Подойдя к отполированной многочисленными руками стойке, мужчина аккуратно снял куртку, обнажив изуродованное ожогами тело. Достал из ножен широкий десантный нож и с размаху вонзил его в столб, вызвав этим неодобрительный взгляд бармена. Стоящие рядом люди замолчали и стали с интересом разглядывать человека, рискнувшего своей жизнью в «Люфте». Минутой позже стоящие чуть дальше обратили внимание на какое-то интересное действие, начинающиеся у стойки бара и постарались подойти поближе. Скоро рядом с полуобнаженным мужчиной сгрудилась молчаливая толпа. Двинувшиеся было вперед вышибалы замерли, поймав жест бармена, протиравшего огромные пивные кружки. Посетитель повернулся к толпе:
– Я объявляю найм. Согласно кодексу наемника. Многие из вас меня знают. Я или воевал с кем-то вместе при последних штурмах мартышек. Или спасал вас из лагерей перед окончанием войны, когда начались зачистки пленных. Кому-то помог остаться в живых, когда носил форму спасателя. Сегодня я пришел к вам и говорю: мне нужна сотня лучших бойцов. Сто человек, готовых рискнуть вместе со мной и взять матушку удачу за вымя.
– Сколько? – донеслось из задних рядов.
– Тысяча империалов. За сутки работы. Это в два раза больше самой высокой ставки. И мне нужны лучшие.
Толпа выдохнула. За полновесный старый империал надо было горбатиться месяц на заводе. Если повезет – заработаешь два. В криминальном мире за вооруженное нападение можно было выручить до десяти империалов. Наемники подписывали месячный контракт на тысячу. Но за такой контракт надо было совершить какое-нибудь чудо. А здесь предлагали ту же сумму за сутки работы.
– В чем подвох? – зашевелились вокруг спокойно стоящего человека. Битые жизнью наемники спрашивали друг друга, срочно искали знающих, перепроверяли полученные слухи. Через несколько минут из загомонившей толпы выбрался невысокий мужичок, с вереницей ножей на перевязи.
– Шранг, деньги хорошие, никто не спорит. И ребята тебя поддержат, если дело стоящее. Но все же, о чем речь? И что за условия?
Спасатель всмотрелся в говорящего, задумался на секунду, что-то вспоминая, потом улыбнулся.
– Здравствуй, Папаша Бо. Последний раз я тебя видел, когда ты с ребятами на Коллапсе «языка» приволок. Рад, что ты в порядке.
Мужичок приосанился, но повторил вопрос:
– Все же, что ты требуешь за такие деньги?
– Мою пятилетнюю дочь захватили. И я собираюсь ее вернуть. Если она жива – я буду милосерден. Если с ней что-то случилось – убью всех, до кого успею дотянуться. Сотня, что пойдет со мной, станет слушать меня беспрекословно. Не задавая глупых вопросов. И выполняя приказы в тот момент, как слово успеет сорваться с моих губ. Это будут лучшие солдаты, которых когда-либо видела эта планета. Готовых вместе со мной сунуть голову в пасть к дьяволу.
– Оружие?
– Новейшее. Тяжелое вооружение, средства подавления, усиленные экзоскелеты. Лучшее, что придумал человек за время войны. И по тысяче империалов на брата в солидных банках, не задающих вопросы. Как думаешь, неплохо за работу, где в тебя будут отчаянно стрелять и пытаться убить любыми доступными способами?
Народ загудел громче. Обычно предложенный контракт обсуждали пару дней, разбирая возможные тонкости и взвешивая риски. Но сейчас перед наемниками стоял один из своих, с кем они на прошлой войне пролили немало крови. И просил помочь, платя за это очень хорошие деньги. Мужчины все громче обменивались мнениями, прикидывая – смогут ли принять это предложение.
Бармен аккуратно поставил очередную кружку в ряд с другим сверкающим великолепием, убрал полотенце, и не спеша выбрался из-за стойки. Подошел к Шрангу и осторожно обнял его, стараясь не задеть свежие раны.
– Бродяга. Ты нас с братом вытащил с паршивого пассажирского корабля, куда загнали несколько тысяч пленных. Когда обезьяны дали деру, они подпалили нас со всех сторон. И я помню, как вы с группой десанта и парой штурмовых ботов прорубились сквозь раскаленные стенки и вывели всех, кто еще был жив. Поэтому, предлагаю налить по два пальца за счет заведения и бери меня старшим наводчиком. Как понимаю, вам обязательно понадобится хорошее прикрытие с воздуха. Правильно мыслю?
Спасатель похлопал кряжистого бармена по налитому силой плечу и кивнул.
– Правильно понимаешь. По два пальца – и место наводчика твое.
– Ну, тогда я наливаю. А деньги отдам жене покойного брата, светлая ему память, пьянчуге. И могилку поправлю. Так что – примем на грудь и пойдем работать.
Мужчины выпили налитый в стаканы янтарный напиток и со стуком поставили их на стойку. Зал взревел, требуя выбрать из нескольких сотен бойцов лучших. Шранг держал данное слово – он знал, где можно найти людей, умеющих убивать.

* * *
Это в первые годы после запуска орбитальных комплексов от желающих там работать отбоя не было. Но годы прошли, новизна уступила место рутине, оставив при этом высокую сложность работы и дорогую цену за любую ошибку. Зачем горбатиться в черноте космоса или в принудительно вентилируемых офисах на орбите, когда можно получать чуть меньшие деньги на планете, под ярким солнышком и свежим ветром? Дошло до того, что в выходные орбитальным компаниям приходилось выплачивать двойные и тройные ставки. Невиданное дело для послевоенных миров. Однако, люди устали от риска и хотели вдоволь насладиться простыми радостями жизни.
Те, кто остался работать, тасовались в бесконечной веренице служб. И если при открытии порта приходящие суда разглядывали как диковинку, то сейчас лишь ворчали. Звездолет дальней разведки? Дополнительная работа карантинщикам. Тяжелый чартер? Головная боль для буксиров – попробуй развернуть такую махину и завести в доки. Пришел редкий гость – миграционный транспорт с десятью тысячами переселенцев на борту? Его вообще лучше держать на дальних подступах. Сбежит кто – ищи потом по всей планете.
Среди «долгожителей» на орбите руководство выделило тех, кто не спеша тянул лямку. Не горел желанием показать себя, но исправно исполнял приказы. В меру отлынивал от работы и не употреблял спиртное. Из этой инертной массы набирали дежурные смены в доки, в бесконечную вереницу складов и сменный обслуживающий персонал на разросшиеся базы. Вот и сегодня бравая команда диспетчеров коротала время, присматривая за дальними доками, облепленными вспомогательными ангарами. До пересменки оставалось еще шесть часов и люди старались разогнать ночную скуку.
Старший смены только что выпил очередную безразмерную чашку кофе и раздумывал, не пойти ли за следующей. Из пучины размышлений его вырвал голос помощника:
– Слим, посмотри на идиотов. Два шатла и бот сопровождения подходят с нижней границы. Прислали пакет с просьбой выделить им грузовых роботов. Чтобы им в пятницу не подсуетиться?
– Обычное дело. Тянули до конца недели, хотели в понедельник потребовать доплату за срочность. А как прижали, пришлось в выходные вкалывать. Что у них с допусками?
– Нормально. Встанут на прикол у шестого ангара. Будут бижутерию перегружать.
– Далековато что-то они сдвинулись, проскочат.
– Видимо, молодых пилотов посадили. Пока еще освоятся в наших лабиринтах.
– Как бы они нам не воткнулись куда сдуру. Прощай тогда спокойная смена, – Слим забеспокоился и подключился к внешнему каналу. – Эй, на баржах! Вы проскочили шестой ангар. Пройдите до конца, сделаете крюк и вернетесь. Не хватает еще, чтобы на торможении вас занесло на склады.
– Принято, шеф, – проскрипел в ответ динамик, и шатлы не спеша поплыли дальше, вдоль вереницы сверкающих на солнце ангаров. Бот тем временем развернулся и завис рядом с диспетчерской. Мгновением позже на маневренной машине распахнулись бортовые бойницы и в лицо ошарашенным диспетчерам уставились медленно вращающиеся выносные крупнокалиберные турели. Тут же по всем каналам пошли помехи.
Один из дисплеев проморгался от серой пелены и вывел скрытое черной маской лицо.
– Диспетчерская. Каналы блокированы. Связи не будет до утра. Попрошу вас не изображать героев. Если кто не понял – похоронят с почестями.
От бота отделилось несколько фигур, волочащих за собой длинные коробки. Неизвестные ловко зацепились за шлюзовые камеры и стали доставать из контейнеров ярко-оранжевые брикеты. Пара минут – и непонятные коробочки украсили все выходы из висящей над складами диспетчерской, прошлись цепочками по бортам пары эвакуационных модулей и внаглую расположились в дюзах пристыкованного шатла карантинной службы.
Черная фигура полюбовалась на ошарашенные лица диспетчеров и добавила:
– Надеюсь, вы знаете, что происходит после взрыва пластиковой взрывчатки? Сожалею, но придется вам посидеть под заминированным замком. Утром пришлют саперов, и они вас добудут. А пока – можете поспать. Ночь, все-таки.
Экран, как и все остальные, подернулся серой мутью. Старший смены аккуратно поставил чашку на стол и вперевалочку пошел к спас-шкафу. Остальные диспетчеры настороженно смотрели, как он достает скафандр.
– Слим, ты это чего? Ясно же сказали – все заминировано. Собрался нас всех взорвать?
Мужчина натянул нижнюю часть переливающегося яркими цветами костюма и улыбнулся.
– Вот еще. Но я лучше попотею в этой шкуре, чем сдохну от разгерметизации. Вдруг какой из детонаторов от вибрации шарахнет. Или еще что. Так что – здоровее буду.
Слим отошел в сторону, чтобы не затоптали, и продолжил одеваться. Потом поудобнее устроился в своем кресле и достал из ящика старый бинокль. Сейчас, когда вся электроника была выведена из строя при помощи оборудования налетчиков, надежда осталась лишь на старую добрую оптику. Надо ведь будет писать отчет и отвечать на бесконечные вопросы следователей утром, когда все закончится.
Шатлы аккуратно пристроили рядом с предпоследним ангаром. Распахнули бортовые шлюзы и протянули погрузочные рукава вглубь ровных рядов контейнеров. Мигая огнями маневровых двигателей, туда же устремились несколько групп людей.
– Шранг, груз обнаружили.
– Второй, проверьте блокираторы в конце зала. Подключите считыватель. Лучше их взломать без насилия, сэкономим полчаса.
– Есть, вижу.
– Возьмите запасной канал до пилотов, они помогут с бортовым вычислителем.
– Принято, работаем.
Несколько людей зависли рядом в центре открытого ангара. Невысокая фигура жестами дублировала приказы.
– Согласно кодам вон там – боеприпасы. Чуть выше – системы электронной борьбы. Позади нас я видел пару контейнеров с плазменниками. А прямо перед нами должны быть легкие экзоскелеты и тяжелая штурмовая броня.
В канал вклинился командир второй группы.
– Блокираторы сняты.
– Отлично. Группам занять места по плану захвата. Вскрываем боксы и начинаем погрузку.
Люди, облепившие муравьями контейнеры, зашевелились и стали распахивать двери. Через пару мгновений по погрузочным рукавам потянулись ящики.
Висящий рядом со Шрангом боец присвистнул. Под лучами ярких фонарей его глазам предстала во всей красе вереница бронированных чудовищ – ШУБ-4М, ласково называемая десантниками «шубейка». Штурмовая унифицированная броня четвертого поколения, модифицированная. Защищающий своего хозяина пластинчатый экзоскелет, позволяющий навесить на себя тяжелое вооружение. Кореляне так и не смогли найти надежной защиты от беспощадных десантников в подобном оснащении.
– Неплохо! И откуда нам счастье привалило?
– После расформирования две штурмовые бригады отправили в резерв основную массу оружия. Часть грузов подвесили здесь. В случае заварухи полиция и ополчение легко могут спустить с орбиты эти коробочки и вцепиться железными зубами в глотку кому угодно.
– Придется им чуть-чуть поделиться. Нам эти железные зубки нужнее.
– На всех хватит. Как удачно я недавно данные по грузоперевозкам скопировал. Чего только не найдешь в обезличенных номерных контейнерах.
Шранг аккуратно развернулся и поднялся повыше. Погрузка была в самом разгаре. Еще двадцать минут – и наемники могут сворачиваться и готовиться к удару по планете. Нужно успеть все закончить до того, как полиция выйдет из ночной дремоты.

* * *
9 сентября. Воскресенье.
Огромный мужчина в яркой рубашке и отглаженном пиджаке нерешительно остановился рядом с дверью, пару раз вздохнул и осторожно постучал. Подождал минуту и постучал еще раз. Дверь приоткрылась, и боевик увидел направленный ему в живот пистолет. Капо Сацци не любил, когда его будили ночью.
– Телефоном не мог воспользоваться? Громыхал так, что жену разбудил.
Гангстер замялся, потом развел руками.
– Телефоны не работают, капо. И вот, только это по всем каналам…
Босс раздраженно схватил поданный коммуникатор, на экране которого четко было видно усталое осунувшееся лицо мужчины, одетого в военную форму без знаков различия.
– Меня зовут Шранг. Семья Сацци нарушила данное мне слово и захватила в плен мою пятилетнюю дочь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44