- Не могу.
- Почему?
- Репортеры ищут меня дома и на службе. Лучший отдых, который я могу себе придумать - это не проходить через все заново вместе с ними.
- Скоро они вас и тут найдут.
- Нет. Я велел вашим людям у дорожных заграждений не пропускать их.
Керн пожал плечами.
- Врач перевязывал вам лицо и руки бесконечно долго, наверняка такое захватывающее зрелище он видит впервые в жизни. Что это за темное пятно у вас на рубашке? Неужели опять открылось кровотечение?
- Какая-то мазь, он слишком густо намазал. Под одеждой у меня тоже повязки. Те, что на ногах, такие тугие, что я с трудом хожу. - Он заставил себя улыбнуться, как если бы тугие повязки были всего лишь неудачной шуткой со стороны врача. Он не хотел, чтобы Керн понял, как ему плохо, так сильно кружилась голова.
- Боли есть? - поинтересовался Керн.
- Раньше болело меньше, до того, как он меня туго перевязал. Он дал мне таблетки, велел принимать каждый час.
- Помогают?
- Вполне. - Это прозвучало как нужно.
С Керном приходилось говорить осторожно, преуменьшая боль, но не настолько, чтобы тот перестал ему верить и насильно вернул в больницу. Раньше, когда Тисл лежал в больнице, Керн негодовал на него за то, что он пошел в лес, не дождавшись полиции штата. "Это моя юрисдикция, и вы полезли без спроса теперь сидите здесь и не суйтесь!" - сказал Керн. Тисл молча стерпел это, давая Керну выпустить пар, но потом постепенно убедил Керна в том, что вдвоем будет легче организовать столь масштабный поиск. Был и еще один аргумент, который Тисл не использовал, но знал, что Керн сам успел об этом подумать: сейчас может погибнуть не меньше людей, чем в начале, так что будет лучше с кем-нибудь поделить ответственность.
Мимо погромыхивали грузовики, большие грузовики, в которых, как знал Тисл, сидели солдаты. Завопила сирена, быстро приближаясь в их сторону, и Тисл был рад, что можно перевести разговор на другую тему.
- "Скорая помощь?" Для кого?
- Еще одного из цивильных подстрелили.
Тисл покачал головой.
- Они прямо умирают от желания помочь.
- "Умирают" - то самое слово.
- Что случилось?
- Глупость. Группа цивильных добровольцев ночевала в лесу, чтобы быть с нами с раннего утра. Они услышали в темноте шум и решили, что это парень к ним подбирается. Схватили свои винтовки и пошли выяснять. И, конечно, разбрелись в разные стороны, потому что порядка у них никакого. А потом один из них принял другого за парня и начал стрелять. Тот стал стрелять в ответ. Подключились остальные - хорошо еще никто не погиб, только ранен.
Тисл зажег сигарету - ее трудно было держать перевязанными пальцами.
- Эти гражданские нам все испортят. Надо было все держать в секрете.
- Моя вина. Есть один репортер, который часто заходит в мой кабинет - он услышал наши разговоры, еще до того, как я приказал своим людям молчать. Теперь они гонят отсюда всех посторонних.
- Ну да, а эти типы в лесу могут опять чего-нибудь испугаться и обстрелять ваших людей. И вообще вам никогда не удастся отогнать отсюда всех до одного. Завтра утром по всем этим холмам будут шататься гражданские. Вы же видели, что они заполонили город. Их слишком много, ими невозможно управлять. И это еще не самое плохое. Вот погодите, появятся профессионалы.
- Какие профессионалы? Кого вы имеете в виду?
- В действительности они любители, но называют себя профессионалами. Люди, которые стекаются в любое место, где идет розыск. Я таких много повидал. Им все равно, кого искать, за кем гнаться, важен сам процесс. Дело в том, что такие люди никогда не сотрудничают с тем, кто стоит во главе. Они любят организовать собственные группы и идти своим путем, идти туда, где им кажется интереснее всего, оставляя неисследованными целые участки...
Вдруг сердце у Тисла затрепетало, остановилось на мгновение, потом сильно заколотилось. И он, задыхаясь, схватился за грудь.
- В чем дело? - спросил Керн. - Вы...
- Все хорошо.
Я в порядке. Просто нужно принять еще одну таблетку. Врач предупреждал, что такое может случиться. - Это было неправдой. Врач ничего подобного не говорил, но уже во второй раз сердце угрожало ему отказать.
В первый раз таблетка помогла, вот и сейчас он торопливо проглотил еще одну. А Керн ни в коем случае не должен знать, что у него что-то с сердцем.
Керн помолчал, внимательно глядя на Тисла.
- Так что сейчас с вами было?
- Ничего. Врач сказал, переутомление.
- У вас лицо было серое, как рубашка.
Мимо проехало еще несколько грузовиков, и этот шум позволил Тислу помедлить с Ответом. Потом к Керну подъехала патрульная машина, так что отвечать вообще не пришлось.
- Мне, наверное, пора спать, - неохотно сказал Керн. - Он сделал шаг к машине заколебался, повернулся. - Вы хотя бы легли на эту скамью и поспали, пока меня нет. Сколько ни изучайте карту, она вам не скажет, где сейчас парень. А утром, к началу действий, вам нужно быть в хорошей форме.
- Если устану, лягу. Я хочу удостовериться, что все в точности займут свои позиции. В холмы я с вами пойти не смогу, сил не хватит, значит, должен пригодиться в чем-то другом.
- Подразделение полиции штата девятнадцать заняло позицию, - проговорил радист, и Тисл судорожно затянулся сигаретой, глядя, как полицейский втыкает желтую булавку в восточной части карты.
Глава 2
Карта почти не содержала подробных деталей. Эти дикие холмы никто никогда толком не исследовал. Коммуникационный грузовик Тисла стоял в нижней части дуги южной дороги. Здесь Тисла нашел полицейский штата, и поскольку парень был где-то неподалеку, с этого места и управляли розыском.
Радист сказал Тислу:
- Вертолет приближается. Они что-то говорят, но я пока не разберу.
- Наши два только что вылетели. Возвращаться им еще рано.
- Может, что с двигателем.
- Или он вообще не наш. Возможно, еще одна съемочная группа с телевидения. Если так, они не должны даже приземляться.
Радист вызвал вертолет, но ответа не получил. Потом Тисл услышал грохот приближающихся лопастей и, неловко поднявшись со скамьи, пошел к открытому заднему борту грузовика. Вертолет ощупывал прожектором вспаханное поле. Не так давно Тисл полз по этому полю.
- Они зависли, - сказал Тисл радисту. - Попробуйте еще. Скажите, чтоб не садились.
Но вертолет уже опустился на землю, шум лопастей постепенно затих. В кокпите зажегся свет, оттуда вылез мужчина, и когда он шел через поле, уверенный, прямой и гибкий, Тисл, еще не разглядев одежду, понял, что это не репортер и даже не полицейский штата, возвращающийся из-за неполадок с двигателем. Это был человек, которого он специально вызвал.
Он медленно слез с грузовика и, хромая, подошел к краю дороги. Мужчина приблизился к проволочной изгороди.
- Извините, я уже всю линию облетел, ищу одного человека. Может быть, он здесь, Уилфреда Тисла.
- Это я.
- А я Сэм Траутмэн. Я прилетел по поводу моего мальчика.
Мимо прошли еще три грузовика национальной гвардии, и в свете фар Тисл разглядел форму Траутмэна, знаки различия капитана, его зеленый берет, аккуратно заткнутый за ремень.
- Вашего мальчика?
- Не совсем, пожалуй. Я не сам его обучал. Это делали мои люди. Но я обучал людей, которые обучали его, так что в некотором смысле он мой. Он сделал еще что-нибудь? Последнее, что я слышал, это что он убил тринадцать человек. - Мужчина проговорил все это ясно, отчетливо, без лишних эмоций, но тем не менее Тисл услышал нечто знакомое: по ночам в участке, так говорили отцы, шокированные и пристыженные тем, что натворили их сыновья.
Но тут все было посложней. В голосе Траутмэна звучало и другое, необычное в подобной ситуации, Тисл не сразу это понял, а поняв, удивился.
- Похоже, вы им гордитесь, - сказал Тисл.
- Да? Очень жаль. Я вовсе не намерен им гордиться. Просто он лучший из всех учеников, которых когда-либо выпускала наша школа, и если он допустил ошибку в боевых действиях, значит, в нашей школе не все ладно.
Он показал рукой на изгородь из колючей проволоки и начал перелезать через нее с той же плавной экономичностью движений, с которой вылезал из вертолета и шел через поле. Преодолев изгородь, он оказался совсем близко к Тислу, и Тисл увидел, как плотно облегает его тело военная форма - ни складки, ни морщинки.
В темноте его кожа отливала свинцом. У него были короткие черные волосы, зачесанные назад, тонкое лицо, острый подбородок. Подбородок немного выдавался вперед, делая этого человека похожим на маленького хищника - ласку, что ли? Ему вспомнились кадровые офицеры в Корее, профессиональные убийцы, люди, бывшие "на ты" со смертью. Тислу всегда хотелось держаться от них подальше. Может, напрасно он вызвал сюда этого человека?
- Вы прилетели раньше, чем я ожидал, - сказал Тисл. - Спасибо. Нам очень нужна помощь.
- Верно, помощь вам нужна, - ответил Траутмэн. - Честно говоря, и без вашей телеграммы я бы сюда приехал. Он уже не служит в армии, это строго гражданское дело, но все же я чувствую себя отчасти ответственным. Однако запомните вот что: участвовать в этой бойне я не буду. Я помогу только в том случае, если все будет делаться должным образом. Его нужно поймать, а не просто убить, не дав ему ни малейшего шанса. Да, он может погибнуть, но я не хотел бы думать, что это главная цель операции. Мы единодушны в этом вопросе?
- Да. - Тисл говорил правду. Он вовсе не хотел, чтобы парня разорвало на куски где-нибудь в холмах, да еще в его отсутствие. Нет, он хотел, чтобы мерзавца притащили вниз, чтобы можно было видеть все, что с ним потом сделают.
- Ну, тогда хорошо, - кивнул Траутмэн. - Хотя я не уверен, что от моей помощи будет какой-то прок. Думаю, никто из ваших людей не сможет подобраться к нему достаточно близко, с тем, чтобы хотя бы увидеть его, уж не говорю поймать. Он намного хитрее и сильнее, чем вы можете себе представить. Как получилось, что он не убил и вас? Не понимаю, как вам удалось от него уйти...
Опять он это услышал - смесь гордости и разочарования.
- Вы сожалеете, что мне это удалось?
- Ну, в некотором смысле это так и есть, но не стоит обижаться. Строго говоря, он не должен был допустить этот промах. С его-то навыками. Если бы вы были врагом, которого он упустил, это могло иметь серьезные последствия, и я хотел бы знать, почему так получилось: возможно, в этом есть кое-что поучительное для моих людей. Расскажите, как вы планировали розыск. Как вам удалось так быстро мобилизовать подразделения национальной гвардии?
- У них были запланированы на уикэнд военные игры. Все снаряжение было готово, оставалось только вызвать людей на несколько дней раньше.
- Но это гражданский командный пост. А где армейский штаб?
- Дальше по дороге, в другом грузовике. Но офицеры позволяют нам отдавать приказы. Они хотят знать, как их люди справятся с этим без них, и поэтому только наблюдают, как это принято в военных играх.
- Игры, - сказал Траутмэн. - Господи, все любят во что-то играть. Почему вы думаете, что он еще где-то здесь?
- Потому что все дороги, ведущие с холмов, были под наблюдением с тех самых пор, как он туда поднялся. Он бы не смог выбраться оттуда незамеченным. А если и смог, я бы это почувствовал.
- Что?
- Это трудно объяснить. У меня выработалось какое-то дополнительное чувство после всего, через что я из-за него прошел. Он там, я в этом не сомневаюсь. И утром я зашлю туда столько людей, сколько там деревьев.
- Это невозможно, поэтому преимущество останется за ним. Он специалист по партизанским боям, умеет кормиться с земли, вам же придется доставлять своим людям пищу. Если удастся, он спрячется где-нибудь и будет пережидать целый год. Он ведь один, а одинокого человека трудно найти. Ему не нужно выполнять приказы, согласовывать свои действия с другими подразделениями, поэтому он может быстрее передвигаться, сделать несколько выстрелов и сразу уйти, чтобы повторить это в другом месте. Его учили мои люди.
- Прекрасно, - сказал Тисл. - Теперь вы научите меня.
Глава 3
Рэмбо проснулся в темноте на большом плоском камне. Он проснулся из-за боли в груди. Это место распухло так сильно, что пришлось ослабить ремень, при каждом вдохе сломанные ребра пронизывала боль, и он морщился.
Он не знал, где находится. Судя ряб всему, была ночь, но он не понимал, почему тьма такая кромешная, почему не мерцают звезды или не отсвечивают слегка тучи. Руками нащупал стены влажной скальной породы. Пещера, удивился он. Я в пещере. Он начал выбираться из пещеры.
Снаружи была кристально ясная ночь, яркие звезды, луна, внизу отчетливо различались очертания деревьев и камней. Он не знал, как долго пролежал в пещере, как туда забрался. Последнее, что он помнил, это как на рассвете карабкался вверх от того места, где лежал в куманике, потом шел по лесу, пил из ручья. Он тогда специально лег в ручей, чтобы смыть усталость, а сейчас он у входа в пещеру, и уже наступила ночь.
Очень далеко внизу были огни, сотни ярких точек, они гасли и зажигались вновь, передвигались, большей частью желтые и красные.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19