Молодой человек с наслаждением прикрыл глаза, вспоминая то, что произошло пять часов назад в переполненном вагоне метро. Одно легкое движение запястьем - проходивший рядом студент даже ничего не заметил. И потом, чуть позже, на лестнице у дверей анатомической лаборатории медицинской школы… Молодой человек щелкнул языком от досады - как жаль, что ему не пришлось наблюдать все до конца.
Он обожал свою работу, как новичок-энтузиаст. Однако приходилось оставаться профессионалом. Он с сожалением нажал на кнопку - тонкая игла исчезла, и положил «авторучку» в карман. Затем снял резиновую перчатку и направился к голубому «Шевроле», припаркованному неподалеку.
Агенты ФБР возвращаются в клинику. Если как следует нажать на газ, можно подъехать туда сразу же вслед за «скорой», везущей тело Кемпера. Нельзя отпускать их слишком далеко - вдруг они окажутся сообразительнее, чем он предполагает? Но если они потеряют бдительность и приблизятся к нему на расстояние чуть меньше вытянутой руки… Молодой человек задрожал от сладкого предчувствия. К черту профессионализм! Только бы они не оказались тупицами, ведь тогда придется отказаться от величайшего удовольствия в мире.
7
- Я, например, перед сменой сорок минут бегал в баскетбол, - заявил Кэнтон. Забил немного, зато с подборами в этот раз было все в порядке.
Малдер улыбнулся и облегченно вздохнул. Кажется, здесь действительно все в порядке. Он, конечно, не медик, но непохоже, чтобы у санитаров наблюдались летаргические симптомы, о которых говорила Скалли.
Санитары решили пройти в раздевалку, чтобы не тратить время исключительно на разговор. Малдер согласился, но решил не прерывать беседу даже на ходу.
- Мне сообщили, что Джона Доу доставили прямо с места аварии на автобане.
- Совершенно верно, - подтвердил Кэнтон. - Мы нашли его на разделительной полосе, футах в двадцати от первой разбитой машины.
Он был без сознания, но стабилен. У нас в перевозке уже лежала женщина с проникающим ранением грудной клетки, но мы решили рискнуть и взять на борт еще одного. Что поделать. Когда такие аварии, дежурных машин никогда не хватает. Одних трупов набирается на целый штабель, о живых я уж не говорю.
Он сделал шаг в сторону и поймал проходящую медсестру за талию. Та кокетливо рассмеялась и высвободилась - впрочем, без особого рвения. «Да, этот парень действительно ни минуты даром не теряет, - подумал Малдер, - и успевает пользоваться успехом».
- И по пути в клинику его состояние оставалось стабильным?
- Я же сказал - он был без сознания, но стабилен. Причем мне лично показалось, что на месте аварии парень оказался случайно и не имел к ней прямого отношения. В смысле - никаких наружных повреждений. Ну, как вы думаете: может человек вылететь из машины и не получить ни одной царапины?
- Одна потертость все-таки была, - напомнил второй санитар. - Вернее, не потертость, а кожное раздражение. Вот здесь, на шее. Но это такая чепуха, что мы даже не стали сообщать, когда сдавали его в приемной.
Кэнтон выразительно покосился на напарника, и тот приумолк, опустив глаза.
- Бешеная была ночка, - объяснил Кэнтон Малдеру. - Надо было срочно шпарить обратно, за ходячими ранеными. Пацаны, как пить дать, заметили это пятнышко. Да и потом не от него же, в самом деле, умер этот Джон Доу.
Они вошли в раздевалку. В небольшой комнатке вдоль стены стояли металлические ящики для одежды, напротив - массивный шкаф, а посредине - две приземистых лавки. Дверь в дальнем углу вела в душевую. Санитары открыли свои ящики и начали переодеваться в чистую спецодежду. Пока они возились с куртками и штанами. Малдер размышлял над словами Кэнтона. И его мысли упрямо возвращались к тому моменту, когда Джона Доу нашли у дороги. Если его не выбросило из машины, как утверждает санитар, каким образом он там оказался?
Наконец санитары переоделись, и Малдер снова обратился к Кэнтону:
- Я уже переговорил с диспетчером, а теперь, раз уж вы здоровы, уделите мне один час.
Кэнтон приподнял бровь и пожал плечами.
- Если у вас есть официальные полномочия, - с удовольствием.
Малдер улыбнулся. Ему определенно нравилось отношение этого молодого человека ко всем жизненным вопросам.
8
«Скорая» лавировала между машинами, заполонившими улицы Нью-Йорка. Люк Кэнтон почти не пользовался «мигалкой», больше надеясь на свое водительское мастерство. Малдер, раскачиваясь из стороны в сторону на крутых поворотах, поглядывал на мелькающие в окне автомобили с некоторой опаской. Его всегда поражало, как некоторые водители ухитряются аккуратно держаться в потоке, идущем с довольно приличной скоростью (притом, что просвет между бамперами всего несколько дюймов) и вдобавок еще перестраиваться!
- Я вот тоже думаю: ничего удивительного, что они бьются в авариях, - сказал Кэнтон, поймав его взгляд. - Странно то, что многие ездят вот так много лет и остаются целы. Знаете, Только людей гибнет на дорогах в одной только нашей стране?
Малдер где-то слышал о подобной статистике, но вспоминать ее не хотелось.
- Более пятидесяти тысяч, - констатировал санитар. - Примерно столько же, сколько умирает от СПИДа. Но, странное дело - у людей хватает воли отказываться от случайных связей, а от лихачества на дороге - никак. Лучше разбиться в котлету…
В следующую секунду их резко бросило вперед, потом влево - Кэнтон нажал на тормоз и вывернул руль. Не успел Малдер понять, что произошло, как «скорая» остановилась у разделительной полосы. На отбойном рельсе красовались довольно свежие вмятины, впереди на асфальте поблескивали мелкие осколки битого стекла, а в стороне от дороги, на траве, валялся искореженный обломок бампера. Кроме этого, ничто не напоминало о страшной аварии.
- Аккуратно прибрали, - сказал Кэнтон, осматриваясь. - Видели бы вы, что творилось в ту ночь! Здоровенная гора металлолома, реки масла пополам с бензином. Машины - как мятые нестиранные носки. Передние слепились так, что не разберешь, где двери. Одна женщина висела на ремнях в водительском кресле, а из какой машины вылетела - не понять.
Малдер открыл дверь и спрыгнул на асфальт. Рев шоссе, одурманивающий запах выхлопных газов, горячий ветер - ощущение было такое, словно он попал в огромный цех старого завода. Кэнтон подошел к нему и указал прямо перед собой:
- Вот здесь, у отбойника, стояла последняя машина. Еще несколько - на второй и третьей полосе. Основной завал был вон там, ярдах в тридцати. Переднее авто - двухместный «БМВ» с открытым верхом - лежал вверх колесами. Его вообще смяло чуть ли не в лепешку.
Малдер медленно пошел вперед, внимательно осматриваясь. Он прекрасно понимал, что прошло слишком много времени, да и уборщики постарались на славу. Но всякий следователь обязан сделать все, чтобы разыскать хоть какие-то вещественные доказательства. Удача может подвернуться там, где ее не ждешь.
- А из-за чего перевернулась передняя машина, никто не выяснил? - спросил Малдер. Кэнтон кивнул.
- Водитель одной из машин, которые пострадали поменьше, рассказывал, что перед «БМВ» ехал большой белый фургон. То есть «ехал» не то слово. Его просто носило как попало между рядами. Наконец у фургона настежь открылись задние двери, и, видимо, дама за рулем «БМВ» здорово струхнула. Дернулась в сторону, въехала в отбойник, отлетела и опрокинулась. А сзади на всех парах неслась «Вольво». Семьдесят миль в час. Ну а остальные воткнулись в эти две. Через секунду - куча-мала.
Они подошли к тому месту, где, согласно Указаниям санитара, перевернулась «БМВ». Малдер склонился над барьером и увидел два глубоких разрыва в толстом металле. От центральной полосы сюда вели черные следы покрышек. Малдер представил, как отчаянно давила на тормоза та женщина. Но было уже слишком поздно.
- Хозяйка «БМВ» хорошо рассмотрела белый фургон?
- Наверное, - поморщился Кэнтон. - Сама она уже ничего рассказать не могла. Голову отрезало. Единственный толковый свидетель, как я уже сказал, сидел в последней попавшей в аварию машине. Полиция выяснила только то, что фургон был белый, американского производства, и его задние двери были открыты. Его уже ищут, но как найдешь - мало, что ли, в Нью-Йорке белых фургонов.
Малдер кивнул. Конечно, по возвращении в клинику он обязательно побеседует с полицейскими, но сомнительно, чтобы они успели узнать новые подробности. Если водитель фургона скрылся с места аварии, значит, он не хотел попасть в руки полиции. Едва ли это желание возникло у него позже.
- А что Джон Доу? Где вы его нашли? Кэнтон прошел еще немного вперед и указал на разделительную полосу. «Ярдов десять от того места, где „БМВ“ окончательно потерял управление», - отметил Малдер. Примерно здесь фургон мотало из стороны в сторону. И задние дверцы открылись…
Малдер опустился на колено и стал пристально разглядывать поверхность асфальта. Ну, разумеется, никаких следов. Шутка ли - прошла неделя.
- Как он лежал? Вверх лицом или вниз?
- В позе эмбриона, на боку. Головой в сторону от дороги.
В следующее мгновение мимо пронесся тяжелый джип, из открытого окна вылетела пустая банка из-под тоника, ударилась о заграждение и, подпрыгивая, покатилась по заросшему травой склону. «Спасибо за подсказку», - подумал Малдер и неторопливо пошел вдоль отбойника, тщательно осматривая каждый дюйм. Не дойдя двух шагов до Кэнтона, он внезапно остановился.
На поверхности барьера обнаружилась едва заметная вмятина. Малдер долго ее разглядывал, почти уткнувшись носом в отбойник, потом поднял голову и спросил:
- Какая, вы говорите, была скорость у первой машины?
- Миль семьдесят в час, не меньше.
- А у фургона?
- Весь поток двигался примерно с одинаковой скоростью. И фургон - только его при этом еще носило.
- И двери хлопали.
- Именно.
- Так-так…
«Допустим, Джон Доу вылетает из фургона, Ударяется об асфальт, потом об отбойник, отскакивает на несколько ярдов и оказывается на Разделительной полосе. Примерно там, где сейчас стоит Кэнтон. Все, вроде бы, сходится. За исключением одного: как могло тело после таких кульбитов даже не поцарапаться?! Скалли наверняка первым делом задаст именно этот вопрос».
Ответа на него Малдера не нашел, во всяком случае пока. Но и отвергать версию не стоило. Хотя бы потому, что между Джоном Доу и Перри Стэнтоном существовала связь. А последний совершил нечто невозможное даже для очень сильного человека. Возможно, и Доу до самой смерти оставался неуязвим.
Малдер достал стерильный пластиковый пакет. Затем - маленькую щетку из конского волоса. Поднеся горловину пакета к барьеру, он принялся счищать в него все, что могло прилипнуть к металлу. Глаз не заметил ничего, кроме дорожной пыли, однако микроскоп мог обнаружить гораздо более интересные частички.
- Вы что там скребете? - осведомился санитар. - Я же говорил - мы нашли его здесь, где я стою.
- Он оказался там далеко не сразу, - откликнулся Малдер. - И меня, честно говоря, больше интересует не точка окончательного приземления, а путь, который проделал Доу.
Он уже собирался слегка поскоблить асфальт, когда заметил, что к щетке пристало несколько тонких белых волокон. Присмотревшись, Малдер обнаружил еще кое-что - на волокнах висели едва заметные крупинки красноватого вещества, напоминающего пудру. Но даже в таком ничтожном количестве красная пудра издавала довольно резкий запах. Так пахнет заплесневевший батон, забытый во влажном пакете на несколько дней. Интересно, имеет ли все это отношение к Джону Доу? А почему бы и нет - волокна находились в углублении, и вполне могли сохраниться с прошлой пятницы. Малдер достал еще один пакет и положил последнюю пробу отдельно от остальных.
Кэнтон наблюдал за ним с нескрываемым удивлением.
- Скажите, а почему это ФБР так заинтересовалось Джоном Доу? - осторожно осведомился санитар. - Он что, был маньяком-убийцей?
- Да нет. Насколько мы знаем, он не сделал ничего плохого, кроме того, что умер в расцвете сил. Беда в другом - его кожа не умерла вместе с ним.
И тут его озарило. Кожа! Может быть, именно кожа и есть тот самый загадочный убийца? А вовсе не таинственный микроб, следы которого разыскивает Скалли. Не кровь, не вирус и вообще не болезнь. Сорок минут спустя Малдер был в инфекционном отделении клиники. Правда, отделением отгороженную секцию блока неотложной помощи можно было назвать лишь с большой натяжкой: два вестибюля и около полудюжины палат за мощными металлическими дверями. Палаты делились по степени изоляции. В одни можно было войти, соблюдая элементарные меры предосторожности - надев стерильную маску и резиновые перчатки. В другие, в случае крайней необходимости, посетители попадали через сложную шлюзовую камеру, облачившись в подобие космических скафандров.
Малдера проводили в обычную палату, в самом конце коридора. Надев халат, маску и перчатки, он вошел в небольшую комнату и обнаружил там Скалли, а также Бернстайна. Хирург сидел на краю кушетки и время от времени презрительно косился на капельницу, торчащую из его правой руки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28
Он обожал свою работу, как новичок-энтузиаст. Однако приходилось оставаться профессионалом. Он с сожалением нажал на кнопку - тонкая игла исчезла, и положил «авторучку» в карман. Затем снял резиновую перчатку и направился к голубому «Шевроле», припаркованному неподалеку.
Агенты ФБР возвращаются в клинику. Если как следует нажать на газ, можно подъехать туда сразу же вслед за «скорой», везущей тело Кемпера. Нельзя отпускать их слишком далеко - вдруг они окажутся сообразительнее, чем он предполагает? Но если они потеряют бдительность и приблизятся к нему на расстояние чуть меньше вытянутой руки… Молодой человек задрожал от сладкого предчувствия. К черту профессионализм! Только бы они не оказались тупицами, ведь тогда придется отказаться от величайшего удовольствия в мире.
7
- Я, например, перед сменой сорок минут бегал в баскетбол, - заявил Кэнтон. Забил немного, зато с подборами в этот раз было все в порядке.
Малдер улыбнулся и облегченно вздохнул. Кажется, здесь действительно все в порядке. Он, конечно, не медик, но непохоже, чтобы у санитаров наблюдались летаргические симптомы, о которых говорила Скалли.
Санитары решили пройти в раздевалку, чтобы не тратить время исключительно на разговор. Малдер согласился, но решил не прерывать беседу даже на ходу.
- Мне сообщили, что Джона Доу доставили прямо с места аварии на автобане.
- Совершенно верно, - подтвердил Кэнтон. - Мы нашли его на разделительной полосе, футах в двадцати от первой разбитой машины.
Он был без сознания, но стабилен. У нас в перевозке уже лежала женщина с проникающим ранением грудной клетки, но мы решили рискнуть и взять на борт еще одного. Что поделать. Когда такие аварии, дежурных машин никогда не хватает. Одних трупов набирается на целый штабель, о живых я уж не говорю.
Он сделал шаг в сторону и поймал проходящую медсестру за талию. Та кокетливо рассмеялась и высвободилась - впрочем, без особого рвения. «Да, этот парень действительно ни минуты даром не теряет, - подумал Малдер, - и успевает пользоваться успехом».
- И по пути в клинику его состояние оставалось стабильным?
- Я же сказал - он был без сознания, но стабилен. Причем мне лично показалось, что на месте аварии парень оказался случайно и не имел к ней прямого отношения. В смысле - никаких наружных повреждений. Ну, как вы думаете: может человек вылететь из машины и не получить ни одной царапины?
- Одна потертость все-таки была, - напомнил второй санитар. - Вернее, не потертость, а кожное раздражение. Вот здесь, на шее. Но это такая чепуха, что мы даже не стали сообщать, когда сдавали его в приемной.
Кэнтон выразительно покосился на напарника, и тот приумолк, опустив глаза.
- Бешеная была ночка, - объяснил Кэнтон Малдеру. - Надо было срочно шпарить обратно, за ходячими ранеными. Пацаны, как пить дать, заметили это пятнышко. Да и потом не от него же, в самом деле, умер этот Джон Доу.
Они вошли в раздевалку. В небольшой комнатке вдоль стены стояли металлические ящики для одежды, напротив - массивный шкаф, а посредине - две приземистых лавки. Дверь в дальнем углу вела в душевую. Санитары открыли свои ящики и начали переодеваться в чистую спецодежду. Пока они возились с куртками и штанами. Малдер размышлял над словами Кэнтона. И его мысли упрямо возвращались к тому моменту, когда Джона Доу нашли у дороги. Если его не выбросило из машины, как утверждает санитар, каким образом он там оказался?
Наконец санитары переоделись, и Малдер снова обратился к Кэнтону:
- Я уже переговорил с диспетчером, а теперь, раз уж вы здоровы, уделите мне один час.
Кэнтон приподнял бровь и пожал плечами.
- Если у вас есть официальные полномочия, - с удовольствием.
Малдер улыбнулся. Ему определенно нравилось отношение этого молодого человека ко всем жизненным вопросам.
8
«Скорая» лавировала между машинами, заполонившими улицы Нью-Йорка. Люк Кэнтон почти не пользовался «мигалкой», больше надеясь на свое водительское мастерство. Малдер, раскачиваясь из стороны в сторону на крутых поворотах, поглядывал на мелькающие в окне автомобили с некоторой опаской. Его всегда поражало, как некоторые водители ухитряются аккуратно держаться в потоке, идущем с довольно приличной скоростью (притом, что просвет между бамперами всего несколько дюймов) и вдобавок еще перестраиваться!
- Я вот тоже думаю: ничего удивительного, что они бьются в авариях, - сказал Кэнтон, поймав его взгляд. - Странно то, что многие ездят вот так много лет и остаются целы. Знаете, Только людей гибнет на дорогах в одной только нашей стране?
Малдер где-то слышал о подобной статистике, но вспоминать ее не хотелось.
- Более пятидесяти тысяч, - констатировал санитар. - Примерно столько же, сколько умирает от СПИДа. Но, странное дело - у людей хватает воли отказываться от случайных связей, а от лихачества на дороге - никак. Лучше разбиться в котлету…
В следующую секунду их резко бросило вперед, потом влево - Кэнтон нажал на тормоз и вывернул руль. Не успел Малдер понять, что произошло, как «скорая» остановилась у разделительной полосы. На отбойном рельсе красовались довольно свежие вмятины, впереди на асфальте поблескивали мелкие осколки битого стекла, а в стороне от дороги, на траве, валялся искореженный обломок бампера. Кроме этого, ничто не напоминало о страшной аварии.
- Аккуратно прибрали, - сказал Кэнтон, осматриваясь. - Видели бы вы, что творилось в ту ночь! Здоровенная гора металлолома, реки масла пополам с бензином. Машины - как мятые нестиранные носки. Передние слепились так, что не разберешь, где двери. Одна женщина висела на ремнях в водительском кресле, а из какой машины вылетела - не понять.
Малдер открыл дверь и спрыгнул на асфальт. Рев шоссе, одурманивающий запах выхлопных газов, горячий ветер - ощущение было такое, словно он попал в огромный цех старого завода. Кэнтон подошел к нему и указал прямо перед собой:
- Вот здесь, у отбойника, стояла последняя машина. Еще несколько - на второй и третьей полосе. Основной завал был вон там, ярдах в тридцати. Переднее авто - двухместный «БМВ» с открытым верхом - лежал вверх колесами. Его вообще смяло чуть ли не в лепешку.
Малдер медленно пошел вперед, внимательно осматриваясь. Он прекрасно понимал, что прошло слишком много времени, да и уборщики постарались на славу. Но всякий следователь обязан сделать все, чтобы разыскать хоть какие-то вещественные доказательства. Удача может подвернуться там, где ее не ждешь.
- А из-за чего перевернулась передняя машина, никто не выяснил? - спросил Малдер. Кэнтон кивнул.
- Водитель одной из машин, которые пострадали поменьше, рассказывал, что перед «БМВ» ехал большой белый фургон. То есть «ехал» не то слово. Его просто носило как попало между рядами. Наконец у фургона настежь открылись задние двери, и, видимо, дама за рулем «БМВ» здорово струхнула. Дернулась в сторону, въехала в отбойник, отлетела и опрокинулась. А сзади на всех парах неслась «Вольво». Семьдесят миль в час. Ну а остальные воткнулись в эти две. Через секунду - куча-мала.
Они подошли к тому месту, где, согласно Указаниям санитара, перевернулась «БМВ». Малдер склонился над барьером и увидел два глубоких разрыва в толстом металле. От центральной полосы сюда вели черные следы покрышек. Малдер представил, как отчаянно давила на тормоза та женщина. Но было уже слишком поздно.
- Хозяйка «БМВ» хорошо рассмотрела белый фургон?
- Наверное, - поморщился Кэнтон. - Сама она уже ничего рассказать не могла. Голову отрезало. Единственный толковый свидетель, как я уже сказал, сидел в последней попавшей в аварию машине. Полиция выяснила только то, что фургон был белый, американского производства, и его задние двери были открыты. Его уже ищут, но как найдешь - мало, что ли, в Нью-Йорке белых фургонов.
Малдер кивнул. Конечно, по возвращении в клинику он обязательно побеседует с полицейскими, но сомнительно, чтобы они успели узнать новые подробности. Если водитель фургона скрылся с места аварии, значит, он не хотел попасть в руки полиции. Едва ли это желание возникло у него позже.
- А что Джон Доу? Где вы его нашли? Кэнтон прошел еще немного вперед и указал на разделительную полосу. «Ярдов десять от того места, где „БМВ“ окончательно потерял управление», - отметил Малдер. Примерно здесь фургон мотало из стороны в сторону. И задние дверцы открылись…
Малдер опустился на колено и стал пристально разглядывать поверхность асфальта. Ну, разумеется, никаких следов. Шутка ли - прошла неделя.
- Как он лежал? Вверх лицом или вниз?
- В позе эмбриона, на боку. Головой в сторону от дороги.
В следующее мгновение мимо пронесся тяжелый джип, из открытого окна вылетела пустая банка из-под тоника, ударилась о заграждение и, подпрыгивая, покатилась по заросшему травой склону. «Спасибо за подсказку», - подумал Малдер и неторопливо пошел вдоль отбойника, тщательно осматривая каждый дюйм. Не дойдя двух шагов до Кэнтона, он внезапно остановился.
На поверхности барьера обнаружилась едва заметная вмятина. Малдер долго ее разглядывал, почти уткнувшись носом в отбойник, потом поднял голову и спросил:
- Какая, вы говорите, была скорость у первой машины?
- Миль семьдесят в час, не меньше.
- А у фургона?
- Весь поток двигался примерно с одинаковой скоростью. И фургон - только его при этом еще носило.
- И двери хлопали.
- Именно.
- Так-так…
«Допустим, Джон Доу вылетает из фургона, Ударяется об асфальт, потом об отбойник, отскакивает на несколько ярдов и оказывается на Разделительной полосе. Примерно там, где сейчас стоит Кэнтон. Все, вроде бы, сходится. За исключением одного: как могло тело после таких кульбитов даже не поцарапаться?! Скалли наверняка первым делом задаст именно этот вопрос».
Ответа на него Малдера не нашел, во всяком случае пока. Но и отвергать версию не стоило. Хотя бы потому, что между Джоном Доу и Перри Стэнтоном существовала связь. А последний совершил нечто невозможное даже для очень сильного человека. Возможно, и Доу до самой смерти оставался неуязвим.
Малдер достал стерильный пластиковый пакет. Затем - маленькую щетку из конского волоса. Поднеся горловину пакета к барьеру, он принялся счищать в него все, что могло прилипнуть к металлу. Глаз не заметил ничего, кроме дорожной пыли, однако микроскоп мог обнаружить гораздо более интересные частички.
- Вы что там скребете? - осведомился санитар. - Я же говорил - мы нашли его здесь, где я стою.
- Он оказался там далеко не сразу, - откликнулся Малдер. - И меня, честно говоря, больше интересует не точка окончательного приземления, а путь, который проделал Доу.
Он уже собирался слегка поскоблить асфальт, когда заметил, что к щетке пристало несколько тонких белых волокон. Присмотревшись, Малдер обнаружил еще кое-что - на волокнах висели едва заметные крупинки красноватого вещества, напоминающего пудру. Но даже в таком ничтожном количестве красная пудра издавала довольно резкий запах. Так пахнет заплесневевший батон, забытый во влажном пакете на несколько дней. Интересно, имеет ли все это отношение к Джону Доу? А почему бы и нет - волокна находились в углублении, и вполне могли сохраниться с прошлой пятницы. Малдер достал еще один пакет и положил последнюю пробу отдельно от остальных.
Кэнтон наблюдал за ним с нескрываемым удивлением.
- Скажите, а почему это ФБР так заинтересовалось Джоном Доу? - осторожно осведомился санитар. - Он что, был маньяком-убийцей?
- Да нет. Насколько мы знаем, он не сделал ничего плохого, кроме того, что умер в расцвете сил. Беда в другом - его кожа не умерла вместе с ним.
И тут его озарило. Кожа! Может быть, именно кожа и есть тот самый загадочный убийца? А вовсе не таинственный микроб, следы которого разыскивает Скалли. Не кровь, не вирус и вообще не болезнь. Сорок минут спустя Малдер был в инфекционном отделении клиники. Правда, отделением отгороженную секцию блока неотложной помощи можно было назвать лишь с большой натяжкой: два вестибюля и около полудюжины палат за мощными металлическими дверями. Палаты делились по степени изоляции. В одни можно было войти, соблюдая элементарные меры предосторожности - надев стерильную маску и резиновые перчатки. В другие, в случае крайней необходимости, посетители попадали через сложную шлюзовую камеру, облачившись в подобие космических скафандров.
Малдера проводили в обычную палату, в самом конце коридора. Надев халат, маску и перчатки, он вошел в небольшую комнату и обнаружил там Скалли, а также Бернстайна. Хирург сидел на краю кушетки и время от времени презрительно косился на капельницу, торчащую из его правой руки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28