– Боже мой! – пробормотал Скаддер. – Это… это же целая фабрика!
Этот лежащий под ними зал, должно быть, занимал все внутреннее пространство «Скорохода». Между гигантскими механизмами взад и вперед сновали сотни, если не тысячи муравьев. Они сортировали поступавшее сырье и относили его к плавильным котлам или бросали в металлические челюсти прессов, одновременно выполняя тысячи всевозможных операций. Эта машина действительно оказалась настоящей фабрикой, которая на собственных ногах бегала по планете, собирала металл и руду, а затем сама, на ходу, плавила и перерабатывала поступающий металлолом. Невероятно! Черити не верила собственным глазам. Все это казалось просто нереальным.
Неожиданно Скаддер тронул ее за плечо и показал налево. Она посмотрела туда и испуганно вздрогнула, на несколько шагов отступив назад к лестнице.
Дверь, через которую они прошли, оказалась далеко не единственной. По всей видимости, имелись десятки, если не сотни входов и выходов из зала. Всего лишь в нескольких десятках шагов целая толпа муравьев работала у огромной машины, глотавшей полурасплавленные железные чушки, с другой стороны этот непонятный агрегат выплевывал раскаленные докрасна метровые кубики. Прошло некоторое время, прежде чем Черити и ее друзья пришли в себя и смогли о чем-то говорить. Все здесь оказалось… необычным, словно сошедшим с картины какого-то сумасшедшего художника-конструктивиста. Это производило более страшное впечатление, чем все увиденное раньше.
– Мы должны выбраться отсюда! – вдруг выкрикнул Фаллер, дрожа то ли от волнения, то ли от страха.
Черити обменялась тревожным взглядом со Скаддером, и тот, сразу поняв ее, как бы случайно стал позади юного солдата.
Из-за царившего в этой преисподней шума можно было не опасаться, что их кто-нибудь услышит. Но не нужно было быть большим психологом, чтобы понять, что Фаллер находился на грани нервного срыва. Еще несколько мгновений – и он сломается и совершит что-нибудь безрассудное.
– Успокойтесь, – сказала Черити, но ее слова произвели скорее обратное действие. Фаллер задрожал еще сильнее, его глаза округлились и потемнели от страха. Он тяжело сглотнул.
– Мы все умрем, – бормотал он. – Мы никогда не выберемся отсюда! Все кончено!
– Ничего еще не кончено! – резко оборвала его Черити. – Приди в себя! Они нас до сих пор даже не заметили.
– Я… я хочу выбраться отсюда, – прошептал Фаллер. Казалось, он вообще не слышал ее слов.
Черити в ту же секунду дала ему звонкую пощечину. Фаллер пошатнулся, поднял руку к пылающей щеке и уставился на нее широко открытыми глазами. Он больше ничего не говорил, но опасность еще не миновала. «Трюк, когда истерический припадок прекращают простой оплеухой, надежно действует лишь в кино, – с сожалением подумала Черити. – В реальной жизни этот прием помогает значительно реже».
Она приказала взглядом Скаддеру, чтобы тот присматривал за бойцом, а сама вернулась назад к двери. Внезапно Черити почувствовала за спиной какое-то движение. Она вся напряглась, но оказалось, что к ней просто подошел Лестер. Он стал чуть сзади от нее и озадаченно посмотрел вниз. Однако в его взгляде девушка уловила нечто похожее на исследовательский интерес.
– Это самое невероятное из всего, что я когда-либо видел! – произнес он. – Строго говоря, весь этот хлам вообще не должен функционировать!
Черити вопросительно посмотрела на собеседника, и юный лейтенант всей ладонью показал вниз.
– Вы что-нибудь понимаете в физике?
– Я астронавт, – ответила она, сама удивившись своему слегка оскорбленному тону.
– А я нет, – пожал плечами Лестер, – но меня всегда привлекали сумасшедшие идеи. А тут я вижу воплощение именно таких идей.
– Почему?
– Потому что этого не может быть никогда, – Лестер скорчил гримасу. – Я знаю, что вы хотите сказать. Я все и сам вижу. Но это ничего не меняет. Того, что мы видим, не должно быть.
Полунасмешливо и одновременно полуназидательно он продолжал:
– Если, конечно, законы природы имеют силу и для наших друзей из космоса. Этот колосс должен был рухнуть под тяжестью собственного веса. Или, по крайней мере, при первом же шаге ему следовало бы погрузиться в землю по самый корпус.
– Но он же не погружается.
– Вот, как раз этого я и не мог понять, – вздохнул Лестер. – Вы думаете, они догадываются, что мы здесь?
Черити на секунду замешкалась с ответом, поразившись внезапному скачку его мысли, а затем покачала головой:
– Думаю, нет. Наша встреча была, вероятно, чистой случайностью.
Взгляд Лестера скользнул вглубь громадного зала. На его лице появилось задумчивое выражение:
– Я задаю себе вопрос, есть ли у этой машины что-то вроде центрального поста управления?
– Вероятно, – ответила Черити, – а почему ты спрашиваешь?
– Потому что мы могли бы его захватить, – спокойно ответил Лестер.
– Ты сошел с ума? – воскликнула Черити. Лестер рассмеялся.
– Конечно, сумасшествие было необходимым условием, чтобы получить эту работу.
Забыв об осторожности, Черити тоже расхохоталась, внезапно сообразив, что Лестер практически слово в слово повторил то, что она сказала при разговоре со Скаддером.
– Нет, я говорю серьезно, – продолжил Лестер. – Мы не можем оставаться здесь и ждать у моря погоды. Раньше или позже нас обнаружат – или мы замерзнем.
Неожиданно Лестер посмотрел куда-то вдаль. Он явно что-то заметил, так как несколько секунд пристально разглядывал какой-то предмет на другой стороне зала, а потом поднял руку и показал на серебристую полусферу, прикрепленную к потолку «Скорохода». Весь этот купол усеивало множество неравномерно распределенных белых точек величиной о булавочную головку – видимо, окон, через которые приникал свет из внутренних помещений.
– Вот та штуковина могла бы подойти, – задумчиво сказал Лестер. – Если бы я строил этот «Скороход», то разместил бы командный пункт именно там.
Его слова показались Черити логичными, но, как ни странно, именно это обстоятельство заставило ее сомневаться. Ничего, абсолютно ничего логичного не было в конструкциях пришельцев. После всего, что она видела до сих пор, ее бы не удивило, если бы выяснилось, что командный пункт этого стального монстра находится в какой-нибудь собачьей упряжке, следующей за «Скороходом» на расстоянии пяти миль.
– Даже если ты прав, – сказала она, – как туда добраться? Не думаю, что нам удастся просто так промаршировать через весь зал.
Лестер пожал плечами.
– Кто здесь командир, вы или я? – ухмыльнулся он.
Черити бросила на него сердитый взгляд, но, заметив в его глазах насмешливые искорки, сама невольно улыбнулась в ответ. Она подняла свое оружие, включила оптический прицел и направила его на купол под потолком. Но даже при рассмотрении через увеличивающую оптику, этот стальной нарост там, вверху, остался тем, чем он был – покрытой шрамами выпуклостью с дюжиной неровных отверстий-иллюминаторов, за которыми мерцал бледно-желтый свет и двигались тени. Через несколько секунд девушка разочарованно опустила оружие и вернулась к Скаддеру и остальным.
К этому времени Фаллер уже успокоился, хотя бледность еще не сошла с его лица, а движения были нервными и беспокойными.
– Итак? – приветствовал ее Скаддер. – Удалось выяснить, что там такое?
– Нет, – ответила Черити. Затем, помолчав секунду, она бросила быстрый взгляд в сторону Лестера и добавила, словно говорила о чем-то само собой разумеющемся: – Но сейчас я знаю, что мы будем делать. Что бы ни находилось в той полусфере – мы ее захватим.
ГЛАВА 6
Ложь! Все оказалось ложью!
За последние полчаса Френч убил пять пауков, и при этом все остальные, повстречавшиеся ему, не обратили на него никакого внимания.
За это время он сделал около тысячи вдохов, и воздух не выжег его легкие и не довел кровь до кипения.
Он уже проник в мир пауков гораздо дальше, чем кто-либо до него, но нигде не заметил смертельных ловушек и засад, которые здесь якобы имелись.
Он уже прошел не меньше мили, каждый шаг давался мучительно и требовал концентрации всех сил, однако гравитационная болезнь не убила его, и даже напротив, сейчас он начал чувствовать себя немного лучше.
Все оказалось ложью!
Этот мир был странным и опасным и, видимо, функционировал по правилам, которые Френч не мог, да и не хотел понимать. Он не сомневался, что при малейшей оплошности этот мир легко убьет его. Несомненно, этот мир был смертельно опасен, но Хорт тоже внушал почти смертельный ужас. Здесь обитали существа, многие из которых выглядели так устрашающе, что один только их вид мог кого угодно свести с ума.
Но оказалось, что здесь можно жить. Здесь отсутствовала смертельно опасная воздушная смесь. Он до сих пор не рухнул и не задохнулся под тяжестью собственного тела. Его обманули, как и всех тех, кто до него жил в Хорте и живет сейчас.
Френч чувствовал себя оглушенным. Ему бы следовало испытывать гнев, но единственным ощущением оставался парализующий ужас от чудовищности этой лжи.
Он уже настолько отдохнул, что мог свободно продолжать путь, и чем глубже он проникал в гнездо пауков, тем сильнее изменялся окружающий его мир. Эти перемены казались жуткими и зловещими, словно Френч с каждым шагом удалялся от нормального, человеческого мира и все глубже вторгался во вселенную, краеугольным камнем которой были не материал и энергия, а страх и ужас.
Пауков ему встречалось очень мало. Некоторых он убил с такой удивительной легкостью, с какой прикончил ту, первую тварь. Но от встречи с большинством из них Френч просто уклонялся. Якобы смертельно опасный воздух паучьего мира в действительности оказался более плотным, чем атмосфера Хорта, и звуки разносились здесь значительно дальше, так что Френч чаще всего сначала слышал шаги пауков и лишь потом видел их.
Тем не менее Френч понимал, что до сих пор ему просто везло. Он видел очень мало пауков, их следы попадались намного чаще. Следов встречалось очень много, и при мысли о том, что тут обитают сотни этих тварей, у него кружилась голова. Но, вероятно, в действительности их было намного больше: тысячи, если не десятки тысяч. «Тяжелая зона» оказалась значительно протяженнее, чем он думал. Правда, в этих условиях было почти невозможно оценить пройденное расстояние, а тем более направление, в котором он двигался. Должно быть, Френч уже прошел не меньше мили, этому странному миру из стали и паутины все еще не видно было конца. Френч пересек помещение большее, чем весь Хорт. Оно оказалось совершенно пустым, если не обращать внимание на ужасную паутину из липких серо-черных нитей, образовавших второй уровень на середине зала, и такую плотную, что по ней, вероятно, можно было ходить. И в этой паутине он успел заметить нечто похожее на уродливое, пульсирующее сердце. Но Френч пробыл там очень короткое время, чтобы выяснить, что же это такое. Да ему и не хотелось об этом думать.
Говоря откровенно, Френч и сам уже не знал, чего же он в сущности хочет и что здесь делает. В первый момент, узнав правду, он так разозлился, что хотел повернуть назад, чтобы высказать своим собратьям в лицо все, что о них думает.
Но потом, когда шок прошел, он решил совсем не возвращаться. Вероятность того, что удастся вернуться, и так была достаточно призрачной, поэтому Френч решил остаться здесь и умереть. Теперь ему казалась непостижимой сама мысль о жизни в тесноте Хорта. Особенно после всего, что он увидел здесь и узнал о существовании мира большего, чем мир размером пятьдесят на двадцать шагов, в котором ему довелось родиться и который приходилось делить с дюжиной мужчин, женщин и двумя детьми.
Тяжелая зона, пусть страшная, пугающая и смертоносная, прежде всего оказалась – огромной. Невероятно огромной. Может быть, такой же большой, как Земля, а может, и больше. И кажется, здесь существовали целые этажи и множество коридоров, полностью покинутых обитателями. Хотя тут, в этой зоне, повсюду встречались следы пауков. Френч проходил через помещения, в которых, вероятно, уже давно не ступала нога человека. На полу лежал толстый слой пыли, а воздух имел такой же горький привкус, как и в Хорте, когда патроны с воздухом подходили к концу.
Люди могли в этой зоне жить. Вероятно, они смогли бы здесь жить, а пауки даже не обращали бы на них внимания. Это оказалось второй большой ложью: пауков люди совершенно не интересовали. Френч не убил двух огромных страшных пауков только по одной простой причине: те просто прошли мимо него, не удостоив его даже и взглядом. И маскировка здесь была ни при чем, так как не смогла бы ввести в заблуждение даже двухлетнего ребенка.
Он пересек еще одно помещение; мелкими осторожными шагами с трудом поднялся по лестнице, ссутулившись, как дряхлый старик, и оказался в крошечной пустой комнате, из которой вели три двери. Две из них были закрыты и даже затянуты серой паутиной. Зато третья дверь оказалась широко распахнутой, словно приглашая войти в нее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32