Хорог отбивался масляной лампой, которую схватил с тумбочки. С нее и плеснуло пламя, охватившее дом и вынудившее тварей вернуться в канализацию (с огнем Нечисть не в ладах). Наполовину обглоданный, наполовину обгоревший Хорог лежал в спальне поперек порога. Толстушку Тао страшная смерть настигла в кровати. Видно, не нашлось духу подняться – лежала и верещала, объятая ужасом, пока кошмарные челюсти не вырвали у нее горло. На Пуэму смотреть он не смог – от девчушки остались лишь глаза, искореженные болью. Закрыв лицо руками, он стоял над телом и поневоле переживал ее последние секунды: вот она металась по кровати, обезумев от страха, вот поганые твари прыгали с пола, впивались в щиколотки, разгрызали кость… Двоих в родительской спальне достала-таки смерть: слишком яростно Хорог махал лампой. Черные скользкие тельца, лоснящиеся жиром, задрав лапки, валялись у кровати. То ли выдры, то ли крысы. Длиной полметра, с цепкими когтями, морды усатые, уши острые, отогнуты назад, развитые ортогональные челюсти… Еще двое вляпались в огонь – так и метались живыми факелами, запаливая сухое дерево, пока не превратились в вонючие головешки.
Он поочередно вынес тела из разрушенного трактира, положил в ряд и укрыл чистыми простынями из бельевого шкафа. Сел на корточки и пребывал в молчании. Поглаживал ручонку Пуэмы, выбившуюся из-под простыни. Толпа гудела, но не подходила. Технари, сбросив маски, кучковались у бордюра, сочувственно смотрели на Вереста. Поодаль вился Прух, исполняя роль смотрящего – с минуты на минуту прибудут люди Варвира, уж эти-то ребята не задремлют.
Он не видел суеты. Он плевал на них всех.
– Лексус, дорогой…
Он невольно поднял голову.
– Баронесса?..
Она сняла накидку, отороченную мехом, обнажив лицо. И снова надела, сделавшись невнятной фигурой в мешковатом салопе.
– Не стоит так переживать, милый. Это обычные мещане. Они нарушили приказ городской управы о блокировке канализационных люков, за что и поплатились. Подумайте о главном – вы находитесь под защитой герба Каурус, и всегда можете рассчитывать на мое расположение. Поверьте, Лексус, я не злодейка, какой меня рисует толпа. Вставайте, милый, экипаж за углом, я отвезу вас домой. Здесь небезопасно, вы сами знаете…
Он поднялся. Учтивость в отношении дам – непреложная штука даже в час скорби.
– Я, право, не знаю, баронесса… Простите, это неприлично. И трудно. Почему вы, кстати, здесь, Эспарелла?
Она отогнула край накидки, блеснув глазами.
– Я послала за вами филёра – для вашего же блага. Он привез известие – вас забрали солдаты. И второе – какие-то люди бросились в погоню. Я сердцем чувствовала – вас освободят. Это случилось. Давайте уедем, Лексус. Я не могу гарантировать вашу безопасность вне моего дома.
– Боюсь, баронесса, вы не можете ее гарантировать НИГДЕ, – негромко сказали за спиной. Эспарелла вздрогнула.
Сжав кулаки, Верест обернулся. Никто не проявлял враждебных намерений. За спиной стоял невысокий человек в длиннополом жакете. Черты лица вуалировала шляпа с широкими полями.
– Не волнуйтесь, Лексус, – произнес человек. – Перед вами тот, кто может гарантировать вашу безопасность. Предлагаю побеседовать. Вас не будут хватать, не надо озираться. Я не лорд Ампирус.
Прух подавал какие-то знаки. Делал страшные глаза, водя ребром ладони по горлу. Кивал на зевак. Помочь не может, догадался Верест. У «шляпника» свои люди в толпе.
– Кто этот Зорро, душа моя? – поинтересовался он у баронессы.
Леди Эспарелла была напугана. Она и не пыталась это скрыть. Моргала стеклянными глазами. Но осанки не теряла.
– Доброй ночи, милорд. Этот господин, Лексус, может войти в любой дом. Прости, я бессильна. Вы не причините ему вреда, милорд?
– Не собираюсь, – покачал головой незнакомец. – Вы же знаете, баронесса, я не садист.
– Но вы готовы убить миллионы людей во имя торжества короля…
– И его подданных, баронесса, – человек поднял указательный палец. – Говоря иначе, за интересы государства. Но не будем впадать в неблагодарную политику. Езжайте домой. А вас, милейший, настоятельно прошу следовать за мной. Больно не будет, обещаю.
Это здание располагалось в центре Чуги. Окруженное рвами и подъемными мостами, защищенное бронетехникой и огнеметами, закованное в бетон и броню, оно наглядно демонстрировало, что такое неприступная крепость. Этажи отделялись друг от друга: в случае опасности проемы и лестничные марши перекрывались мощными решетками. С потолков свисали распылители, готовые в критический момент наполнять коридоры ядовитой химией. Бравые вояки бдили у каждого кабинета. Даже рабочие помещения могли становиться автономными прибежищами со всем необходимым и даже люком для желающих прогуляться по лабиринтам подземелий.
Обстановка была не просто терпима – хороша. Оборудовали кабинет со вкусом – вплоть до оттоманки в углу, крытой пушистым пледом. Человек, приведший Вереста на свое рабочее место, скинул шляпу и подошел к зеркальному бару. Невыразительный субъект, начисто лишенный харизмы.
– Вам необходимо выпить. Что предпочитаете? Портвейн лагорийский, карабарскую джунду, кьёндо, пшеничное вино? Ирландское виски?
– Виски, – машинально пробормотал Верест. И вдруг сработало, аж зубы щелкнули. Дошло. – Простите?
Человек сухо рассмеялся.
– Я так и полагал. Больной скорее жив, чем мертв, – он извлек из створок приземистый сосуд с серебристо-желтым наполнителем, плеснул в бокалы. – Держите. Я пошутил – у меня нет ирландского виски. Это трэш из Фуриама – его полнейший аналог. Продукция винодельческого дома «Броско и четыре товарища» – щедрый дар их короля нашему.
Он решил пока не удивляться. Выпил и остался доволен.
– Я не люблю ходить кругами, – сказал человек. – Предлагаю обсудить дело, после чего вас хорошо накормят и дадут выспаться. Согласны?
– Да, – сказал Верест.
– Хорошо, – человек достал из кармана гребешок и зачесал на затылок волосы, обнажив залысины на высоком лбу. Похоже, он делал это машинально и постоянно. – Мое имя Гибиус, я возглавляю Корпус Королевской Безопасности. В ранге… скажем так, министра.
«В местном Лефортово я еще не сидел», – как-то загрустил Верест.
– Зачем я вам? – глухо спросил он.
– У вас есть то, чего нет у других в этом мире.
– Умение драться? Реакция и быстрота, связанные с переменой силы тяжести? Какая, право, ерунда…
– Не только, милейший. Вы простите, но я буду интриговать вас дальше. Мой ответ не обязателен, верно?
– Это вы наблюдали мою драку на пустыре? – догадался Верест. – И исчезли, когда я собрался начистить вам лицо? Это вы неприлично вторглись в мои сновидения, наговорив всяческих глупостей? Каким образом вы это сделали? Голограммой? Вживую? Сомневаюсь…
Тонкие губы министра округлились в ничего не значащую улыбку. Создалось впечатление, что он не понял, о чем говорит Верест.
– Это мир магии, мой лучший друг. У нас в столице эта штука не столь привечаема, как на периферии, используется лишь официальными структурами… Давайте подойдем к карте.
Промежуток стены от окна до окна закрывали высокие шторы. Оказалось – гигантская карта Тунгнора, отдаленно напоминающая ту, что рисовал Джембо на стене камеры.
– Маленькая вводная, если позволите, – Гибиус взял со стола украшенную перламутром указку. – А то вы полный, простите, профан в истории и географии нашего славного материка. Итак, полоса на севере – от западной до восточной окраины континента, ограниченная Зыбучей пустыней и хребтом Змеиный – так называемые земли Отчуждения. Орхант. Нас они волнуют лишь в силу своей загадочности. Юг материка – пустыня Аркатур. Береговая полоса шикарна для отдыха, но крупных поселений не имеет, поскольку властвуют в тех краях – безраздельно и жестоко – кочевые племена. Преобладают симаи и фарханы. Плодят верблюдов, лошадей, чего-то выращивают в оазисах; когда надоедает – грызутся, как тарантулы в банке, или нападают несметными ордами на приграничные города Урибы и Карабара. На Сурин не идут, там Мглистые горы, а к любой неровности ландшафта у этих бедуинов просто патологическое отвращение. Переходим к центральной части материка, богатой на антропогенные пейзажи и отчасти цивилизованной…
– Послушайте, министр, – не сдержался Верест. – Такое ощущение, что большую часть жизни вы прожили в другом мире, а сюда переселились недавно и еще не разучились смотреть на местную так называемую цивилизацию е долей пренебрежения. Иначе говоря, не могу поверить, что этот мир – ваш.
– Хитро, – рассмеялся Гибиус. – Но этот мир – мой, деваться некуда. Хотя вы правы – я заглядывал пару раз в иные измерения.
– Очаровательно, – хмыкнул Верест. – В командировку ездили. Опыта набираться. Не знаю, как в других мирах, но в нашем человечество давно располагает средствами расправиться с агрессивной нечистью. Нельзя что-то перетащить? Заполучить технологии, чертежи? Не изобретать напалм, когда враг у ворот, а умыкнуть нехитрую формулу еще лет тридцать назад, в пору его широкого применения. Это элементарное оружие, министр, его может изготовить на кухне любой способный школьник. Бензин плюс алюмоколлоид, что-то такое.
– Мир магии, мой друг, – повторил Гибиус, расставаясь с улыбкой. – Вы рассуждаете, не понимая сути вещей. Перетаскивать можно, но помалу и самое примитивное. А лучше не надо. Посмотрите за окно – вы видите машины у кирпичной ограды? Это дежурная смена на случай ЧП. Их двигатели работают на некачественном газолине – местное, не заимствованное достижение. Перегоняют из легких частей нефти. Казалось бы куда проще – выдели из газолина лигроин, керосин, получи бензин и катайся вволю. А нельзя.
– Досадное табу, – пробормотал Верест. – А почему?
– Во-первых, нет оборудования. Не додумались. Спереть нельзя – произойдет нещадный выброс энергии с некрасивым финалом. Представьте – в сосуде газ под огромным давлением, в другом – вакуум. Открываем кранчик. Что случится с соединительным каналом? Разорвет к чертовой матери, если прочность не обеспечена. А про энергетическую прочность нашего мира мы деликатно помолчим. Дай бог, изобрели газогенераторы – теперь хоть твердое топливо можно пустить на газ… Кстати, появление на материке Нечисти, точнее, сам процесс ее воспроизводства, есть ни что иное, как вмешательство другого мира. О последствиях не нужно говорить: они известны даже вам. Итак, основная часть материка. До войны – лет десять назад – более-менее развитые государства. Технология начала вашего двадцатого века, добывающая промышленность, армия, флот. Сохранялись пережитки времен феодализма. На востоке – в Карабаре, Лагории – традиционная нефть, руды, золото, полезные и не очень ископаемые. На западе и южнее… – указка обвела изрядный кусок материка, – Фанжер, Торнаго, Гонзаг, Эрминея – пищевая промышленность. Рыба, скот, посевы. В акваториях портов – отличный жемчуг. Центр материка – крупнейшее государство – Империя: территория современных Вергилии, Сурина, Фуриама, Колокуса и Карабара. Номинально. Фактически – рыхлая конфедерация. Местность горно-лесистая, где мало что растет, и почти ничего, кроме овец и волков, не бегает. Каждая долина – пастушеские аулы и замок на горе – княжеская резиденция или монастырь. До того рыхлая конфедерация, что после распада никто перемен и не заметил. Как торговали шерстью, мясом, сыром, так и продолжали – никто с тех пор на их независимость не покушался, затраты на оккупацию все равно не оправдаются.
После распада Империи в густонаселенных Аргутовых горах появилось новое религиозное движение – так называемый «Дух Запада». Опасность проворонили, в чем вина министерств безопасности всех без исключения стран. Эмиссары и миссионеры ходили по селам, предлагали горцам «занять достойное их место в мире». Откуда прибыли миссионеры, не вполне ясно – возможно, с многочисленных островов, окружающих материк, возможно, из соседних измерений. Началась вербовка конченого мусора – шпаны, придурков, больных, в общем, никчемной молодежи, с которой родители и соседи расстались без сожаления. Прошло несколько лет, и грянула война – нежданно, как гром с неба. Орды неплохо вооруженных, дисциплинированных зомби-отморозков захватывали деревни, взрослых убивали, детей уводили, дома сжигали. За ними, а иногда и перед ними – шли стаи каких-то «неправильных» волков, собак, а то и вовсе неведомых тварей. Ну, про летающих пауков и людей-крыс вы, конечно, наслышаны. А как насчет более изящных образцов? Скажем, гигантские гусеницы со зловонным эпидермисом и невыносимо скверным характером? Неэффективны в прямом бою, но неплохо проникают, проедая половицы, в дома мирных жителей, разгрызая им головы и высасывая мозг. Или стаи мелкой живности – быстроногой и неуловимой. Налетают в момент. Впиваются в ноги, и когда люди падают, устраивают на их телах энергичные муравейники… Словом, за год окраина бывшей Империи – Залесье, а также другие земли Предгорья были опустошены, еще через год поля заросли неведомыми, крайне стойкими сорняками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
Он поочередно вынес тела из разрушенного трактира, положил в ряд и укрыл чистыми простынями из бельевого шкафа. Сел на корточки и пребывал в молчании. Поглаживал ручонку Пуэмы, выбившуюся из-под простыни. Толпа гудела, но не подходила. Технари, сбросив маски, кучковались у бордюра, сочувственно смотрели на Вереста. Поодаль вился Прух, исполняя роль смотрящего – с минуты на минуту прибудут люди Варвира, уж эти-то ребята не задремлют.
Он не видел суеты. Он плевал на них всех.
– Лексус, дорогой…
Он невольно поднял голову.
– Баронесса?..
Она сняла накидку, отороченную мехом, обнажив лицо. И снова надела, сделавшись невнятной фигурой в мешковатом салопе.
– Не стоит так переживать, милый. Это обычные мещане. Они нарушили приказ городской управы о блокировке канализационных люков, за что и поплатились. Подумайте о главном – вы находитесь под защитой герба Каурус, и всегда можете рассчитывать на мое расположение. Поверьте, Лексус, я не злодейка, какой меня рисует толпа. Вставайте, милый, экипаж за углом, я отвезу вас домой. Здесь небезопасно, вы сами знаете…
Он поднялся. Учтивость в отношении дам – непреложная штука даже в час скорби.
– Я, право, не знаю, баронесса… Простите, это неприлично. И трудно. Почему вы, кстати, здесь, Эспарелла?
Она отогнула край накидки, блеснув глазами.
– Я послала за вами филёра – для вашего же блага. Он привез известие – вас забрали солдаты. И второе – какие-то люди бросились в погоню. Я сердцем чувствовала – вас освободят. Это случилось. Давайте уедем, Лексус. Я не могу гарантировать вашу безопасность вне моего дома.
– Боюсь, баронесса, вы не можете ее гарантировать НИГДЕ, – негромко сказали за спиной. Эспарелла вздрогнула.
Сжав кулаки, Верест обернулся. Никто не проявлял враждебных намерений. За спиной стоял невысокий человек в длиннополом жакете. Черты лица вуалировала шляпа с широкими полями.
– Не волнуйтесь, Лексус, – произнес человек. – Перед вами тот, кто может гарантировать вашу безопасность. Предлагаю побеседовать. Вас не будут хватать, не надо озираться. Я не лорд Ампирус.
Прух подавал какие-то знаки. Делал страшные глаза, водя ребром ладони по горлу. Кивал на зевак. Помочь не может, догадался Верест. У «шляпника» свои люди в толпе.
– Кто этот Зорро, душа моя? – поинтересовался он у баронессы.
Леди Эспарелла была напугана. Она и не пыталась это скрыть. Моргала стеклянными глазами. Но осанки не теряла.
– Доброй ночи, милорд. Этот господин, Лексус, может войти в любой дом. Прости, я бессильна. Вы не причините ему вреда, милорд?
– Не собираюсь, – покачал головой незнакомец. – Вы же знаете, баронесса, я не садист.
– Но вы готовы убить миллионы людей во имя торжества короля…
– И его подданных, баронесса, – человек поднял указательный палец. – Говоря иначе, за интересы государства. Но не будем впадать в неблагодарную политику. Езжайте домой. А вас, милейший, настоятельно прошу следовать за мной. Больно не будет, обещаю.
Это здание располагалось в центре Чуги. Окруженное рвами и подъемными мостами, защищенное бронетехникой и огнеметами, закованное в бетон и броню, оно наглядно демонстрировало, что такое неприступная крепость. Этажи отделялись друг от друга: в случае опасности проемы и лестничные марши перекрывались мощными решетками. С потолков свисали распылители, готовые в критический момент наполнять коридоры ядовитой химией. Бравые вояки бдили у каждого кабинета. Даже рабочие помещения могли становиться автономными прибежищами со всем необходимым и даже люком для желающих прогуляться по лабиринтам подземелий.
Обстановка была не просто терпима – хороша. Оборудовали кабинет со вкусом – вплоть до оттоманки в углу, крытой пушистым пледом. Человек, приведший Вереста на свое рабочее место, скинул шляпу и подошел к зеркальному бару. Невыразительный субъект, начисто лишенный харизмы.
– Вам необходимо выпить. Что предпочитаете? Портвейн лагорийский, карабарскую джунду, кьёндо, пшеничное вино? Ирландское виски?
– Виски, – машинально пробормотал Верест. И вдруг сработало, аж зубы щелкнули. Дошло. – Простите?
Человек сухо рассмеялся.
– Я так и полагал. Больной скорее жив, чем мертв, – он извлек из створок приземистый сосуд с серебристо-желтым наполнителем, плеснул в бокалы. – Держите. Я пошутил – у меня нет ирландского виски. Это трэш из Фуриама – его полнейший аналог. Продукция винодельческого дома «Броско и четыре товарища» – щедрый дар их короля нашему.
Он решил пока не удивляться. Выпил и остался доволен.
– Я не люблю ходить кругами, – сказал человек. – Предлагаю обсудить дело, после чего вас хорошо накормят и дадут выспаться. Согласны?
– Да, – сказал Верест.
– Хорошо, – человек достал из кармана гребешок и зачесал на затылок волосы, обнажив залысины на высоком лбу. Похоже, он делал это машинально и постоянно. – Мое имя Гибиус, я возглавляю Корпус Королевской Безопасности. В ранге… скажем так, министра.
«В местном Лефортово я еще не сидел», – как-то загрустил Верест.
– Зачем я вам? – глухо спросил он.
– У вас есть то, чего нет у других в этом мире.
– Умение драться? Реакция и быстрота, связанные с переменой силы тяжести? Какая, право, ерунда…
– Не только, милейший. Вы простите, но я буду интриговать вас дальше. Мой ответ не обязателен, верно?
– Это вы наблюдали мою драку на пустыре? – догадался Верест. – И исчезли, когда я собрался начистить вам лицо? Это вы неприлично вторглись в мои сновидения, наговорив всяческих глупостей? Каким образом вы это сделали? Голограммой? Вживую? Сомневаюсь…
Тонкие губы министра округлились в ничего не значащую улыбку. Создалось впечатление, что он не понял, о чем говорит Верест.
– Это мир магии, мой лучший друг. У нас в столице эта штука не столь привечаема, как на периферии, используется лишь официальными структурами… Давайте подойдем к карте.
Промежуток стены от окна до окна закрывали высокие шторы. Оказалось – гигантская карта Тунгнора, отдаленно напоминающая ту, что рисовал Джембо на стене камеры.
– Маленькая вводная, если позволите, – Гибиус взял со стола украшенную перламутром указку. – А то вы полный, простите, профан в истории и географии нашего славного материка. Итак, полоса на севере – от западной до восточной окраины континента, ограниченная Зыбучей пустыней и хребтом Змеиный – так называемые земли Отчуждения. Орхант. Нас они волнуют лишь в силу своей загадочности. Юг материка – пустыня Аркатур. Береговая полоса шикарна для отдыха, но крупных поселений не имеет, поскольку властвуют в тех краях – безраздельно и жестоко – кочевые племена. Преобладают симаи и фарханы. Плодят верблюдов, лошадей, чего-то выращивают в оазисах; когда надоедает – грызутся, как тарантулы в банке, или нападают несметными ордами на приграничные города Урибы и Карабара. На Сурин не идут, там Мглистые горы, а к любой неровности ландшафта у этих бедуинов просто патологическое отвращение. Переходим к центральной части материка, богатой на антропогенные пейзажи и отчасти цивилизованной…
– Послушайте, министр, – не сдержался Верест. – Такое ощущение, что большую часть жизни вы прожили в другом мире, а сюда переселились недавно и еще не разучились смотреть на местную так называемую цивилизацию е долей пренебрежения. Иначе говоря, не могу поверить, что этот мир – ваш.
– Хитро, – рассмеялся Гибиус. – Но этот мир – мой, деваться некуда. Хотя вы правы – я заглядывал пару раз в иные измерения.
– Очаровательно, – хмыкнул Верест. – В командировку ездили. Опыта набираться. Не знаю, как в других мирах, но в нашем человечество давно располагает средствами расправиться с агрессивной нечистью. Нельзя что-то перетащить? Заполучить технологии, чертежи? Не изобретать напалм, когда враг у ворот, а умыкнуть нехитрую формулу еще лет тридцать назад, в пору его широкого применения. Это элементарное оружие, министр, его может изготовить на кухне любой способный школьник. Бензин плюс алюмоколлоид, что-то такое.
– Мир магии, мой друг, – повторил Гибиус, расставаясь с улыбкой. – Вы рассуждаете, не понимая сути вещей. Перетаскивать можно, но помалу и самое примитивное. А лучше не надо. Посмотрите за окно – вы видите машины у кирпичной ограды? Это дежурная смена на случай ЧП. Их двигатели работают на некачественном газолине – местное, не заимствованное достижение. Перегоняют из легких частей нефти. Казалось бы куда проще – выдели из газолина лигроин, керосин, получи бензин и катайся вволю. А нельзя.
– Досадное табу, – пробормотал Верест. – А почему?
– Во-первых, нет оборудования. Не додумались. Спереть нельзя – произойдет нещадный выброс энергии с некрасивым финалом. Представьте – в сосуде газ под огромным давлением, в другом – вакуум. Открываем кранчик. Что случится с соединительным каналом? Разорвет к чертовой матери, если прочность не обеспечена. А про энергетическую прочность нашего мира мы деликатно помолчим. Дай бог, изобрели газогенераторы – теперь хоть твердое топливо можно пустить на газ… Кстати, появление на материке Нечисти, точнее, сам процесс ее воспроизводства, есть ни что иное, как вмешательство другого мира. О последствиях не нужно говорить: они известны даже вам. Итак, основная часть материка. До войны – лет десять назад – более-менее развитые государства. Технология начала вашего двадцатого века, добывающая промышленность, армия, флот. Сохранялись пережитки времен феодализма. На востоке – в Карабаре, Лагории – традиционная нефть, руды, золото, полезные и не очень ископаемые. На западе и южнее… – указка обвела изрядный кусок материка, – Фанжер, Торнаго, Гонзаг, Эрминея – пищевая промышленность. Рыба, скот, посевы. В акваториях портов – отличный жемчуг. Центр материка – крупнейшее государство – Империя: территория современных Вергилии, Сурина, Фуриама, Колокуса и Карабара. Номинально. Фактически – рыхлая конфедерация. Местность горно-лесистая, где мало что растет, и почти ничего, кроме овец и волков, не бегает. Каждая долина – пастушеские аулы и замок на горе – княжеская резиденция или монастырь. До того рыхлая конфедерация, что после распада никто перемен и не заметил. Как торговали шерстью, мясом, сыром, так и продолжали – никто с тех пор на их независимость не покушался, затраты на оккупацию все равно не оправдаются.
После распада Империи в густонаселенных Аргутовых горах появилось новое религиозное движение – так называемый «Дух Запада». Опасность проворонили, в чем вина министерств безопасности всех без исключения стран. Эмиссары и миссионеры ходили по селам, предлагали горцам «занять достойное их место в мире». Откуда прибыли миссионеры, не вполне ясно – возможно, с многочисленных островов, окружающих материк, возможно, из соседних измерений. Началась вербовка конченого мусора – шпаны, придурков, больных, в общем, никчемной молодежи, с которой родители и соседи расстались без сожаления. Прошло несколько лет, и грянула война – нежданно, как гром с неба. Орды неплохо вооруженных, дисциплинированных зомби-отморозков захватывали деревни, взрослых убивали, детей уводили, дома сжигали. За ними, а иногда и перед ними – шли стаи каких-то «неправильных» волков, собак, а то и вовсе неведомых тварей. Ну, про летающих пауков и людей-крыс вы, конечно, наслышаны. А как насчет более изящных образцов? Скажем, гигантские гусеницы со зловонным эпидермисом и невыносимо скверным характером? Неэффективны в прямом бою, но неплохо проникают, проедая половицы, в дома мирных жителей, разгрызая им головы и высасывая мозг. Или стаи мелкой живности – быстроногой и неуловимой. Налетают в момент. Впиваются в ноги, и когда люди падают, устраивают на их телах энергичные муравейники… Словом, за год окраина бывшей Империи – Залесье, а также другие земли Предгорья были опустошены, еще через год поля заросли неведомыми, крайне стойкими сорняками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37