В них полыхал свет, который ни от чего в лесу не мог отразиться. В руках он держал сильно изогнутый лук.
Вначале Колин и Сьюзен не были в силах вымолвить ни слова. Потом Колин взорвался, напряжение последних минут стало слишком велико.
– Ты соображаешь, что ты делаешь? – закричал он. – Ты чуть не попал в нас этой штуковиной!
– О, Донас! О, святой Мотан! Послушайте только, как он разговаривает с эльфом!
Колин и Сьюзен вздрогнули от этого глубокого голоса, раскатившегося смехом. Они обернулись и увидели еще одну маленькую фигурку, только более коренастую и плотную, стоявшую позади них на дороге. Рыжие волосы, поблескивающие в последних закатных лучах. Редко доводилось им встречать такие уродливые лица. Толстогубое, редкозубое, нос картошкой, бородавчатое, с косматой бородой и точно дубленой кожей. Левый глаз незнакомца закрывала черная повязка. Зато правый был полон жизни – за оба глаза сразу. Это был, несомненно, гном.
Он похлопал Колина по плечу, и Колин закачался от этого дружеского хлопка.
– И я, Утекар Хорнскин, люблю тебя за это! Ну что? Спустится ли его величество с этого дерева, чтобы поговорить с друзьями?
Белая фигура на дереве не шелохнулась. Казалось, человечек не услышал сказанного.
– Я думаю, – продолжал гном, – сегодня эльфам понадобится стрелять из лука в других местах леса. Я вижу, Альбанак приближается, и настроение у него неспокойное.
Гном посмотрел поверх Колина и Сьюзен на дорогу. Они не могли ничего разглядеть в темноте, но услышали слабый цокот копыт. Звук становился все ближе и слышнее, из ночной темноты появился всадник на черном взмыленном коне. Вздымая песок на дороге, ездок резко осадил коня.
Он был довольно высокого роста и одет во все черное. Подняв голову, он прокричал:
– Господин мой Атлендор! Мы нашли его, но он покинул лес и направляется к югу. Он движется слишком быстро для меня. Эрмид, сын Эрбина, Рионан, сын Морена и Анвас Легкокрылый со своими дружинами не выпускают его из виду. Но их недостаточно. Поспеши!
Его прямые черные волосы спадали на плечи, золотая серьга поблескивала в ухе, лицо скрывала широкополая шляпа. На плечи всадника был накинут сколотый пряжкой черный плащ.
– Я иду. Альбанак сообщит мое желание этим людям.
Эльф легко пробежал по березовым веткам и скрылся в кроне дерева. Что-то белое замелькало на соседних деревьях и, точно порыв ветра, прошелся по кронам.
Какое-то время все молчали. Казалось, что гном получает от всего истинное удовольствие и ждет, что остальные присоединятся к нему. Тот, кого назвали Альбанаком, взглянул на ребят. Колин и Сьюзен мало-помалу приходили в себя от неожиданности. Они уже догадывались, что опять попали в мир волшебства и, похоже, по чистой случайности. В их памяти вновь оживал этот мир – мир глубоких теней и странных чар.
Колин и Сьюзен находились уже в нем с того момента, как только дошли до карьера. Если бы они уже тогда уловили его атмосферу, то встреча с эльфом, гномом и черным всадником не поразила бы их так сильно.
– Я думаю, – сказал Альбанак, – что дело выскользнуло из рук Каделлина.
– Что ты хочешь сказать? – спросил Колин. – И что вообще все это значит?
– Что я хочу сказать, займет некоторое время, чтобы объяснить, и что это все значит – займет то же самое время. И место, где все это совершится, называется Фундиндельв. Так что направимся туда все вместе.
– Нет более срочных дел в лесу этой ночью? – спросил Утекар.
– Ни одного из тех, что мы могли бы совершить. Единственная надежда на быстроту и острое зрение эльфов, – сказал Альбанак, – хотя я боюсь, и этого недостаточно.
Он сошел с коня и пошел с ребятами и гномом по тропе. Через некоторое время Сьюзен заметила, что они идут не в сторону Холиуэлла.
– Туда ведь ближе, – сказала она, махнув рукой налево.
– Ближе, – отозвался Альбанак. – Но эта дорога шире, что весьма полезно в сегодняшнюю ночь.
Вскоре они увидели небольшую площадку, где был навален песок и разбросаны камни. Это была Грозовая Вершина – место, откуда при дневном свете открывался прекрасный вид. Сейчас оно выглядело недружелюбным. Затем путники двинулись к Сэдделбоул, который был отрогом выступавшей над долиной скалы. Там, на полпути к долине лежал огромный валун.
– Отвори ворота, Сьюзен, – сказал Альбанак.
– Но я не могу, – отозвалась Сьюзен. – Я уже пробовала не раз.
– Колин, – сказал Альбанак, – положи правую руку на камень и произнеси слово «Эмалагра».
– Вот так?
– Да.
– Эмалагра?
– Еще раз.
– Эмалагра! Эмалагра!
Ничего не произошло. Колин отошел от камня с довольно глупым видом.
– Теперь Сьюзен, – сказал Альбанак. Сьюзен подошла, положила руку на камень.
– Эмалагра! Видишь? Все без толку. Я не раз пыталась… Но внезапно по скале пробежала трещина. С каждой секундой она становилась все шире и шире, обнаружив в глубине двустворчатые железные ворота. За ними виднелся освещенный голубым светом туннель.
Броллачан
– А теперь, пожалуйста, открой ворота, – сказал Альбанак.
Сьюзен протянула руку и дотронулась до ворот. Они распахнулись.
– А сейчас – быстро! – сказал Утекар. – В эту ночь полезнее быть внутри, чем снаружи.
Он подтолкнул ребят ко входу, и в ту самую минуту, как они вошли внутрь, скала сдвинулась за их спиной.
– Почему они открылись? И почему не открывались прежде? – спросила Сьюзен.
– Во первых, потому что произнесла слово. Но есть еще и другая причина. О ней мы поговорим позже.
Альбанак повел их переходами Фундиндельва. Туннели приводили в пещеры, пещеры вели в туннели… Все пещеры и туннели были и похожи, и непохожи друг на друга. Казалось, им не будет конца.
Чем больше они углублялись, тем светлее становилось голубое сияние. По этому признаку ребята заключили, что они приближаются к Пещере Спящих, где самым могучим волшебством на свете была зачарована древняя шахта гномов Фундиндельв. Хранителем ее чар в веках и являлся Каделлин Сребролобый. Здесь в ожидании часа, когда его разбудят для последней битвы, спал король в окружении своих рыцарей. А возле каждого рыцаря – спала молочно-белая лошадь.
Ребята озирались на языки холодного пламени, совсем белые здесь, в самом центре волшебства. Огненные блики отражались на серебряных доспехах. Ребята восхищенно глядели на рыцарей и на лошадей, вслушивались в их сонное приглушенное дыхание, прислушивались и, казалось, ощущали биение сердца самого Фундиндельва.
После Пещеры Спящих они направились вверх через другие туннели, через крепкие арки мостов, перекинутые над неведомыми глубинами, и достигли небольшой пещеры неподалеку от Святого Колодца Холлиуэлл, где обитал сам чародей. Тут было несколько стульев, длинный стол и постель из звериных шкур.
– А где Каделлин? – спросила Сьюзен.
– Он сейчас с лайос-альфарами, с эльфами, – сказал Альбанак. – Многие из них больны от загрязненного воздуха. Отдохните здесь, пока он придет. Вам, конечно, о многом хотелось бы спросить.
– Разумеется! – сказал Колин. – Кто тот, что пускал в нас стрелы?
– Король эльфов, Атлендор, сын Нафа. Он нуждается в вашей помощи.
– Что? – воскликнул Колин. – Довольно странным образом он за ней обратился!
– Я никогда не думала, что эльфы так дурно воспитаны, – заметила Сьюзен.
– О, не спешите с выводами! – воскликнул Альбанак. – Вы слишком торопливо судите! Поймите, он сейчас угнетен страхом. Он устал, над ним нависла опасность. И он – король. К тому же, знайте, что эльфы не любят людей. Это люди последние пару сотен лет поклоняются грязи и уродству, загрязняют воздух. Это из-за них лайос-альфары вынуждены были покинуть родные места и переселиться туда, где нет дорог и земля пустынна. Вы бы видели, как болеют от дыма и копоти эльфы Талеболиона и Синадона. Вы бы слышали, как тяжело они дышат. И все это наделали люди!
– Но чем же мы можем помочь?
– Я расскажу вам. Каделлин, правда, все время возражал против этого, и у него на то есть веские основания. Но раз уж вы здесь, я думаю, мы должны рассказать вам. Если коротко, то так. Выяснилось, что в пустошах северной стороны, в далеком Прайдейне, где в последнее время расположилось королевство лайос-альфаров, что-то таится. Уже на протяжении довольно долгого времени число альфаров все уменьшается и уменьшается. А по какой причине, мы никак не можем понять. Эльфы исчезают. Первоначально исчезали по одному-по два. Но недавно целая дружина, дружина Гранноса, исчезла, и кони, и оружие – и все без следа. Какое-то большое зло действует в Прайдейне. И вот, чтобы его обнаружить и обезвредить, Атлендор и созывает всех эльфов с запада и с востока. Он намеревается собрать воедино все волшебство, какое только сможет. Сьюзен, ты позволишь ему взять Знаки Фохлы?
– А что это такое? – спросила Сьюзен.
– Это тот браслет, что Ангарад Златорукая подарила тебе.
– Этот? – сказала Сьюзен. – Я даже не догадывалась, что у него есть имя! Какая польза от него Атлендору?
– Я не знаю, – ответил Альбанак. – Но любое волшебство может помочь.
Сьюзен поглядела на браслет из старинного серебра на своей руке. Это все, что она вынесла из своего последнего столкновения с миром магии и волшебства. В ночь, полную опасности и чар, браслет был подарен ей Ангарад Златорукой, Хозяйкой зачарованного острова. Сьюзен не знала смысла, который таился в письменах, начертанных на браслете. Но она твердо помнила, что это отнюдь не обычный браслет, и вовсе не считала его простым украшением.
– Почему он так называется?
– Разное говорят, – сказал Альбанак, – и я кое-что об этом слышал, но точно знаю лишь то, что Знаки Фохлы происходят из древнейшей магии на земле. Я вижу браслет впервые и не знаю всех его возможностей. Так ты дашь его Атлендору?
– Я не могу, – ответила Сьюзен.
– Но эльфы могут погибнуть оттого, что у них не будет Знаков! – сказал Альбанак. – Неужели ты предашь их, когда они так нуждаются в помощи?
– Нет, конечно, я приду на помощь, – горячо произнесла Сьюзен. – Просто Ангарад сказала, чтобы я никогда не расставалась с браслетом. Правда, она не объяснила, почему. Если Атлендору нужно, я пойду с ним. На эти слова Утекар засмеялся, а Альбанак опечалился.
– Атлендор не согласится. Ты не имеешь права с ним пойти. Послушай, Сьюзен, может быть, браслет и не поможет Атлендору. Но дай мне его на короткое время, чтобы Атлендор мог испытать его силу. Если браслет не откликнется на беду эльфов, я верну его тебе немедленно.
– А почему бы ему, – начал Утекар, – не скрыться в Банноге быстрее, чем лиса в лесу, и не унести с собой Знаки Фохлы? А?
– Значит, ты не знаешь лайос-альфаров, Хорнскин, – заметил Альбанак. – Я даю тебе слово, что обмана не может быть.
– Тогда слово должно быть сказано Каделлину, – возразил Утекар. – Чтобы Атлендор не думал, что черная опасность заслуживает черных поступков. И вообще ни один из лайос-альфаров не покинет Фундиндельв, если Каделлин попросит их остаться.
– Я верю тебе, Альбанак, – сказала Сьюзен. – И, пожалуй, верю Атлендору. Вот возьми, и пусть он выяснит, как можно применить мой браслет. Только пожалуйста, верни мне его тут же, когда минет нужда.
– Спасибо, – поблагодарил Альбанак. – Ты не пожалеешь.
– Будем надеяться, – пробормотал Утекар. Он выглядел сильно опечаленным.
– Из того, что я слышал о недавних событиях, можно заключить, что ты зря остаешься безоружной. Морриган ничего не забывает и ничего не прощает, – сказал Утекар.
– Морриган? – изумился Колин. – Где она? Она, что, опять за нами охотится?
Когда дети впервые столкнулись с Морриган в человеческом обличье, они вскоре узнали, что это не просто грубая и невоспитанная тетка. Морриган была главной ведьмой среди других колдунов и ведьм, называемых мортбрудами. А в довершение: она одна умела разбудить зло в камнях и даже извлекать его из воздуха. При этом колдунья она была необычайно сильная. Благодаря Колину и Сьюзен, Каделлину Сребролобому удалось сокрушить ее темную силу. Но они не были уверены, что сама Морриган избежала гибели, постигшей ее соратников – мортбрудов.
– Мортбруды все разгромлены, – сказал Альбанак. – Но ее видели. Ты бы лучше спросила у того, кто принес о ней весть.
Он кивнул на Утекара.
– Спроси у этого гнома с милейшим характером из Минит Баннога в северной стороне.
– Да ну? Ты видел ее? – воскликнул Колин.
– Видел ли я ее! – оживился гном. – Вы хотите это знать? Ладно, слушайте. Как-то на пути к южным лесам я оказался у подножья холма Блэк Фернбрейк в Прайдейне. Вот-вот должна была разразиться гроза. Я стал искать местечко среди камней и вереска, где можно было бы укрыться на ночь. Я увидал круглый коричневый камень, несколько откатившийся от других камней. Я схватился за него, чтобы его приподнять, и – о, король солнца и луны и ясных благоухающих звезд! – камень охватил меня за шею и начал душить насмерть!
Можете спросить меня, хотя я и сам не знаю, как мне удалось вырваться из цепких рук. Это был не камень, это была Морриган!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18
Вначале Колин и Сьюзен не были в силах вымолвить ни слова. Потом Колин взорвался, напряжение последних минут стало слишком велико.
– Ты соображаешь, что ты делаешь? – закричал он. – Ты чуть не попал в нас этой штуковиной!
– О, Донас! О, святой Мотан! Послушайте только, как он разговаривает с эльфом!
Колин и Сьюзен вздрогнули от этого глубокого голоса, раскатившегося смехом. Они обернулись и увидели еще одну маленькую фигурку, только более коренастую и плотную, стоявшую позади них на дороге. Рыжие волосы, поблескивающие в последних закатных лучах. Редко доводилось им встречать такие уродливые лица. Толстогубое, редкозубое, нос картошкой, бородавчатое, с косматой бородой и точно дубленой кожей. Левый глаз незнакомца закрывала черная повязка. Зато правый был полон жизни – за оба глаза сразу. Это был, несомненно, гном.
Он похлопал Колина по плечу, и Колин закачался от этого дружеского хлопка.
– И я, Утекар Хорнскин, люблю тебя за это! Ну что? Спустится ли его величество с этого дерева, чтобы поговорить с друзьями?
Белая фигура на дереве не шелохнулась. Казалось, человечек не услышал сказанного.
– Я думаю, – продолжал гном, – сегодня эльфам понадобится стрелять из лука в других местах леса. Я вижу, Альбанак приближается, и настроение у него неспокойное.
Гном посмотрел поверх Колина и Сьюзен на дорогу. Они не могли ничего разглядеть в темноте, но услышали слабый цокот копыт. Звук становился все ближе и слышнее, из ночной темноты появился всадник на черном взмыленном коне. Вздымая песок на дороге, ездок резко осадил коня.
Он был довольно высокого роста и одет во все черное. Подняв голову, он прокричал:
– Господин мой Атлендор! Мы нашли его, но он покинул лес и направляется к югу. Он движется слишком быстро для меня. Эрмид, сын Эрбина, Рионан, сын Морена и Анвас Легкокрылый со своими дружинами не выпускают его из виду. Но их недостаточно. Поспеши!
Его прямые черные волосы спадали на плечи, золотая серьга поблескивала в ухе, лицо скрывала широкополая шляпа. На плечи всадника был накинут сколотый пряжкой черный плащ.
– Я иду. Альбанак сообщит мое желание этим людям.
Эльф легко пробежал по березовым веткам и скрылся в кроне дерева. Что-то белое замелькало на соседних деревьях и, точно порыв ветра, прошелся по кронам.
Какое-то время все молчали. Казалось, что гном получает от всего истинное удовольствие и ждет, что остальные присоединятся к нему. Тот, кого назвали Альбанаком, взглянул на ребят. Колин и Сьюзен мало-помалу приходили в себя от неожиданности. Они уже догадывались, что опять попали в мир волшебства и, похоже, по чистой случайности. В их памяти вновь оживал этот мир – мир глубоких теней и странных чар.
Колин и Сьюзен находились уже в нем с того момента, как только дошли до карьера. Если бы они уже тогда уловили его атмосферу, то встреча с эльфом, гномом и черным всадником не поразила бы их так сильно.
– Я думаю, – сказал Альбанак, – что дело выскользнуло из рук Каделлина.
– Что ты хочешь сказать? – спросил Колин. – И что вообще все это значит?
– Что я хочу сказать, займет некоторое время, чтобы объяснить, и что это все значит – займет то же самое время. И место, где все это совершится, называется Фундиндельв. Так что направимся туда все вместе.
– Нет более срочных дел в лесу этой ночью? – спросил Утекар.
– Ни одного из тех, что мы могли бы совершить. Единственная надежда на быстроту и острое зрение эльфов, – сказал Альбанак, – хотя я боюсь, и этого недостаточно.
Он сошел с коня и пошел с ребятами и гномом по тропе. Через некоторое время Сьюзен заметила, что они идут не в сторону Холиуэлла.
– Туда ведь ближе, – сказала она, махнув рукой налево.
– Ближе, – отозвался Альбанак. – Но эта дорога шире, что весьма полезно в сегодняшнюю ночь.
Вскоре они увидели небольшую площадку, где был навален песок и разбросаны камни. Это была Грозовая Вершина – место, откуда при дневном свете открывался прекрасный вид. Сейчас оно выглядело недружелюбным. Затем путники двинулись к Сэдделбоул, который был отрогом выступавшей над долиной скалы. Там, на полпути к долине лежал огромный валун.
– Отвори ворота, Сьюзен, – сказал Альбанак.
– Но я не могу, – отозвалась Сьюзен. – Я уже пробовала не раз.
– Колин, – сказал Альбанак, – положи правую руку на камень и произнеси слово «Эмалагра».
– Вот так?
– Да.
– Эмалагра?
– Еще раз.
– Эмалагра! Эмалагра!
Ничего не произошло. Колин отошел от камня с довольно глупым видом.
– Теперь Сьюзен, – сказал Альбанак. Сьюзен подошла, положила руку на камень.
– Эмалагра! Видишь? Все без толку. Я не раз пыталась… Но внезапно по скале пробежала трещина. С каждой секундой она становилась все шире и шире, обнаружив в глубине двустворчатые железные ворота. За ними виднелся освещенный голубым светом туннель.
Броллачан
– А теперь, пожалуйста, открой ворота, – сказал Альбанак.
Сьюзен протянула руку и дотронулась до ворот. Они распахнулись.
– А сейчас – быстро! – сказал Утекар. – В эту ночь полезнее быть внутри, чем снаружи.
Он подтолкнул ребят ко входу, и в ту самую минуту, как они вошли внутрь, скала сдвинулась за их спиной.
– Почему они открылись? И почему не открывались прежде? – спросила Сьюзен.
– Во первых, потому что произнесла слово. Но есть еще и другая причина. О ней мы поговорим позже.
Альбанак повел их переходами Фундиндельва. Туннели приводили в пещеры, пещеры вели в туннели… Все пещеры и туннели были и похожи, и непохожи друг на друга. Казалось, им не будет конца.
Чем больше они углублялись, тем светлее становилось голубое сияние. По этому признаку ребята заключили, что они приближаются к Пещере Спящих, где самым могучим волшебством на свете была зачарована древняя шахта гномов Фундиндельв. Хранителем ее чар в веках и являлся Каделлин Сребролобый. Здесь в ожидании часа, когда его разбудят для последней битвы, спал король в окружении своих рыцарей. А возле каждого рыцаря – спала молочно-белая лошадь.
Ребята озирались на языки холодного пламени, совсем белые здесь, в самом центре волшебства. Огненные блики отражались на серебряных доспехах. Ребята восхищенно глядели на рыцарей и на лошадей, вслушивались в их сонное приглушенное дыхание, прислушивались и, казалось, ощущали биение сердца самого Фундиндельва.
После Пещеры Спящих они направились вверх через другие туннели, через крепкие арки мостов, перекинутые над неведомыми глубинами, и достигли небольшой пещеры неподалеку от Святого Колодца Холлиуэлл, где обитал сам чародей. Тут было несколько стульев, длинный стол и постель из звериных шкур.
– А где Каделлин? – спросила Сьюзен.
– Он сейчас с лайос-альфарами, с эльфами, – сказал Альбанак. – Многие из них больны от загрязненного воздуха. Отдохните здесь, пока он придет. Вам, конечно, о многом хотелось бы спросить.
– Разумеется! – сказал Колин. – Кто тот, что пускал в нас стрелы?
– Король эльфов, Атлендор, сын Нафа. Он нуждается в вашей помощи.
– Что? – воскликнул Колин. – Довольно странным образом он за ней обратился!
– Я никогда не думала, что эльфы так дурно воспитаны, – заметила Сьюзен.
– О, не спешите с выводами! – воскликнул Альбанак. – Вы слишком торопливо судите! Поймите, он сейчас угнетен страхом. Он устал, над ним нависла опасность. И он – король. К тому же, знайте, что эльфы не любят людей. Это люди последние пару сотен лет поклоняются грязи и уродству, загрязняют воздух. Это из-за них лайос-альфары вынуждены были покинуть родные места и переселиться туда, где нет дорог и земля пустынна. Вы бы видели, как болеют от дыма и копоти эльфы Талеболиона и Синадона. Вы бы слышали, как тяжело они дышат. И все это наделали люди!
– Но чем же мы можем помочь?
– Я расскажу вам. Каделлин, правда, все время возражал против этого, и у него на то есть веские основания. Но раз уж вы здесь, я думаю, мы должны рассказать вам. Если коротко, то так. Выяснилось, что в пустошах северной стороны, в далеком Прайдейне, где в последнее время расположилось королевство лайос-альфаров, что-то таится. Уже на протяжении довольно долгого времени число альфаров все уменьшается и уменьшается. А по какой причине, мы никак не можем понять. Эльфы исчезают. Первоначально исчезали по одному-по два. Но недавно целая дружина, дружина Гранноса, исчезла, и кони, и оружие – и все без следа. Какое-то большое зло действует в Прайдейне. И вот, чтобы его обнаружить и обезвредить, Атлендор и созывает всех эльфов с запада и с востока. Он намеревается собрать воедино все волшебство, какое только сможет. Сьюзен, ты позволишь ему взять Знаки Фохлы?
– А что это такое? – спросила Сьюзен.
– Это тот браслет, что Ангарад Златорукая подарила тебе.
– Этот? – сказала Сьюзен. – Я даже не догадывалась, что у него есть имя! Какая польза от него Атлендору?
– Я не знаю, – ответил Альбанак. – Но любое волшебство может помочь.
Сьюзен поглядела на браслет из старинного серебра на своей руке. Это все, что она вынесла из своего последнего столкновения с миром магии и волшебства. В ночь, полную опасности и чар, браслет был подарен ей Ангарад Златорукой, Хозяйкой зачарованного острова. Сьюзен не знала смысла, который таился в письменах, начертанных на браслете. Но она твердо помнила, что это отнюдь не обычный браслет, и вовсе не считала его простым украшением.
– Почему он так называется?
– Разное говорят, – сказал Альбанак, – и я кое-что об этом слышал, но точно знаю лишь то, что Знаки Фохлы происходят из древнейшей магии на земле. Я вижу браслет впервые и не знаю всех его возможностей. Так ты дашь его Атлендору?
– Я не могу, – ответила Сьюзен.
– Но эльфы могут погибнуть оттого, что у них не будет Знаков! – сказал Альбанак. – Неужели ты предашь их, когда они так нуждаются в помощи?
– Нет, конечно, я приду на помощь, – горячо произнесла Сьюзен. – Просто Ангарад сказала, чтобы я никогда не расставалась с браслетом. Правда, она не объяснила, почему. Если Атлендору нужно, я пойду с ним. На эти слова Утекар засмеялся, а Альбанак опечалился.
– Атлендор не согласится. Ты не имеешь права с ним пойти. Послушай, Сьюзен, может быть, браслет и не поможет Атлендору. Но дай мне его на короткое время, чтобы Атлендор мог испытать его силу. Если браслет не откликнется на беду эльфов, я верну его тебе немедленно.
– А почему бы ему, – начал Утекар, – не скрыться в Банноге быстрее, чем лиса в лесу, и не унести с собой Знаки Фохлы? А?
– Значит, ты не знаешь лайос-альфаров, Хорнскин, – заметил Альбанак. – Я даю тебе слово, что обмана не может быть.
– Тогда слово должно быть сказано Каделлину, – возразил Утекар. – Чтобы Атлендор не думал, что черная опасность заслуживает черных поступков. И вообще ни один из лайос-альфаров не покинет Фундиндельв, если Каделлин попросит их остаться.
– Я верю тебе, Альбанак, – сказала Сьюзен. – И, пожалуй, верю Атлендору. Вот возьми, и пусть он выяснит, как можно применить мой браслет. Только пожалуйста, верни мне его тут же, когда минет нужда.
– Спасибо, – поблагодарил Альбанак. – Ты не пожалеешь.
– Будем надеяться, – пробормотал Утекар. Он выглядел сильно опечаленным.
– Из того, что я слышал о недавних событиях, можно заключить, что ты зря остаешься безоружной. Морриган ничего не забывает и ничего не прощает, – сказал Утекар.
– Морриган? – изумился Колин. – Где она? Она, что, опять за нами охотится?
Когда дети впервые столкнулись с Морриган в человеческом обличье, они вскоре узнали, что это не просто грубая и невоспитанная тетка. Морриган была главной ведьмой среди других колдунов и ведьм, называемых мортбрудами. А в довершение: она одна умела разбудить зло в камнях и даже извлекать его из воздуха. При этом колдунья она была необычайно сильная. Благодаря Колину и Сьюзен, Каделлину Сребролобому удалось сокрушить ее темную силу. Но они не были уверены, что сама Морриган избежала гибели, постигшей ее соратников – мортбрудов.
– Мортбруды все разгромлены, – сказал Альбанак. – Но ее видели. Ты бы лучше спросила у того, кто принес о ней весть.
Он кивнул на Утекара.
– Спроси у этого гнома с милейшим характером из Минит Баннога в северной стороне.
– Да ну? Ты видел ее? – воскликнул Колин.
– Видел ли я ее! – оживился гном. – Вы хотите это знать? Ладно, слушайте. Как-то на пути к южным лесам я оказался у подножья холма Блэк Фернбрейк в Прайдейне. Вот-вот должна была разразиться гроза. Я стал искать местечко среди камней и вереска, где можно было бы укрыться на ночь. Я увидал круглый коричневый камень, несколько откатившийся от других камней. Я схватился за него, чтобы его приподнять, и – о, король солнца и луны и ясных благоухающих звезд! – камень охватил меня за шею и начал душить насмерть!
Можете спросить меня, хотя я и сам не знаю, как мне удалось вырваться из цепких рук. Это был не камень, это была Морриган!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18