- Откуда едешь?
Мужик посмотрел на меня с таким ужасом, словно я как минимум сообщил ему о том, что я каннибал, собирающийся им поужинать. Пришлось повторить вопрос, беззлобно ткнув Виталия Ивановича локтем:
- Едешь, говорю, откуда? С Одессы?
- Д-да, т-то есть нет… с Ов-видиополя, с винзавода…
Где находится этот самый «Овидиополь», я не знал, но название с явно выраженным древнегреческим прошлым мне понравилось. А вот про его родное Тарутино я, кстати, слышал: кажется, сей населенный пункт как-то был связан с освободительными походами Суворова (Александра Васильевича, разумеется). Правда, побывать не довелось… пока.
- Значит, через мост в Маяках ехал и машину досматривали, правильно? Так что объяснять, кто мы такие, не надо?
Водитель с готовностью закивал головой. Поморщившись, я продолжил:
- Ну и кем же нас там представили? Группой американских шпионов?
- С-сказали, что вы с одесской зоны бежали. Что конвой перебили, оружие захватили и сюда движетесь. Что очень опасные рецидивисты и м-можете уб-бить… - последнее утверждение, похоже, напугало водителя еще больше, и он вновь начал заикаться.
- Похожи? - с усмешкой осведомился я. - На зэков тянем? Особенно вон этот, правда? - Я кивнул на прислушивающегося к разговору капитана. - О, это страшный человек! Десять «ходок» и все «по мокрому»…
- Н-не, не похожи… - Мужик поерзал на сиденье. - С-совсем не похожи… мне так кажется.
- Правильно кажется, Виталий Иванович, никакие мы не зэки. И убивать тебя пока не собираемся… а может, и совсем не собираемся, - почувствовав, что водила снова готов перепугаться, торопливо добавил я. - Все от тебя зависит. Смотри. - указал я на карту, - нам надо вот сюда, в Вилково, а как лучше проехать, мы не знаем. А ты, я так понимаю, по области будь здоров накатался, все дороги помнишь, вот и помоги. Глядишь, и живым останешься. Бывал там?
- В Вилково-то? - почти нормальным тоном переспросил водитель (опять же элементарная психология и один из способов добиться лучшего контакта с «объектом»: сначала как следует напугать перспективой близкой смерти, а потом ненавязчиво намекнуть на возможность откупиться - срабатывает железно). - Не-а, ни разу не ездил. В Измаиле бывал, в Килие один раз, а до Вилково не добирался. Да и кто меня туда пустит - там же режимная зона, пропуск нужен.
Мы быстро переглянулись с Серегой: неужели? И, с трудом скрыв возбуждение, я переспросил делано-равнодушным тоном (нечего ему наше незнание афишировать, еще торговаться начнет):
- Прямо-таки запретная? А почему на карте ничего нет? Карта-то непростая, сам видишь, военная карта. - Вот так, пусть думает, что я его проверить решил, авось побольше выболтает.
Водитель на этот примитивный и старый, аки мир, трюк купился с поразительной простотой:
- Ха, карта, тоже мне! Официально там и нет ни хрена, только рыбколхозы и погранцы на румынской границе. А неофициально туда уже лет двадцать не попадешь. Раньше-то там заповедник был, «Дунайские плавни» - мне еще батя рассказывал, а потом весь район закрыли. Сначала говорили, что холеру нашли, этот, как его - «санэпидрежим» ввели, во, а потом и вообще говорить перестали. Да все об этом знают, только молчат, боятся…
- Ну а там-то что? - все тем же несерьезным тоном поинтересовался я. - Урановые рудники раскопали?
- А мне почем знать? Я-то там не был, да и никто из наших не был… Говорю ж вам - «запретная зона». Не, кореша-то, конечно, всякое болтали, особенно по пьяни: вроде там нашли или построили что-то секретное. Только не в самом Вилково, а на острове этом, на Змеином… Вот в девяносто четвертом, помните, с румынами заварушка была - ну, когда наши бомбить их собирались? Они ж тогда на остров высадиться хотели и своей территорией его объявить. Только куда им, там, говорят, такая система этого, ну ПВО, типа, что никакой самолет и близко не подлетит!
Я слушал едва дыша - ё-моё, да этот деревенский водитель просто кладезь секретной информации! Эх, почему я не американский шпион - тут же «инфы» на мильён долларов. А разошелся водила, похоже, не на шутку («отходняк у него», как сказал бы наш инструктор по прикладной психологии, «сильный испуг в начале общения впоследствии способствует растор-маживанию подкорковых структур… словесный понос, короче; радуется, что жив, и хочет выговориться. Своего рода разновидность „синдрома заложника“).
- Точно, конечно, не скажу, но мужики трепались, будто там корабль инопланетный нашли, тыщи лет назад в Землю врезавшийся. Ну и это - исследуют, короче, новые технологии, все дела… Вот.
Ясно. Тяжкое наследие обильно расплодившейся в конце восьмидесятых «желтой прессы»: что бы ни случилось необъяснимого, во всем виноваты конечно же НЛО, инопланетяне и вселенский разум. Мы этим уже почти переболели, через десять лет вспомнив наконец-то об истинной вере наших предков, а они, как я понимаю, не успели - эпоха гласности завершилась слишком быстро, обвалообразно - вентиль перекрыли очень уж решительно (ох, догадываюсь я, что это был за вентиль!), и «рассказы про НЛО» вернулись в привычные границы кухонь, наряду с «запрещенными» песнями и именами «предателей Родины» - диссидентов…
Уже не скрываясь, мы переглянулись с Сергеем, увы, версия о вмешательстве Маятника в судьбу этого мира получила очередное подтверждение. И это было не очень хорошо. Одно дело разыскать и уничтожить нечто, о чем аборигены понятия не имеют, совсем другое - если это нечто превращено в особо важный государственный объект и активно используется: о том, как в СССР умели охранять объекты государственной важности, мы оба знали не понаслышке. С целым батальоном спецназа, в чьем бы подчинении он ни находился, нам при всем желании не справиться. Еще и упомянутая «система этого, ну ПВО, типа» - а мы-то все вертолетом грезили, ввысь стремились…
- Ладно, вижу -об этом ты знаешь. И, похоже, не врешь. - Я лениво закурил, пряча за привычным занятием спутанность собственных чувств. - А что там насчет дороги? Имей в виду: выедем на какой-нибудь пост - твоя пуля первая. А не выедем - нам тебя убивать особого смысла нет, ты и так знаешь больше, чем положено, и молчать прежде всего в твоих интересах. Могу даже прямо сказать: нам нужен… нужна эта штуковина на острове. Тебя мы можем и отпустить; начнешь болтать - тебя же первого за то, что нам помогал, и уберут. Или впаяют лет пятнадцать лагерей за измену Родине, сам, думаю, понимаешь. Уяснил? - Взглянув на разом посеревшее лицо мужика (и оставшись доволен результатом), я жестко докончил, кивнув на по-прежнему разложенную на его коленях карту: - Куда ехать?
ГЛАВА 19
Думал мужик недолго - даже на карту смотреть не стал: видно, и вправду неплохо знал все местные пути-дороги.
- Перед Саратой поворот будет, на Татарбунары, там влево свернем. А дальше, за поселком, дорога вдоль озера аж до самого Вилковского шоссе пойдет, километров семьдесят. Главное - райцентр объехать, там на развилке всегда менты стоят, могут и тормознуть - документы проверить или груз обшмонать.
- Ясненько… А как у вас тут жизнь-то? Вообще, в смысле в целом?
Водила слегка напряженно пожал плечами - видать, воспринял мой вопрос как явно провокационный.
- А че? Нормальная жизнь… Не хуже, чем у других. Работаю вот, жену имею, дочек… Хозяйство свое опять же…
Мне неожиданно вспомнилась моя бабушка, столь же безыскусно-наивно уходившая от любых «запретных» разговоров, если вдруг они случайно выходили за рамки дозволенных «партией и правительством» в лице деда тем.
- Да я не о том. Ты эти свои пассажи оставь для товарища парторга. Или для гражданина следователя, если вдруг в гэбэ загремишь. Мы, хоть никакие и не шпионы, но вашей жизни здесь совсем не знаем, так уж получилось, потому и интересуемся. Понял? - с ударением на последнем слоге переспросил я.
Он кивнул, соглашаясь, хотя весь его вид и говорил об обратном: ничего он не понял и мне, естественно, ни капли не поверил. Пришлось немного прийти ему на помощь.
- Ну вот скажи, у тебя зарплата какая? Только не говори, что «нормальная» и «не хуже, чем у людей», ладно?
В ответ мужик лишь похлопал глазами, и стало понятно, что сказать он собирался именно это. Н-да, тяжелый случай развитого социализма…
- Ну, это… обычная, - выкрутился он, быстро подобрав подходящий синоним к слову «нормальная», - сто семьдесят рублей. Плюс за стаж надбавка, за сезонные работы, сверхурочные опять же… Бывает, и под три сотни выходит!
- А что на нее купить можно? Холодильник, например, можно? - уточнил я, припомнив те славные времена, когда зарплаты оценивались исключительно методом сравнения и простейшей калькуляции «чего и сколько можно купить».
- Не, самый простой холодильник четыреста пятьдесят стоит, только надо еще, чтоб на него очередь подошла. Но это все равно неплохая зарплата, у других и такой нет, а хороший шофер всегда проживет и семью прокормит! - с достойной уважения гордостью ответил мужик.
- А кооперативы какие-нибудь? Частная собственность?
- Вы че, какая частная собственность, какие кооперативы? Мы ж не буржуи, у нас такого отродясь не было! Нет, в принципе, можно вино свое продавать, только все одно через госторговлю, а это невыгодно…
- А самому что - нельзя? - искренне заинтересовался я.
Водитель криво усмехнулся - похоже, я затронул одну из больных тем местного народонаселения: виноградники-то наверняка в каждом дворе есть.
- А «червонец» получить? С конфискацией? По новому кодексу - та ж статья, что и самогоноварение… Не, я лучше буду ночами щебенку на стройку возить, чем под Воркутой на шару вкалывать.
Мы вновь переглянулись с капитаном: серьезно тут за них взялись. Десять лет лагерей за продажу собственного вина - однако! Прямо те самые знаменитые три сталинских огурчика с колхозного поля, за кражу которых мать нескольких малолетних детей отправили на двадцать лет в лагерь…
- А в магазинах вообще-то все есть? Ну, продукты там, алкоголь, одежда какая-нибудь… бытовая техника, например? Без проблем?
Мой нечаянный респондент воззрился на меня, как на настоящего марсианина - сумасшедшего марсианина.
- Какие там продукты?! Своим живем, хозяйства почти у всех есть. А одёжа… Ну, подвозят иногда. А «бытовая техника» это чего? Телевизоры, что ли?
- Ну да, телики там, магнитофоны.
- Не, за этим надо заранее на очереди стоять. Или по спецталонам в области брать, иначе не получится.
- А власти как? Менты, гэбэ… Серьезное дело?
Помолчав несколько секунд, Виталий неожиданно глянул на меня с неподдельным интересом - с по-настоящему неподдельным интересом:
- Ну и вопросики у вас… Да кто ж вы такие, ребята?!
- Как тебе сказать, - вполне искренне пожал я плечами. - Если совру - не поверишь, а скажу правду - не поверишь тем более. Да и не поймешь, боюсь…
Водила обиженно насупился, позабыв на время даже про свой былой страх.
- Не дурнее других! Думаешь, если шофер, если баранку день-деньской кручу, - так сразу и не пойму, что ли?
- Да при чем тут это? - Я бросил быстрый взгляд на Серегу, с интересом прислушивающегося к нашему разговору. - Просто… Просто, понимаешь, мы не отсюда. Вообще не отсюда, не из этого мира, в смысле!
- Ага, вы с Луны свалились, - как и ожидалось, не поверил он. - Ладно, хрен с вами! А власти… Да нормально все, в первые годы хуже было, а счас ничего. Главное - не нарываться: сиди себе тихонько, сопи в две дырочки, работай…
- А в первые годы - это когда? - Почувствовав, что разговор снова свернул в нужном нам направлении, переспросил молчавший до того капитан.
- Ну… лет пятнадцать назад, когда эта, как ее - «перестройка» - закончилась.
Ага, вот это уже поинтересней!
- А как она закончилась-то?
Вопрос поставил Виталия в тупик - примерно как и тех ментов на дороге.
- Ну-у-у… - не на шутку задумался он, мучительно припоминая известные ему подробности. - Так и закончилась! Вроде указ какой-то вышел и генсек тогдашний, Горбано… Горбачев с поста по здоровью ушел - вот так вроде и закончилась.
- А народ? - вспомнив нашу с капитаном ночную беседу в поезде, спросил я, - Сильно бузил? Волнения какие были?
- Да какие волнения! Хотя, хрен его знает… У нас-то тихо было, а в столице, люди говорили, вроде бы и военное положение вводили. Газеты-то ничего об этом не писали, да и не было тогда газет. А по телику одни старые фильмы крутили и музыку дурацкую! Симфоническую, в смысле…
- А потом?
Виталий неожиданно мрачно усмехнулся:
- А потом жрать нечего стало, в городах особенно. Этот… «экономический кризис» получился, в результате ошибочных решений некоторых радикально настроенных политиков! - Последняя фраза, явно запомнившаяся ему из лекции на каком-нибудь местном партсобрании, была произнесена с особым удовольствием.
- И что?
- Ну и все! - Водила с завистью взглянул на прикуриваемую мной сигарету.
Я протянул ему пачку и щелкнул зажигалкой:
- А… странного тогда ничего не было? Ну, необычного, что ли, необъяснимого?
Вопроса он, похоже, совсем не понял, но на всякий случай старательно наморщил лоб:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
Мужик посмотрел на меня с таким ужасом, словно я как минимум сообщил ему о том, что я каннибал, собирающийся им поужинать. Пришлось повторить вопрос, беззлобно ткнув Виталия Ивановича локтем:
- Едешь, говорю, откуда? С Одессы?
- Д-да, т-то есть нет… с Ов-видиополя, с винзавода…
Где находится этот самый «Овидиополь», я не знал, но название с явно выраженным древнегреческим прошлым мне понравилось. А вот про его родное Тарутино я, кстати, слышал: кажется, сей населенный пункт как-то был связан с освободительными походами Суворова (Александра Васильевича, разумеется). Правда, побывать не довелось… пока.
- Значит, через мост в Маяках ехал и машину досматривали, правильно? Так что объяснять, кто мы такие, не надо?
Водитель с готовностью закивал головой. Поморщившись, я продолжил:
- Ну и кем же нас там представили? Группой американских шпионов?
- С-сказали, что вы с одесской зоны бежали. Что конвой перебили, оружие захватили и сюда движетесь. Что очень опасные рецидивисты и м-можете уб-бить… - последнее утверждение, похоже, напугало водителя еще больше, и он вновь начал заикаться.
- Похожи? - с усмешкой осведомился я. - На зэков тянем? Особенно вон этот, правда? - Я кивнул на прислушивающегося к разговору капитана. - О, это страшный человек! Десять «ходок» и все «по мокрому»…
- Н-не, не похожи… - Мужик поерзал на сиденье. - С-совсем не похожи… мне так кажется.
- Правильно кажется, Виталий Иванович, никакие мы не зэки. И убивать тебя пока не собираемся… а может, и совсем не собираемся, - почувствовав, что водила снова готов перепугаться, торопливо добавил я. - Все от тебя зависит. Смотри. - указал я на карту, - нам надо вот сюда, в Вилково, а как лучше проехать, мы не знаем. А ты, я так понимаю, по области будь здоров накатался, все дороги помнишь, вот и помоги. Глядишь, и живым останешься. Бывал там?
- В Вилково-то? - почти нормальным тоном переспросил водитель (опять же элементарная психология и один из способов добиться лучшего контакта с «объектом»: сначала как следует напугать перспективой близкой смерти, а потом ненавязчиво намекнуть на возможность откупиться - срабатывает железно). - Не-а, ни разу не ездил. В Измаиле бывал, в Килие один раз, а до Вилково не добирался. Да и кто меня туда пустит - там же режимная зона, пропуск нужен.
Мы быстро переглянулись с Серегой: неужели? И, с трудом скрыв возбуждение, я переспросил делано-равнодушным тоном (нечего ему наше незнание афишировать, еще торговаться начнет):
- Прямо-таки запретная? А почему на карте ничего нет? Карта-то непростая, сам видишь, военная карта. - Вот так, пусть думает, что я его проверить решил, авось побольше выболтает.
Водитель на этот примитивный и старый, аки мир, трюк купился с поразительной простотой:
- Ха, карта, тоже мне! Официально там и нет ни хрена, только рыбколхозы и погранцы на румынской границе. А неофициально туда уже лет двадцать не попадешь. Раньше-то там заповедник был, «Дунайские плавни» - мне еще батя рассказывал, а потом весь район закрыли. Сначала говорили, что холеру нашли, этот, как его - «санэпидрежим» ввели, во, а потом и вообще говорить перестали. Да все об этом знают, только молчат, боятся…
- Ну а там-то что? - все тем же несерьезным тоном поинтересовался я. - Урановые рудники раскопали?
- А мне почем знать? Я-то там не был, да и никто из наших не был… Говорю ж вам - «запретная зона». Не, кореша-то, конечно, всякое болтали, особенно по пьяни: вроде там нашли или построили что-то секретное. Только не в самом Вилково, а на острове этом, на Змеином… Вот в девяносто четвертом, помните, с румынами заварушка была - ну, когда наши бомбить их собирались? Они ж тогда на остров высадиться хотели и своей территорией его объявить. Только куда им, там, говорят, такая система этого, ну ПВО, типа, что никакой самолет и близко не подлетит!
Я слушал едва дыша - ё-моё, да этот деревенский водитель просто кладезь секретной информации! Эх, почему я не американский шпион - тут же «инфы» на мильён долларов. А разошелся водила, похоже, не на шутку («отходняк у него», как сказал бы наш инструктор по прикладной психологии, «сильный испуг в начале общения впоследствии способствует растор-маживанию подкорковых структур… словесный понос, короче; радуется, что жив, и хочет выговориться. Своего рода разновидность „синдрома заложника“).
- Точно, конечно, не скажу, но мужики трепались, будто там корабль инопланетный нашли, тыщи лет назад в Землю врезавшийся. Ну и это - исследуют, короче, новые технологии, все дела… Вот.
Ясно. Тяжкое наследие обильно расплодившейся в конце восьмидесятых «желтой прессы»: что бы ни случилось необъяснимого, во всем виноваты конечно же НЛО, инопланетяне и вселенский разум. Мы этим уже почти переболели, через десять лет вспомнив наконец-то об истинной вере наших предков, а они, как я понимаю, не успели - эпоха гласности завершилась слишком быстро, обвалообразно - вентиль перекрыли очень уж решительно (ох, догадываюсь я, что это был за вентиль!), и «рассказы про НЛО» вернулись в привычные границы кухонь, наряду с «запрещенными» песнями и именами «предателей Родины» - диссидентов…
Уже не скрываясь, мы переглянулись с Сергеем, увы, версия о вмешательстве Маятника в судьбу этого мира получила очередное подтверждение. И это было не очень хорошо. Одно дело разыскать и уничтожить нечто, о чем аборигены понятия не имеют, совсем другое - если это нечто превращено в особо важный государственный объект и активно используется: о том, как в СССР умели охранять объекты государственной важности, мы оба знали не понаслышке. С целым батальоном спецназа, в чьем бы подчинении он ни находился, нам при всем желании не справиться. Еще и упомянутая «система этого, ну ПВО, типа» - а мы-то все вертолетом грезили, ввысь стремились…
- Ладно, вижу -об этом ты знаешь. И, похоже, не врешь. - Я лениво закурил, пряча за привычным занятием спутанность собственных чувств. - А что там насчет дороги? Имей в виду: выедем на какой-нибудь пост - твоя пуля первая. А не выедем - нам тебя убивать особого смысла нет, ты и так знаешь больше, чем положено, и молчать прежде всего в твоих интересах. Могу даже прямо сказать: нам нужен… нужна эта штуковина на острове. Тебя мы можем и отпустить; начнешь болтать - тебя же первого за то, что нам помогал, и уберут. Или впаяют лет пятнадцать лагерей за измену Родине, сам, думаю, понимаешь. Уяснил? - Взглянув на разом посеревшее лицо мужика (и оставшись доволен результатом), я жестко докончил, кивнув на по-прежнему разложенную на его коленях карту: - Куда ехать?
ГЛАВА 19
Думал мужик недолго - даже на карту смотреть не стал: видно, и вправду неплохо знал все местные пути-дороги.
- Перед Саратой поворот будет, на Татарбунары, там влево свернем. А дальше, за поселком, дорога вдоль озера аж до самого Вилковского шоссе пойдет, километров семьдесят. Главное - райцентр объехать, там на развилке всегда менты стоят, могут и тормознуть - документы проверить или груз обшмонать.
- Ясненько… А как у вас тут жизнь-то? Вообще, в смысле в целом?
Водила слегка напряженно пожал плечами - видать, воспринял мой вопрос как явно провокационный.
- А че? Нормальная жизнь… Не хуже, чем у других. Работаю вот, жену имею, дочек… Хозяйство свое опять же…
Мне неожиданно вспомнилась моя бабушка, столь же безыскусно-наивно уходившая от любых «запретных» разговоров, если вдруг они случайно выходили за рамки дозволенных «партией и правительством» в лице деда тем.
- Да я не о том. Ты эти свои пассажи оставь для товарища парторга. Или для гражданина следователя, если вдруг в гэбэ загремишь. Мы, хоть никакие и не шпионы, но вашей жизни здесь совсем не знаем, так уж получилось, потому и интересуемся. Понял? - с ударением на последнем слоге переспросил я.
Он кивнул, соглашаясь, хотя весь его вид и говорил об обратном: ничего он не понял и мне, естественно, ни капли не поверил. Пришлось немного прийти ему на помощь.
- Ну вот скажи, у тебя зарплата какая? Только не говори, что «нормальная» и «не хуже, чем у людей», ладно?
В ответ мужик лишь похлопал глазами, и стало понятно, что сказать он собирался именно это. Н-да, тяжелый случай развитого социализма…
- Ну, это… обычная, - выкрутился он, быстро подобрав подходящий синоним к слову «нормальная», - сто семьдесят рублей. Плюс за стаж надбавка, за сезонные работы, сверхурочные опять же… Бывает, и под три сотни выходит!
- А что на нее купить можно? Холодильник, например, можно? - уточнил я, припомнив те славные времена, когда зарплаты оценивались исключительно методом сравнения и простейшей калькуляции «чего и сколько можно купить».
- Не, самый простой холодильник четыреста пятьдесят стоит, только надо еще, чтоб на него очередь подошла. Но это все равно неплохая зарплата, у других и такой нет, а хороший шофер всегда проживет и семью прокормит! - с достойной уважения гордостью ответил мужик.
- А кооперативы какие-нибудь? Частная собственность?
- Вы че, какая частная собственность, какие кооперативы? Мы ж не буржуи, у нас такого отродясь не было! Нет, в принципе, можно вино свое продавать, только все одно через госторговлю, а это невыгодно…
- А самому что - нельзя? - искренне заинтересовался я.
Водитель криво усмехнулся - похоже, я затронул одну из больных тем местного народонаселения: виноградники-то наверняка в каждом дворе есть.
- А «червонец» получить? С конфискацией? По новому кодексу - та ж статья, что и самогоноварение… Не, я лучше буду ночами щебенку на стройку возить, чем под Воркутой на шару вкалывать.
Мы вновь переглянулись с капитаном: серьезно тут за них взялись. Десять лет лагерей за продажу собственного вина - однако! Прямо те самые знаменитые три сталинских огурчика с колхозного поля, за кражу которых мать нескольких малолетних детей отправили на двадцать лет в лагерь…
- А в магазинах вообще-то все есть? Ну, продукты там, алкоголь, одежда какая-нибудь… бытовая техника, например? Без проблем?
Мой нечаянный респондент воззрился на меня, как на настоящего марсианина - сумасшедшего марсианина.
- Какие там продукты?! Своим живем, хозяйства почти у всех есть. А одёжа… Ну, подвозят иногда. А «бытовая техника» это чего? Телевизоры, что ли?
- Ну да, телики там, магнитофоны.
- Не, за этим надо заранее на очереди стоять. Или по спецталонам в области брать, иначе не получится.
- А власти как? Менты, гэбэ… Серьезное дело?
Помолчав несколько секунд, Виталий неожиданно глянул на меня с неподдельным интересом - с по-настоящему неподдельным интересом:
- Ну и вопросики у вас… Да кто ж вы такие, ребята?!
- Как тебе сказать, - вполне искренне пожал я плечами. - Если совру - не поверишь, а скажу правду - не поверишь тем более. Да и не поймешь, боюсь…
Водила обиженно насупился, позабыв на время даже про свой былой страх.
- Не дурнее других! Думаешь, если шофер, если баранку день-деньской кручу, - так сразу и не пойму, что ли?
- Да при чем тут это? - Я бросил быстрый взгляд на Серегу, с интересом прислушивающегося к нашему разговору. - Просто… Просто, понимаешь, мы не отсюда. Вообще не отсюда, не из этого мира, в смысле!
- Ага, вы с Луны свалились, - как и ожидалось, не поверил он. - Ладно, хрен с вами! А власти… Да нормально все, в первые годы хуже было, а счас ничего. Главное - не нарываться: сиди себе тихонько, сопи в две дырочки, работай…
- А в первые годы - это когда? - Почувствовав, что разговор снова свернул в нужном нам направлении, переспросил молчавший до того капитан.
- Ну… лет пятнадцать назад, когда эта, как ее - «перестройка» - закончилась.
Ага, вот это уже поинтересней!
- А как она закончилась-то?
Вопрос поставил Виталия в тупик - примерно как и тех ментов на дороге.
- Ну-у-у… - не на шутку задумался он, мучительно припоминая известные ему подробности. - Так и закончилась! Вроде указ какой-то вышел и генсек тогдашний, Горбано… Горбачев с поста по здоровью ушел - вот так вроде и закончилась.
- А народ? - вспомнив нашу с капитаном ночную беседу в поезде, спросил я, - Сильно бузил? Волнения какие были?
- Да какие волнения! Хотя, хрен его знает… У нас-то тихо было, а в столице, люди говорили, вроде бы и военное положение вводили. Газеты-то ничего об этом не писали, да и не было тогда газет. А по телику одни старые фильмы крутили и музыку дурацкую! Симфоническую, в смысле…
- А потом?
Виталий неожиданно мрачно усмехнулся:
- А потом жрать нечего стало, в городах особенно. Этот… «экономический кризис» получился, в результате ошибочных решений некоторых радикально настроенных политиков! - Последняя фраза, явно запомнившаяся ему из лекции на каком-нибудь местном партсобрании, была произнесена с особым удовольствием.
- И что?
- Ну и все! - Водила с завистью взглянул на прикуриваемую мной сигарету.
Я протянул ему пачку и щелкнул зажигалкой:
- А… странного тогда ничего не было? Ну, необычного, что ли, необъяснимого?
Вопроса он, похоже, совсем не понял, но на всякий случай старательно наморщил лоб:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44