- Конечно, получится.
Кремнев ободряюще улыбнулся девушке, одними губами. Ни тени этой искусственной улыбки не отразилось в его глазах.
14
Стоя у окна, Андрей Иванович Сретенский смотрел на приближавшуюся к дому машину необычных очертаний. Это не могла быть смена охраны - не время, да и ездили те не на таких машинах.
Из автомобиля, похожего на маленький обтекаемый броневик, вышли двое. Первый заговорил с охранниками, а увидев второго, Сретенский издал изумленное восклицание и подозвал Аню.
Опасения Олега Мальцева касательно состояния Гордеева не оправдались, хотя тревожные минуты и стоили ему нескольких седых волос. Едва не потеряв сознание у машины, народный комиссар быстро оправился и продолжал обращаться с Олегом, как прежде. Внезапный приступ головокружения не был связан с инъекцией манкуртала, а являлся первым звонком смертельной атаки виталина, о чем Мальцев, разумеется, подозревать не мог.
Гордеев и Мальцев вошли в дом, а Сретенский и Кудрявцева кинулись им навстречу.
- Олег! - Аня растерянно захлопала ресницами, не зная, как реагировать на неожиданное появление Мальцева. - Тебя, значит, тоже затянуло сюда…
- Нет, не затянуло, - сказал Мальцев в ответ. - Я приехал в Фоксхол за вами, и сейчас мы отправимся домой. Народный комиссар товарищ Гордеев любезно согласился освободить нас и помочь покинуть Фоксхол…
- Что все это значит? - недоуменно пробормотал Сретенский.
- Потом, потом, - торопил Олег. - У нас чрезвычайно мало времени. Идемте!
- Нужно сменить машину, - вмешался Гордеев, - если вы не хотите, чтобы мое чудо техники сразу же привлекло внимание… Там, за Дверью. Реквизируем у охранников «БМВ».
У подъезда Гордеев отдал распоряжения - доставить броневик обратно в столицу, охрану у дома снять. Он сам сел за руль коричневого «БМВ», а Сретенский, Кудрявцева и Мальцев устроились сзади.
Машина мчалась по унылой пыльной дороге, а вскоре откуда-то издалека донеслись тоскливые завывания сирен.
- Это сигнал тревоги? - забеспокоился Мальцев.
- Да, - не оборачиваясь, ответил Гордеев. - Но мы успеем, мы уже почти у цели… А, черт!
Он свернул к обочине и затормозил.
- Что такое? - вскинулся Олег.
- Видите тот «фольксваген»… Там, дальше? Это машина Зорина.
Мальцев и сам узнал синий «фольксваген», и его сердце забилось с силой пойманной птицы. О нет, только не сейчас, когда все, казалось бы, позади…
«Фольксваген» пришел в движение, он приближался… Развернувшись поперек дороги у самого бампера «БМВ», он замер. Какой-то человек (не Зорин!), державший в каждой руке по пистолету, выбрался из салона, где кроме него сидела молодая симпатичная девушка.
- Вы все, выходите, - скомандовал Кремнев.
Гордеев опустил стекло донизу и высокомерно произнес:
- Вы что, с ума сошли? Не видите, кто перед вами? Или я должен представиться, показать документы?
- Я вижу, кто передо мной, - парировал Кремнев. - Банда негодяев из тех, что размахивают атомными бомбами. Ну, а я - тот, кому это не нравится, и мне до смерти надоел ваш треклятый Фоксхол. Выходите-ка из машины и открывайте Дверь, или… Или я сам открою, без вашего содействия.
Он выстрелил под колеса «БМВ». Гордеев внезапно расхохотался.
- Мы приняли вас за человека Зорина, - признался он. - Атомной бомбардировки не будет… Слышите сирены? Через семь минут ракеты будут уничтожены, но и вам, и нам нужно спешить покинуть Фоксхол. Вместе с ракетами взлетит на воздух энергетический центр, и мы рискуем застрять здесь навсегда.
- Вы остаетесь, Гордеев, - сказал Мальцев, которому вовсе не хотелось иметь дело с товарищем комиссаром по окончании действия манкуртала. - Дайте Ключ и покажите, как им пользоваться.
Гордеев и Мальцев вышли из машины. Они занимались Ключом, а на Кремнева с его пистолетами никто не обращал внимания. Некоторое время постояв в растерянности, Кремнев наклонился к дверце «фольксвагена» и что-то сказал Ире. Девушка кивнула и пересела в «БМВ», на переднее сиденье рядом с водителем, а Кремнев, не пряча своего оружия, втиснулся назад бок о бок с Аней.
Заполыхали огни рождающейся в пространстве Двери, яркие даже днем. Когда голубой купол стабилизировался, Мальцев опустил Ключ в карман и сел за руль. Машина постепенно набрала скорость.
Одинокий человек на дороге, Михаил Яковлевич Гордеев, смотрел ей вслед. Когда машина исчезла в дожде фиолетовых искр, до слуха Гордеева донесся отголосок отдаленного взрыва, а за ним - других, значительно более мощных. Земля дрожала под ногами. После очередного взрыва с куполом произошло что-то необычайное, такое, чего никогда не происходило ни с одной из Дверей. Он плавно изменил цвет с голубого на темно-синий, фиолетовые искры пропали. Купол поднимался вверх, его нижняя часть, окруженная кольцом туманной мглы, сжималась. Он превращался в шар, продолжая изменять цвет - все темнее и темнее, вплоть до абсолютно черного, точно вокруг этого шара замкнулись лучи света, бессильные оторваться от его поверхности. Потом аспидно-черный шар схлопнулся в точку, которая медленно растворилась в воздухе, подобно электронному следу в центре экрана выключенного старого телевизора.
Одинокий человек на дороге этого уже не видел, равно как не видел более вообще ничего. Он ослеп; он стоял в пыли на коленях, пытаясь превозмочь страшный приступ головной боли. Он умирал и понимал, что умирает, хотя непереносимая боль мешала ему осмыслить причину. Но зачем ему теперь было осмысливать какие бы то ни было причины и следствия? Игра с Бессмертием закончилась, и финал не мог быть иным.
15
Генерал-лейтенант Антон Вениаминович Зарубин расхаживал по комнате перед сидевшим в кресле Дубровиным и говорил четко, бесстрастно, порой сдерживая порывы раздражения:
- Эксперты в тупике, Игорь Борисович… Привезенный вами предмет - Ключ, так вы его называете?..
- Да, - подтвердил Дубровин, не отводя взгляда от лица генерала.
- … Оказался и впрямь технологическим устройством невероятной сложности. Но наши эксперты не понимают, для чего такая штуковина может служить и как приводится в действие. Никакого источника энергии, даже батарейки… Они колдовали над вашим Ключом вдоль и поперек, но не смогли открыть его секрета. Позвольте мне быть откровенным, Игорь Борисович. С одной стороны, я подозреваю, что вам известно больше, чем вы рассказали. С другой - вы рисковали жизнью, чтобы доставить Ключ в Москву, а вам изо всех сил пытались помешать. Стало быть, эта вещь и в самом деле исключительно важна. Но какого черта вы молчите? Раз уж привезли ее, сделайте последний шаг.
Дубровин вздохнул:
- Мне очень жаль, Антон Вениаминович. Я рассказал все. Может быть, назначение вещи лучше меня прояснит ее владелец?
- Тейлор? Если вы имеете в виду похищение, мы думали об этом. Но Тейлор как сквозь землю провалился. Наши люди не могут найти его ни в Америке, ни в других странах.
Присев к столу, генерал отхлебнул кофе. Дубровин, находящийся во власти собственных размышлений, последовал его примеру. Итак, Ключ не действует, это ясно, иначе его эффекты были бы сразу замечены экспертами. Не важно почему - не выдержал напряжения при включении в самолете, лишен источника внешней энергии или почему-либо еще. А важно то, что при этом условии затевать повествование о путешествии в Фоксхол - верный способ очутиться в уютной палате с белыми стенами под заботливым присмотром врачей. Остается одно - «ждать и надеяться», как любил говаривать граф Монте-Кристо. Надеяться на то, что рано или поздно специалисты раскроют тайны даже бездействующего Ключа. Ведь его изучение будет продолжено… И вот тогда снова обратятся к Дубровину, и тут уж он не промолчит. Пока же - увы! - при всем желании он совершенно бессилен. Он сделал больше, чем мог сделать обычный человек, и следующий ход не за ним.
- Я все рассказал, - невыразительно повторил Дубровин. Неловко поставив чашку на стол, он поморщился от боли в раненой руке. - Скажите, Антон Вениаминович, каковы теперь мои личные перспективы?
- Личные? - Зарубин посмотрел на Дубровина так, словно тот спросил его о результате футбольного матча между командами Земли и Луны в 2500 году. - Гм… Ничего не знаю пока. Задали вы мне задачку… Впрочем, вот что. Доктора утверждают, что ваша нервная система находится в состоянии полнейшего истощения и физические кондиции ей под стать. Почему бы вам не отдохнуть месяц-другой в одном из наших санаториев? Подлечиться…
- В том санатории, что возле Магадана?
Зарубин слегка улыбнулся:
- Чувство юмора не утрачено, это хорошо… Преувеличивают доктора. И все-таки - как? Поедете?
- Поеду, - решительно согласился Дубровин. - Честное слово, сам чувствую, что сейчас для меня это не худший выход. А если ваши… то есть наши гипнотизеры захотят выкачать из меня информацию, которую я скрываю якобы, так они это сделают с равным успехом что в санатории, что в любом другом месте.
Улыбка генерала стала шире, искреннее.
- Вы совершенно правы.
Еще бы, подумал тот, кто был Стивеном Брентом. Он вытянул ноги, устало расслабился в кресле. Затем он медленно, экономными движениями извлек сигарету из пачки, взял со стола зажигалку. Вспыхнул бледный огонек, погас и снова вспыхнул. Не торопясь прикуривать, Дубровин сосредоточенно изучал остроконечный язычок пламени, точно видел подобное впервые. Потом его взгляд скрестился со взглядом Зарубина, и тот покачал головой.
16
В небогатой гостиной отставного генерала КГБ Виктора Дмитриевича Васильева (на кухне присутствующие не поместились) было накурено так, что поиски топора становились актуальными. На столе теснились полупустые чашки с недопитым чаем, переполненные пепельницы, смятые пачки из-под сигарет, апельсиновая кожура, надорванные упаковки чипсов и хрустящих хлебцев, аккуратные хрустальные рюмочки. В опасной близости от края горделиво возвышалась бутылка коньяка. В ней убавилось совсем чуть-чуть, хотя разговор продолжался не первый час
Сретенский и Кудрявцева сидели на диване, Мальцев и Кремнев разместились в креслах. Ира Матвеева, поминутно находившая себе новое место, теперь пристроилась на подлокотнике, обняв Кремнева за шею. Сам хозяин квартиры стоял возле окна и в который раз со всех сторон рассматривал Ключ.
В течение долгой беседы каждый брал слово неоднократно, либо рассказывая о том, что видел и слышал сам., либо уточняя и дополняя сообщения других. Картина выстраивалась довольно исчерпывающая, и в конце концов Виктору Дмитриевичу не оставалось ничего иного, как сказать:
- Несмотря на то что все вы - ответственные и разумные люди, я не поверил бы вам, если бы не знал близко Сашу Кремнева…
- В том-то и дело, - незамедлительно откликнулся Кремнев. - Нам НИКТО не поверит. Разве какие-нибудь совершенно свихнувшиеся уфологи (при этих словах Аня и Сретенский переглянулись и синхронно усмехнулись), да толку от них… Потому мы и пришли к вам, а не к кому-то другому.
- И вы ждете от меня совета..
- Совета и помощи… Как и прежде, Виктор Дмитриевич.
Васильев положил Ключ на подоконник, подошел к столу, налил себе полрюмки коньяка.
- Что ж, попробуем. Сначала оценим факты. Непосредственной угрозы со стороны Фоксхола нет…
- Пока нет, - вставил Олег с ударением на «пока».
- Пока нет, - кивнул Васильев, - и стало быть, мы имеем фору. Но вам действительно не стоит идти куда-то еще. Кроме неприятностей, из этого ничего не выйдет.
- Тогда как же быть? - Вопрос Андрея Ивановича прозвучал риторически.
- Единственное вещественное доказательство - Ключ. - Васильев снова взял Ключ в руки, словно хотел окончательно убедиться в его существовании. - И я обещаю вам найти способ анонимно передать его туда, где к нему не отнесутся легкомысленно.. Ключ создан не на другой планете и не Высшим Разумом, а нашими русскими учеными. Следовательно, другие ученые раскроют его назначение и принципы действия. Не сразу, но раскроют.
- Но Фоксхол не ближайшая проблема, - сказал Кремнев. - Допустим, с ним как-нибудь разберутся. А что насчет заговора Болотова?
Проглотив коньяк, Васильев немного подумал.
- Я знаком с Болотовым, - произнес он веско, неторопливо. - Способный человек. С фантазиями, к несчастью, но способный. Такой, как он, может принести немалую пользу России… Если его правильно сориентировать. Я встречусь с ним, постараюсь отговорить его от нелепых замыслов. Его ведь пытались подставить, и он это поймет. Зачем - другой вопрос, но пытались.
- Вы подвергнете себя опасности, - промолвил Кремнев с беспокойством.
- Не думаю… Впрочем, я подготовлю тылы… Оставлю кое-где документы, которые всплывут, если со мной что-то случится, и сделаю так, чтобы Болотов об этом узнал не от меня… Хотя я сомневаюсь, чтобы он сильно упорствовал, особенно после истории с рукописью и гибели Булавина. Он, в общем, нормальный человек. Как только ему станут известны подробности. Нет, Саша, ты напрасно волнуешься за меня. Со мной все будет в порядке, а вот с тобой…
- Что со мной?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54