Марина бросила растерянный взгляд на Зимина, точно сомневалась, стоит ли говорить об этом в его присутствии, но тут же решилась:
- Был один человек… Он… Как бы это сказать… Ухаживал за мной, что ли… Мы познакомились в кафе вскоре после того, как у отца появилась рукопись. Я доверяла ему… Потом он исчез.
- И что вы ему рассказали?
- Все то, что слышала от отца. О рукописи пророка, предсказания которого, по всей вероятности, точны… Ведь тогда мне и в голову не могла прийти мысль о подделке! Александр Андреевич, происходит что-то ужасное… Вы сами понимаете что-нибудь?
Кремнев неторопливо взял чашку с подноса, сделал глоток и только тогда ответил:
- Думаю, кое-что понимаю, а о многом другом догадываюсь. По крайней мере, ясно, почему преступники воспользовались научным авторитетом вашего отца. Им необходимо было подтверждение подлинности рукописи и расшифровка части сбывшихся пророчеств, исходящая от крупнейшего ученого. Они создавали пророка на самом высоком уровне…
- Но зачем, бог мой?!
- Пока не знаю, - задумчиво сказал Кремнев, - но надеюсь очень скоро узнать… Игорь, я попрошу вас сделать вот что. Пожалуйста, изложите на бумаге ваши доказательства подделки, а также укажите, какие именно фрагменты рукописи были сфальсифицированы. Отдельно - русский перевод текстов пророчеств и методику расшифровки.
- Последнее не нужно, уже есть…
- Хорошо, ограничимся первым. Но излагайте как можно проще, хотя и не на школьном языке. Мне предстоит предъявить ваши аргументы амбициозному дилетанту.
- Александр Андреевич, - Зимин поднял глаза на Кремнева, - вам известно больше, чем нам, так внесите хоть какую-то ясность!
- Ясность? Гм… Ясности у меня самого не густо пока. В одном могу вас уверить - лично для вас угрозы больше нет. Точнее, ее не будет, как только книга Гетца и ваши комментарии окажутся у меня.
За окнами потемнело - большая тяжелая туча заволокла небо. Зимину пришлось включить настольную лампу, прежде чем сесть к столу и приступить к выполнению просьбы Кремнева.
- А что вы посоветуете делать нам… сейчас? - спросила Марина, едва Игорь начал писать.
- Не уезжайте пока отсюда, - ответил Кремнев. - Недели две, три… А потом возвращайтесь в Москву, к своей обычной жизни.
- Но мы знаем о подделке. Нас могут попытаться…
- Нет. Подделку я разоблачу сам - и таким образом, что ни для кого не будет никакого смысла чинить вам неприятности. Тот поезд уйдет, Марина.
- Ну, а рукопись? Кроме поддельных листов, там есть и настоящие. Они ценны для науки.
Кремнев развел руками.
- Тут ничего обещать не могу. При всем моем уважении к науке есть вещи и поважнее.
Наступило молчание. Марина пила чай отрывистыми глотками, Кремнев просто сидел неподвижно, уставившись в спину Зимина. Снаружи на оконное стекло шлепались редкие капли холодного осеннего дождя.
Когда Зимин закончил работу, Кремнев внимательно прочитал написанное.
- Замечательно, - сказал он. - То, что нужно.
Рукопись Иоганна Гетца и комментарии Зимина Кремнев положил в полиэтиленовый пакет. Игорь и Марина вышли проводить его к автомобилю - старенькому «Москвичу», притулившемуся у обочины проселочной дороги. Кремнев втиснулся за руль, помахал рукой.
Зимин обнял замерзшую девушку, она доверчиво прижалась к нему.
- Похоже, для нас эта история закончена, - тихонько произнес Игорь.
- Хотелось бы верить, - прошептала Марина.
Но если Зимин был прав и для них эта история действительно подошла к концу, то лишь для них двоих…
11
Перед глазами Тейлора и Стивена Брента мерцал голубой купол, по прозрачной поверхности которого непрерывным потоком текли фиолетовые искры. Из купола вынырнула черная машина, облитая оранжевым пламенем. Оно стремительно угасало по мере продвижения машины к фургону Тейлора.
В свете фар Тейлор и двое мужчин, прибывших в черном автомобиле, обменялись рукопожатиями.
- Это он? - спросил один из двоих по-русски, кивая в сторону Брента.
- Конечно, а кто же, - ответил Тейлор на том же языке. - Я поймал его у вскрытого сейфа с Ключом в руках. Бог знает, как много он успел пронюхать.
Брент (или Дубровин, поскольку ему принадлежали оба имени) прислушивался к диалогу, но не показывал виду, что понимает хоть одно слово. Он оценил чистоту произношения Тейлора, говорившего по-русски легко, почти без акцента. Но это «почти» снимало с Тейлора подозрения в русском происхождении…
- Поехали, - скомандовал второй прибывший.
Брента усадили на заднее сиденье черной машины, уперев ему в бок ствол пистолета. Машина развернулась и понеслась к куполу, управляемый Тейлором фургон следовал сзади.
Несмотря на видимую зыбкость, купол казался Бренту вполне материальным, и если машина врежется в него на полном ходу…
Она не врезалась. Всполохи оранжевого пламени мелькнули на лакированных крыльях. Брент ощутил слабый толчок и что-то вроде низковольтного электрического удара. Купол исчез; автомобиль несся по грунтовой дороге под полуденным небом.
Решив никак не проявлять удивления и непонимания происходящего. Брент спросил (разумеется, по-английски):
- Куда мы едем?
Ответа он не дождался.
Черный автомобиль остановился возле двухэтажного кирпичного дома. Больше никаких строений поблизости не было. Справа тянулась плотная стена зарослей, налево до самого горизонта простиралась равнина.
Из фургона, затормозившего неподалеку, выбрался Тейлор. Он подошел к черной машине, распахнул заднюю дверь.
- Выходите, - приказал от Бренту.
- Где мы?
- В раю.
Под дулом пистолета Брент вышел из машины. В воздухе едва уловимый запах озона смешивался с одуряющим ароматом каких-то экзотических цветов. Бренту некогда было осматриваться и принюхиваться, потому что его сразу провели в здание, где втолкнули в комнату на первом этаже.
Комната эта напоминала кабинет стоматолога. Там стояло кресло с подголовником (Брента заставили сесть в него), высокие застекленные шкафы, а у зарешеченного окна располагался белый металлический столик с никелированными инструментами. На стенах висели разнообразные приборы, по виду электронные, непонятного назначения. От некоторых витые провода протягивались к шлему на стальной штанге, подобному тем, под какими сушат волосы в парикмахерских.
С Брента сняли наручники и пристегнули его запястья к подлокотникам кресла. Затем двое вышли из комнаты, оставив Брента и Тейлора наедине.
Уильям Д. Тейлор не спешил начинать разговор. Он расхаживал по комнате взад и вперед, искоса поглядывая на Брента, курил, подходил к окнам, перебирал инструменты на столике. Тогда Брент начал первым, полагая, что именно этого от него и ждут, и буквально повторил свой недавний вопрос:
- Где мы?
- Это Фоксхол, Стивен, - немедленно отозвался Тейлор. - Но вам, наверное, незнакомо это название. Сопряженный Мир - так яснее?
- Ни черта.
- Да ну, Стивен, - Тейлор поморщился, - не играйте в дурачка. Вы ведь давно за мной следите… И за другими, правда? Вам известно о том, что такое Ключ, и Дверь, и все прочее…
- Я знаю, что такое ключ и дверь, - раздраженно сказал Брент, - а также стол, стул, кровать… Что вам все-таки нужно?
- Правды, Стивен, - Тейлор иезуитски улыбнулся, - самой обыкновенной правды. Конкретно: как много вы успели разузнать и с кем поделились сведениями?
Стивен Брент хорошенько подумал, прежде чем ответить. Импровизировать не хотелось, от его слов могло зависеть слишком многое. Наконец он осторожно проговорил:
- Например, мне известно, что именно вы подстроили катастрофу «Скай Скрутинайзера». Об этом знают и в Агентстве национальной безопасности, и в ЦРУ, и в ФБР. Неизвестны только ваши мотивы…
- Отлично. - Тейлор хлопнул в ладони. - Диалог налаживается. Я охотно объясню… Полагаю, было бы смешно теперь держать это в тайне от вас… А вы потом расскажете мне все остальное, хорошо? Откровенность за откровенность. Вес дело в нейтринно-торсионном сканере, Стивен.
- Та шпионская штучка, установленная на «Скрутинайзере»?
- Да… Только шпионаж здесь ни при чем. Мы в Фоксхоле давно занимаемся торсионным сканированием и знаем о нем намного больше, чем американские ученые. Побочные эффекты, Стивен. Применение торсионного сканера неминуемо привело бы к обнаружению Фоксхола. Ну, сначала умники почесали бы в затылках… А потом быстренько смекнули, что к чему. Не прошло бы и года, Стивен, не прошло бы и шести месяцев, как туристические компании начали торговать маршрутами в Фоксхол, где на каждом углу уже торчал бы «Макдональдс»… Вы меня понимаете?
- С трудом, но это интересно. Дальше.
- А дальше мне помогли ребята из Гаррисберга, и я подключил одного программиста, который и внес небольшие изменения в программу вычисления параметров участка выведения спутника. Так, подправил две-три цифры…
Брент отсутствующим взглядом смотрел в окно, где громадные птицы чертили круги в небе. Он тщетно старался осознать смысл признания Тейлора. Фоксхол, Сопряженный Мир? Что это, другая планета? Он попал в лапы пришельцев? Ерунда какая-то. А может быть, не ерунда? Тот голубой купол, и день вместо ночи…
Подойдя к Бренту, Тейлор участливо положил руку на его плечо:
- Давайте договоримся, Стивен. Вы и я - мы оба разумные люди. Оба мы понимаем, что либо мы расстанемся друзьями, либо одному из нас придется умереть. Не мне, к вашему огорчению.
- Сожалею, но мне нечего рассказать, - вымолвил изрядно деморализованный Брент.
- Стивен, Стивен. - Тейлор укоризненно покачал головой.
- Мне очень жаль.
Тейлор потянулся к шлему, похожему на сушилку для волос, покрутил там какие-то винты, снял шлем со штанги и нахлобучил на голову Брента.
- Не хотелось бы прибегать к этому средству, - сказал он сердито, - но раз вы упорствуете…
- Мистер Тейлор!
- Мистер Брент! - зло перебил Тейлор. - Ваш героизм просто изумителен. Флэш Гордон перед вами - щенок. Но поймите, АНБ не наградит вас большой серебряной медалью весом в тридцать граммов. В Фоксхоле нет АНБ. И ЦРУ тоже нет, и ФБР. Здесь некому оценить ваше самопожертвование.
В руках Тейлора появились очки с темными стеклами, наподобие тех, какие носят мотоциклисты. К оправе очков был присоединен тонкий длинный провод. Из-за ограниченности сектора обзора Брент не мог видеть, куда он ведет.
Тейлор надел эти очки на лицо Брента. Стекла оказались совершенно непроницаемыми.
- В последний раз предлагаю вам быть благоразумным. - Голос Тейлора доносился до Брента как из пустой бочки. - Молчите? Воля ваша… Начнем.
Стекла очков полыхнули ослепительной белой вспышкой, такой яркой, словно Брент смотрел на эпицентр атомного взрыва. Одновременно голову пронзила от виска к виску страшная, опрокидывающая боль, столь невыносимая, что в мире не осталось ничего, кроме этого импульса боли.
Стивен Брент закричал.
12
Наверное, подходящий к заминированной машине сапер испытывает чувства, похожие на те, какие испытывал Олег Мальцев, приближаясь к джипу. Однако ничего экстраординарного с ним не произошло. Сидящий справа от водителя белокурый атлет в пушистом свитере приоткрыл заднюю дверцу и просто сказал:
- Садитесь, пожалуйста.
- Могу я задать вам вопрос? - осторожно спросил Мальцев.
- Сколько угодно. Постараюсь ответить исчерпывающе. Но видите ли, товарищ Мальцев (старомодное обращение несколько удивило Олега), там, куда мы едем, специально собрались люди именно для того, чтобы отвечать на ваши вопросы. Не лучше ли немного подождать?
Мальцев пожал плечами и сел в джип. Водитель развернул машину, придавил акселератор. На возрастающей скорости джип помчался по дороге, подпрыгивая на ухабах. Слева промелькнули дома какой-то деревеньки, железнодорожная станция, потом потянулись необозримые поля. Черные, напоминающие ворон птицы носились низко над землей, у обочины бродили обыкновенные лохматые собаки. Любопытно, подумал Мальцев, все окружающее в самом деле таково или только притворяется? А та многоногая тварь, что выскочила из кустов? Она-то уж точно не притворялась.
Через полчаса лихой гонки джип въехал в город, где не было ни ресторанов, ни театров, ни бутиков, ни коммерческих киосков - только однообразные серые дома. Магазины, правда, тут были, но располагались они в первых этажах тех же унылых зданий и обнаруживались лишь по вывескам типа «Гастроном» или «Промтовары». На улицах Мальцев не увидел обилия прохожих, зато часто попадались люди в униформе, какую Мальцев помнил по фильмам о жизни в Советском Союзе тридцатых годов. Эти вооруженные люди шли поодиночке и по трое, и при их виде у Олега почему-то сжималось сердце.
Квартал за кварталом оставался позади, и ничего не менялось в облике мрачного города, словно сошедшего со страниц знаменитых антиутопий. Так было до тех пор, пока джип не остановился у перегораживающих улицу глухих железных ворот с телекамерами наверху. Водитель взял телефонную трубку, пробурчал в нее несколько неразборчивых слов, и металлическая плита со скрежетом отъехала в сторону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54