и Давыда Святославовича, и Давыда Всеславича, и Мстислава, Игорева внука, и Вячеслава Ярополчича, и Ярополка Владимировича и других многих.
Рати двигались двумя путями - на ладьях и на конях. Зайдя ниже порогов Днепровских, князья стали с дружинами в быстрине у Хортичева острова. Здесь они сели на коней, а пешие ратники, выйдя из ладей, шли полем четыре дня и пришли на Сутень. Половцы же, сведав, что идет Русь, затревожились. Стеклись они во множестве со всех сторон и стали совещаться.
Хан Урусоба сказал:
- Попросим мира у Руси. Крепко они будут биться с нами, потому что много зла причинили мы их земле.
Но другие половецкие князья Арсланапа, Китанопа, Куман, Асуп, Куртка, Ченегрепа, Сурьбарь и прочие стояли за войну и стали смеяться над старым Урусобой:
- Если ты боишься Руси, то мы не боимся. Перебьем здесь русичей, а потом пойдем в землю их и завладеем городами. Кто избавит их от нас?
На другой день должна была состояться битва. Русские князья и воины все молились Богу, и "давали обеты Богу и Матери Его, кто кутьею, кто милостынею убогим, другие же пожертвованиями на монастыри. И когда они так молились, пришли половцы и послали впереди себя в сторожи Алтунопу, который славился у них мужеством."
Это был тот самый Алтунопа, который храбростью своей и ратным искусством одолел вместе с Боняком венгров. Как и в прошлый раз Алтунопа хотел, подскакав к русским ратям, изобразить бегство и увлечь их за собой. Но он не учел, что русские князья, знавшие тактику половцев, выслали вперед свои сторожи. Русские сторожи окружили Алтунопу и убили его вместе со всеми воинами, что были при нем.
Пишет летопись:
"И двинулись полки половецкие, как лес, конца им не было видно; и Русь пошла им навстречу. И Бог вселил ужас великий в половцев, и страх напал на них и трепет от лицезрения русских воинов, и сами они впали в оцепенение, и у коней точно сковало ноги. Наши же весело направились к ним, кто верхом, кто пешие. Половцы же, увидев, как русские устремились на них, не дойдя до русских полков, обратились перед ними в бегство. Наши же пустились за ними в погоню, рубя их.
В день 4 апреля великое спасение Бог совершил и над врагами нашими дал нам победу великую. И убили тут в бою 20 князей: Урусобу, Кчия, Арсланапу, Китанопу, Кумана, Асупа, Куртка, Ченегрепу, Сурьбаря и прочих князей их, а Белдюзя в плен взяли. После того расположились на отдых братья, победив врагов своих, и привели Белдюзя к Святополку, и начал Белдюзь предлагать за себя золото и серебро, и коней, и скот. Святополк же послал его к Владимиру. И когда он пришел, стал спрашивать его Владимир: "Это ведь клятва одолела вас! Ибо сколько раз, дав клятву, вы все-таки воевали Русскую землю? Почему же ты не наставлял сыновей своих и род свой не нарушать клятвы, но проливали вы кровь христианскую? Да будет теперь кровь твоя на голове твоей!" ... И затем собрались братья все, и сказал Владимир: "Сегодня день, созданный Богом, возрадуемся и возвеселимся в этот день, потому что Бог избавил нас от врагов наших и покорил врагов наших и "сокрушил их головы змеиные и передал достояние их людям" русским." Взяли ведь тогда скот и овец, и коней и верблюдов, и вежи с имуществом и с челядью, и захватили печенегов и торков с вежами.
И вернулась Русь из похода в полном величии, и славой, и с победой великой..."
Торжество князя Владимира Всеволодовича было велико. Во всех храмах, во всех монастырях служили благодарственные молебны. Несколько дней, не умолкая, звенели колокола.
Однако даже и радуясь вместе со всеми, Мономах был на стороже. Он знал, что силы половцев еще далеко не сломлены. Не раз еще предстоит Руси столкнуться с ними...
"И ВОССТАНУТ ДВЕ ГОЛОВЫ НА МЕСТЕ СРУБЛЕННОЙ ОДНОЙ"
Мир со степью был недолгим.
В год 1105 страшный Боняк вновь подал о себе весть: подошел внезапно к городу Зарубу, что около устья Трубежа, и, победив русских данников берендеев и торков, захватил большую добычу.
В следующей году Святополк вынужден был выслать лучших воевод своих против половцев, опустошавших киевские пограничные волости. После нескольких стычек воеводы Янь и Иван Захарыч отбили у половцев русские полоны, захваченные ими ранее, и прогнали их в степи.
Годом спустя летопись отмечает новое появление Боняка:
"В год 6615 (1107) воевал Боняк и захватил коней у Переяславля. В том же году пришли Боняк и Шарукан старый и другие князья многие, и стали около Лубна."
Редко когда Русская земля видела половцев в таком количестве. О том, чтобы совладать с ними дружиной одного какого-нибудь князя, нельзя было и думать. Вновь пришлось Мономаху собирать Русь, вызывать князей с их ратями. На этот раз к нему присоединился и Олег Святославич, устыженный дружиной своей за прежнее бездействие.
Собравшись, Святополк, Владимир Мономах, Олег Святославич, а также младшие князья Мстислав, Вячеслав, Ярослав, Святослав пошли на половцев к Лубну, в шестом часу перешли вброд через Сулу и внезапно ударили на половцев.
При этом, чтобы еще больше напугать неприятеля, не подготовившегося к битве, Владимир приказал всем своим воинам громко кричать и производить как можно больше шума, чтобы половцы думали, что их противник превосходит их в числе.
Хитрость удалась. Смятенные половцы вскочили на коней и, преследуемые русичами, обратились в бегство.
"Половцы же ужаснулись, со страха не смогли и стяга поставить, но побежали, на бегу хватая коней, а иные пустились бежать пешие. Наши же принялись рубить, нагоняя их, а других руками ловить, и гнали чуть ли не до Хорола. Убили же Таза, Бонякова брата, и Сугра взяли в плен, и брата его, а Шарукан едва убежал. Бросили половцы и свой обоз, который взяли русские воины 12 августа; и вернулись русские восвояси с победой великой..."
Проведав о победе, киевский князь Святополк отправился в Печерский монастырь и, попав туда к заутрене в Успеньев день, с гордостью сообщил братии о победе русского оружия.
- Победили мы половцев, братия! Возрадуйтесь же!
И возрадовалась братия, много терпевшая от половцев. Лишь один старый инок, бывший некогда дружинником у отца Мономахова - Всеволода, сказал князю:
- Напрасно радуешься! Не раз ходил я на поганых. Говорю тебе, что восстанут две головы их на месте срубленной одной.
Слова эти омрачили торжество Святополка.
Князь Владимир Всеволодович тоже долго молился в тот день: благодарил Бога за то, что наконец осуществилась заветная мечта его - русские князья соединились для общего дела.
"Господи, да будет Русская земля едина отныне и вовек. В единстве - сила наша, в розни - гибель. Да не поднимутся брат на брата, и не воззавидует один другому ради богатства тленна и преходяща".
БЛАГОЕ ПРЕДЗНАМЕНОВАНИЕ
Несмотря на значительные успехи, половецкие степи все еще представляли серьезную опасностью для Руси, воевавшей тогда не только с половцами, но и с мордвой, и с чудью, и с латышами.
Все это заставляло Русь искать хотя бы временного примирения с половцами. В том же 1107 году Владимир Мономах, Олег и Давыд Святославич имели съезд с половецкими князьями и взяли у них двух дочерей замуж за своих сыновей. Одним из этих сыновей был сын Мономаха Юрий, прозванный впоследствии Долгоруким, другой же Святослав, сын Олегов.
Однако эти браки не принесли мира со степью. Что ни год русские князья должны были ходить на половцев, причем походы эти либо не складывались, либо рати русские не заходили вглубь половецких владений, ограничиваясь небольшими ударами по крайним кочевьям. Лишь в 1109 году воевода Владимиров Дмитрий Иворович, посланный к Дону, произвел большое разорение в половецких владениях, вернувшись с богатой добычей и отбитыми русскими полонами.
Следующий поход, 1110 года, предпринятый Святополком, Владимиром и Давыдом Святославичем закончился нечем. Углубившись в половецкие степи, князья вынуждены были повернуть назад из-за начавшегося падежа коней и лютых морозов, пробиравших ратников до кости. Редки в степях морозы, а тут уж до того нашло, что кожа на седлах потрескалась, а голодные кони ложились на снег и больше не вставали.
И лишь в 1111 году "думой и похотением" Мономаховыми состоялся новый поход.
Перед его началом произошло чудесное знамение, слух о котором разнесся по всем землям русским. Ночью 11 февраля возник вдруг над Печерским монастырем огненный столб. Видели его все без исключения монахи и жители монастырских посадов. Вначале стал огненный столб над каменной трапезой, оттуда перешел на церковь и остановился лишь у гроба Феодосия Печерского. Здесь столб внезапно заколыхался, а потом вдруг поднялся к небу и, взяв направление к востоку, исчез. Знамение сопровождалось громом и молнией.
Всю ночь монахи молились об истолковании знамения, и в чудесном сне одному из них было объяснено, что столб этот означает гнев Господень, обращенный сперва против русских князей за их розни и усобицы. Ныне же молитвами Феодосия и всех святых земли Русской смилостивился Господь над землей нашей и дарует Мономаху победу над половцами.
Рати начали собираться еще зимой - стекались со всех земель и уделов. Сам же поход начался во второе воскресенье Великого поста. Выступили в поход все те же: Владимир, Святополк и Давыд Святославич со своими сыновьями.
В среду на Крестопоклонной неделе русское войско подошло к реке Ворскле. Здесь Владимир Мономах сошел с коня и, повернувшись, низко поклонился русской земле.
- Земля Русская, клянусь тебе, что мы либо вернемся к тебе с победой, либо ляжем костьми!
Помолившись с обильными слезами Богу и приложившись к святому кресту, русские рати продолжили поход и на шестой неделе достигли Дона.
На берегах Дона находились главные зимовники - оседлые становища половецких орд. Здесь, немного не доходя до зимовников, русское воинство облеклось в брони, прежде сложенные на возах, выстроилось и боевом порядке двинулось к городу хана Шарукана.
Впереди войска, по повелению Мономаха, с пением тропарей и кондаков шло духовенство. Слезы навернулись на глаза у Мономаха - свершилось наконец то, к чему он стремился долгие годы: объединенные русские войска дошли до самых зимовников половецких.
БЛАГОВЕЩЕНЬЕ "НА КОСТЕХ"
Передовые отряды русских князей подходили уже к становищу, когда навстречу им высыпали безоружные шаруканцы. Кланяясь, они протягивали русичам рыбу и вино. Немного погодя к русичам вышел и сам хан Шарукан. Ходивший не раз на Русь с Боняком, бравший полоны, сейчас Шарукан был смирен и только показывал безоружные руки, что-то быстро говоря при этом по-половецки.
Русские рати остановились в растерянности: они ожидали совсем не такого приема. Что означают их подарки и как следует к ним отнестись? Не подвох ли это? Не ждет ли в стойбище засада? Да нет, не похоже.
- Шаруканцы просят не трогать их жилищ! Обещают вечный мир! - разъяснил Мономаху толмач, бывший половецкий пленник, хорошо знавший их язык.
Мономах скользнул взглядом по Дону, по становищам половецким, по маленьким фигуркам, гревшимся у костров. Да, не узнать теперь грозных половцев. Присмирели, почуя над собой сгустившуюся тучу.
Старшие дружинники смотрели на князя, ожидая его решения.
- Повинную голову меч не сечет. Не тронем их. Присмирел ныне Шарукан, сказал наконец Мономах и, миновав зимовник Шаруканов, двинулся вдоль берега Дона.
* * *
Следующий после Шаруконова зимовника город Сугров был предан огню. Князья и бывшие при них воеводы понимали, что, находясь в походе на неприятельской земле, нельзя оставлять позади себя крупные половецкие становища.
В четверг русская рать от Дона проследовала дальше. Сторожевые отряды, разосланные впереди войска, уже сообщали о приближении главных половецких сил.
В пятницу, 27 марта, последовала встреча с половцами. Их конные орды, вынырнувшие вдруг из-за излучины, закрыли весь горизонт. Даже самым отважным из русичей стало не по себе, когда они узрели неприятеля в таком множестве.
Облобызавшись и приложившись к кресту, князья обещали друг другу стоять насмерть. " Здесь нам смерть да станем твердо," - сказали они.
Тот же дух был и в войске. Все понимали, что бегство невозможно - слишком далеко они зашли в чужие земли, слишком многого ждет от них Русь. Теперь нужно или победить, или погибнуть. По русскому обычаю, многие воины перед битвой, несмотря на холод, раздевались, облекались в чистые рубахи, братались, обмениваясь нательными крестами. Священники, бывшие при войске, благословляли их на бой, пели тропари.
Вскоре обе рати - половецкая и русская - сошлись в жестокой сече, продолжавшейся до самого вечера. Кровь мгновенно обагрила тающий снег, из-под которого кое-где пробивалась уже трава. Несколько раз победа склонялась то на одну, то на другую сторону. Наконец половцы были побеждены и отступили.
Бывшее на другой День Лазорево воскресенье русская рать отпраздновала "на костех" - на поле боя, отпевая и предавая земле павших.
1 2 3 4 5 6 7 8 9
Рати двигались двумя путями - на ладьях и на конях. Зайдя ниже порогов Днепровских, князья стали с дружинами в быстрине у Хортичева острова. Здесь они сели на коней, а пешие ратники, выйдя из ладей, шли полем четыре дня и пришли на Сутень. Половцы же, сведав, что идет Русь, затревожились. Стеклись они во множестве со всех сторон и стали совещаться.
Хан Урусоба сказал:
- Попросим мира у Руси. Крепко они будут биться с нами, потому что много зла причинили мы их земле.
Но другие половецкие князья Арсланапа, Китанопа, Куман, Асуп, Куртка, Ченегрепа, Сурьбарь и прочие стояли за войну и стали смеяться над старым Урусобой:
- Если ты боишься Руси, то мы не боимся. Перебьем здесь русичей, а потом пойдем в землю их и завладеем городами. Кто избавит их от нас?
На другой день должна была состояться битва. Русские князья и воины все молились Богу, и "давали обеты Богу и Матери Его, кто кутьею, кто милостынею убогим, другие же пожертвованиями на монастыри. И когда они так молились, пришли половцы и послали впереди себя в сторожи Алтунопу, который славился у них мужеством."
Это был тот самый Алтунопа, который храбростью своей и ратным искусством одолел вместе с Боняком венгров. Как и в прошлый раз Алтунопа хотел, подскакав к русским ратям, изобразить бегство и увлечь их за собой. Но он не учел, что русские князья, знавшие тактику половцев, выслали вперед свои сторожи. Русские сторожи окружили Алтунопу и убили его вместе со всеми воинами, что были при нем.
Пишет летопись:
"И двинулись полки половецкие, как лес, конца им не было видно; и Русь пошла им навстречу. И Бог вселил ужас великий в половцев, и страх напал на них и трепет от лицезрения русских воинов, и сами они впали в оцепенение, и у коней точно сковало ноги. Наши же весело направились к ним, кто верхом, кто пешие. Половцы же, увидев, как русские устремились на них, не дойдя до русских полков, обратились перед ними в бегство. Наши же пустились за ними в погоню, рубя их.
В день 4 апреля великое спасение Бог совершил и над врагами нашими дал нам победу великую. И убили тут в бою 20 князей: Урусобу, Кчия, Арсланапу, Китанопу, Кумана, Асупа, Куртка, Ченегрепу, Сурьбаря и прочих князей их, а Белдюзя в плен взяли. После того расположились на отдых братья, победив врагов своих, и привели Белдюзя к Святополку, и начал Белдюзь предлагать за себя золото и серебро, и коней, и скот. Святополк же послал его к Владимиру. И когда он пришел, стал спрашивать его Владимир: "Это ведь клятва одолела вас! Ибо сколько раз, дав клятву, вы все-таки воевали Русскую землю? Почему же ты не наставлял сыновей своих и род свой не нарушать клятвы, но проливали вы кровь христианскую? Да будет теперь кровь твоя на голове твоей!" ... И затем собрались братья все, и сказал Владимир: "Сегодня день, созданный Богом, возрадуемся и возвеселимся в этот день, потому что Бог избавил нас от врагов наших и покорил врагов наших и "сокрушил их головы змеиные и передал достояние их людям" русским." Взяли ведь тогда скот и овец, и коней и верблюдов, и вежи с имуществом и с челядью, и захватили печенегов и торков с вежами.
И вернулась Русь из похода в полном величии, и славой, и с победой великой..."
Торжество князя Владимира Всеволодовича было велико. Во всех храмах, во всех монастырях служили благодарственные молебны. Несколько дней, не умолкая, звенели колокола.
Однако даже и радуясь вместе со всеми, Мономах был на стороже. Он знал, что силы половцев еще далеко не сломлены. Не раз еще предстоит Руси столкнуться с ними...
"И ВОССТАНУТ ДВЕ ГОЛОВЫ НА МЕСТЕ СРУБЛЕННОЙ ОДНОЙ"
Мир со степью был недолгим.
В год 1105 страшный Боняк вновь подал о себе весть: подошел внезапно к городу Зарубу, что около устья Трубежа, и, победив русских данников берендеев и торков, захватил большую добычу.
В следующей году Святополк вынужден был выслать лучших воевод своих против половцев, опустошавших киевские пограничные волости. После нескольких стычек воеводы Янь и Иван Захарыч отбили у половцев русские полоны, захваченные ими ранее, и прогнали их в степи.
Годом спустя летопись отмечает новое появление Боняка:
"В год 6615 (1107) воевал Боняк и захватил коней у Переяславля. В том же году пришли Боняк и Шарукан старый и другие князья многие, и стали около Лубна."
Редко когда Русская земля видела половцев в таком количестве. О том, чтобы совладать с ними дружиной одного какого-нибудь князя, нельзя было и думать. Вновь пришлось Мономаху собирать Русь, вызывать князей с их ратями. На этот раз к нему присоединился и Олег Святославич, устыженный дружиной своей за прежнее бездействие.
Собравшись, Святополк, Владимир Мономах, Олег Святославич, а также младшие князья Мстислав, Вячеслав, Ярослав, Святослав пошли на половцев к Лубну, в шестом часу перешли вброд через Сулу и внезапно ударили на половцев.
При этом, чтобы еще больше напугать неприятеля, не подготовившегося к битве, Владимир приказал всем своим воинам громко кричать и производить как можно больше шума, чтобы половцы думали, что их противник превосходит их в числе.
Хитрость удалась. Смятенные половцы вскочили на коней и, преследуемые русичами, обратились в бегство.
"Половцы же ужаснулись, со страха не смогли и стяга поставить, но побежали, на бегу хватая коней, а иные пустились бежать пешие. Наши же принялись рубить, нагоняя их, а других руками ловить, и гнали чуть ли не до Хорола. Убили же Таза, Бонякова брата, и Сугра взяли в плен, и брата его, а Шарукан едва убежал. Бросили половцы и свой обоз, который взяли русские воины 12 августа; и вернулись русские восвояси с победой великой..."
Проведав о победе, киевский князь Святополк отправился в Печерский монастырь и, попав туда к заутрене в Успеньев день, с гордостью сообщил братии о победе русского оружия.
- Победили мы половцев, братия! Возрадуйтесь же!
И возрадовалась братия, много терпевшая от половцев. Лишь один старый инок, бывший некогда дружинником у отца Мономахова - Всеволода, сказал князю:
- Напрасно радуешься! Не раз ходил я на поганых. Говорю тебе, что восстанут две головы их на месте срубленной одной.
Слова эти омрачили торжество Святополка.
Князь Владимир Всеволодович тоже долго молился в тот день: благодарил Бога за то, что наконец осуществилась заветная мечта его - русские князья соединились для общего дела.
"Господи, да будет Русская земля едина отныне и вовек. В единстве - сила наша, в розни - гибель. Да не поднимутся брат на брата, и не воззавидует один другому ради богатства тленна и преходяща".
БЛАГОЕ ПРЕДЗНАМЕНОВАНИЕ
Несмотря на значительные успехи, половецкие степи все еще представляли серьезную опасностью для Руси, воевавшей тогда не только с половцами, но и с мордвой, и с чудью, и с латышами.
Все это заставляло Русь искать хотя бы временного примирения с половцами. В том же 1107 году Владимир Мономах, Олег и Давыд Святославич имели съезд с половецкими князьями и взяли у них двух дочерей замуж за своих сыновей. Одним из этих сыновей был сын Мономаха Юрий, прозванный впоследствии Долгоруким, другой же Святослав, сын Олегов.
Однако эти браки не принесли мира со степью. Что ни год русские князья должны были ходить на половцев, причем походы эти либо не складывались, либо рати русские не заходили вглубь половецких владений, ограничиваясь небольшими ударами по крайним кочевьям. Лишь в 1109 году воевода Владимиров Дмитрий Иворович, посланный к Дону, произвел большое разорение в половецких владениях, вернувшись с богатой добычей и отбитыми русскими полонами.
Следующий поход, 1110 года, предпринятый Святополком, Владимиром и Давыдом Святославичем закончился нечем. Углубившись в половецкие степи, князья вынуждены были повернуть назад из-за начавшегося падежа коней и лютых морозов, пробиравших ратников до кости. Редки в степях морозы, а тут уж до того нашло, что кожа на седлах потрескалась, а голодные кони ложились на снег и больше не вставали.
И лишь в 1111 году "думой и похотением" Мономаховыми состоялся новый поход.
Перед его началом произошло чудесное знамение, слух о котором разнесся по всем землям русским. Ночью 11 февраля возник вдруг над Печерским монастырем огненный столб. Видели его все без исключения монахи и жители монастырских посадов. Вначале стал огненный столб над каменной трапезой, оттуда перешел на церковь и остановился лишь у гроба Феодосия Печерского. Здесь столб внезапно заколыхался, а потом вдруг поднялся к небу и, взяв направление к востоку, исчез. Знамение сопровождалось громом и молнией.
Всю ночь монахи молились об истолковании знамения, и в чудесном сне одному из них было объяснено, что столб этот означает гнев Господень, обращенный сперва против русских князей за их розни и усобицы. Ныне же молитвами Феодосия и всех святых земли Русской смилостивился Господь над землей нашей и дарует Мономаху победу над половцами.
Рати начали собираться еще зимой - стекались со всех земель и уделов. Сам же поход начался во второе воскресенье Великого поста. Выступили в поход все те же: Владимир, Святополк и Давыд Святославич со своими сыновьями.
В среду на Крестопоклонной неделе русское войско подошло к реке Ворскле. Здесь Владимир Мономах сошел с коня и, повернувшись, низко поклонился русской земле.
- Земля Русская, клянусь тебе, что мы либо вернемся к тебе с победой, либо ляжем костьми!
Помолившись с обильными слезами Богу и приложившись к святому кресту, русские рати продолжили поход и на шестой неделе достигли Дона.
На берегах Дона находились главные зимовники - оседлые становища половецких орд. Здесь, немного не доходя до зимовников, русское воинство облеклось в брони, прежде сложенные на возах, выстроилось и боевом порядке двинулось к городу хана Шарукана.
Впереди войска, по повелению Мономаха, с пением тропарей и кондаков шло духовенство. Слезы навернулись на глаза у Мономаха - свершилось наконец то, к чему он стремился долгие годы: объединенные русские войска дошли до самых зимовников половецких.
БЛАГОВЕЩЕНЬЕ "НА КОСТЕХ"
Передовые отряды русских князей подходили уже к становищу, когда навстречу им высыпали безоружные шаруканцы. Кланяясь, они протягивали русичам рыбу и вино. Немного погодя к русичам вышел и сам хан Шарукан. Ходивший не раз на Русь с Боняком, бравший полоны, сейчас Шарукан был смирен и только показывал безоружные руки, что-то быстро говоря при этом по-половецки.
Русские рати остановились в растерянности: они ожидали совсем не такого приема. Что означают их подарки и как следует к ним отнестись? Не подвох ли это? Не ждет ли в стойбище засада? Да нет, не похоже.
- Шаруканцы просят не трогать их жилищ! Обещают вечный мир! - разъяснил Мономаху толмач, бывший половецкий пленник, хорошо знавший их язык.
Мономах скользнул взглядом по Дону, по становищам половецким, по маленьким фигуркам, гревшимся у костров. Да, не узнать теперь грозных половцев. Присмирели, почуя над собой сгустившуюся тучу.
Старшие дружинники смотрели на князя, ожидая его решения.
- Повинную голову меч не сечет. Не тронем их. Присмирел ныне Шарукан, сказал наконец Мономах и, миновав зимовник Шаруканов, двинулся вдоль берега Дона.
* * *
Следующий после Шаруконова зимовника город Сугров был предан огню. Князья и бывшие при них воеводы понимали, что, находясь в походе на неприятельской земле, нельзя оставлять позади себя крупные половецкие становища.
В четверг русская рать от Дона проследовала дальше. Сторожевые отряды, разосланные впереди войска, уже сообщали о приближении главных половецких сил.
В пятницу, 27 марта, последовала встреча с половцами. Их конные орды, вынырнувшие вдруг из-за излучины, закрыли весь горизонт. Даже самым отважным из русичей стало не по себе, когда они узрели неприятеля в таком множестве.
Облобызавшись и приложившись к кресту, князья обещали друг другу стоять насмерть. " Здесь нам смерть да станем твердо," - сказали они.
Тот же дух был и в войске. Все понимали, что бегство невозможно - слишком далеко они зашли в чужие земли, слишком многого ждет от них Русь. Теперь нужно или победить, или погибнуть. По русскому обычаю, многие воины перед битвой, несмотря на холод, раздевались, облекались в чистые рубахи, братались, обмениваясь нательными крестами. Священники, бывшие при войске, благословляли их на бой, пели тропари.
Вскоре обе рати - половецкая и русская - сошлись в жестокой сече, продолжавшейся до самого вечера. Кровь мгновенно обагрила тающий снег, из-под которого кое-где пробивалась уже трава. Несколько раз победа склонялась то на одну, то на другую сторону. Наконец половцы были побеждены и отступили.
Бывшее на другой День Лазорево воскресенье русская рать отпраздновала "на костех" - на поле боя, отпевая и предавая земле павших.
1 2 3 4 5 6 7 8 9