Эта версия не подтверждается. Когда случился
пожар, Фарфорова в Новосибирске не было.
- Говорят, Геннадий Митрофанович любил показывать знакомым свою
роскошную дачу...
Маковкина пожала плечами:
- Сама порою удивляюсь, из каких только источников некоторые деловые
люди умудряются извлекать доходы! Однако сегодняшняя наша задача - не с
доходами Харочкиных разбираться. Надо срочно найти Зоркальцева.
- Задача ясная, хотя и со многими неизвестными, - словно уточняя,
проговорил Бирюков. - Придется идти по кругу знакомых Геннадия
Митрофановича и суживать этот круг до минимума.
ГЛАВА VI
Несколько секунд они молча смотрели друг на друга: плечистый, чуть не
в Ширину дверного проема, Антон Бирюков и невысокая полненькая Галина
Терехина. Будто не веря своим глазам, она всплеснула руками:
- Антон Игнатьевич! Великан! Неужели это ты?! - И, приподнявшись на
цыпочки, еле-еле дотянулась губами до его щеки.
Бирюков легко подхватил бывшую секлассницу под мышки и тоже поцеловал
ее в щеку.
- Здравствуй, Галка! Это - я.
- Получил мое письмо? Ой, проходи в комнату! Хорошо, что приехал!
Представь себе, вчерашним вечером видела Танечку Зоркальцеву - она убита
горем! Если, не дай бог, с Геной случилось что-то серьезнЬе, Танечка не
перенесет... Представляешь, она понастоящему любит Гену, Такой кошмар!..
Бирюков улыбнулся:
- Галочка, ты сейчас - вылитая Трындычиха из "Свадьбы в Малиновке".
- Извини, Антон, я потрясена трагедией Зоркальцевых, - Терехина
провела Бирюкова в комнату со скромной обстановкой, усадила на диван и,
присаживаясь рядом, спросила: - Что нового в нашей родной Березовке, в
районе?
- Березовка - на прежнем месте. Недавно новый Дом культуры там
отгрохали - с паркетом и люстрами, словно в оперном театре. Ну а районные
новости... враз не перескажешь.
- Сам как живешь? Все еще не женился?
- Работы много, некогда невесту подыскать, - с улыбкой ответил Антон.
- У тебя какие успехи на семейном фронте?
- Мой "семейный фронт" давно развалился,
- Почему?
Терехина махнула рукой:
- Как теперь принято говорить, не сошлись характерами. Замуж выходила
за Володю Милосердова. Вместе учились в пединституте. Я - на филфаке.
Милосердое - на инязе. Прекрасный парень был, умница. Когда женились, он
работал переводчиком в "Интуристе", постоянно общался с иностранцами и,
представь, отъявленным фарцовщиком сделался. Какой только заморской дряни
в дом не тащил! Джинсы, рубашки, подтяжки, жевательную резинку, сигареты в
даже пустые бутылки с импортными наклейками. После, как прожженный барыга,
продавал эту дребедень втридорога. Не поверишь, квартира наша была похожа
на комиссионный магазин или, точнее, на контрабандный притон, где
постояиио толклись какие-то сомнительные типы. Знал бы ты, сколько я
уговаривала Володю прекратить этот поганый бизнес... Ничего не помогло. В
конце концов он обозвал меня дурой-идеалисткой, сложил в чемоданы
импортное барахло и ушел. Как я и предполагала, темные делишки для него
добром не кончились. Вскоре после нашего развода Милосердова выгнали из
"Интуриста". Теперь работает официантом то ли в "Садко", то ли в "Орбите".
Год назад приходил мириться, но получил от ворот поворот. Представь себе
хоть на минуту; у меня, учительницы, муж - официант. Позорище!
- Говорят, не место красит человека...
- Правильно говорят, если это касается умных, порядочных людей.
Милосердов же, как я убедилась, окончательно потерял совесть. Его нынешняя
цель - иметь, кроме зарплаты, не менее тридцати рублей каждый вечер.
Скажи, Антон, положа руку на сердце, разве порядочный мужчина с высшим
образованием, владеющий франаузским, английским и немецким языками, станет
унижаться перед ресторанными гуляками ради чаевых?
- Каждый по-своему с ума сходит, - отшутился Бирюков,
- Жалко ведь таких "сумасшедших"... Извини, я опять вернусь к
трагедии Зоркальцевых, - внезапно сказала Терехнна. - Милосердов, конечно,
не успел раскрыться как личность. Сразу после института Володя нашел
теплое местечко, стал ловчить и обогащаться, а Зоркальцев - другой
человек, Я с ним в одной школе работала. Лучшего математика и физика у нас
не было. Представь себе, трое из его учеников уже стали кандидатами наук.
Не преувеличиваю, даже откровенных лентяев и тупиц Гена умел научить своим
предметам. И вот такой способный педагог бросил преподавательскую работу и
ушел на завод, где вынужден был подрабатывать репетиторством. Когда писала
тебе письмо, я не знала об этом. Вчера Танечка, жена Зоркальцева,
рассказала, что у Гены не было ни минуты свободной. Представляешь, он
вынужден был даже возить репетируемых к себе на дачу. Давал им там
задание, а сам ухаживал за дачным садом и прибирал участок.
- А за девочками не ухаживал на даче?
- Антон! Гену можно подозревать в каких угодно грехах, только ве в
этом.. Более гармоничной семьи, чем у Зоркальцевых, трудно найти, -
Терехина вдруг спохватилась. - Извини, обеденное время давно миновало, а я
так обрадовалась твоему появлению, что даже не спросила: ты голоден?
- Если. предложишь стакан чая, не откажусь.
Дальнейший разговор продолжался за обеденным столом. Побочными
вопросами Бирюков осторожио выяснил: о конфликте Зоркальцева с Харочкиными
Терехина ничего не знает. Не знала она и от кого распространился слух,
будто дачу поджег Вадим Фарфоров, а о том, что знакомые поговаривают о
Фарфорове, Терехиной сказала жена Зоркальцева. При этом Танечка сразу,
ого-. ворила, что это чистейший вздор, поскольку, мол, Вадим Алексеевич -
в высшей степени человек порядочный. На всякий случай Антон
поинтересовался Лелей Кудряшкиной и неожиданно для себя узнал, что Леля
была постоянной "клиенткой" Милосердова, когда тот спекулировал импортными
тряпками.
За разговором незаметно подкрался вечер. В седьмом часу Бирюков
попрощался с бывшей соклассницей и, перехватив попутное такси, доехал до
магазина "Хрустальный башмачок", рядом с которым в сером многоэтажном доме
по улице Гурьевской жил геолог Фарфоров.
Дверь открыл невысокий хмурый мужчина с окладистой, как у Хемингуэя,
бородой. Наморщив широкий обветренный лоб, он смерил рослого Бирюкова
пристальным взглядом бесцветных глаз и шевельнул сутулыми плечами, как
будто поправлял за спиной тяжелый рюкзак.
- Здравствуйте, Вадим Алексеевич, - сказал Антон, отметив про себя,
что за прошедшее время Фарфоров внешне нисколько не изменнлся и даже его
привычка, подергивать плечами, сохранилась.
- Здравствуйте... - глуховатым голосом ответил геолог. - Товарищ
Бирюков?..
- Он самый. Не забыли?
- Разве можно забыть незабываемое.
Плечи Фарфорова опять дернулись. Он еще больше нахмурился, однако тут
же предложил Бирюкову войти в уже знакомую квартиру. Все здесь было
по-прежяему: сразу бросающийся в глаза оригинально устроенный из
прозрачно-слюдянистых кирпичиков камин и великое множество разноцветных
камней.
Фарфоров вялым жестом, как и в тот раз, когда Бирюков приезжал
выяснять мотивы смерти его жены Ирины, показал на одно из кресел:
- Садитесь, пожалуйста, - и первым опустился в кресло напротив.
- Вадим Алексеевич, вероятно, вы догадываетесь о причине, которая
вновь привела меня к вам, - начал издалека Антон.
- Странное исчезновение Зоркальцева?..
- Да.
Фарфоров скосил в сторону усталые глаза:
- Со мной уже беседовали в областном уголовном розыске. К тому, что
рассказал там, добавить нечего.
- Надо кое-что уточнить. Вы давно знакомы с Зоркальцевым?
- Достаточно. Десять лет работаю с его женой в одном отделе. Было
даже, что мы дружили семьями.
- Осложнения в этой дружбе не возникали?
Лицо Фарфорова болезненно поморщилось:
- Имеете в виду слухи об ухаживании Геннадия за Ириной?
- Они беспочвенны? - вместо ответа опять спросил Антон.
- Полностью. Почему?.. Зоркальцев - не ловелас. Он до мозга костей
практичный человек, любитель устанавливать надежные деловые контакты.
Через Ирину Геннадий хотел завести дружбу с ее мамой, Аллой
Константиновной, которая заведует солидным магазином, где часто бывают в
продаже дефицитные импортные товары. Иными словами, ему хотелось без
лишних затруднений отовариваться импортом. Алла Константиновна от дружбы
такой уклонилась. Зоркальцев сразу потерял к Ирине интерес и перестал
приглашать ее на свою дачу.
- Часто Ирина туда ездила?
- Всего два или три раза.
- А других женщин Зоркальцев на дачу привозил?
- Только тех, которые чем-то ему были полезны.
- Какую пользу приносила Зоркальцеву Леля Кудряшкина?
- Она путалась с каким-то книжным, спекулянтом и помогала Геннадию
доставать книги, как говорится, повышенного спроса.
- Он книголюб?
- Не сказал бы. Мода теперь такая.
- Лично вы у Зоркальцева на даче были?
- Относительно.
- Не понял...
Фарфоров зажал в кулак бороду:
- Не поджигал я эту проклятую дачу. Поверьте, не поджигал!
- Вполне, Вадим Алексеевич, верю, - успокаивающим тоном сказал
Бирюков. - Тем более, алиби ваше доказано.
- Тогда к чему подобный вопрос?
- Пытаюсь выяснить, кто распустил о вас слух и с какой целью.
- Какая цель! Обыватели порою строят такие догадки, что уму
непостижимо. Кто-то болтнул обо мне без злого умысла, а другие подхватили.
- А если все-таки "болтнули" с умыслом, чтобы, скажем, отвести
подозрение от действительного преступника?
- Не знаю, не знаю... - Фарфоров по-стариковски ссутулился.
- Я уже высказывал в угрозыске предположение, что оговорить могла
только Леля Кудряшкина. После смерти Ирины она набивалась мне в жены, я
отказался от ее услуг.
- Леля даже такие планы строила?!
- Будто не знаете Кудряшкину. В планах у Лели недостатка нет. Вот ума
только маловато.
Бирюков помолчал.
- Вадим Алексеевич, ответьте на мой вопрос откровенно... Бывали вы на
даче у Зоркальцева?
Фарфоров зажал коленями ладони рук. На его лице появилась болезненная
гримаса. Пауза затягивалась, однако Антон не торопился. Наконец бородатый
геолог тяжело вздохнул:
- Хорошо, я скажу нечто новое. На даче Зоркальцева мне довелось
побывать всего один раз. Произошло это так... Весной прошлого года, когда
Ирина была еще жива, однажды в конце рабочего дня ко мне в кабинет
внезапно вошла расстроенная Таня Зоркальцева и буквально со слезами стала
умолять съездить с нею на дачу, Я попытался узнать, что случилось, но она,
будто помешанная, повторяла одно и то же: "Потом узнаете, Вадим
Алексеевич, потом узнаете". Я не смог отказать плачущей женщине. Когда мы
приехали на дачу, там, к моему удивлению, находились сам Зоркальцев,
Ирина, Леля Кудряшкина и еще какой-то элегантно одетый молодой мужчина с
пижонскими черными усиками. Все четверо вальяжно сидели у камина и слушали
японский транзистор...
Фарфоров надолго замолчал, и Антон вынужден был поторопить:
- Произошел семейный конфликт?
- Не сказал бы... Правда, Таня резковато бросила мужу: "Если не
прекратишь подобные встречи, сожгу твой любимый дом свиданий". Зоркальцев
принялся объяснять, мол, встреча деловая, не надо раздувать из мухи слона,
и все в таком роде... - Фарфоров снова сделал затяжную паузу. - Сейчас вот
думаю, не вспомнился ли Кудряшкиной тот случай и не решила ли она
воспользоваться пожаром, чтобы причинить мне неприятность. Может ведь
такое быть?
- Может, - согласился Антон, - А откуда жене Зоркальцева стало
известно, что муж находится на даче с компанией?
- После Таня мне рассказала, будто случайно увидела из окна
проезжавшую мимо нашего треста свою машину и догадалась, что Геннадий
повез компанию на дачу.
- Ваши отношения с Зоркальцевым после того случая не испортились?
- Нисколько, - Фарфоров движением руки показал на
слюдянисто-прозрачный камин. - Вскоре после того случая Зоркальцев
соорудил вот это украшение. У Геннадия воистину золотые руки...
Слушая ответы, Бирюков исподволь присматривался к Фарфорову.
Первоначальная нервозность Вадима Алексеевича постепенно прошла. Он вроде
бы проникся доверием к собеседнику и теперь, похоже, переживал некоторую
неловкость от того, что поначалу взял было несколько враждебный той. И о
Зоркальцевых, и о бывшей своей жене Фарфоров отзывался объективно, не
сгущал темные краски. Неприязнь в его голосе сквозила лишь к Леле
Кудряшкиной. Между тем, к концу беседы именно Кудряшкина интересовала
Бирюкова, поскольку невыясненным оставался вопрос о бирюзовом перстне,
который якобы видел у Лели Вадим Алексеевич.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18
пожар, Фарфорова в Новосибирске не было.
- Говорят, Геннадий Митрофанович любил показывать знакомым свою
роскошную дачу...
Маковкина пожала плечами:
- Сама порою удивляюсь, из каких только источников некоторые деловые
люди умудряются извлекать доходы! Однако сегодняшняя наша задача - не с
доходами Харочкиных разбираться. Надо срочно найти Зоркальцева.
- Задача ясная, хотя и со многими неизвестными, - словно уточняя,
проговорил Бирюков. - Придется идти по кругу знакомых Геннадия
Митрофановича и суживать этот круг до минимума.
ГЛАВА VI
Несколько секунд они молча смотрели друг на друга: плечистый, чуть не
в Ширину дверного проема, Антон Бирюков и невысокая полненькая Галина
Терехина. Будто не веря своим глазам, она всплеснула руками:
- Антон Игнатьевич! Великан! Неужели это ты?! - И, приподнявшись на
цыпочки, еле-еле дотянулась губами до его щеки.
Бирюков легко подхватил бывшую секлассницу под мышки и тоже поцеловал
ее в щеку.
- Здравствуй, Галка! Это - я.
- Получил мое письмо? Ой, проходи в комнату! Хорошо, что приехал!
Представь себе, вчерашним вечером видела Танечку Зоркальцеву - она убита
горем! Если, не дай бог, с Геной случилось что-то серьезнЬе, Танечка не
перенесет... Представляешь, она понастоящему любит Гену, Такой кошмар!..
Бирюков улыбнулся:
- Галочка, ты сейчас - вылитая Трындычиха из "Свадьбы в Малиновке".
- Извини, Антон, я потрясена трагедией Зоркальцевых, - Терехина
провела Бирюкова в комнату со скромной обстановкой, усадила на диван и,
присаживаясь рядом, спросила: - Что нового в нашей родной Березовке, в
районе?
- Березовка - на прежнем месте. Недавно новый Дом культуры там
отгрохали - с паркетом и люстрами, словно в оперном театре. Ну а районные
новости... враз не перескажешь.
- Сам как живешь? Все еще не женился?
- Работы много, некогда невесту подыскать, - с улыбкой ответил Антон.
- У тебя какие успехи на семейном фронте?
- Мой "семейный фронт" давно развалился,
- Почему?
Терехина махнула рукой:
- Как теперь принято говорить, не сошлись характерами. Замуж выходила
за Володю Милосердова. Вместе учились в пединституте. Я - на филфаке.
Милосердое - на инязе. Прекрасный парень был, умница. Когда женились, он
работал переводчиком в "Интуристе", постоянно общался с иностранцами и,
представь, отъявленным фарцовщиком сделался. Какой только заморской дряни
в дом не тащил! Джинсы, рубашки, подтяжки, жевательную резинку, сигареты в
даже пустые бутылки с импортными наклейками. После, как прожженный барыга,
продавал эту дребедень втридорога. Не поверишь, квартира наша была похожа
на комиссионный магазин или, точнее, на контрабандный притон, где
постояиио толклись какие-то сомнительные типы. Знал бы ты, сколько я
уговаривала Володю прекратить этот поганый бизнес... Ничего не помогло. В
конце концов он обозвал меня дурой-идеалисткой, сложил в чемоданы
импортное барахло и ушел. Как я и предполагала, темные делишки для него
добром не кончились. Вскоре после нашего развода Милосердова выгнали из
"Интуриста". Теперь работает официантом то ли в "Садко", то ли в "Орбите".
Год назад приходил мириться, но получил от ворот поворот. Представь себе
хоть на минуту; у меня, учительницы, муж - официант. Позорище!
- Говорят, не место красит человека...
- Правильно говорят, если это касается умных, порядочных людей.
Милосердов же, как я убедилась, окончательно потерял совесть. Его нынешняя
цель - иметь, кроме зарплаты, не менее тридцати рублей каждый вечер.
Скажи, Антон, положа руку на сердце, разве порядочный мужчина с высшим
образованием, владеющий франаузским, английским и немецким языками, станет
унижаться перед ресторанными гуляками ради чаевых?
- Каждый по-своему с ума сходит, - отшутился Бирюков,
- Жалко ведь таких "сумасшедших"... Извини, я опять вернусь к
трагедии Зоркальцевых, - внезапно сказала Терехнна. - Милосердов, конечно,
не успел раскрыться как личность. Сразу после института Володя нашел
теплое местечко, стал ловчить и обогащаться, а Зоркальцев - другой
человек, Я с ним в одной школе работала. Лучшего математика и физика у нас
не было. Представь себе, трое из его учеников уже стали кандидатами наук.
Не преувеличиваю, даже откровенных лентяев и тупиц Гена умел научить своим
предметам. И вот такой способный педагог бросил преподавательскую работу и
ушел на завод, где вынужден был подрабатывать репетиторством. Когда писала
тебе письмо, я не знала об этом. Вчера Танечка, жена Зоркальцева,
рассказала, что у Гены не было ни минуты свободной. Представляешь, он
вынужден был даже возить репетируемых к себе на дачу. Давал им там
задание, а сам ухаживал за дачным садом и прибирал участок.
- А за девочками не ухаживал на даче?
- Антон! Гену можно подозревать в каких угодно грехах, только ве в
этом.. Более гармоничной семьи, чем у Зоркальцевых, трудно найти, -
Терехина вдруг спохватилась. - Извини, обеденное время давно миновало, а я
так обрадовалась твоему появлению, что даже не спросила: ты голоден?
- Если. предложишь стакан чая, не откажусь.
Дальнейший разговор продолжался за обеденным столом. Побочными
вопросами Бирюков осторожио выяснил: о конфликте Зоркальцева с Харочкиными
Терехина ничего не знает. Не знала она и от кого распространился слух,
будто дачу поджег Вадим Фарфоров, а о том, что знакомые поговаривают о
Фарфорове, Терехиной сказала жена Зоркальцева. При этом Танечка сразу,
ого-. ворила, что это чистейший вздор, поскольку, мол, Вадим Алексеевич -
в высшей степени человек порядочный. На всякий случай Антон
поинтересовался Лелей Кудряшкиной и неожиданно для себя узнал, что Леля
была постоянной "клиенткой" Милосердова, когда тот спекулировал импортными
тряпками.
За разговором незаметно подкрался вечер. В седьмом часу Бирюков
попрощался с бывшей соклассницей и, перехватив попутное такси, доехал до
магазина "Хрустальный башмачок", рядом с которым в сером многоэтажном доме
по улице Гурьевской жил геолог Фарфоров.
Дверь открыл невысокий хмурый мужчина с окладистой, как у Хемингуэя,
бородой. Наморщив широкий обветренный лоб, он смерил рослого Бирюкова
пристальным взглядом бесцветных глаз и шевельнул сутулыми плечами, как
будто поправлял за спиной тяжелый рюкзак.
- Здравствуйте, Вадим Алексеевич, - сказал Антон, отметив про себя,
что за прошедшее время Фарфоров внешне нисколько не изменнлся и даже его
привычка, подергивать плечами, сохранилась.
- Здравствуйте... - глуховатым голосом ответил геолог. - Товарищ
Бирюков?..
- Он самый. Не забыли?
- Разве можно забыть незабываемое.
Плечи Фарфорова опять дернулись. Он еще больше нахмурился, однако тут
же предложил Бирюкову войти в уже знакомую квартиру. Все здесь было
по-прежяему: сразу бросающийся в глаза оригинально устроенный из
прозрачно-слюдянистых кирпичиков камин и великое множество разноцветных
камней.
Фарфоров вялым жестом, как и в тот раз, когда Бирюков приезжал
выяснять мотивы смерти его жены Ирины, показал на одно из кресел:
- Садитесь, пожалуйста, - и первым опустился в кресло напротив.
- Вадим Алексеевич, вероятно, вы догадываетесь о причине, которая
вновь привела меня к вам, - начал издалека Антон.
- Странное исчезновение Зоркальцева?..
- Да.
Фарфоров скосил в сторону усталые глаза:
- Со мной уже беседовали в областном уголовном розыске. К тому, что
рассказал там, добавить нечего.
- Надо кое-что уточнить. Вы давно знакомы с Зоркальцевым?
- Достаточно. Десять лет работаю с его женой в одном отделе. Было
даже, что мы дружили семьями.
- Осложнения в этой дружбе не возникали?
Лицо Фарфорова болезненно поморщилось:
- Имеете в виду слухи об ухаживании Геннадия за Ириной?
- Они беспочвенны? - вместо ответа опять спросил Антон.
- Полностью. Почему?.. Зоркальцев - не ловелас. Он до мозга костей
практичный человек, любитель устанавливать надежные деловые контакты.
Через Ирину Геннадий хотел завести дружбу с ее мамой, Аллой
Константиновной, которая заведует солидным магазином, где часто бывают в
продаже дефицитные импортные товары. Иными словами, ему хотелось без
лишних затруднений отовариваться импортом. Алла Константиновна от дружбы
такой уклонилась. Зоркальцев сразу потерял к Ирине интерес и перестал
приглашать ее на свою дачу.
- Часто Ирина туда ездила?
- Всего два или три раза.
- А других женщин Зоркальцев на дачу привозил?
- Только тех, которые чем-то ему были полезны.
- Какую пользу приносила Зоркальцеву Леля Кудряшкина?
- Она путалась с каким-то книжным, спекулянтом и помогала Геннадию
доставать книги, как говорится, повышенного спроса.
- Он книголюб?
- Не сказал бы. Мода теперь такая.
- Лично вы у Зоркальцева на даче были?
- Относительно.
- Не понял...
Фарфоров зажал в кулак бороду:
- Не поджигал я эту проклятую дачу. Поверьте, не поджигал!
- Вполне, Вадим Алексеевич, верю, - успокаивающим тоном сказал
Бирюков. - Тем более, алиби ваше доказано.
- Тогда к чему подобный вопрос?
- Пытаюсь выяснить, кто распустил о вас слух и с какой целью.
- Какая цель! Обыватели порою строят такие догадки, что уму
непостижимо. Кто-то болтнул обо мне без злого умысла, а другие подхватили.
- А если все-таки "болтнули" с умыслом, чтобы, скажем, отвести
подозрение от действительного преступника?
- Не знаю, не знаю... - Фарфоров по-стариковски ссутулился.
- Я уже высказывал в угрозыске предположение, что оговорить могла
только Леля Кудряшкина. После смерти Ирины она набивалась мне в жены, я
отказался от ее услуг.
- Леля даже такие планы строила?!
- Будто не знаете Кудряшкину. В планах у Лели недостатка нет. Вот ума
только маловато.
Бирюков помолчал.
- Вадим Алексеевич, ответьте на мой вопрос откровенно... Бывали вы на
даче у Зоркальцева?
Фарфоров зажал коленями ладони рук. На его лице появилась болезненная
гримаса. Пауза затягивалась, однако Антон не торопился. Наконец бородатый
геолог тяжело вздохнул:
- Хорошо, я скажу нечто новое. На даче Зоркальцева мне довелось
побывать всего один раз. Произошло это так... Весной прошлого года, когда
Ирина была еще жива, однажды в конце рабочего дня ко мне в кабинет
внезапно вошла расстроенная Таня Зоркальцева и буквально со слезами стала
умолять съездить с нею на дачу, Я попытался узнать, что случилось, но она,
будто помешанная, повторяла одно и то же: "Потом узнаете, Вадим
Алексеевич, потом узнаете". Я не смог отказать плачущей женщине. Когда мы
приехали на дачу, там, к моему удивлению, находились сам Зоркальцев,
Ирина, Леля Кудряшкина и еще какой-то элегантно одетый молодой мужчина с
пижонскими черными усиками. Все четверо вальяжно сидели у камина и слушали
японский транзистор...
Фарфоров надолго замолчал, и Антон вынужден был поторопить:
- Произошел семейный конфликт?
- Не сказал бы... Правда, Таня резковато бросила мужу: "Если не
прекратишь подобные встречи, сожгу твой любимый дом свиданий". Зоркальцев
принялся объяснять, мол, встреча деловая, не надо раздувать из мухи слона,
и все в таком роде... - Фарфоров снова сделал затяжную паузу. - Сейчас вот
думаю, не вспомнился ли Кудряшкиной тот случай и не решила ли она
воспользоваться пожаром, чтобы причинить мне неприятность. Может ведь
такое быть?
- Может, - согласился Антон, - А откуда жене Зоркальцева стало
известно, что муж находится на даче с компанией?
- После Таня мне рассказала, будто случайно увидела из окна
проезжавшую мимо нашего треста свою машину и догадалась, что Геннадий
повез компанию на дачу.
- Ваши отношения с Зоркальцевым после того случая не испортились?
- Нисколько, - Фарфоров движением руки показал на
слюдянисто-прозрачный камин. - Вскоре после того случая Зоркальцев
соорудил вот это украшение. У Геннадия воистину золотые руки...
Слушая ответы, Бирюков исподволь присматривался к Фарфорову.
Первоначальная нервозность Вадима Алексеевича постепенно прошла. Он вроде
бы проникся доверием к собеседнику и теперь, похоже, переживал некоторую
неловкость от того, что поначалу взял было несколько враждебный той. И о
Зоркальцевых, и о бывшей своей жене Фарфоров отзывался объективно, не
сгущал темные краски. Неприязнь в его голосе сквозила лишь к Леле
Кудряшкиной. Между тем, к концу беседы именно Кудряшкина интересовала
Бирюкова, поскольку невыясненным оставался вопрос о бирюзовом перстне,
который якобы видел у Лели Вадим Алексеевич.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18