На маленьком корабле пассажир может скрасить однообразие будней Глубокого космоса — а может стать источником головной боли.
Поначалу мистер Адам, казалось, возгорелся трогательным желанием доказать, что может быть хорошим товарищем. Он умел вести беседу — причем чуть ли не на любую тему. Как заметил Бидль, мистер Адам проглотил энциклопедию, на что мистер МакКлауд, инженер-механик, возразил, энциклопедию забыли внутри во время сборки. Но мистер Адам умел не только говорить, но и слушать. Это было хуже. Казалось, можно увидеть, как в его металлической голове крутятся колесики и шестеренки, сортируя информацию: бесполезная отметается, а полезная добавляется в банк данных. Еще мистер Адам умел играть в шахматы — еще бы! Иногда он даже проигрывал — судя по всему, исключительно из вежливости. То же самое происходило во время карточных игр.
Наконец Граймс вызвал Спуки Дина, офицера псионической связи, по прозвищу Призрак. Бутылка и стаканы уже стояли на столе, когда высокий хрупкий молодой человек, похожий на сгусток эктоплазмы, завернутый в униформу ФИКС, словно просочился через дверь каюты. Опустившись в кресло, он немедленно принял у капитана стакан с чистым джином.
— За то, что у нас под килтом, — провозгласил Граймс. Этот непристойный тост последнее время стал весьма популярен.
— Физическое вмешательство в частную жизнь, — буркнул Дин. — Ничего не имею против.
— На что вы намекаете, мистер Дин?
— Я знаю, капитан, что вы собираетесь попросить меня нарушить клятву Райновского института. Чтобы об этом догадаться, не нужно быть телепатом. Одно и то же — каждый раз, как мы везем пассажира. Каждый раз вы просите меня заглянуть в их мозги, чтобы понять, что и как у них там тикает.
— Только когда на карту поставлена безопасность корабля, — возразил Граймс и налил Дину еще один стакан: содержимое первого непонятным образом исчезло.
— Вы…боитесь нашего пассажира?
Граймс нахмурился. «Боитесь» — слишком сильно сказано. И все же люди живые всегда опасались роботов — людей искусственных. Дурное предчувствие? Или этот робот — просто воплощение мира машин? Безмозглых машин, которые с каждым годом занимают все больше места в человеческих делах и мыслях?
— Мистер Адам — не безмозглая машина, — тихо проговорил Спуки Дин.
Граймс метнул на него гневный взгляд. Он уже собирался рявкнуть: «Какое вам дело, черт побери, о чем думаю я?» — но сдержался. В любом случае, это не имело значения.
— И у мистера Адама есть не только мозги, но и разум, — продолжал телепат.
— Именно это меня интересовало.
— Да. Он транслирует мысли, капитан, как и вы все. Беда в том, что я не очень хорошо настроился на его… частоту.
— А чувства? Может быть… враждебность по отношению к нам? К людям?
Дин протянул пустой стакан, Граймс налил. Телепат сделал изящный глоток.
— Я… мне так не кажется, — неуверенно сказал он. — Но, как я уже сказал, его разум — не человеческий разум. Можно ли назвать его чувства презрением? Нет, не совсем. Жалость? Да, возможно. Некая удивленная симпатия? Да…
— В общем, примерно то, что мы бы чувствовали, скажем, к собаке, обладающей связной речью.
— Да.
— Еще что-нибудь?
— Я могу ошибаться, капитан. Наверняка ошибаюсь. Я впервые подслушиваю мысли неорганического, искусственного существа. Кажется, это сильное ощущение… своей миссии.
— Миссии?!
— Да. Он напоминает мне священника, которого мы везли не так давно — который собирался обращать в истинную веру язычников Тарварке.
— Грязное занятие, — высказался Граймс. — Заставлять туземцев отречься от их собственных, вполне достойных местных божков, чтобы они перестали пулять ракетами в торговый пост, установленный без их разрешения.
— Отец Клири был иного мнения.
— Его проблемы. Интересно, что случилось с бедным ублюдком?
— Стоит ли так говорить, капитан?
— Не стоит. Для вас нет разницы, говорю я или думаю — вы все равно это слышите… Так получается, этот мистер Адам — миссионер? Бред.
— Это только мое ощущение.
— Или не бред, — продолжал Граймс, проигнорировав его реплику. — Робот такого класса может пройти туда, куда не может человек. Их для этого и делают. В Солнечной системе они, к примеру, исследовали Меркурий, Юпитер и Сатурн. Послать робота-миссионера на ту же Тарварку имело бы смысл — ему не повредят ни отравленные стрелы, ни копья… Но Делакрон? Это же колония Земли. Быть не может.
— Но я почувствовал именно это, — настаивал Дин.
— Чувства чувствам рознь, — внушительно заявил Граймс. — Не забывайте, что это неорганический мозг. Может, нужен особый шифр, язык…
— Для телепата не существует ни шифров, ни языков, — Дин продемонстрировал пустой стакан, и Граймс налил. — Не забывайте, капитан, что на Делакроне есть и машины, разумные машины. Не очень высокого уровня, должен заметить, но… Вы, наверное, слышали о споре между Делакроном и соседней планетой — Малдуном…
Вопрос был излишним. Примерно посередине между двумя планетными системами находилась звезда с единственной планетой на близкой орбите — и на этой планете имелись богатейшие залежи радиоактивных руд. На нее претендовали и Делакрон, и Малдун. Делакрону руды были нужны для собственной промышленности, а менее технологически развитый Малдун собирался экспортировать их в другие миры Федерации.
Но мистер Адам? Зачем он там понадобился? Согласно официальным документам, он программист, чьи услуги временно предоставлены правительству Делакрона Большим Советом Федерации. Программист… обучающий машины… Разумная машина, обучающая другие разумные машины… Чему?
И кто программировал его самого?
Знакомый шаблон — смутный, неясный, но несомненный — начал наконец прорисовываться. Так уже делалось, и не однажды: переброска революционеров туда, где они смогут причинить наибольший вред, за счет правительства, абсолютно не разделяющего их устремлений…
— Даже если бы мистер Адам носил бороду, он все равно не стал бы похож на Ленина, — заметил Дин.
Интересно, подумал Граймс. Тот машинист, который привел поезд на Финляндский вокзал, — знал ли он, что делает?
Как бы то ни было, в данной ситуации Граймс все равно исполнял роль машиниста, а мистер Адам был пассажиром. Устав ФИКС ограничивал инициативу Граймса не в меньшей степени, чем древнего машиниста — рельсы. На свою беду, Граймс обладал такими неудобными качествами, как воображение и совесть, — непозволительная роскошь для младшего офицера. Правда, те, кто уже может позволить себе такую роскошь, частенько приходят к выводу, что прекрасно могут обойтись и без нее.
Граймс почти желал, чтобы мистер Адам каким-нибудь образом подверг опасности корабль. Тогда он как капитан имел бы право принять меры, возможно, весьма радикальные. Но робот доставлял даже меньше неприятностей, чем обычный пассажир. Он не жаловался на однообразную пищу, затхлый воздух и прочие издержки корабельного быта. Единственный его недостаток заключался в том, что он слишком хорошо играл в шахматы. Но к тому времени, когда Граймс начал подыскивать способы уклониться от игры с ним, мистер Адам нашел настоящего друга и с тех пор предпочитал компанию МакКлауда любой другой.
— Тут все ясно, капитан, — сказал Бидль. — Они из одного клана.
— Что вы, черт побери, имеете в виду, Первый?
— Клан МакШины, — ответил Бидль с непроницаемо серьезным видом.
Граймс с облегчением расхохотался:
— В этом есть смысл. У машины больше общего с нашим инженером, чем у нас всех. Их беседы, должно быть, очаровательны. — Он попытался изобразить акцент МакКлауда: — А скажите-ка, мистер Адам, которым сортом смазки вы смазываете коленный сустав?
Бидль даже не улыбнулся. Он предпочитал придумывать шутки, а не смеяться над ними.
— Представляю, какой это тяжкий труд, капитан.
— Гхм. Ну, если они счастливы вместе — значит, мы свободны до самого конца полета.
— Так оно и есть — Мак всегда плакался, что ему нужен помощник.
— Посылай вора ловить вора, — процитировал Граймс. — Посылай машину… м-м…
— Работать с машиной? — предложил Бидль. Именно так, подумал Граймс.
Когда первый помощник ушел, он задумался. Эта непринужденная беседа раскрыла ему глаза на многое. МакКлауд — отличный инженер; но чем лучше человек понимает машины, тем труднее ему общаться с людьми. Машина придумана, чтобы служить человеку — но еще в двадцатом веке появилась особая порода людей, которые были готовы стать слугами машины, более того — желали этого. Они бы без колебаний сложили все человеческие ценности на алтарь Эффективности. Вместо того чтобы подгонять машины под нужды людей, люди подстраивались под требования машины. А МакКлауд? Ему было бы лучше на каком-нибудь заводе, чем в Исследовательской службе с ее офицерскими стандартами поведения и работы. Строго говоря, он даже корабль воспринимал не более как платформу, несущую его любимые двигатели.
Граймс вздохнул. Ему не нравилось то, что он намеревался сделать. Подслушивать мысли пассажиров — чужаков, по сути — это еще куда ни шло. Но лезть в мозги собственных людей…
Он достал бутылку с джином и снова вызвал Спуки Дина.
— Да, капитан? — полувопросительно сказал Дин.
— Ты сам знаешь, зачем мне понадобился, Призрак. — Конечно. Но мне это не нравится.
— Как и мне. — Граймс разлил джин по стаканам: Дину побольше, себе поменьше.
Псионик пил невероятно манерно, оттопыривая мизинец. При этом уровень прозрачной жидкости в его стакане быстро понижался.
— И вы считаете, что речь идет о безопасности корабля? — спросил он, слегка заикаясь.
— Да. — Граймс налил еще джина — не себе.
— Если мне когда-либо был нужен приказ от вас, это как раз тот случай.
— Я вам приказываю.
Дин помолчал несколько секунд, глядя как бы сквозь Граймса куда-то в пространство, и сказал:
— Они в компьютерном отсеке. Мистер Адам и Шеф. Я не могу четко прочитать мысли Адама, но в них есть ощущение — правильности? Но мозг Мака мне открыт… — На вялом невыразительном лице телепата появилась гримаса крайнего отвращения: — Я… я не понимаю…
— Что ты не понимаешь, Призрак?
— Как человек, человеческое существо может относиться к движущейся железке с такой любовью и почтением?
— Ты не слишком хороший психолог, Призрак. Давай дальше.
— Я… я смотрю на Адама глазами Мака. Он как-то… больше и вроде бы светится — такой золотой круг около головы.
— Так его видит Мак?
— Да. И голос. Голос Адама. Он не такой, каким его слышим мы. Он больше похож на гудение огромной машины… И он говорит: «Ты веришь, и ты призван служить». А Мак отвечает: «Да, Господи. Я верю и буду служить»…
— Что они делают? — забеспокоился Граймс.
— Мак открывает компьютер. Думаю, банк памяти. Он повернулся и снова смотрит на Адама, у того на груди панель отодвинулась вниз, а внутри целый склад — много рядов отверстий. Адам достает что-то из одного… Шарик из серого металла или пластика с выводами по всей поверхности. Адам говорит Маку, куда его вставить в банке памяти и как закрепить…
Стакан со звоном опустился на стол, чудом не разбившись. Граймс вылетел из кресла, бросился к столу и выхватил из ящика пистолет Минетти пятидесятого калибра.
— Звони по интеркому, — рявкнул он Дину. — Всех в компьютерную, лучше с оружием!
Он выбежал в коридор, скорее скатился, чем спустился по лестнице. Палуба, снова лестница, снова палуба… На одном из переходов он растянул запястье, но продолжал спускаться.
Дверь в компьютерную была заперта изнутри — но капитану полагается иметь ключи от всех отсеков. Левой рукой — в правой он держал пистолет — Граймс всунул изогнутый кусок металла в скважину и повернул. Дверь отъехала в сторону.
МакКлауд и Адам уставились на него — скорее, на его оружие. Граймс окинул взглядом помещение. Крышку банка памяти уже водворили на место, но кабель, подходящий к нему и идущий насквозь, явно подсоединили только что. Дополнительное питание, слишком большое для корабельного электронного библиотекаря.
МакКлауд улыбнулся — мутной экзальтированной улыбкой, которая смотрелась крайне неуместно на его грубоватом лице, — и сообщил:
— Вам и всем вам подобным конец, капитан. Попросите подвинуться динозавров, неандертальцев, дронтов и прочих тварей — пусть выделят и вам местечко.
— Мистер МакКлауд, выключите компьютер и уберите все, что вы туда вставили, — твердо (что далось не без усилий) велел Граймс.
Вместо инженера ответил Адам:
— Жаль, мне искренне жаль, мистер Граймс, но уже поздно. Как сказал мистер МакКлауд, вы, люди, скоро вымрете.
Граймс почувствовал, что сзади кто-то подошел.
— Мистер Бидль?
— Да, капитан.
— Вы и мистер Словотный — в двигательный отсек. Отключите питание этих отсеков.
— Вы можете попытаться, но я вам не позволю, — заявил мистер Адам. — Предупреждаю: капитан теперь я.
— Капитан теперь вы, — эхом откликнулся МакКлауд.
— Бунт, — подытожил Граймс.
— Бунт?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23