За столом, где совершенно свободно могла бы разместиться целая
делегация ООН, сидел Торн и пил кофе.
Не успел Бухер открыть для приветствия рот, как Ричард выпалил:
- Какого черта Пасариан ошивается в Индии?
Бухер, поставив на стол свой "дипломат", сел. "Надо дать ему
возможность выговориться. Попытаюсь угадать, что все это значит. И какой
странный вид у Торна, - размышлял Бухер. - Воротничок с монограммой на
рубашке расстегнут. Отсутствует галстук. Небрит. Конечно, Ричард имел на
все это право, но он никогда не позволил бы себе появиться здесь в таком
виде, не имея на то определенных причин".
Это была уже не игра, Ричард действительно был взбешен.
- Мне необходимо еще одно компетентное мнение по поводу закупки земли
в тех краях, - начал Бухер. - Кто лучше...
- А мы уже покупаем эти земли? - испуганно спросил Торн.
- Вы согласились с тем, что я полностью реализую выводы своего
доклада, - продолжал Бухер, оправдываясь и испытывая при этом унижение. -
Это явилось условием моего согласия стать президентом компании.
Торн потер обеими руками лицо и вздохнул:
- Но это не означает, что вы можете исключить меня из управления моей
собственной компанией. Прежде чем что-то реализовывать, вам следовало бы
спросить меня.
- Но вы же были в отпуске, - запротестовал Бухер. - Я решил вас не
беспокоить лишний раз. - Произнося эти слова, Поль понимал, насколько
фальшиво звучит его объяснение.
- Меня в любой момент можно было найти по телефону, - парировал Торн.
Затем он устало опустил голову на грудь и грустно добавил: - Билл никогда
бы не принял подобного решения, не поставив меня в известность.
- Я не Билл, - возразил Бухер.
- А я и не жду от вас, чтобы вы им были, - вскинулся Ричард. - Но я
очень рассчитываю, что вы будете соблюдать правила поведения в компании!
Наступило долгое молчание. Торн решил смягчить удар.
- Поль, - начал он, - вы блестящий специалист. И вы, конечно же,
заслуживаете, чтобы быть на самом верху. Но, пожалуйста, никогда не
забывайте, чья это компания.
- Это больше никогда не повторится. - Похоже, Бухер искренне
раскаивался. Он попробовал сменить тему разговора: - Вы искали Пасариана.
Зачем?
- Там какие-то неполадки с его установкой П-84, - сообщил Торн. -
Уолкер начал по этому поводу психовать. Я, конечно, понимаю, что Уолкер
всегда чего-нибудь боится: то катастроф, то других неприятностей, но на
этот раз он и меня заставил беспокоиться.
- Я позабочусь об этом, - поднимаясь, заверил Ричарда Бухер. Он
понял, что беседа закончилась.
- Надеюсь, что так. - Торн дождался, пока Бухер вышел из кабинета,
потом встал и подошел к большому окну, выходившему на красивую старую
водонапорную башню. Вид из окна, как правило, успокаивал его, но только не
сегодняшним утром. Торн был слишком огорчен.
Что-то терзало его с момента трагической смерти Ахертона, но Ричард
не мог объяснить, что конкретно его беспокоило.

6
Курс лекций назывался "Военная история: теория и практика". И хотя
название заинтриговывало, на самом деле эти лекции представляли собой
несколько расширенный обзор наиболее знаменитых сражений. Предполагалось,
что они должны вселить в курсантов уважение к воинским доблестям. Это
иногда срабатывало, но в большинстве случаев подростки оставались
совершенно равнодушными к боевым заслугам предков. Курс был обязательным,
и каждому мальчику надлежало пройти его.
На сегодняшнем уроке истории присутствовали почти все курсанты из
взвода сержанта Неффа. Школьный священник рассказывал ребятам о знаменитом
гунне Аттиле. Священник Будмэн был высок, худощав, его черные волосы
разделял прямой пробор. Он носил церковный воротник и твидовый пиджак.
Читая повествования о жизни и подвигах Аттилы, Будмэн проникал за пределы
холодных и бесстрастных страниц, заглядывал в душу воинственного гунна.
Священник чувствовал, что Аттила был глубоко несчастным человеком,
страдальцем, что по-настоящему он не был никем понят. И это роднило его,
Будмэна, с великим гунном.
- Этого беднягу, - любил повторять священник, - история
интерпретирует, конечно же, неправильно. Вам необходимо уяснить, что
Аттила считался среди своих соотечественников справедливым правителем...
Единственным подростком в классе, кто внимательно слушал лектора, был
Дэмьен, что явилось неожиданностью даже для него самого, ибо Дэмьен не
очень-то жаловал историю. Напротив, он чувствовал какое-то внутреннее
сопротивление к этому предмету. Однако за последние несколько месяцев
Дэмьен вдруг начал испытывать странное и смутное очарование при мысли о
тех, кто жил и умер много-много лет назад.
- Меньше всего Аттила стремился к разрушениям, - продолжал священник,
- во всяком случае, по сравнению с другими завоевателями до и после
него...
Марк и Тедди, который пристроился с некоторых пор к Торнам, затеяли
возню. Марк что-то накарябал на обрывке бумаги, и Тедди еле сдерживался,
чтобы не захихикать.
- В самом деле, - рассказывал Будмэн, - ведь Аттила так стремился
получить всестороннее образование, что пригласил к своему двору многих
ученых римлян...
В этот момент Марк сунул клочок бумаги Дэмьену. Тот глянул на обрывок
и, захваченный врасплох, не сумел сдержать смех.
Священник замер на полуслове:
- Кто смеялся? - спросил он.
Дэмьен тотчас вскочил:
- Я, господин священник.
- Подойди сюда и захвати с собой этот листок. - Дэмьен немедленно
исполнил приказание.
Марк беспокойно заерзал на стуле, Тедди слегка пихнул его в бок.
- Ну и дела, - прошептал он.
Курсанты с любопытством наблюдали за происходящим.
Будмэн взял в руки клочок бумаги. На нем был нарисован он сам: в
высоком церковном воротнике и верхом на коне. Над собой священник держал
несколько вражьих голов.
Будмэн похолодел. Получалось, что насмехались даже не над ним, а над
его обожаемым Аттилой. И делал это один из самых толковых ребят.
Будмэн скомкал рисунок и выбросил его в мусорную корзину.
- Итак, - произнес он после драматической и, как ему казалось,
наводящей страх паузы, - у нас в классе объявился художник. Торн, я,
похоже, навожу на вас скуку? Вы, конечно, все знаете о подвигах Аттилы?
Глубоко вздохнув, Дэмьен ответил:
- Кое-что, сэр. - И сам удивился своему ответу.
- Кое-что, да? - повторил священник с тем же сарказмом. - Вот если бы
Аттила так же знал всего-навсего "кое-что" о военном деле, мы бы сегодня и
имени его не вспомнили. - Он прищурил глаза. - Торн, а вы что-нибудь,
кроме своего имени, знаете? Что-нибудь об Аттиле или римлянах?
Дэмьен еще раз глубоко вздохнул:
- Думаю, что да, сэр. - Но он же ничего не знал! Что за чертовщину он
вдруг понес?!
В классе зашушукались, обсуждая, что за штуку затеял Дэмьен. Всем
было известно, что прямая конфронтация была не в его духе.
- Значит, "думаете, что знаете", - передразнил мальчика священник. -
Ну что ж, сейчас мы это выясним, не возражаете? Ответьте мне, Торн, какова
была численность войска Аттилы, когда тот завоевал Галлию?
- Примерно полмиллиона человек, сэр, - заявил Дэмьен, даже не успев
удивиться, откуда в его голове появился ответ. И тут же, как будто со
стороны, услышал сам себя: - Но он был разбит Аэцием в битве при Шалоне в
451 году. Он вернулся назад, завоевав Северную Италию, на не дошел до
Рима.
Будмэн опешил. Он не ожидал этого. Но класс ждал, и не в его правилах
было сдаваться. Придется доводить опрос до конца. В любом случае ответ
мальчика напоминал скорее цитату из энциклопедии. Возможно, Торн
принадлежал к такому типу учащихся, которые знали все наизусть, такие
всегда отвечали, что Америку в 1492 году открыл Колумб, но они не имели
представления о том, что искал-то путешественник Индию.
Будмэн решил задать вопрос на сообразительность.
- А почему Аттила не дошел до Рима?
И снова Дэмьен ни на секунду не задумался.
- Считается, что это заслуга папы Льва I, его дипломатии. Но
настоящая причина крылась в отсутствии провизии... - Здесь Дэмьен на
мгновение заколебался. Будмэну показалось, что мальчик сбился. В сознании
Дэмьена тем временем всплыло жуткое видение венерического заболевания, и
мальчик пытался подобрать слова, чтобы объяснить это. Наконец он произнес:
- И кроме того, армия была подкошена... чумой.
Несколько курсантов уловили суть заминки и захихикали. Дэмьен
покраснел.
Священник был взбешен.
- Тихо! - заорал он на курсантов. Затем, опять повернувшись к
Дэмьену, решил подловить мальчика на каких-нибудь малоизвестных фактах и
покончить, наконец, с этим тягостным инцидентом.
- Когда родился Аттила?
- Это неизвестно, сэр.
- Дата правления?
- С 434 по 453 год нашей эры, сэр. Умер от носового кровотечения во
время... м-м-м... празднования своей последней свадьбы.
На этот раз взорвался уже весь класс.
- Замолчать! - взвизгнул священник, и его уверенность пошатнулась. Он
вплотную подошел к Дэмьену и проговорил прямо в лицо мальчику, будто
испытывая его:
- Как звали его брата?
- Бледа. - И снова Дэмьен не ограничился этим простым ответом.
Мальчик, вдруг наполнившись каким-то могучим и всесильным знанием, начал
его излучать. Глаза Дэмьена заблестели. Казалось, что пульсация этого
знания распространяется по всему классу. Она словно обрела материальность.
Дэмьен вдруг узнал все о гунне Аттиле, но он не мог понять, _о_т_к_у_д_а
пришло это озарение. Он как будто растворился в мозге Аттилы. Дэмьен читал
его мысли, как будто они были его собственными. Ему внезапно показалось,
что он знал Аттилу в одной из своих прошлых жизней.
А, может, _о_н _и_м_ и _б_ы_л _к_о_г_д_а_-_т_о_?
- Аттила и его брат Бледа унаследовали империю гуннов в 434 году
нашей эры, - продолжал Дэмьен. - Она протянулась от Альп и Балтики до
Каспийского моря. - Дэмьен императорским жестом широко распростер свои
руки. - Два брата были неразлучны. - Тут Дэмьен уставился на брата. Марк
вздрогнул и оцепенел под этим тяжелым и всепроникающим взглядом. - Между
435 и 439 годами, хотя никаких письменных упоминаний об этом нет, принято
считать, что Аттила подчинил себе варваров в северном и восточном концах
империи... - Внезапно Дэмьен остановился и взглянул на Будмэна. - Мне
продолжать?
Священник прекрасно понимал, что теперь остановить Дэмьена
невозможно. Он был ошеломлен, непонятный ужас начал овладевать Будмэном,
но он чувствовал, что необходимо довести эту игру до конца. Священник
кивнул в ответ.
Дэмьен заговорил снова.
- В 441 году Римская империя отказалась платить Аттиле дань, и он
атаковал Дунайскую границу. Аттила был великолепным воином, и невозможно
было устоять против него. Годом позже римляне попросили перемирия.
Подростки завороженно слушали Дэмьена.
- Аттила был также мудрым политиком, - продолжал тот. - Он умел
обратить предрассудки своего народа себе на пользу и заставил людей
обожествлять, например, обнаженный меч. Однажды в пустыне пастух,
разыскивая пропавшего теленка, наткнулся на меч, торчащий в песке, будто
его сбросили с небес. Пастух принес его Аттиле. Тот тут же явился перед
своей армией и, высоко взметнув над собой этот меч, объявил, что обладает
духом "Смерть - в - Бою".
Класс ловил каждое слово Дэмьена. Марк же внезапно ощутил смутное
чувство страха.
И тут Дэмьен выдал такое, что даже священник слышал впервые.
- Возможно, - произнес мальчик, - Аттила потому высоко над собой
вознес меч, что он напомнил ему детство. Ведь его мать точно так же
поднимала малыша над собой, считая, что если она подобным образом подержит
его в течение часа каждый день, то он проникнется силой солнца. Говорят,
это изменило даже цвет его кожи, он стал смуглым. - Дэмьен на секунду
остановился. Сердце его бешено колотилось. - Это происходило, когда Аттиле
было три года.
Священник, открыв рот, уставился на мальчика.
Но Дэмьен знал гораздо больше. Неведомая сила как будто выжимала из
него факты.
- Внешне Аттила мало походил на своего брата, - продолжал мальчик, -
уж не говоря о цвете кожи. Но его мать прославилась тем, что развлекла не
одного мужчину. Причем совершенно открыто. Когда Аттила затеял свое первое
сражение, он был моим ровесником... - Дэмьен остановился и через мгновение
поправился: - Нашим ровесником. Есть даже картина, где он в этом возрасте
изображен с мечом, пронзившим одновременно трех взрослых мужчин. Возможно,
это преувеличение. Он был очень красив в эти годы, и многие женщины желали
его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22