А уж если заикнешься об атоме, считай, на тебя уже завели дело.
- Раз так, значит, дело заведено на любого из нас.
- От этого никому не легче.
- До чего несправедливо - предавать анафеме ценнейшую частицу самого нашего существования.
- Вы имеете в виду...
- Атом, разумеется.
Говоривший задумчиво уставился перед собой, потом вздохнул и скрылся в темных глубинах корабля.
- Хватит, достаточно, - велел я. - Теперь найдите момент прямо перед началом затемнения. Внутри корабля.
Обороты интегратора возросли, со звуковой дорожки снова понесся писк. На кристалле, быстро меняясь, мелькали изображения внутри корабля. Перед нами несколько раз проплыла камера управления с прозрачным куполом, в ней метались фигурки людей. Наконец изображение сфокусировалось на камере и словно застыло, превратилось в фотографию - несколько полуобнаженных мужчин склонились над панелью управления и чуть откинули назад головы, чтобы видеть сквозь купол.
- Смотрите внимательно, - предупредил Ярр. - Тут недолго.
- Поехали, - скомандовал я.
Сцена чуть смазалась - и тут же ожила.
- ...защитные экраны готовы?
- Готовы, сэр.
- Питание в порядке?
- В порядке, сэр.
- Все в состоянии готовности. Время?
- Еще две минуты.
- Хорошо.
Седобородый мужчина принялся ходить по камере, сцепив руки за спиной, будто капитан на капитанском мостике, Шаги его гулко стучали на фоне равномерного урчания двигателей.
- Время?
- Минута сорок.
- Друзья! В эти короткие мгновенья мне хочется поблагодарить вас за вашу чудесную помощь. Я имею в виду не техническую сторону - тут работа говорит сама за себя, - а ваше страстное желание идти со мной до конца, даже если от этого страдает ваша репутация... Время?
- Минута двадцать пять.
- Мы надеемся, что наша работа принесет Вселенной неслыханные, ни с чем не сравнимые блага, и очень грустно, что проводить эту работу нам пришлось в обстановке полной секретности. Безграничные энергетические возможности понятие настолько обширное, что даже я затрудняюсь определить будущее наших миров. Через несколько минут мы станем героями, известными во всех уголках Вселенной. Сейчас, когда работа еще не окончена, я хочу сказать вам - для меня вы уже герои... Время?
- Пятьдесят секунд.
- До сегодняшнего дня математика и другие точные науки были лишь подспорьем для человеческих деяний. Об этом говорил Фицджон на своей первой лекции, и сейчас мы докажем, что в основе всего - человек. Энергомеханика развивается не по пути расширения и усложнения энергокомплексов, она упрощается, вся энергия сосредоточивается внутри самого человека... Время?
- Двадцать секунд.
- Мужайтесь, друзья мои. Сейчас наступит момент, ради которого мы работали все десять лет. В обстановке полной секретности. Как преступники. Что ж, такой всегда была участь людей, приносивших человечеству самые ценные дары.
- Десять секунд.
- Полная готовность.
- Есть полная готовность.
Последние секунды превратились в мучительную пытку. При счете "ноль" все на корабле пришло в бурное движение. Уследить за действиями людей или понять их я не мог, но по четкости и взаимодействию было ясно, что работает слаженный коллектив. Для нас это зрелище было исполнено трагедии - ведь мы знали, чем все кончится.
Внезапно все остановились и устремили взгляды вверх, сквозь кристально прозрачный купол. Далеко-далеко, на фоне густой черноты, сияла одинокая звезда. Вот она мигнула в последний раз и погасла.
Раздались крики, все показывали наверх. Седобородый воскликнул:
- Это невозможно!
- Что, сэр?
- Я...
В эту секунду изображение потонуло в черноте.
- Хватит, - сказал я.
Ярр зажег свет, остальные повернулись ко мне. Я подумал немного, лениво разглядывая блестящие кулачки и колесики. Потом заговорил:
- Что ж, начало неплохое, кажется, я знаю, почему вас все это слегка озадачило. Вы - люди занятые, на глупости времени нет. Я же занят меньше вас, валять дурака могу целыми днями, поэтому люблю читать детективы. Так вот, это у нас тоже детектив, только наоборот.
- Допустим, - откликнулся Гротинг. - Продолжайте.
- Кое-какие исходные данные у нас есть. Во-первых, Вселенная погибла при попытке наполнить ее энергией из гиперпространства. Во-вторых, попытка не удалась по причинам, которые нам пока неизвестны. В-третьих, попытка предпринималась втайне. Почему?
- А что тут особенного? - возразил Контролер. - Ученые - народ такой...
- Я говорю о другой тайне. Ведь эти люди были вне закона, они проводили запрещенный эксперимент. Вот что надо выяснить - почему эксперименты с атомной энергией были запрещены. Тогда, возможно, нам удастся приблизиться на несколько десятилетий к настоящему.
- Но как это сделать?
- Прежде всего проследить, откуда летела ракета. Выясним, какое оборудование они покупали, - и область поисков заметно сузится. Справитесь, доктор Ярр?
- Потребуется много времени.
- Ничего, у нас впереди тысяча лет.
Доктор Ярр уложился в два дня. Я тем временем узнал много интересного о Прогнозаторе. Сработан он был на славу, ничего не скажешь. Будущее целиком и полностью складывается из вероятностей. И интегратор мог подключить любую такую вероятность, подключить и проверить - что получится? Если данная вероятность крайне мала, изображение будет не в фокусе. Если будущее событие более или менее возможно, его уже можно разглядеть, но все равно резкость будет невелика. А вот если какое-то событие произойдет наверняка - исходя из имеющихся на сегодняшний день сведений, изображение будет четким и резким.
Когда через два дня мы вернулись в "Прог", Ярр готов был прыгать от радости.
- Похоже, я поймал то, что вы ищете, - сказал он.
- Что же это?
- Я засек момент подкупа. Увидите, там есть интересная информация, она наведет вас на след.
Мы уселись позади пульта управления, Ярр принялся крутить ручки. Он держал листок бумаги, заглядывал с него и, что-то бурча под нос, подбирал нужные координаты. Поначалу мелькали какие-то тени, потом в комнату хлынул звук - будто сразу включили сотню стереопроигрывателей. И тут же изображение на кристалле стало резким.
Мы увидели гигантский литейный цех, в уши бил невыносимый лязг и скрежет. Вдоль обеих стен цеха тянулись мощные стальные фермы, они уходили далеко в глубь изображения и напоминали колонны в каком-то жутком сатанинском соборе. Мостовые краны с изяществом перетаскивали огромные куски металла. Черный и белый дым, освещаемый вспышками пламени из печей, вихрился вокруг крошечных человеческих фигурок.
Перед гигантской отливкой стояли двое. Литейщик в засаленном комбинезоне что-то быстро измерял и выкрикивал цифры, а второй человек тщательно сверял их с чертежом на синьке, На фоне грохота литейного цеха мы услышали краткий и сжатый диалог:
- Сто три и семь.
- Есть.
- Короткая ось, Пятьдесят два и пять.
- Есть.
- Тангенс овального диаметра. Три градуса ноль пятьдесят два.
- Есть.
- Параметры внешнего изгиба?
- Y равен косинусу X.
- Тогда X равен минус половине P.
- Есть.
Литейщик вылез из отливки, сложил трехмерный измерительный калибр. Какой-то ветошью вытер пот с лица и с любопытством посмотрел на инженера, а тот неторопливо скатал синьку и сунул ее в узенький рулон из других чертежей.
- Вроде бы неплохо поработали, - сказал литейщик.
Инженер согласно кивнул.
- Но за каким чертом вам это нужно? В жизни не видел такой отливки.
- Могу объяснить, но, боюсь, вы не поймете. Очень уж сложно.
- Слишком вы, теоретики, любите заноситься, - вспыхнул литейщик. Думаете, раз я умею лить металл, в уравнении мне не разобраться?
- Нет, почему же? Но не будем об этом. А отливку я готов забрать сейчас же.
Инженер повернулся и двинулся было к выходу, нервно похлопывая себя свернутыми чертежами по лодыжке, как вдруг над его головой зависла огромная железная чушка, выплывшая из глубин изображения. Литейщик вскрикнул, бросился вперед, схватил инженера за плечо и толкнул на бетонный пол. Чертежи рассыпались.
Пораженный инженер смотрел, как многотонная железяка чинно проплывает мимо. Литейщик тут же помог ему подняться, потом подобрал с пола чертежи и начал их аккуратно складывать. Но вот он замер и пристально вгляделся в один из них. Начал было рассматривать другие, но инженер уже выхватил их.
- Для чего нужна эта отливка? - спросил литейщик.
Быстрыми, энергичными движениями инженер скатал чертежи в трубку.
- Не лезьте не в свое дело, - бросил он.
- Я и без вас знаю. Это четверть циклотрона. А остальные части вам отольют в других местах, верно?
Инженер не ответил.
- Вы, наверное, забыли 930-е Правило Стабилизации?
- Ничего я не забыл. С ума вы сошли, что ли?
- Хотите, чтобы я созвал официальную проверку?
Инженер вздохнул, потом пожал плечами.
- Идемте, - сказал он. - Я покажу вам чертежи с общим видом, тогда поймете, что ошибаетесь...
Они вышли из литейного цеха и не спеша направились к широкому бетонному полю, на котором лежала толстая игла-ракета. По приставной лестнице они поднялись к боковой дверце и забрались внутрь. Там инженер вдруг закричал:
- Сюда, ребята! Нас снова накрыли!
Дверь за их спиной захлопнулась. Из всех близлежащих отсеков появились космонавты. Вид у них был суровый и отрешенный, а в руках поблескивали тупоносые парализаторы. Литейщик обвел космонавтов долгим взглядом. Наконец сказал:
- Вот, значит, как обстоит дело?
- Именно так. Мне очень жаль.
- Ну, ничего, может, когда-нибудь вы встретитесь с моими дружками...
- Может быть.
- У них с вами будет меньше хлопот, чем у вас со мной! - Он сжал кулаки и изготовился к бою.
- Эй! - воскликнул инженер. - Погодите минутку! Не надо терять голову. Вы мне здорово подсобили. Я не хочу оставаться в долгу. Тут у меня как раз есть лишние кредиты.
Литейщик озадаченно посмотрел на инженера. Потом слегка успокоился и стал будто в раздумье тереть подбородок.
- Похоже, вы не такие уж и плохие ребята, - сказал он. - По крайней мере, я тут у вас почти освоился...
Инженер довольно ухмыльнулся.
- Стоп, достаточно, - закричал я, и изображение тут же исчезло.
- Ну, что? - взволнованно спросил Ярр.
- Мы явно напали на след, - подытожил я. - Давайте пойдем еще дальше назад и выясним, как проходило обсуждение Правила 930. - Я повернулся к ГСу. - Сэр, какое у вас последнее Правило на сегодняшний день?
- Семьсот пятнадцатое, - ответил Гротинг.
Контролер уже что-то высчитывал. Потом сказал:
- Если считать, что новые законы будут появляться через те же интервалы, что и сейчас, Правило 930 введут примерно через шесть веков. Так, мистер Гротинг?
Тот согласно кивнул, и Ярр вернулся к панели управления. Нам пришлось проглядеть много всякой чепухи, так что не буду утомлять вас подробностями. Для отшельника с Луны могу добавить, что большую часть времени мы околачивались в библиотеке, ждали, когда Ярр набредет на год, в котором ввели Правило 930. Потом мы быстро нашли то, что хотели, - дебаты при принятии этого правила.
Его ввели по поразительным, с одной стороны, причинам, но, с другой стороны, по вполне объяснимым. За предшествующие сто пятьдесят лет почти в каждом крупном университете земного шара произошел взрыв, вызванный экспериментами с ядерной энергией. Взрывы - это было поразительно, Правило - объяснимо. Расскажу подробнее, как шли дебаты, - кое-что из увиденного здорово запало мне в душу.
Интегратор выбрал прохладный, радующий глаз вестибюль в административном здании в Вашингтоне. Мраморный пол напоминал скованную льдом молочную реку с золотыми вкраплениями. Одна стена являла собой огромное квадратное окно, состоящее из тысячи круглых стеклянных плиточек, они преломляли яркий солнечный свет в теплые разноцветные струи. В глубине изображения можно было видеть огромные двери из синтетического дуба. Перед ними оживленно беседовала молодая пара - красивый парень с папкой под мышкой и поразительной красоты девушка. Знаете такой тип: гладкие волосы коротко подстрижены, а лицо ясное, свежее, словно умытое самой природой.
- Интересно, - воскликнул Контролер, - это же вестибюль перед залом для заседаний! За шестьсот лет ничуть не изменился.
- Стабильность! - заметил Гротинг и удовлетворенно хмыкнул.
- Внутри идет обсуждение, - сказал Ярр. - Сейчас я найду...
- Подождите, - остановил его я. - Давайте немного посмотрим это.
Сам не знаю, почему я так сказал, наверно, только потому, что при виде девушки пульс у меня вдруг забился быстрее и я не мог оторвать от нее глаз.
Она едва не плакала.
- Умоляю тебя, не делай этого - ну хотя бы ради меня.
- Ради тебя? - Парень немного смутился.
- Да, - кивнула она. - Ты уничтожишь дело всей его жизни несколькими фразами.
- Это дело моей жизни тоже.
- Неужели ты не видишь разницы? Мы с тобой молоды. А молодость всегда любит ниспровергать прежних идолов. Она пирует на обломках старого. Уничтожает прошлые идеи и прокладывает путь своим собственным. Но ведь он-то уже не молод.
1 2 3 4 5 6 7