- Девушка, - проникновенно сказал Гоша, сладко улыбаясь. - А вы
посмотрите, посмотрите у себя там.
Он послал Арине извиняющийся взгляд, та сделала равнодушное лицо и
отошла в сторону.
- Мест нет, - повторила дежурная, но уже мягче.
- Девушка, - сказал Гоша и обольстительно улыбнулся, - ну не может
же у такой красивой и привлекательной не быть мест. Нам нужно два од-
номестных номера, - доверительно сообщил он.
Дежурная совсем смягчилась, даже попыталась улыбнуться.
- Ну что с вами делать? - вздохнула она. - Я посмотрю.
И она принялась листать толстую разбухшую тетрадь. Гоша продолжал
обольстительно улыбаться, дежурная благожелательно поглядывала на не-
го.
- Я знаю, - задушевно говорил Гоша, удивляясь сам себе, - я знаю,
что вы найдете два номера.
- Да, - сказала дежурная, - есть. - Она понизила голос: - только
для вас. - И посмотрела на Гошу восторженно.
"О, господи!" - подумал Гоша, - "Она еще подумает, что я ее соблаз-
няю".
- Ваши паспорта, пожалуйста, - попросила дежурная.
- Арина, - позвал Гоша, - у тебя есть паспорт?
- Нет.
У Гоши паспорта тоже не было. Он опять нацепил обольстительную
улыбку и сказал:
- А у нас паспортов, к сожалению, нет. Потеряли.
- О, это ничего, - грудным голосом ответила дежурная, влюбленно
глядя на него. - Заполните карточки.
Они заполнили карточки, Гоша передал их в окошечко.
- Вам на одну ночь? - Слово "ночь" дежурная произнесла с придыхани-
ем. - С вас триста рублей.
Гоша расплатился.
- Номера семнадцать и восемнадцать, третий этаж, - почти прошептала
дежурная.- Ключи у портье.
Поднимаясь по лестнице, Гоша с тоской подумал, что эта дура дежур-
ная вообразила Бог знает что, и еще, чего доброго, припрется к нему в
номер за продолжением. Они разбудили портье, помятую всклокоченную
женщину, которая спала сидя за столом, получили ключи и пошли по кори-
дору, устланному мягкой дорожкой. Гоша открыл дверь семнадцатого номе-
ра, вошел, осмотрел. В номере были деревянная кровать, телевизор на
тумбочке, два стула и кресло. На окне висели тяжелые портьеры, Гоша
пошевелил их, проверяя, не спрятался ли кто за ними. В небольшом кори-
дорчике стоял покосившийся шкаф и была дверь в ванную, Гоша вошел в
ванную, включил свет, осмотрел.
- Располагайся, - сказал он.
Потом достал из кармана браунинг, проверил патроны. Обойма была
полна. Он протянул браунинг Арине.
- Возьми.
- Зачем? - испуганно прошептала Арина.
- Бери. Пригодится. Умеешь обращаться?
Арина покачала головой. Гоша показал, как снять пистолет с предох-
ранителя, как стрелять. Арина с опаской взяла оружие.
- Я не смогу выстрелить.
- Стрелять не надо. Только припугни.
- Кого?
Гоша пожал плечами.
- Мало ли что может случиться. Ладно, я пошел. Если что, стучи в
стену. Дверь запри.
Он открыл свой номер, оказавшийся зеркальным отражением первого,
запер дверь, зашел в ванную, умылся, хмуро посмотрел на себя в зерка-
ло, поморщился, потом вдруг подмигнул отражению и засмеялся. Вышел в
комнату, хотел было раздеться, но передумал, снял только туфли и упал
на кровать. Нащупал на тумбочке пульт управления телевизором, включил,
закрыл глаза. Телевизор зашумел, Гоша уменьшил громкость. Рукоплеска-
ния. Нескончаемые рукоплескания. Он открыл глаза. Показывали востор-
женных людей, с остервенением бьющих в ладоши. Театр? Хлопают стоя, на
лицах счастье. Камера сдвигается. На сцене - длинный стол, покрытый
красным сукном, за столом стоят люди, тоже хлопают. Молотов, Хрущев...
Камера сдвигается влево. Там трибуна, а за ней - Сталин. Улыбается,
лицо у него доброе. Отрывок из хроники? Странно, изображение цветное.
Фильм какой-то? Сталин поднимает руку и аплодисменты разом стихают,
слышится шум - люди садятся. Сталин продолжает говорить. Он говорит
что-то об успехах, о достижениях советского народа, о временных труд-
ностях, о врагах, об империализме, говорит долго и нудно. Нет, это не
отрывок из хроники и не фильм, это трансляция. Гоше вдруг стало жутко
и он быстро переключил канал. Тоже аплодисменты. Это дворец съездов,
Гоша узнал. Лица более современные и менее восторженные, но аплодис-
менты - бурные и продолжительные. На трибуне - Брежнев. Покачивает ру-
кой. Слышатся крики: "Слава! Слава! Слава!" Гоша опять переключил ка-
нал. Андропов. И снова аплодисменты и овации. На следующем канале бу-
дет Черненко, - подумал Гоша и не угадал. На следующем канале показы-
вали порнографический фильм. Гоша вспомнил полемику в прессе - что
считать эротикой, а что - порнографией и засмеялся. Здесь была самая
черная порнография, сомневаться не приходилось,. Стало противно и Гоша
переключился. "Лебединое озеро". Чудесный балет, волшебная музыка, но
"Лебединое озеро" всегда показывали когда умирал кто-то из советской
верхушки, и Гоше не захотелось его смотреть и он выключил телевизор.
Надо поспать.
Он уснул и во сне пошел по какому-то бесконечному коридору, и слы-
шал голос, скучно читающий что-то:
- Комплекс неполноценности. Робость. Стесненность в общении. Ско-
ванность. Отсутствие решительности, склонность к колебаниям в самых
незначительных вопросах. Сомнения.
Голос знакомый, очень знакомый, Гоша силился вспомнить, где и когда
он слышал этот голос, и не мог. А коридор неожиданно кончился, и в
стене оказалась тяжелая дверь, Гоша с трудом открыл ее и отпустил.
Дверь захлопнулась со страшным грохотом и Гоша проснулся, сел. За сте-
ной бубнил мужской голос. Это же у Арины! Гоша впрыгнул в туфли и выс-
кочил в коридор.
Дверь номера Арины была распахнута и в коридор падала полоса света.
Мужской голос произнес:
- Одевайтесь. Живо!
Гоша подкрался к двери, осторожно заглянул. В коридорчике спиной к
нему стоял рослый омоновец в камуфляжной форме, в бронежилете и черной
шерстяной маске. Второй точно такой же находился в комнате. В опущен-
ной руке первого был тяжелый пистолет. Гоша подошел, резко выхватил из
свисающей руки пистолет, с силой толкнул омоновца, тот налетел на вто-
рого.
- Руки! - приказал Гоша, и омоновцы послушно подняли руки, глядя
в черное отверстие ствола наведенного на них пистолета. Глаза у них
были круглые. - Оружие на пол! Медленно!
Омоновцы медленно разоружились, отстегнули резиновые дубинки, ножи,
сложили.
- Ногой толкни ко мне!
Один из омоновцев подтолкнул оружие, Гоша отшвырнул дубинки в кори-
дор, подхватил второй пистолет, засунул за пояс.
- Арина, простыни!
Арина сначала не поняла, потом быстро сорвала простыни с постели,
протянула Гоше. Он покачал головой.
- Ему. Ты! Вяжи приятеля! Быстро! За спину вяжи, за спину! Да поту-
же!
Омоновец подчинился.
- Пошевеливайся! Арина, одевайся!
Арина быстро оделась. Первый омоновец кончил связывать второго и
выпрямился.
- На пол! - приказал ему Гоша. - Лицом вниз, руки за спину. Арина,
свяжи ему руки.
Арина трясущимися пуками кое как связала второму руки.
- А теперь - встать! - Омоновцы неуклюже поднялись. - Лицом к сте-
не!
Гоша подошел к одному, размахнулся и с силой ударил по затылку ру-
коятью пистолета. Омоновец рухнул.
- Не надо, - жалобно попросил второй, кося глазами в съехавшей на
бок маске.
- Заткнись! - процедил Гоша и оглушил его. Проверил узлы, подтянул,
снял с них ремни, взял нож и располосовал у обоих штаны. Вдруг у одно-
го затрещала рация, заговорила что-то неразборчиво. Гоша вытащил рацию
из кармана, положил на пол, с силой стукнул ногой. Рация умолкла. Гоша
засунул второй пистолет за пояс, выпустил рубашку из брюк, прикрыл.
Рубашка под брюками оказалась мятой.
- Зачем ты их... бил? - спросила Арина. Она стояла, прижав ладони к
щекам и с ужасом смотрела на Гошу.
- А как иначе? Они через две минуты развязались бы. Идем, быстро!
Он выглянул в коридор, там было пусто. Он взял Арину за руку, по-
вел. Портье за столом не оказалось. Они спустились в вестибюль. Возле
двери на диване спал швейцар. Дверь оказалась заперта - металлические
плоские ручки схвачены скобой, скоба закрыта висячим замком. Гоша рас-
толкал швейцара.
- Откройте дверь.
- Не положено, - ответил швейцар, протирая глаза.
- Откройте дверь! - Гоша повысил голос, вытащил пистолет. Швейцар
скосил глаза, охнул и побежал открывать. Он мучительно долго возился,
руки у него тряслись. Наконец он совладал с замком и Гоша и Арина выс-
кочили на улицу. Возле гостиницы стоял желтый "Уазик" с потушенными
фарами, водитель спал, положив голову на рулевое колесо.
- Пошли, - шепотом сказал Гоша, а когда они, крадучись, свернули за
угол, скомандовал: - Бежим!
Они побежали, Арина на высоких каблуках отставала.
- Быстрее, быстрее! - торопил Гоша. Они свернули в подворотню, по-
бежали по грязному двору, уставленному мусорными баками. Под ногами
шуршала бумага. Выскочили на улицу, пробежали несколько кварталов, ос-
тановились.
- Эй, - послышалось вдруг из ближайшей подворотни. - Идите сюда.
Гоша вытащил пистолет, спрятал за спину, заглянул в темный проем.
- Да идите, идите, не бойтесь.
От стены отлепилась темная фигура. В призрачном свете далекого фо-
наря Гоша разглядел высокого и тощего парня, одетого в джинсовый кос-
тюм и бейсбольную кепочку с длинным козырьком. Вдали послышалось завы-
вание сирены и Гоша решился. Они подошли к парню.
- Идите за мной, - сказал парень. - Вас повсюду ищут. Я вас спрячу.
Он повел их задними дворами, сквозь какие-то лазы, калитки, два раза
им пришлось перелезать через забор, пробираться среди гор рухляди,
петлять по мерзким запущенным закоулкам, и все это в неясном свете за-
нимающегося утра. Наконец парень остановился.
- Передохнем, - сказал он. Он дышал хрипло, в груди у него булька-
ло, он закашлялся, кашлял долго, мучительно. Потом сплюнул, повернул к
ним потемневшее лицо. - Зараза, - выругался он, стукнув себя в грудь.
- Дыхалки совсем нет. Надо бросать курить.
Он вытащил пачку сигарет, сунул в рот одну, предложил им. Гоша от-
казался, а Арина неожиданно взяла дрожащими пальцами. Парень чиркнул
спичкой, дал ей прикурить, прикурил сам, и Гоша успел разглядеть его
лицо. На вид ему было не больше двадцати, лицо покрыто юношеским пуш-
ком, на подбородке - родинка величиной с копеечную монету.
- Меня зовут Кит, - сообщил парень, глубоко затягиваясь и выпуская
дым тонкой струей. - Вообще-то мое имя Костя, но вы зовите меня Кит.
Меня все так зовут.
- Слушай, Кит, - сказал Гоша, - а почему ты решил, что нас ищут?
- А как же? Ведь это вы отобрали у официанта в "Забегаловке" писто-
лет? И в гостинице шухер учинили тоже вы. Ваши приметы передали по ра-
дио. Вот, - он отцепил от пояса милицейскую рацию, щелкнул тумблером и
рация заговорила злым мужским голосом что-то непонятное. Кит выключил
рацию, прицепил на место. - Вы ребята крутые, да? Люблю крутых ребят,
ух! Официанта этого, его же все ненавидят, сволочь он, вот что. Я же
говорю. Здорово ты его, так и надо. И в гостинице тоже. Двоих омонов-
цев уделал. Это ж надо, а?
- Значит, они быстро очухались, - пробормотал Гоша.
- Что? Ну да, они живучие, мозгов-то в башке нету. Теперь вас будет
брать целый взвод, а то и вся рота. Не люблю я их. Да их никто не лю-
бит. Как же это можно - любить их? Они... Вот вчера, например, на со-
седней улице - слыхали? - подлетают это на "воронках", высыпаются и ну
палить. А в кого? А в прохожих. Это у них называется - операция. Банду
это они берут, называется. А какая банда, где? Никакой банды и нету.
Кольку нашего так и шлепнули. И концов не сыщешь. Да вы не бойтесь,
пересидите у нас денек, а к вечеру ваше дело объявят закрытым и можете
идти на все четыре, хоть в Думу, это, как его, баллотироваться.
Ха-ха-ха! Ладно. Отдышались? А теперь - тихо-тихо пойдем. Чтоб не раз-
будить соседей. За мной.
Он увлек их в темный, провонявший кошками подъезд, по лестнице на
второй этаж, остановился перед обитой дермантином дверью, достал ключ,
открыл, приложил палец к губам. За дверью было совершенно темно, они
постояли немного, и Кит потянул Гошу за руку. Долго шли по коридору.
- Сюда. Только не наступите на спящих.
Они вошли в душную комнату, остановились за порогом, пригляделись.
Через грязное окно в противоположной стене пробивался слабый утренний
свет. Мебели никакой в комнате не было, если не считать единственного
стула в углу, заваленного одеждой, а на полу на матрацах вповалку ле-
жали... совершенно голые мужчины и женщины. Кто-то завозился, застонал
спросонья, что-то пробормотал.
- Пристраивайтесь вот здесь, в уголке, - прошептал Кит.
Они сели. Кит вышел, тихо притворив дверь.
- Гоша, - шепнула Арина. - Что это?
- Люди.
- Вижу, что люди. Почему они голые?
- Почему бы и нет? - Гоша пожал плечами.
1 2 3 4 5