На четвертый день Индра Сен не пришел, как обычно, утром. Хамар тоже не появлялся. Явился только второй раб - невежественный неразговорчивый малый, которого нипочем не удавалось вовлечь в беседу.
Кинг ни разу не выходил из своих покоев без Индры Сена, но хотя Бхарата Рахон предупредил его, чтоб он не вздумал выходить без разрешения, Кинг это всерьез не принял, отнеся предупреждение на счет мерзкого характера кхмерского принца. К тому же Индра Сен являлся прежде чем представилась необходимость или возможность выйти одному, кроме того, молодой сановник никогда не проявлял иного отношения к Кингу, как к какому-то нежеланному, он всегда вел себя с ним, как с уважаемым и приятным гостем. Поэтому у Кинга ни разу не создалось впечатления, что он не может выйти когда захочет. Он подождал Индру Сена какое-то время и решил пройтись по королевскому саду, предупредив раба, постоянно ожидавшего приказаний за дверью, что если Индра захочет, то может найти его там. Но когда он открыл дверь, то увидел в коридоре не раба, а двух здоровенных воинов: они моментально повернулись и перегородили выход скрещенными копьями.
- Из комнат выходить нельзя, - резко сказал один из них: это был четкий приказ, который явно не полагалось обсуждать.
- А почему? - осведомился американец. - Я гость короля и хочу прогуляться по саду.
- У нас приказ, - ответил воин. - Вам не разрешено выходить из ваших покоев.
- Получается, я не гость короля, а его пленник.
Воин пожал плечами. - У нас приказ, - сказал он, - больше нам ничего не известно.
Американец вернулся в комнату и закрыл дверь. Что все это значит? Он подошел к окну и принялся размышлять, глядя в сад. Он мысленно восстановил каждое свое действие и слова с момента прибытия в Пном Дхек, ища, чтобы такое могло случиться, что отношение к нему так изменилось; но ничего не обнаружил. И он пришел к выводу, что это результат события ему не известного. Ясно было лишь, что все это связано с его любовью к Фоу-тан и решимостью Бенг Кхера выдать дочь замуж за Бхарату Рахона.
Время шло. Молчаливый раб принес еду, но ни Хамар, ни Индра Сен не появлялись. Кинг мерил шагами свои покои как тигр в клетке. Он часто останавливался около окон, завидуя свободе в саду по сравнению с ограниченным пространством в его комнатах. В тысячный раз он принимался изучать помещение, ставшее его тюрьмой. Росписи и драпировки, покрывавшие свинцовые стены постоянно вызывали у него интерес и любопытство, но сегодня из-за вынужденного пребывания среди них он почувствовал, что они ему надоели. Знакомые сцены, запечатлевшие королей, жрецов и танцующих девушек, замершие солдаты, чьи копья и стрелы всегда неподвижны сегодня производили на него удручающее впечатление. Их действия навсегда заторможены и остановлены художником, что усугубляло его беспомощное состояние в заключении.
Солнце стало склоняться к западу, в королевском саду пролегли длинные тени, молчаливый слуга вновь принес еду и зажег в каждой из трех комнат лампы - обыкновенные масляные светильники, но все же мрак наступающей ночи они немного рассеивали. Молодость и здоровье взяли свое - Кинг поел с удовольствием. Раб убрал посуду, затем вернулся.
- Какие приказания будут на ночь, хозяин? - спросил он.
Кинг покачал головой. - Можешь до утра не возвращаться, - ответил он.
Раб удалился, и Кинг потихоньку принялся поигрывать с мыслью, засевшей в мозгу. Внезапное изменение его статуса, о чем говорило исчезновение Хамара и Индры Сена и присутствие воинов в коридоре, дало ему понять о приближающейся опасности и естественно направило его мысли к идее бегства.
Окна были расположены не слишком высоко, ночь - темная, город и джунгли он знает - все это вселяло веру в то, что можно обрести свободу без особого риска. Но он медлил, потому что не знал ничего определенного, на чем базируется гнев Бенг Кхера, и на него ли он направлен, ну, а самое главное, он не мог покинуть Пном Дхек, не поговорив с Фоу-тан.
Обсуждая сам с собой все эти проблемы, он продолжал расхаживать по всем трем комнатам своих апартаментов. Он остановился во внутренней, где колеблющийся свет светильника отбрасывал странную тень - он не сразу понял, что его собственную - на узорную драпировку, свисавшую от потолка до пола. Он остановился и глубоко задумался, устремив невидящий взгляд на чудную ткань, как вдруг заметил, что она шевелится и выпячивается. Там кто-то или что-то было.
Глава 13. ПРОЩАЙ НАВСЕГДА!
В первый раз, с тех пор как Кинг вошел во владения короля Бенг Кхера, он сообразил, что среди узорных тканей и драпировок, окружавших его, нет оружия. Увидев таинственное колыхание и выпячивание ткани, он быстро подошел к ней, приготовившись встретить любого - друга или врага. Он видел как что-то выпуклое движется под драпировкой, приближаясь к ее краю и замер. Быстрым движением ткань откинулась, и Хамар, раб, вошел в комнату: в тот же момент Кинг схватил его за горло.
Но он мгновенно узнал Хамара и с улыбкой отступил, отпустив жертву. - Я не знал кого ждать, Хамар, - извинился он.
- Врагу вас не застать врасплох, хозяин, - тихо сказал раб, - это хорошо, потому что в Пном Дхеке враги у вас могущественные.
- Что привело тебя, Хамар, да еще и так таинственно и тайно?
- Вы один? - прошептал Хамар.
- Да.
- Тогда моя миссия выполнена, - сообщил Хамар. - Я обеспечивал безопасность и секретность того, кто следует за мной.
Драпировка опять заколыхалась, как если бы за ней кто-то прошел, и из-за нее вышла Фоу-тан, в то время как Хамар, низко поклонившись, удалился.
- Фоу-тан! - воскликнул Кинг, шагнув к девушке.
- Мой Гордон Кинг! - шепнула Фоу-тан, падая к нему в объятья.
- Что случилось, что ты приходишь ко мне этим путем? - спросил Кинг. Я знаю, что что-то случилось, потому что сегодня ко мне не пришли ни Хамар, ни Индра Сен и в коридоре выставлены часовые - я в заключении. Но зачем говорить о таких вещах раз ты здесь? Все остальное неважно, Фоу-тан.
- Ах, Гордон Кинг, очень много важного, - возразила девушка. - Я пришла бы и раньше, но стража была выставлена, чтобы не допустить меня к тебе. Король, мой отец, сходит с ума от гнева. Завтра ты будешь уничтожен.
- Но почему? - изумился Кинг.
- Потому что вчера я пришла к отцу и призналась в нашей любви. Я взывала к его благодарности к тебе за спасение от Лодивармана и к его любви ко мне, веря что они могут перевесить его решимость поженить нас с Бхаратой Рахоном. Он впал в совершенно неистовую ярость. Он велел мне удалиться в свои покои и приказал завтра уничтожить тебя. Но благодаря Хамару и Индре Сену я нашла выход, и вот теперь пришла попрощаться с тобой навсегда, Гордон Кинг, и сказать, что куда бы ты ни ушел, мое сердце всегда будет с тобой, хотя тело и может стать подневольной рабой другого. Индра Сен и Хамар проведут тебя в джунгли и укажут путь к великой реке в той стороне, где восходит солнце. На противоположном берегу ты будешь в безопасности от интриг Бенг Кхера и Бхараты Рахона.
- А ты, Фоу-тан, - ты пойдешь со мной?
Девушка покачала головой. - Нет, Гордон Кинг, - я не могу, - печально сказала она.
- Но почему? Ты любишь меня, а я люблю тебя. Поедем со мной в страну свободы и счастья, где никто не будет спрашивать о нашем праве на счастье, и будем жить как нам велят боги, ибо мы; ты, Фоу-тан, и я созданы друг для друга.
- Этому не суждено сбыться, Гордон Кинг, - вымолвила девушка. - То, что предлагаешь мне ты - это единственное счастье, о котором я только могу мечтать, потому что для таких как я, обязательства уничтожают саму мысль о личном счастье. Я рождена принцессой, и это обстоятельство налагает на меня обязательства, избежать которых невозможно. Если бы у меня были братья или сестры, рожденные королевой, все могло бы быть иначе, но королевскую династию Пном Дхека продолжаю только я. Нет, Гордон Кинг, даже любовь не может внедриться между принцессой Пном Дхека и ее долгом по отношению к ее народу. Моя любовь всегда будет принадлежать тебе, и мне будет тяжелее, чем тебе. Если я, слабая, могу стать мужественной, то как ты, мужчина, позволишь себе слабость? Поцелуй меня еще раз, в последний раз, Гордон Кинг, и иди с Хамаром и Индрой Сеном, они проведут тебя в джунгли и покажут путь к свободе.
Замолчав, она обняла его за шею и прижалась губами к его губам. Он почувствовал, что щеки ее мокры от слез, и глаза у него заволокло пеленой. Может быть, до этого самого момента расставания Кинг не представлял себе, как глубоко пустил корни в его сердце этот нежный цветок диких джунглей. Хрупкая и прекрасная, как тончайший мейссенский фарфор, маленькая подкрашенная принцесса с длиннейшей родословной и многими веками истории позади держала его в стальных тисках рабства.
- Я не могу оставить тебя, Фоу-тан, - сказал он. - Давай я останусь. Может быть, если я поговорю с твоим отцом...
- Это бесполезно, даже если он удостоит тебя аудиенции, а он этого не сделает.
- Тогда если ты меня любишь так, как я люблю тебя, то ты пойдешь со мной.
- Не говори так, Гордон Кинг, - взмолилась девушка, - это жестоко. Я приучена ставить долг превыше всего, даже любви. Принцессы для счастья не рождаются. Их высокое рождение посвящает их долгу. Они тоже люди, а человеческого счастья им часто не достается. А теперь ты должен идти. Индра Сен и Хамар ждут тебя. Каждая секунда промедления сокращает твои шансы на спасение.
- Я не хочу бежать, - сказал Кинг, - я останусь и встречу лицом к лицу все, что мне суждено, потому что без тебя, Фоу-тан, жизнь ничего не стоит. Я предпочел бы остаться и умереть, чем уходить без тебя.
- Нет, нет! - воскликнула она. - Подумай обо мне. Я должна жить, и когда я буду думать о тебе, я буду гораздо счастливее, если буду думать о живом, чем если я буду знать, что ты мертв.
- Ты хочешь сказать, что пока я жив, есть надежда?
Она покачала головой. - Не в этом смысле, - объяснила она, - просто я буду счастлива, думая, что где-то есть ты и может быть, ты счастлив. Если ты любишь меня, то не лишай меня этого кусочка счастья.
- Если я уйду, - проговорил он, - знай, что где бы я ни был, я всюду несчастлив.
- Я женщина не меньше чем принцесса, - грустно улыбнулась она, - может быть мысль о том, что ты несчастлив из-за того, что я отказала тебе, принесет мне немножко печального счастья.
- Тогда я пойду, Фоу-тан, чтобы сделать тебя счастливой моим несчастьем, но думаю, что уйду недалеко и всегда буду лелеять надежду, даже если ты ее оставишь. Думай о том, Фоу-тан, что я близко и жду дня, когда смогу предъявить на тебя свои права.
- Этому не бывать, Гордон Кинг, - печально ответила она, - но хуже от того, что мы лелеем несбыточную надежду, нашим сердцам не будет. Поцелуй меня опять. Это будет последний поцелуй любви для Фоу-тан.
Их последнее прощальное объятье, полное любви и страсти, было коротким. Фоу-тан с трудом оторвалась от Кинга и ушла.
Ушла! Кинг долго смотрел на все еще колышущуюся ткань. Невозможно, что она ушла из его жизни навсегда. - Фоу-тан! - шепнул он. - Вернись ко мне! Я знаю, ты вернешься! - Но тупая боль в груди была его собственным ответом на вопль разрывающейся души.
Ткань опять зашевелилась, и сердце у него едва не выскочило из груди, но это был всего лишь Хамар.
- Скорее, хозяин! - закричал раб. - Нельзя терять время!
Кинг кивнул. Он прошел за Хамаром, тяжело ступая - ноги будто свинцом налились - за драпировку и увидел стоящего в проходе Индру Сена с горящим факелом.
- По просьбе принцессы, - доложил Индра.
- Да будут боги ей защитой, - ответил Кинг.
- Пошли! - сказал Индра Сен, и повернув пошел впереди по какому-то коридору, а затем по длинной каменной лестнице, которую Кинг узнал - она вела далеко вниз, в подвалы дворца. Они проходили разветвленные коридоры, образующие сложный лабиринт под дворцом, напоминающий соты, пока наконец не вышли к туннелю, ведущему под землей прямо в джунгли.
- Там течет великая река, Гордон Кинг, - указал на восток Индра Сен. Я хотел бы проводить тебя, но не осмеливаюсь - если заподозрят, что мы с Хамаром помогли тебе бежать, то вина падет на голову нашей принцессы, потому что Хамар ее раб, а я вхожу в ее свиту - я офицер ее гвардии.
- Об этом не может быть и речи, - возразил Кинг, - у меня и так нет слов, чтобы выразить мою благодарность тебе и Хамару.
- Возьми, хозяин, - Хамар протянул какой-то узел, - это одежда, в которой ты пришел сюда. А тут еще оружие: копье, нож, лук и стрелы. Это подарок принцессы, она сказала, что никто так хорошо не знает, как пользоваться всем этим, как ты. А одежду действительно лучше сменить, та что на тебе, для джунглей опасна.
Они подождали, пока Кинг переодевался в свою поношенную форму, и попрощавшись, вернулись в туннель. Он остался в полном одиночестве. На восток лежал Меконг, где, смастерив плот, можно было легко вернуться к цивилизации. На юге была Лодидхапура, а по ту сторону - хижина Че и Кенгри. Кинг знал, что если он выберет путь на восток к Меконгу, он никогда больше не вернется в джунгли, не вернется вообще.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26