Трещина была узкой, свет слабым и рассеянным, но все же это было лучше кромешной тьмы, которую я ожидал встретить внутри. Пещера была пуста, и никаких признаков недавнего обитания я не заметил. Отверстие входа было сравнительно невелико, и после долгих хлопот мне удалось доставить из долины подходящих размеров валун, чтобы наглухо закупорить вход.
Отправившись за травой для своей постели, я сумел подстрелить "ортопи" карликовую лошадь размером с фокстерьера, обитающую в Пеллюсидаре почти повсеместно. Обеспечив себя едой и постелью, я забрался в пещеру, загородил вход валуном, пообедал сырым мясом ортопи и завалился спать на охапке травы: голый, примитивный пещерный человек, я был такой же, в сущности, дикарь, как и мои отдаленные предки.
Я проснулся посвежевшим и отдохнувшим, но снова голодным. Отодвинув от входа камень, я выполз наружу и улегся на небольшом скальном пятачке, служившем мне наблюдательным пунктом и одновременно прихожей. Внизу лежала восхитительная маленькая долина, через которую протекал кристальный ручей, несущий свои воды во внутреннее море, едва различимо голубеющее в просвете меж двух горных гряд, служащих естественным барьером, ограждающим этот райский уголок. Склоны окружающих холмов поросли темно-зеленым лесом, доходящим до самых вершин, увенчанных голыми камнями и утесами причудливой красно-оранжево-медно-зеленой окраски от рудных обнажений. Сама долина была покрыта великолепным травяным покровом с пестрым узором цветов. По всей долине были разбросаны маленькие группы - по три-четыре, не больше, - пальмообразных деревьев. В их тени нежились стада антилоп. Одни паслись на траве, другие спускались напиться воды к ручью. Я насчитал несколько разновидностей этого великолепного животного, самая красивая из них напоминала гигантского эланда южно-африканских саванн. Основное отличие от их сородичей во внешнем мире заключалось в форме рогов и размерах. Концы спирально закручивающихся, как у эланда, рогов были прямыми и выступали фута на два вперед, являя собой крайне опасное оружие. По размеру эти животные не уступали чистокровному херфор-дскому быку, но далеко превосходили его в подвижности и скорости. Широкие желтые полосы от холки до брюха на темной шкуре заставили меня поначалу ошибиться и принять их за зебр. Одним словом, вот та прекрасная картина, открывшаяся мне с порога моего нового дома.
Я решил сделать пещеру своей временной базой и начать систематическое изучение окружающей местности. Первым делом я собирался найти Сари. Доев оставшееся от "ужина" мясо ортопи, я спрятал "Великий Секрет" в самом темном углу своего жилища, снова завалил валуном вход в пещеру и начал спускаться вниз, в мирную долину, до зубов вооруженный копьем, кинжалом и луком со стрелами.
Пасущиеся антилопы только отходили в сторону, давая мне пройти и не прерывая своего занятия. Маленькие ортопи проявляли большую осторожность и при моем приближении галопом уносились прочь. Но большинство животных, завидев меня, отодвигались на безопасную дистанцию и оттуда рассматривали меня своими большими серьезными глазами, настороженно поводя ушами. Один старый бык из стада похожих на зебр антилоп даже угрожающе замычал и, нагнув голову, сделал несколько шагов в мою сторону, словно собираясь напасть. Но когда я прошел мимо и начал удаляться, он, как ни в чем не бывало, снова принялся жевать траву.
В нижней части долины я встретил стадо тапиров, а на другом берегу ручья заметил огромного садока - предка современного носорога, но вооруженного двумя рогами. Естественный скальный барьер в этом месте уходил в море. Таким образом, обойти его, как я надеялся, было невозможно. Чтобы перебраться на другую сторону, необходимо было заняться скалолазанием. Футах в пятидесяти от основания я наткнулся на площадку, от которой начинался вполне проходимый карниз, огибающий стену со стороны моря. Не долго думая, я двинулся вперед.
Вскоре карниз начал круто загибаться и уходить вверх к гребню. Очевидно, он был границей разлома в эпоху горообразования. Осторожно карабкаясь вверх, я вдруг услышал непонятные звуки, напоминающие шипение и хлопанье крыльев. Я поднял голову и в ужасе узрел самое страшное чудовище, встреченное мною в Пеллюсидаре с момента моего появления здесь. То был огромный дракон, словно сошедший с картинки в книжке сказок или народных преданий. Его массивное тело достигало в длину сорока футов, а размах перепончатых, как у летучей мыши, крыльев, поддерживающих мощное тело в воздухе, не менее тридцати. Широко раскрытые челюсти были усеяны длинными острыми зубами, а лапы заканчивались криво изогнутыми когтями.
Шипящие звуки, привлекшие мое внимание, вырывались из его горла, но были обращены не ко мне, а к кому-то другому, находящемуся ниже и правей меня и скрытого за поворотом. Через несколько шагов карниз внезапно оборвался, но к этому времени я уже видел, что вызвало возбуждение и ярость дракона.
В незапамятные времена в этом месте вследствие землетрясения или другого процесса, вероятно, произошел сдвиг пластов. В результате, продолжение моего карниза оказалось смещенным футов на двадцать вниз, начинаясь там так же внезапно, как оборвалось с моего конца.
Там, очевидно, остановленная этим непреодолимым препятствием, стояла девушка, на которой и сосредоточилось внимание сказочного монстра. Она застыла на узкой площадке, в страхе прикрыв лицо руками, как будто надеясь таким способом избавиться от смертельной угрозы.
Дракон тем временем спустился ниже и уже приготовился схватить свою жертву. Терять времени было нельзя. У меня оставалось не больше секунды, чтобы взвесить свои шансы против смертоносной твари. Но при виде беспомощной и перепуганной девушки меня захлестнула волна благородных чувств и тот инстинкт, побуждающий мужчин во все времена к защите слабого пола, во все времена столь же естественный, как и инстинкт самосохранения. И еще что-то властно и непреодолимо заставляло меня как можно скорее прийти на помощь этой девушке.
Я прыгнул с высоты двадцати футов на крохотный пятачок внизу. В тот же момент дракон вытянул шею, намереваясь ухватить жертву раскрытой пастью, но мое неожиданное появление напугало его, он отлетел в сторону, взмыл вверх и пошел на следующий заход.
Когда я с шумом приземлился рядом с ней, бедняжка вздрогнула, подумав, наверное, что я и есть дракон; но когда ни зубы, ни когти не вонзились в ее тело, она опустила руки и удивленно открыла глаза. И тут в них отразилась такая гамма чувств, что я затрудняюсь их описать. Впрочем, примерно такие же непередаваемые ощущения испытывал и я сам - та, чьи глаза только что встретились с моими, была моя прекрасная Диан.
- Диан! - воскликнул я. - Диан! Слава Богу, что я успел вовремя.
- Ты? - прошептала она и снова спрятала лицо в ладонях, так что я так и не смог понять, рада она моему появлению или нет.
Дракон снова спикировал на нас, да так быстро, что я даже не успел сорвать с плеча лук. Схватив валяющийся под ногами камень, я изо всех сил запустил его в приближающуюся морду чудовища.
Прицел оказался точным: зашипев от боли, крылатая тварь резко метнулась в сторону и закружилась в воздухе.
Я тут же выхватил стрелу и приладил ее, чтобы быть наготове к следующей атаке. Сделав это, я перевел взгляд на девушку и застал ее врасплох - она тоже смотрела на меня, но, поймав мой взгляд, тут же снова прикрыла лицо.
- Взгляни на меня, Диан, - сказал я. - Разве ты не рада нашей встрече?
- Я тебя ненавижу! - твердо произнесла она, глядя мне прямо в глаза.
Я был готов начать оправдываться перед нею, но она отвернулась и указала пальцем в сторону.
- Типдар летит, - сказала она, пресекая разговор и заставляя меня подумать об обороне.
Итак, это был типдар. Мне следовало бы раньше узнать его. Так вот каков в природных условиях кровавый сторожевой пес махар, давно вымерший птеродактиль внешнего мира! Ну что ж, у меня в руках было оружие, с которым ему еще не доводилось иметь дело. Выбрав самую длинную стрелу, я изо всех сил натянул тетиву, так что наконечник стрелы коснулся большого пальца на правой руке, выждал, пока типдар приблизится, и пустил ее прямо в грудь чудовищу.
Стрела глубоко вошла в тело типдара. Он зашипел, как предохранительный клапан локомотива, закувыркался в воздухе и свалился в море. Я повернулся к Диан. Было похоже, что она не пропустила ни одной детали моей расправы с типдаром.
- Диан, - снова обратился я к ней, - прошу тебя, не говори мне, что ты не рада тому, что я тебя нашел.
- Я тебя ненавижу! - последовал тот же ответ, но мне показалось, что он звучал менее страстно и уверенно, чем в первый раз, хотя, возможно, я принимал желаемое за действительное.
- За что ты ненавидишь меня, Диан? - спросил я, но ответа не последовало.
- Скажи тогда, что ты здесь делаешь? - сменил я тему. - И что случилось с тобой после того, как Худжа освободил тебя от саготов?
Сначала я подумал, что она решила игнорировать все мои вопросы, но после некоторого раздумья она все же заговорила, сообразив, видимо, что так себя вести неразумно.
- Я снова прячусь от Джубала-Урода, - начала она. - После того, как я убежала от саготов, я отправилась одна в свою страну, но из-за Джубала не решилась вернуться в племя или дать знать о себе моим друзьям, потому что он мог об этом узнать. Я тайно следила за деревней и узнала, что мой брат до сих пор не вернулся, поэтому стала жить в пещере в дальней долине, где охотники моего племени бывают редко, и там ждать возвращения брата, который сможет защитить меня от Джубала. Но однажды меня заметил один из его охотников. Это было, когда я подобралась поближе к пещере моего отца, чтобы посмотреть, не вернулся ли брат. Охотник поднял тревогу, и Джубал погнался за мной. Он уже давно преследует меня, да и сейчас, наверное, где-то поблизости. Когда он нас найдет, то убьет тебя, а меня уведет в свою пещеру. Это страшный человек. А я больше не могу бороться. И выхода не вижу, - грустно добавила она, безнадежно глядя на обрывающуюся полоску карниза и его продолжение на недосягаемой высоте двадцати футов.
- Но он никогда не получит меня! - вскричала она вдруг с неожиданной страстью в голосе. - Там внизу море. Пусть я лучше достанусь морю, чем Джубалу.
- Ты никому не достанешься, Диан, кроме меня! - воскликнул я. - Ни Джубал, ни кто иной не посмеет тебя тронуть, потому что ты моя! - с этими словами я взял ее за руку, но не стал поднимать над головой и отпускать в знак освобождения.
Она подошла ко мне и посмотрела в глаза долгим взглядом.
- Нет. Я не верю тебе, - сказала она. - Если бы ты хотел, то сделал бы это сразу и при свидетелях, тогда я могла бы на самом деле считать себя твоей женщиной. А теперь, когда рядом никого нет, твой поступок ничего не значит, и ты сам об этом прекрасно знаешь!
Она вырвала у меня руку и отвернулась. Я принялся убеждать ее в своей искренности, но она отказывалась слушать; видимо, мое невольное оскорбление слишком сильно задело ее самолюбие.
- Если твои слова не лживы, - сказала она наконец, - ты имеешь прекрасную возможность их доказать. Если, конечно, тебя не поймает и не убьет Джубал, язвительно добавила Диан. - А пока запомни: я не твоя, я тебя ненавижу и с радостью никогда бы больше не видела!
Ну что ж, в словах Диан сомневаться было трудно. По правде говоря, прямота - отличительная черта подавляющего большинства пещерных жителей Пеллюсидара. Я предложил ей попытаться добраться до моей пещеры, где мы могли бы спрятаться от Джубала, которого, честно признаюсь, я не имел особого желания встретить. Диан мне и раньше рассказывала о его силе и свирепости. Это он ножом убил в рукопашной схватке пещерного медведя. Он же броском копья пробивал насквозь в пятидесяти шагах огромного садока. И это он раздробил череп нападающего дирайта одним ударом каменного топора. Нет, я не хотел встречи с Уродом и вовсе не собирался его искать, но очень скоро случилось так, что все разрешилось само собой по не зависящим от меня обстоятельствам. Так всегда и бывает. Меньше всего на свете я желал встретить Джубала - и столкнулся с ним буквально нос к носу!
Мы с Диан решили обойти скалы по нижней части карниза и поискать проход в долину или хотя бы на вершину гряды, так как оттуда я наверняка нашел бы способ спуститься. Проходя по узкому козырьку, я объяснил Диан, как найти мою пещеру на тот случай, если со мной что-нибудь случится. Я был убежден, что в ней она сможет в безопасности переждать любую погоню, а дичь в долине была практически неиссякаемым источником пищи.
Меня ужасно угнетало ее неприязненное отношение ко мне. На сердце у меня было тяжело и тоскливо (поэтому я и завел разговор, что могу попасть в беду и даже погибнуть. Вы думаете, ее это тронуло? Нисколько! Она просто пожала своими великолепными плечами и пробормотала что-то вроде "мне бы твои проблемы".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20