Он чувствовал, что настало время разобраться с этим человеком. — Ты был последним, кто видел ее, — повторил он еще раз. — Она была в твоей пещере в горах. Мы нашли там ее куртку, а возле источника валялся бездыханный пес. Ты можешь сказать, что произошло? Куда делась Нат-ул?
Симпатичное лицо юноши выражало полное недоумение. Потрясенный услышанным, он долго не мог произнести ни слова.
— Она была там? — наконец промолвил он тихо. — Она была в моей пещере, а я-то думал, что мне это приснилось. Она ушла неизвестно куда, а я столько дней торчу здесь, ничего не предпринимая, пока она, одинокая и беззащитная, скитается по джунглям, подвергая себя опасности! Разве только, — в голосе Ну зазвучала слабая надежда, — она нашла дорогу обратно к нашему племени. Нет, едва ли! Это не удалось даже мне, мужчине и великому охотнику. Я не имею ни малейшего представления о том, в какой стороне находятся земли моего отца, Ну. Может, вы мне поможете?
В ответ Барни лишь отрицательно покачал головой. Его разочарованию не было пределов. Он был уверен, что юноша должен знать, где находится Виктория. У Кастера даже возникло подозрение, что дикарь бессовестно лжет, прикидываясь, будто ему ничего не известно. Сомнения обуревали его. Не очень-то верилось, что дикарю ничего не было известно о пребывании Виктории в пещере. А в том, что она действительно там была, Барни был уверен. Получалось, что Картисс прав в своих предположениях, и в таком случае все легко объяснялось: Ну похитил девушку в окрестностях бунгало, убил, а свое копье и ее куртку забрал с собой в пещеру. Непонятным оставалось лишь то, как в горах оказался волкодав и почему он столь дружелюбно настроен по отношению к дикарю.
Между тем Ну повернулся и пошел в бунгало. Барни последовал за ним. Пещерный человек принялся бродить по дому, явно что-то выискивая.
— Что ты ищешь? — поинтересовался американец.
— Свое копье, — ответил Ну.
— Зачем оно тебе?
— Пойду искать Нат-ул.
Барни скрестил руки на груди.
— Нет, — решительно заявил он. — Ты никуда не выйдешь отсюда, пока не найдется моя сестра. Ты пленник. Понял?
На лице юноши появилась усмешка.
— Кто может остановить меня?
Барни достал револьвер.
— Я, — твердо сказал он. — С помощью этой вот штуки.
Казалось, дикарь на мгновение задумался. Он глянул на направленное в его сторону оружие, а потом бросил взгляд через открытое окно на далекие горы.
— Ладно, я подожду, — согласился он. — Ради Нат-ул.
— И не пытайся удрать, — предупредил Барни. — За каждым твоим шагом будут внимательно следить. Теркоз поднимет тревогу, даже если сам не сможет остановить тебя, хотя, думаю, ему это вполне по силам. На твоем месте я бы не стал связываться с Теркозом — когда разозлится, он свиреп и грозен, как лев.
Барни, который, закончив свою речь, тут же вернулся обратно, на веранду, не мог видеть, что последние слова вызвали улыбку у юноши. Хотя Кастер и говорил всем, что Ну, по-видимому, осознал тщетность любой попытки побега, однако ночью он накрепко запер дверь в их с Ну комнату, положил ключ под подушку, а свою койку придвинул прямо под окно. Предприняв все эти меры предосторожности, Барни успокоился. Он решил, что теперь даже кошка не сможет выскочить из комнаты, не разбудив его. Да и Теркоз не подведет.
Около полуночи дикарь открыл глаза. Мерное дыхание американца свидетельствовало о том, что он крепко спит. Ну протянул руку к спящему Теркозу, одновременно издав одними губами еле слышный звук. Пес поднял голову.
— Ш-ш! — прошептал Ну.
Юноша сел на койке и осторожно поставил ноги на пол. Поднявшись, он взял тяжелого волкодава на руки. Пес поднял морду и преданно лизнул человека в щеку, не издав ни единого звука. Ну улыбнулся. Ему вспомнились слова Барни: «Теркоз поднимет тревогу, даже если сам не сможет остановить тебя».
Ну подошел к койке, на которой лежал безмятежно спавший Барни. Наклонившись над американцем, юноша положил руку на подоконник распахнутого окна. Совершенно бесшумно он перемахнул через кровать, выскочил в окно и, миновав веранду, вышел в сад. Здесь он поставил Теркоза на землю, велев ему ждать, а сам вернулся в бунгало за копьем, топором и ножом. Через несколько минут обнаженный юноша и мрачный волкодав уже шагали под тропической луной по направлению к горам на юге.
ГЛАВА 10
ПО СЛЕДУ
Когда Барни Кастер проснулся, было уже светло. Первым делом американец подумал о своем пленнике, но тут же, глянув на стоящую напротив кровать, обнаружил, что она пуста. Вскочив с постели, Барни, как был в пижаме, выбежал из комнаты и поднял тревогу. Немедленно приступили к поискам, однако никаких следов ни дикаря, ни сторожившего его Теркоза найти не удалось.
— Должно быть, он убил пса, — предположил Грейсток.
Но тела волкодава нигде не обнаружили.
Обитатели бунгало, вероятно, весьма удивились бы, если бы узнали, что в этот самый момент Теркоз, яростно ощетинившись, обнюхивал то место, на котором почти месяц назад при попытке заступиться за Викторию был оглушен арабом.
Пока пес обследовал это роковое место, его приятель-дикарь поспешил в пещеру и ножом выкопал голову Оо, которую когда-то запрятал в мягкой земле в одной из расщелин скалы. Голова тигра начала разлагаться, и трофей уже не выглядел столь внушительно, как прежде. Ну понял, что ему придется отказаться от мысли торжественно возложить это свидетельство своей охотничьей доблести к ногам невесты. Надо сохранить хотя бы череп и клыки тигра. Он извлек клыки из пасти хищника, а остатки его головы положил у входа в пещеру. До его возвращения стервятники очистят череп от гниющей плоти.
Вскоре громкий лай Теркоза возвестил о том, что он взял след, и Ну помчался вниз, где нетерпеливо ждал волкодав. Через минуту оба уже двигались по следам арабского каравана.
След был старый, но это не мешало им уверенно идти вперед. Волкодав обладал немного более острым нюхом, чем его спутник, зато дикарь мгновенно схватывал натренированным взглядом все приметы, оставленные по пути арабами. Вдвоем они действовали очень споро и слаженно, ведь сотни тысяч лет назад юноша не раз выходил на охоту в джунгли с далекими предками Теркоза.
Они двигались быстро и безмолвно, минуя джунгли, долины, нагорья, по которым пролегла дорога арабов. За день они преодолевали расстояние, которое караван проходил за неделю. На ночь путники устраивались у подножия какого-нибудь большого дерева или, когда путь лежал через горы, укрывались в темных пещерах. Иногда, если поблизости чувствовалось присутствие Зора, льва, юноша наскоро сооружал небольшой настил на высоких ветвях деревьев, и там, в безопасности, они спокойно спали до самого утра.
Странные вещи замечал Ну по пути, и увиденное, повергая юношу в изумление, все больше и больше укрепляло его в мысли, что он оказался в ином мире. Они проходили через деревни, заселенные чернокожими людьми. По-видимому, они враждовали друг с другом. В некоторых деревнях встречались лишь сожженные хижины да изуродованные трупы, в других — все население состояло из нескольких стариков и женщин.
Ну обратил внимание на жирафов, попавшихся им по пути — подобных животных в его мире не водилось, и на слонов, которые напомнили ему Глу, мамонта. Однако все эти звери были гораздо мельче тех, что видел Ну в прежней жизни, и не так свирепы. В давние времена почти не встречалось животных, которые, столкнувшись с представителями другого вида, не вступили бы с ним в смертельную схватку. Конечно, тогда тоже водились маленькие трусливые твари, старавшиеся урвать себе пропитание и постоянно озабоченные лишь тем, как бы избежать встречи с многочисленными воинственными хищниками, готовыми растерзать их в любой момент.
По сравнению с той эпохой нынешние африканские джунгли казались Ну спокойным и малообитаемым местом. Звери, даже самые дикие, нападали редко: только если были голодны или защищали молодняк. Когда по пути повстречалось огромное стадо маленьких безволосых мамонтов, Ну специально подошел к ним совсем близко. И что же? Они только подняли на него свои свинячьи глазки и, поглазев, продолжали ощипывать ветви молодых деревьев, лениво шлепая большими ушами, чтобы отогнать назойливых мух.
Человекообразные обезьяны при появлении дикаря совсем одуревали от страха, и даже несколько попавшихся по дороге львов, поблескивая на солнце золотистой шкурой, спокойно прошли мимо, как будто и не заметили человека. Как тут было не удивляться! Жить в таком мире легко и безопасно. При мысли, что можно пройти много миль, не встречая ни малейшей опасности, Ну становилось грустно и одиноко.
Далеко позади дикаря по следу арабов двигалась дюжина белых людей в сопровождении полусотни воинов вазири. Не прошло и часа после того, как Барни обнаружил исчезновение Ну, и на ранчо прибыл гонец с севера, обратившийся к лорду Грейстоку от имени аборигенов с просьбой помочь в преследовании и наказании арабов, везущих рабов и слоновую кость, а по дороге опустошающих деревни, убивающих стариков и детей и захватывающих в рабство молодых мужчин и женщин.
Беседуя с гонцом, лорд Грейсток выяснил, что среди прочих пленников арабов находится молодая белая женщина. На ранчо тут же поднялась суматоха. Мужчины спешно переодевались в полевую форму, проверяли свое оружие и боеприпасы. Конюхи седлали лошадей, а воины вазири расписывали охрой, ярко-красной, голубой и белой красками свою холеную, черную кожу, нанося пестрый боевой раскрас на лица, руки и животы. Это означало, что вазири выступают на тропу войны.
О беглеце на время все позабыли, но, едва вышли в поход, как почти сразу же натолкнулись на его следы. Похоже было, что дикарь тоже следует по пути арабского каравана, но значительно опережая экспедицию Грейстока. Первое, что попалось им и заставило вспомнить о Ну, была туша бизона. Прямо у сердца зияла огромная рана, нанесенная, как теперь хорошо знали охотники, древним копьем с каменным наконечником. Куски мяса с боков были срезаны каменным ножом, зато разорванное брюхо бизона наводило на мысль о том, что Ну делился своей добычей с каким-то диким зверем. Браун, склонившись, стал пристально изучать землю возле туши. Затем он выпрямился, бросил на Грейстока взгляд и рассмеялся:
— Вы, кажется, говорили, что он убил собаку? — язвительно поинтересовался он. — Гляньте-ка вот сюда! Они наслаждались своей добычей, сидя бок о бок друг с другом.
ГЛАВА 11
ПОХИЩЕНИЕ
Вот уже три недели Виктория Кастер была пленницей Шейха Ибн Асвада, однако кроме обычных и неизбежных тягот путешествия по Африке пожаловаться она не могла решительно ни на что. Ей было предложено ехать на одном из нескольких уцелевших ослов, и кормили ее не хуже, чем самого Ибн Асвада. Хитрый старый шейх отлично знал, что чем лучше будет выглядеть его пленница, тем больше он получит за нее при дворе султана Фулада.
Абул Мукаррам, правая рука Ибн Асвада, нахальный молодой араб, алчно поглядывал на хорошенькую пленницу, но, когда он обратился со своей бесстыдной просьбой к шейху, тот не терпящим возражений тоном отказал лейтенанту. Это не только не остудило пыл Абула Мукаррама, а напротив, усилило его вожделение. Желание обладать девушкой превратилось для него в навязчивую идею.
Необходимость заставила Викторию освоить язык сынов пустыни, и она уже могла довольно свободно вести разговор со своими похитителями. Абул Мукаррам часто ехал рядом с ней, пожирая распаленными от страсти глазами лицо и фигуру девушки и стараясь снискать ее расположение рассказами о собственной удали. Но стоило ему заговорить о своей любви, как Виктория, вспыхнув от ярости, отвернулась от лейтенанта и впредь не вступала с ним в беседы.
Об этом столкновении стало известно Ибн Асваду. Узнав от девушки всю правду, шейх резко отругал Абул Мукаррама, отправил его в конец каравана, а к пленнице приставил другого стражника. Злобные взгляды посрамленного Абула, которые с тех пор частенько ловила на себе Виктория, заставляли ее внутренне содрогаться, ибо она понимала, что в его лице нажила себе непримиримого и мстительного врага.
Ибн Асвад намекнул девушке на то, какая участь ожидает ее. Виктория, узнав, зачем ее везут сквозь джунгли, была потрясена. Уж лучше бы ее задрал лев или она умерла от голода! В голове Виктории возникали различные планы побега, но все они, увы, были невыполнимы!
Даже если ей удастся незаметно покинуть лагерь, сколько она выдержит в одиночку среди диких джунглей? Положим, произойдет какое-нибудь чудо, и она продержится несколько месяцев. Что с этого толку: ведь она никогда не найдет обратного пути на ранчо Грейстока!
День изо дня терзаемая этими мрачными мыслями, Виктория, в конце концов, совсем упала духом. У нее слезы выступали на глазах, когда она видела, как жестоко обращаются с рабами, несущими тяжелый груз: слоновую кость, шатры и провизию. Дикая резня, которую арабы учиняли после захвата очередного попавшегося по пути селения над его жителями, потрясала ее до глубины души и укрепляла в ненависти к этим зверям в человеческом обличье.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28
Симпатичное лицо юноши выражало полное недоумение. Потрясенный услышанным, он долго не мог произнести ни слова.
— Она была там? — наконец промолвил он тихо. — Она была в моей пещере, а я-то думал, что мне это приснилось. Она ушла неизвестно куда, а я столько дней торчу здесь, ничего не предпринимая, пока она, одинокая и беззащитная, скитается по джунглям, подвергая себя опасности! Разве только, — в голосе Ну зазвучала слабая надежда, — она нашла дорогу обратно к нашему племени. Нет, едва ли! Это не удалось даже мне, мужчине и великому охотнику. Я не имею ни малейшего представления о том, в какой стороне находятся земли моего отца, Ну. Может, вы мне поможете?
В ответ Барни лишь отрицательно покачал головой. Его разочарованию не было пределов. Он был уверен, что юноша должен знать, где находится Виктория. У Кастера даже возникло подозрение, что дикарь бессовестно лжет, прикидываясь, будто ему ничего не известно. Сомнения обуревали его. Не очень-то верилось, что дикарю ничего не было известно о пребывании Виктории в пещере. А в том, что она действительно там была, Барни был уверен. Получалось, что Картисс прав в своих предположениях, и в таком случае все легко объяснялось: Ну похитил девушку в окрестностях бунгало, убил, а свое копье и ее куртку забрал с собой в пещеру. Непонятным оставалось лишь то, как в горах оказался волкодав и почему он столь дружелюбно настроен по отношению к дикарю.
Между тем Ну повернулся и пошел в бунгало. Барни последовал за ним. Пещерный человек принялся бродить по дому, явно что-то выискивая.
— Что ты ищешь? — поинтересовался американец.
— Свое копье, — ответил Ну.
— Зачем оно тебе?
— Пойду искать Нат-ул.
Барни скрестил руки на груди.
— Нет, — решительно заявил он. — Ты никуда не выйдешь отсюда, пока не найдется моя сестра. Ты пленник. Понял?
На лице юноши появилась усмешка.
— Кто может остановить меня?
Барни достал револьвер.
— Я, — твердо сказал он. — С помощью этой вот штуки.
Казалось, дикарь на мгновение задумался. Он глянул на направленное в его сторону оружие, а потом бросил взгляд через открытое окно на далекие горы.
— Ладно, я подожду, — согласился он. — Ради Нат-ул.
— И не пытайся удрать, — предупредил Барни. — За каждым твоим шагом будут внимательно следить. Теркоз поднимет тревогу, даже если сам не сможет остановить тебя, хотя, думаю, ему это вполне по силам. На твоем месте я бы не стал связываться с Теркозом — когда разозлится, он свиреп и грозен, как лев.
Барни, который, закончив свою речь, тут же вернулся обратно, на веранду, не мог видеть, что последние слова вызвали улыбку у юноши. Хотя Кастер и говорил всем, что Ну, по-видимому, осознал тщетность любой попытки побега, однако ночью он накрепко запер дверь в их с Ну комнату, положил ключ под подушку, а свою койку придвинул прямо под окно. Предприняв все эти меры предосторожности, Барни успокоился. Он решил, что теперь даже кошка не сможет выскочить из комнаты, не разбудив его. Да и Теркоз не подведет.
Около полуночи дикарь открыл глаза. Мерное дыхание американца свидетельствовало о том, что он крепко спит. Ну протянул руку к спящему Теркозу, одновременно издав одними губами еле слышный звук. Пес поднял голову.
— Ш-ш! — прошептал Ну.
Юноша сел на койке и осторожно поставил ноги на пол. Поднявшись, он взял тяжелого волкодава на руки. Пес поднял морду и преданно лизнул человека в щеку, не издав ни единого звука. Ну улыбнулся. Ему вспомнились слова Барни: «Теркоз поднимет тревогу, даже если сам не сможет остановить тебя».
Ну подошел к койке, на которой лежал безмятежно спавший Барни. Наклонившись над американцем, юноша положил руку на подоконник распахнутого окна. Совершенно бесшумно он перемахнул через кровать, выскочил в окно и, миновав веранду, вышел в сад. Здесь он поставил Теркоза на землю, велев ему ждать, а сам вернулся в бунгало за копьем, топором и ножом. Через несколько минут обнаженный юноша и мрачный волкодав уже шагали под тропической луной по направлению к горам на юге.
ГЛАВА 10
ПО СЛЕДУ
Когда Барни Кастер проснулся, было уже светло. Первым делом американец подумал о своем пленнике, но тут же, глянув на стоящую напротив кровать, обнаружил, что она пуста. Вскочив с постели, Барни, как был в пижаме, выбежал из комнаты и поднял тревогу. Немедленно приступили к поискам, однако никаких следов ни дикаря, ни сторожившего его Теркоза найти не удалось.
— Должно быть, он убил пса, — предположил Грейсток.
Но тела волкодава нигде не обнаружили.
Обитатели бунгало, вероятно, весьма удивились бы, если бы узнали, что в этот самый момент Теркоз, яростно ощетинившись, обнюхивал то место, на котором почти месяц назад при попытке заступиться за Викторию был оглушен арабом.
Пока пес обследовал это роковое место, его приятель-дикарь поспешил в пещеру и ножом выкопал голову Оо, которую когда-то запрятал в мягкой земле в одной из расщелин скалы. Голова тигра начала разлагаться, и трофей уже не выглядел столь внушительно, как прежде. Ну понял, что ему придется отказаться от мысли торжественно возложить это свидетельство своей охотничьей доблести к ногам невесты. Надо сохранить хотя бы череп и клыки тигра. Он извлек клыки из пасти хищника, а остатки его головы положил у входа в пещеру. До его возвращения стервятники очистят череп от гниющей плоти.
Вскоре громкий лай Теркоза возвестил о том, что он взял след, и Ну помчался вниз, где нетерпеливо ждал волкодав. Через минуту оба уже двигались по следам арабского каравана.
След был старый, но это не мешало им уверенно идти вперед. Волкодав обладал немного более острым нюхом, чем его спутник, зато дикарь мгновенно схватывал натренированным взглядом все приметы, оставленные по пути арабами. Вдвоем они действовали очень споро и слаженно, ведь сотни тысяч лет назад юноша не раз выходил на охоту в джунгли с далекими предками Теркоза.
Они двигались быстро и безмолвно, минуя джунгли, долины, нагорья, по которым пролегла дорога арабов. За день они преодолевали расстояние, которое караван проходил за неделю. На ночь путники устраивались у подножия какого-нибудь большого дерева или, когда путь лежал через горы, укрывались в темных пещерах. Иногда, если поблизости чувствовалось присутствие Зора, льва, юноша наскоро сооружал небольшой настил на высоких ветвях деревьев, и там, в безопасности, они спокойно спали до самого утра.
Странные вещи замечал Ну по пути, и увиденное, повергая юношу в изумление, все больше и больше укрепляло его в мысли, что он оказался в ином мире. Они проходили через деревни, заселенные чернокожими людьми. По-видимому, они враждовали друг с другом. В некоторых деревнях встречались лишь сожженные хижины да изуродованные трупы, в других — все население состояло из нескольких стариков и женщин.
Ну обратил внимание на жирафов, попавшихся им по пути — подобных животных в его мире не водилось, и на слонов, которые напомнили ему Глу, мамонта. Однако все эти звери были гораздо мельче тех, что видел Ну в прежней жизни, и не так свирепы. В давние времена почти не встречалось животных, которые, столкнувшись с представителями другого вида, не вступили бы с ним в смертельную схватку. Конечно, тогда тоже водились маленькие трусливые твари, старавшиеся урвать себе пропитание и постоянно озабоченные лишь тем, как бы избежать встречи с многочисленными воинственными хищниками, готовыми растерзать их в любой момент.
По сравнению с той эпохой нынешние африканские джунгли казались Ну спокойным и малообитаемым местом. Звери, даже самые дикие, нападали редко: только если были голодны или защищали молодняк. Когда по пути повстречалось огромное стадо маленьких безволосых мамонтов, Ну специально подошел к ним совсем близко. И что же? Они только подняли на него свои свинячьи глазки и, поглазев, продолжали ощипывать ветви молодых деревьев, лениво шлепая большими ушами, чтобы отогнать назойливых мух.
Человекообразные обезьяны при появлении дикаря совсем одуревали от страха, и даже несколько попавшихся по дороге львов, поблескивая на солнце золотистой шкурой, спокойно прошли мимо, как будто и не заметили человека. Как тут было не удивляться! Жить в таком мире легко и безопасно. При мысли, что можно пройти много миль, не встречая ни малейшей опасности, Ну становилось грустно и одиноко.
Далеко позади дикаря по следу арабов двигалась дюжина белых людей в сопровождении полусотни воинов вазири. Не прошло и часа после того, как Барни обнаружил исчезновение Ну, и на ранчо прибыл гонец с севера, обратившийся к лорду Грейстоку от имени аборигенов с просьбой помочь в преследовании и наказании арабов, везущих рабов и слоновую кость, а по дороге опустошающих деревни, убивающих стариков и детей и захватывающих в рабство молодых мужчин и женщин.
Беседуя с гонцом, лорд Грейсток выяснил, что среди прочих пленников арабов находится молодая белая женщина. На ранчо тут же поднялась суматоха. Мужчины спешно переодевались в полевую форму, проверяли свое оружие и боеприпасы. Конюхи седлали лошадей, а воины вазири расписывали охрой, ярко-красной, голубой и белой красками свою холеную, черную кожу, нанося пестрый боевой раскрас на лица, руки и животы. Это означало, что вазири выступают на тропу войны.
О беглеце на время все позабыли, но, едва вышли в поход, как почти сразу же натолкнулись на его следы. Похоже было, что дикарь тоже следует по пути арабского каравана, но значительно опережая экспедицию Грейстока. Первое, что попалось им и заставило вспомнить о Ну, была туша бизона. Прямо у сердца зияла огромная рана, нанесенная, как теперь хорошо знали охотники, древним копьем с каменным наконечником. Куски мяса с боков были срезаны каменным ножом, зато разорванное брюхо бизона наводило на мысль о том, что Ну делился своей добычей с каким-то диким зверем. Браун, склонившись, стал пристально изучать землю возле туши. Затем он выпрямился, бросил на Грейстока взгляд и рассмеялся:
— Вы, кажется, говорили, что он убил собаку? — язвительно поинтересовался он. — Гляньте-ка вот сюда! Они наслаждались своей добычей, сидя бок о бок друг с другом.
ГЛАВА 11
ПОХИЩЕНИЕ
Вот уже три недели Виктория Кастер была пленницей Шейха Ибн Асвада, однако кроме обычных и неизбежных тягот путешествия по Африке пожаловаться она не могла решительно ни на что. Ей было предложено ехать на одном из нескольких уцелевших ослов, и кормили ее не хуже, чем самого Ибн Асвада. Хитрый старый шейх отлично знал, что чем лучше будет выглядеть его пленница, тем больше он получит за нее при дворе султана Фулада.
Абул Мукаррам, правая рука Ибн Асвада, нахальный молодой араб, алчно поглядывал на хорошенькую пленницу, но, когда он обратился со своей бесстыдной просьбой к шейху, тот не терпящим возражений тоном отказал лейтенанту. Это не только не остудило пыл Абула Мукаррама, а напротив, усилило его вожделение. Желание обладать девушкой превратилось для него в навязчивую идею.
Необходимость заставила Викторию освоить язык сынов пустыни, и она уже могла довольно свободно вести разговор со своими похитителями. Абул Мукаррам часто ехал рядом с ней, пожирая распаленными от страсти глазами лицо и фигуру девушки и стараясь снискать ее расположение рассказами о собственной удали. Но стоило ему заговорить о своей любви, как Виктория, вспыхнув от ярости, отвернулась от лейтенанта и впредь не вступала с ним в беседы.
Об этом столкновении стало известно Ибн Асваду. Узнав от девушки всю правду, шейх резко отругал Абул Мукаррама, отправил его в конец каравана, а к пленнице приставил другого стражника. Злобные взгляды посрамленного Абула, которые с тех пор частенько ловила на себе Виктория, заставляли ее внутренне содрогаться, ибо она понимала, что в его лице нажила себе непримиримого и мстительного врага.
Ибн Асвад намекнул девушке на то, какая участь ожидает ее. Виктория, узнав, зачем ее везут сквозь джунгли, была потрясена. Уж лучше бы ее задрал лев или она умерла от голода! В голове Виктории возникали различные планы побега, но все они, увы, были невыполнимы!
Даже если ей удастся незаметно покинуть лагерь, сколько она выдержит в одиночку среди диких джунглей? Положим, произойдет какое-нибудь чудо, и она продержится несколько месяцев. Что с этого толку: ведь она никогда не найдет обратного пути на ранчо Грейстока!
День изо дня терзаемая этими мрачными мыслями, Виктория, в конце концов, совсем упала духом. У нее слезы выступали на глазах, когда она видела, как жестоко обращаются с рабами, несущими тяжелый груз: слоновую кость, шатры и провизию. Дикая резня, которую арабы учиняли после захвата очередного попавшегося по пути селения над его жителями, потрясала ее до глубины души и укрепляла в ненависти к этим зверям в человеческом обличье.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28