И поскольку при надлежащем человеке, занимающем эту должность, опасность
существовала с самого начала, следить за весами нужно было очень
внимательно и непрестанно...
Гаромма тяжело вздохнул. Эта проблема фактически являлась
единственной неприятностью в мире, который по сути своей был
сконструирован им таким образом, чтобы доставлять ему радость. Она всегда
неотлучно преследовала его, даже во сне. А прошлая ночь вообще была
сплошным кошмаром.
Моддо снова прикоснулся к его колену. Гаромма встрепенулся и одарил
его благодарной улыбкой. Забываться не следовало никогда.
Толпы остались позади. Перед ним плавно распахнулись огромные
металлические ворота Центра Воспитания, и машина с грохотом проехала
внутрь. Как только моторизованная полиция с форсом отъехала в сторону, ее
функции перешли к вооруженным охранникам Центра, одетым в хрустящие белые
мундиры. Гаромма с помощью нервничающего Моддо выкарабкался из машины под
оглушительные, волнующие звуки Гимна Человечества, исполняемого хором
Центра в сопровождении оркестра Центра:
Гаромма трудится ночью и днем,
Бремя планеты возлегает на нем.
Нет у Гароммы ни ночи, ни дня -
Ради тебя и ради меня!
После пяти куплетов, обязательное исполнение которых было
предусмотрено протоколом, оркестр грянул "Гимн Просвещения", и по
ступенькам здания сошел Помощник Слуги Просвещения - статный молодой
человек с безупречными манерами. Он простер руки и его "Служи нам,
Гаромма!" было формальным, но безукоризненно выполненным. Он посторонился,
пропуская вперед Гаромму и Моддо, а когда они стали подниматься по
ступенькам, повернулся и с гордо выпрямленной спиной последовал за ними.
Дирижер хора держал певцов на высокой, исполненной полнейшего обожания,
ноте.
Они прошли под огромной аркой, на которой был высечен лозунг "Все
должны учиться у Слуги для Всех", и проследовали внутрь здания по широкому
центральному коридору. Блеклые лохмотья на Гаромме и Моддо развевались за
их спинами. Выстроившаяся вдоль стен всякая мелкая служивая сошка нараспев
скандировала: "Служи нам, Гаромма, служи нам, служи нам!"
В этих криках уже не было той безумной страсти, которой были охвачены
толпы на улице, отметил про себя Гаромма, но тем не менее, они были в
должной мере пылкими. Он поклонился и украдкой взглянул на неотступно
следовавшего за ним Моддо. И едва сдержал улыбку - таким неуверенным,
взволнованным, совсем не похожим на себя выглядел Слуга Просвещения.
Бедняга Моддо! Он был просто не предназначен для столь высокой
должности. И совсем не был похож на наиболее важное лицо правящей элиты.
Вот это-то и было одним из тех факторов, которые делали его
незаменимым. Моддо был умен как раз настолько, чтобы понимать собственную
неадекватность. Без Гароммы он до сих пор занимался бы проверкой
статистических данных в поисках мелких расхождений в каком-нибудь из
вспомогательных отделов Службы Воспитания. Он понимал, что недостаточно
силен для того, чтобы стоять на ногах самостоятельно. И не был в должной
мере изворотлив, чтобы обзавестись полезными сообщниками. И поэтому ему,
единственному из всех Слуг Кабинета, можно было доверять полностью.
В ответ на робкое прикосновение Моддо к плечу Гаромма прошел в
большой зал, специально для него пышно убранный, и взобрался на небольшую
позолоченную платформу в дальнем его конце. Сел на грубый деревянный трон,
возвышавшийся на платформе. Мгновением позже Моддо занял место на
ступеньку ниже, а еще одной ступенькой ниже расположился Помощник Слуги
Просвещения.
Зал постепенно наполнился одетыми в белые мундиры роскошного,
наиболее модного, в свободно спадающих складках, покроя Старшими
Руководителями Центра Воспитания. Впереди платформы выстроились личные
телохранители Гароммы.
И празднество началось. Празднество, посвященное установлению полного
контроля.
Сначала старейший из чиновников Службы Воспитания процитировал
соответствующие места из Устных Преданий. О то, как каждый год при каждом
режиме с незапамятных доисторических, так называемых "демократических"
времен в старших классах средних школ по всему миру производилась
психометрическая проверка с целью точного определения степени
эффективности политического воспитания подростков.
О том, что ежегодно обнаруживалось, что подавляющее большинство
считало находящегося в момент проверки правителя самой стержневой фигурой,
поддерживающей благосостояние людей, главной движущей силой повседневной
жизни.
О том, что существовало незначительное меньшинство, в среднем пять
процентов, успешно противостоящее идеологической обработке, и за такими,
когда они вырастали, надо было внимательно следить, как за потенциальными
источниками недовольства.
О том, что с приходом к власти Гароммы и его Слуги Просвещения Моддо,
25 лет тому назад началась новая эра интенсивного промывания мозгов
широких масс, преследующая гораздо более честолюбивые цели.
Старейший замолчал, поклонился и, сделал шаг назад, затерялся в
толпе.
Поднялся Помощник Слуги Просвещения и, повернувшись лицом к Гаромме,
охарактеризовал эти новые цели - полный контроль - как противостоящие
устаревшему довольству прежней администрацией 95 процентами. Потом он
начал рассуждать о новых, широкомасштабных механизмах внушения страха и об
ускоренных методах психометрической профилактики на ранних стадиях, с
помощью которых должны быть достигнуты эти цели. Все эти методы,
разработанные "под мудрым руководством непогрешимого вдохновителя Гароммы.
Слуги для Всех", дали в результате то, что проведенная через несколько лет
проверка показала, что количество независимых юношеских умов сократилось
до одного процента.
Собравшиеся боготворили при этом каждый вздох, вырывающийся из груди
их Слуги.
Помощник Слуги Просвещения отметил, что затем прогресс замедлился.
Новыми методами воспитания было охвачено большинство наиболее способных
детей, однако все еще оставалось твердокаменное ядро весьма ценных
уклонистов, психологических неудачников, для которых их личная
неспособность приспособиться к окружению делал для них невозможным
согласиться со взглядами, преобладающими в их социальной среде, какими бы
ни были эти взгляды. В течение нескольких лет в муках родилась такая
методика воспитания, которая давала возможность даже неудачникам вписаться
в общество, главной характеристикой которого являлось обожествление
Гароммы, а еще через несколько лет выборочные проверки показали, что
количество носителей отрицательных реакций стало уменьшаться до нуля:
0,016%, 0,007%, 0,0002%.
Наконец, наступил нынешний год. И что же?
Помощник Слуги Просвещения сделал паузу и перевел дух.
Пять недель тому назад состоялся очередной выпуск молодых людей,
прошедших Единую Систему Просвещения. Была проведена обычная проверка в
масштабах всей планеты. Потом - сравнение и повторная проверка. Результат
оказался поразительным - отрицательная реакция составила ноль процентов
выпускников, вплоть до самого последнего десятичного знака! Контроль стал
полным и всеобъемлющим.
В зале стихийно вспыхнула овация, в которой принял участие и сам
Гаромма. Затем он наклонился вперед и по-отечески, как обращаются с
любимой собственной вещью, возложил руку на голову Моддо. Узрев такое
необычное оказание чести своему шефу, собравшиеся разразились
приветственными восклицаниями.
Воспользовавшись шумом, Гаромма тихо спросил у Моддо:
- А что известно об этом широким массам? Что ты им говоришь на сей
счет?
Крупное лицо Моддо с выступающими скулами повернулось к Гаромме:
- Что это - праздник. Напускаю побольше туману в отношении достижения
полного контроля над тем, что людей окружает, главной целью которого
является благо всего поняли, что это нечто такое, что по душе их Слуге, и
чтобы могли радоваться этому вместе с ним.
- Своему собственному рабству... Мне это на самом деле по душе. -
Гаромма долго смаковал наслаждение неограниченного господства. Но в его
вкусе появилась некая кислинка, и он, вспомнив, решительно проговорил: -
После обеда я хотел бы заняться вопросом, касающимся Слуги Безопасности.
Начнем, как только отправимся отсюда назад.
Слуга Просвещения кивнул.
- На этот счет у меня есть пара мыслей. Как вы понимаете, все не так
просто. Взять хотя бы проблему преемника.
- Да, это так. Так всегда. Может быть, подождем еще несколько лет, и,
если только нам удастся подтвердить результаты проверки и распространить
наши методы на людей более старшего возраста, сможем начать ликвидацию
Службы Безопасности вообще.
- Может быть. Однако прочные убеждения менять гораздо труднее. И вам
всегда нужна будет Служба Безопасности в высших эшелонах государственного
аппарата. Но я сделаю все, что в моих силах. Все, что в моих силах.
Гаромма кивнул и удовлетворенно откинулся на спинку трона. Моддо
всегда будет делать все, что в его силах. И что особенно приятно - самую
нудную, неблагодарную работу. Гаромма небрежно вскинул руку.
Аплодисменты и приветствия прекратились. Вперед вышел еще один
ответственный работник Просвещения и стал описывать подробности выборочной
проверки.
Церемония шла своим чередом.

Это был день установления Полного Контроля!
Моддо, Слуга Просвещения, Одетый в Лохмотья Учитель Человечества,
потер разболевшийся лоб своими большущими, хорошо ухоженными пальцами и
позволил себе погрузиться в блаженство ощущения абсолютной власти,
безграничной власти, власти, о которой не грезилось никому из людей
прежде.
Полный контроль. Полный.
Оставалась, правда, еще проблема преемника Слуги Безопасности.
Гаромма потребует от него решение, как только они отправятся назад, в
Лачугу Служения. А решение это все не приходит. Любой из двух помощников
Слуги Безопасности мог бы успешно выполнять эту работу, но не в этом
заключается затруднение.
Вопрос в том, что неизвестно, кто из этих двоих может в большей
степени поддерживать на высоком уровне страхи Гароммы, внушенные ему Моддо
за 30 лет.
В этом, по его мнению, и заключается единственная функция Слуги
Безопасности: непрерывно возбуждать и без того обуянное страхом
подсознание Слуги для Всех до такой степени, пока не придет время
периодически повторяющегося психического кризиса. А потом, заменив
человека, вокруг которого аккумулируются все эти страхи, временно ослабить
напряжение.
Моддо улыбнулся. Это несколько напоминает рыбную ловлю. Сначала
забрасываешь удочку с наживкой лишний раз, уничтожив очередного Слугу
Безопасности, а затем спокойно и непрерывно разматываешь леску следующие
несколько лет, исподтишка подбрасывая намеки о все более явно
проявляющихся намерениях его преемника. Только никогда не следует
вытягивать эту рыбку на берег. Необходимо просто удерживать ее на крючке,
чтобы она находилась под постоянным контролем.
Слуга Просвещения улыбнулся точно выверенной легкой улыбкой,
незаметной для окружающих. Делать ее он научился еще в юности.
Вытащить рыбку на берег? Это равнозначно тому, чтобы самому стать
Слугой для Всех. Но какой же умный человек мог бы удовлетворять свою жажду
власти таким идиотским образом?
Нет, пусть это остается его коллегам, увешанным лохмотьями
высокопоставленным чинам Лачуги Служения, вечно плетущим интриги и
заговоры, объединяющимся в различные фракции и контрфракции. Слуге
Промышленности, Слуге Сельского Хозяйства, Слуге Науки и остальному
непомерно важному дурачью.
Быть Слугой для Всех - значит быть мишенью для заговоров, эпицентром
повышенного внимания. Любой одаренный человек в этом обществе рано или
поздно приходит, независимо от того, насколько это завуалировано, к
пониманию, что власть - единственная стоящая цель в жизни. А Слуга для
Всех - само воплощение власти как таковой.
Нет уж. Гораздо лучше, когда тебя считают робкой затурканной мелкой
сошкой, колени которой трясутся под бременем ответственности, намного
превышающей способности. Разве он не наслушался за своей спиной
пренебрежительных фраз вроде:
"...административная игрушка Гароммы..."
".
1 2 3 4 5 6