"За тот день, когда я перестираю одежду своих мужчин и приберу
дом, я получаю удовольствия больше, чем за десять лет работы в
законодательных или политических организациях!", когда она протягивала
округлые руки к слушателям и умоляла: "Пожалуйста, отдайте за меня свой
голос!" Мне так хочется быть последним президентом-женщиной!", - какое
сердце избирателя могло устоять перед такими призывами?
С каждым днем все больше мужчинистских гульфиков можно было насчитать
на тротуарах и подземных уличных переходах и - что не менее примечательно
- пышных турнюров и клетчатых передников, ставших обязательными
аксессуарами одежды вспомогательного женского корпуса движения.
Несмотря на самые мрачные предчувствия, интеллектуальные лидеры США
ухватились за звездно-мамочкино знамя Борэкса как единственную
альтернативу тому, что они считали сексуальным фашизмом. В народе их
называли "суфражистскими яйцеглавами". К этому времени они с прискорбием
начали замечать, что именно эти выборы могут стать воплощением извечной
американской мечты - мечты, которая казалась всегда только мифом, но
теперь этот миф впервые мог материализоваться в повседневной жизни.
Ибо Борэкс добивался поста президента в образе "послушного сына" и
размахивая фотографией своей матери по всем городам и весям Соединенных
Штатов. А Клариссима Странт была самим "воплощением материнства" - и как
раз-то она и уговаривала избирателей поступиться им ради мужчинизма.
Какого рода президентом станет миссис Странт? Каким образом эта
энергичная женщина, не привыкшая однако повышать голос, справится с
Дорсбладом, когда они оба окажутся у кормила правления? Немало было таких,
которые высказывали предположение, что она просто проницательный политик,
поставивший на верную лошадь. Но были и такие, которые высказывали
подозрения на предмет некоего далеко не платонического союза между
клетчатым передником и гульфиком в крапинку, основываясь на бесспорном
внешнем сходстве миссис Странт с печально известной Нетти-Энн Дорсблад.
Сегодня ясно, что это не более, чем праздные мудрствования.
Все, что теперь доподлинно об этом известно, сводится к тому, что во
всех букмекерских конторах мужчинисты считались фаворитами при соотношении
ставок три против двух в их пользу. Что все ведущие иллюстрированные
еженедельники помешали на обложке огромный гульфик с надписью "Мужчина
года". Что к Генри Дорсбладу уже начали неофициально подкатываться
функционеры из ООН и главы дипломатических представительств. Что продажа
сигар, котелков и шпаг переживала самый настоящий бум, а П.Эдуард
Поллиглоу умудрился даже прикупить небольшую европейскую страну, которую
после выдворения всех ее жителей превратил в трассу для гольфа с
восемнадцатью лунками.
Конгрессмен Борэкс, предчувствуя неизбежность своего поражения,
становился с каждым днем все более истеричным. Куда девалась лучезарная
улыбка, куда исчез румянец с холеного, всегда идеально выбритого лица. Он
начал выступать с различными беспочвенными обвинениями. Ему теперь повсюду
мерещились коррупция, злоупотребления служебным положением,
государственная измена, умышленные убийства при отягчающих
обстоятельствах, вымогательство, разбой, практика продажи и купли высших
церковных должностей всех конфессий, подделка денег и документов,
похищение детей и взрослых, взяточничество, случаи группового
изнасилования, "промывка мозгов", массовый эксгибиционизм [вызывающее
обнажение половых органов в общественных местах, сопровождаемое зачастую
непристойными жестами], подстрекательства к лжесвидетельствам.
И в один прекрасный вечер, во время теледебатов, он зашел слишком уж
далеко.
Шепард Леонидас Мибс крайне тяжело переживал смещение с
неофициального поста лидера движения, но для человека с таким, как у него,
необузданным темпераментом проявил весьма недюжинную выдержку. Однако
всему когда-то наступает конец. Ему надоело болтаться где-то на задворках
избирательной кампании мужчинистов, надоело видеть свои фотографии где-то
в самом низу первых полос газет, надоело быть всего лишь подголоском при
Адскопламенном Генри. Он так и пылал возмущением.
Мибс предпринял попытку создать совершенно обособленную от остального
движения группу так называемых "анонимных мужчинистов". Члены этой группы
должны были принять строжайший обет безбрачия и поклясться не иметь ничего
общего с женщинами за одним-единственным исключением: им разрешалось не
отказываться, если того потребует общественность, от роли доноров для
проведения искусственного осеменения, однако при условии полнейшей
анонимности. Беспрекословно подчиняясь Мибсу как своего рода гроссмейстеру
ордена, они должны были сосредоточить свои усилия на срыве проведения Дня
материнства в масштабах всей страны, закладывать бомбы с часовыми
механизмами в бюро регистрации брачных лицензий, совершать внезапные
ночные налеты на такие организации, как Ассоциация преподавателей и
родителей, категорически возражавшие против раздельного обучения детей и
юношества противоположного пола в школах и других учебных заведениях.
Воплощение в жизнь подобной мечты могло самым радикальным образом
изменить будущее мужчинизма. К несчастью, один из приспешников Мибса,
пользовавшийся полным его доверием, выдал замысел патрона Дорсбладу в
обмен на предоставлении монопольного права продажи сигар на всех
общенациональных съездах. Из кабинета Ханка-Танка Мибс вышел с мертвенно
бледным лицом с состоявшейся там весьма нелицеприятной разборки. По
инстанции было спущено соответствующее распоряжение, и "анонимный
мужчинизм" так и остался мертворожденным ребенком.
Но сам Сибс, затаившись, продолжал ворчать. И во время телевизионной
дискуссии, когда Борэкс даже вскочил с места в отчаянной попытке что-либо
противопоставить убедительным доводам Клариссимы Странт, - Шепард Мибс в
конце концов вновь появился на передом рубеже.
Видеозапись этой исторической дискуссии оказалась уничтоженной во
время беспорядков, вспыхнувших в день президентских выборов, которые
состоялись двумя неделями позже. Этот день, как известно, вошел в нашу
историю под полученным тогда же названием "безумный". Поэтому сейчас, по
прошествии стольких лет, практически невозможно в точности воссоздать
истинный ответ Борэкса на обвинение миссис Странт в том, что он "всего
лишь орудие окопавшихся на Уолл-стрит женщин и феминистов - завсегдатаев
многочисленных гостиных на Парк-авеню".
Все источники сходятся на том, что начал он с возгласа:
- А ваших друзей, Клариссима Странт, ваших друзей - ведут за собой...
Но что он сказал дальше?
Сказал ли он, как утверждает Мибс, "...экс-банкрот, экс-заключенный и
экс-гетеросексуал"? [термин "гетеросексуал" достаточно двусмысленен сам по
себе, так как, с одной стороны, относится к лицам, сексуально
ориентированным на представителей противоположного пола, но, с другой
стороны, - в основном, когда речь идет о животных - обозначает появление
признаков, присущих другому полу]. Или он сказал, как сам Борэкс всем
доказывал чуть ли не до самой своей кончины: "...экс-банкрот,
экс-заключенный и экс-гомо бестиал"? [перефразировка латинского видового
обозначения человека "Гомо Сапиенс" - "Человек разумный", - допускающая
двойное толкование, так как все выражение в целом может означать просто
"человек дикий или несдержанный", а может принимать и гораздо более
оскорбительный оттенок - "человек скотский" или "скотоложец"]. Но каким бы
ни был истинный смысл высказывания Борэкса, первое определение, бесспорно,
относилось к П.Эдуарду Поллиглоу, а второе - к Генри Дорсбладу. Что
фактически не оставляло никаких сомнений в отношении того, что третье
обвинение было брошено по адресу Шепарда Л.Мибса.
Первые полосы всех - от одного океана до другого - американских газет
тут же украсил один и тот же заголовок:
МИБС СМЕРТЕЛЬНО ОСКОРБЛЕН И ВЫЗЫВАЕТ БОРЭКСА НА ДУЭЛЬ.
После чего Америка настолько была ошеломлена дерзостью Мибса, что на
три-четыре дня примолкла и затаила дыхание.
Затем появились новые сенсационные сообщения:
ДОРСБЛАД НЕДОВОЛЕН И УГОВАРИВАЕТ
МИБСА ВЗЯТЬ НАЗАД ВЫЗОВ
И тут же:
СТАРИНА ПЭП УМОЛЯЕТ СТАРИНУ ШЕПА:
"НЕ МАРАЙ ОБ НЕГО РУКИ".
Далее следовало:
МИБС НЕУМОЛИМ И ЖАЖДЕТ СМЕРТИ ОБИДЧИКА.
А также:
КЛАРИССИМА СТРАНТ ГОВОРИТ:
"ЭТО СУГУБО МУЖСКОЕ ДЕЛО".
Тем временем другая сторона все не решалась высказаться достаточно
определенно по сути конфликта и предприняла попытку повернуть дело
следующим образом:
БОРЭКС ИСКЛЮЧАЕТ ВОЗМОЖНОСТЬ ДУЭЛИ -
ВОТ ЧТО ОН ПООБЕЩАЛ МАТЕРИ.
Это выставило его не в самом лучшем свете в глазах общественности,
для которой дуэли уже успели стать одним из неотъемлемых элементов нового
жизненного уклада. Пришлось несколько видоизменить подход:
ЗАКОННИКИ ВОПЯТ В ОДИН ГОЛОС:
"КАНДИДАТ В ПРЕЗИДЕНТЫ НЕ ИМЕЕТ ПРАВА НАРУШАТЬ ЗАКОН!"
Поскольку и это никоим образом не повлияло на ситуацию, Борэксу
пришлось предпринять следующий шаг:
КОНГРЕССМЕН СОГЛАСЕН ИЗВИНИТЬСЯ:
"ХОТЬ Я И НИЧЕГО ОСОБЕННОГО НЕ СКАЗАЛ,
БЕРУ СВОИ СЛОВА НАЗАД".
Но его оппонент был неумолим:
ШЕП КРИЧИТ: "СТЫД И СРАМ!
БОРЭКС ДОЛЖЕН СРАЗИТЬСЯ СО МНОЙ -
ИЛИ НОСИТЬ НА СЕБЕ КЛЕЙМО ТРУСА!"
Кандидат в президенты и его советники, осознав всю безвыходность
положения, наконец сдались:
ДУЭЛЬ МИБС - БОРЭКС СОСТОИТСЯ В ПОНЕДЕЛЬНИК.
АРБИТР - ЧЕМПИОН В ТЯЖЕЛОМ ВЕСЕ.
"Молитесь за меня, - упрашивает Борэкс мать, - за своего дорогого
мальчика, живого или мертвого".
Лауреат Нобелевской премии изъявляет согласие присутствовать на месте
проведения дуэли в качестве дежурного хирурга.
Борэкс и дюжина его советников, не выпуская из зубов сигар, заперлись
в одном из гостиничных номеров, чтобы обсудить создавшееся положение со
всевозможных точек зрения. К этому времени его команда курила сигары
только в обстановке строжайшей секретности. На людях они сосали мятные
леденцы.
Им была предоставлена возможность самим выбрать род оружия, но каким
же тяжелым оказался этот выбор! От дуэли по-чикагски отказались сразу же
как от чего-то совсем уж недостойного и способного лишь запятнать
президентский имидж. Помощник руководителя административной группы по
обеспечению предвыборной кампании Борэкса - хитроумнейший чернокожий
еврей, - выходец из испаноговорящего района Лос-Анджелеса предложил такую
форму поединка, которая давала возможность использовать немалый спортивный
опыт кандидата в президенты, в свое время слывшего очень неплохим
атакующим защитником футбольной команды колледжа [имеется в виду,
естественно, американский футбол]. Он предложил выкопать два окопа на
расстоянии в двадцать пять метров друг от друга и свести поединок к
перепасовке его участниками ручных гранат до тех пор, пока ущерб,
причиненный взрывами их одному из противников, не удовлетворит в
достаточной мере другого.
Однако каждый из находившихся в этом гостиничном номере прекрасно
понимал, что уже включены на полную мощность юпитеры Истории,
высвечивающие любое решение, а История капризная особа, и по вкусу ей
только два альтернативных блюда: шпаги или пистолеты. А трагедия ситуации
заключалась в том, что Борэкс ничего не смыслил в искусстве владения любым
из этих двух видов оружия в то время как его противник не раз выигрывал
турниры и по фехтованию, и по стрельбе. В конце концов были выбраны
пистолеты - решающим фактором, определившим выбор в их пользу, оказалась
гораздо меньшая вероятность фатального исхода поединка из-за немалого
расстояния между противниками и влияния погодных условий на меткость
стрельбы.
Итак, пистолеты. Только по одному выстрелу все с той же целью
понижения вероятности фатального исхода. Но вот где провести дуэль?
Мибс настаивал на Плато Уихокэн в Нью-Джерси в связи с историческими
ассоциациями, которые вызывала эта местность. Как он подчеркивал, вдоль
вошедших в историю частоколов не трудно возвести трибуны, за места на
которых можно заломить достаточно высокую цену.
1 2 3 4 5 6 7 8 9
дом, я получаю удовольствия больше, чем за десять лет работы в
законодательных или политических организациях!", когда она протягивала
округлые руки к слушателям и умоляла: "Пожалуйста, отдайте за меня свой
голос!" Мне так хочется быть последним президентом-женщиной!", - какое
сердце избирателя могло устоять перед такими призывами?
С каждым днем все больше мужчинистских гульфиков можно было насчитать
на тротуарах и подземных уличных переходах и - что не менее примечательно
- пышных турнюров и клетчатых передников, ставших обязательными
аксессуарами одежды вспомогательного женского корпуса движения.
Несмотря на самые мрачные предчувствия, интеллектуальные лидеры США
ухватились за звездно-мамочкино знамя Борэкса как единственную
альтернативу тому, что они считали сексуальным фашизмом. В народе их
называли "суфражистскими яйцеглавами". К этому времени они с прискорбием
начали замечать, что именно эти выборы могут стать воплощением извечной
американской мечты - мечты, которая казалась всегда только мифом, но
теперь этот миф впервые мог материализоваться в повседневной жизни.
Ибо Борэкс добивался поста президента в образе "послушного сына" и
размахивая фотографией своей матери по всем городам и весям Соединенных
Штатов. А Клариссима Странт была самим "воплощением материнства" - и как
раз-то она и уговаривала избирателей поступиться им ради мужчинизма.
Какого рода президентом станет миссис Странт? Каким образом эта
энергичная женщина, не привыкшая однако повышать голос, справится с
Дорсбладом, когда они оба окажутся у кормила правления? Немало было таких,
которые высказывали предположение, что она просто проницательный политик,
поставивший на верную лошадь. Но были и такие, которые высказывали
подозрения на предмет некоего далеко не платонического союза между
клетчатым передником и гульфиком в крапинку, основываясь на бесспорном
внешнем сходстве миссис Странт с печально известной Нетти-Энн Дорсблад.
Сегодня ясно, что это не более, чем праздные мудрствования.
Все, что теперь доподлинно об этом известно, сводится к тому, что во
всех букмекерских конторах мужчинисты считались фаворитами при соотношении
ставок три против двух в их пользу. Что все ведущие иллюстрированные
еженедельники помешали на обложке огромный гульфик с надписью "Мужчина
года". Что к Генри Дорсбладу уже начали неофициально подкатываться
функционеры из ООН и главы дипломатических представительств. Что продажа
сигар, котелков и шпаг переживала самый настоящий бум, а П.Эдуард
Поллиглоу умудрился даже прикупить небольшую европейскую страну, которую
после выдворения всех ее жителей превратил в трассу для гольфа с
восемнадцатью лунками.
Конгрессмен Борэкс, предчувствуя неизбежность своего поражения,
становился с каждым днем все более истеричным. Куда девалась лучезарная
улыбка, куда исчез румянец с холеного, всегда идеально выбритого лица. Он
начал выступать с различными беспочвенными обвинениями. Ему теперь повсюду
мерещились коррупция, злоупотребления служебным положением,
государственная измена, умышленные убийства при отягчающих
обстоятельствах, вымогательство, разбой, практика продажи и купли высших
церковных должностей всех конфессий, подделка денег и документов,
похищение детей и взрослых, взяточничество, случаи группового
изнасилования, "промывка мозгов", массовый эксгибиционизм [вызывающее
обнажение половых органов в общественных местах, сопровождаемое зачастую
непристойными жестами], подстрекательства к лжесвидетельствам.
И в один прекрасный вечер, во время теледебатов, он зашел слишком уж
далеко.
Шепард Леонидас Мибс крайне тяжело переживал смещение с
неофициального поста лидера движения, но для человека с таким, как у него,
необузданным темпераментом проявил весьма недюжинную выдержку. Однако
всему когда-то наступает конец. Ему надоело болтаться где-то на задворках
избирательной кампании мужчинистов, надоело видеть свои фотографии где-то
в самом низу первых полос газет, надоело быть всего лишь подголоском при
Адскопламенном Генри. Он так и пылал возмущением.
Мибс предпринял попытку создать совершенно обособленную от остального
движения группу так называемых "анонимных мужчинистов". Члены этой группы
должны были принять строжайший обет безбрачия и поклясться не иметь ничего
общего с женщинами за одним-единственным исключением: им разрешалось не
отказываться, если того потребует общественность, от роли доноров для
проведения искусственного осеменения, однако при условии полнейшей
анонимности. Беспрекословно подчиняясь Мибсу как своего рода гроссмейстеру
ордена, они должны были сосредоточить свои усилия на срыве проведения Дня
материнства в масштабах всей страны, закладывать бомбы с часовыми
механизмами в бюро регистрации брачных лицензий, совершать внезапные
ночные налеты на такие организации, как Ассоциация преподавателей и
родителей, категорически возражавшие против раздельного обучения детей и
юношества противоположного пола в школах и других учебных заведениях.
Воплощение в жизнь подобной мечты могло самым радикальным образом
изменить будущее мужчинизма. К несчастью, один из приспешников Мибса,
пользовавшийся полным его доверием, выдал замысел патрона Дорсбладу в
обмен на предоставлении монопольного права продажи сигар на всех
общенациональных съездах. Из кабинета Ханка-Танка Мибс вышел с мертвенно
бледным лицом с состоявшейся там весьма нелицеприятной разборки. По
инстанции было спущено соответствующее распоряжение, и "анонимный
мужчинизм" так и остался мертворожденным ребенком.
Но сам Сибс, затаившись, продолжал ворчать. И во время телевизионной
дискуссии, когда Борэкс даже вскочил с места в отчаянной попытке что-либо
противопоставить убедительным доводам Клариссимы Странт, - Шепард Мибс в
конце концов вновь появился на передом рубеже.
Видеозапись этой исторической дискуссии оказалась уничтоженной во
время беспорядков, вспыхнувших в день президентских выборов, которые
состоялись двумя неделями позже. Этот день, как известно, вошел в нашу
историю под полученным тогда же названием "безумный". Поэтому сейчас, по
прошествии стольких лет, практически невозможно в точности воссоздать
истинный ответ Борэкса на обвинение миссис Странт в том, что он "всего
лишь орудие окопавшихся на Уолл-стрит женщин и феминистов - завсегдатаев
многочисленных гостиных на Парк-авеню".
Все источники сходятся на том, что начал он с возгласа:
- А ваших друзей, Клариссима Странт, ваших друзей - ведут за собой...
Но что он сказал дальше?
Сказал ли он, как утверждает Мибс, "...экс-банкрот, экс-заключенный и
экс-гетеросексуал"? [термин "гетеросексуал" достаточно двусмысленен сам по
себе, так как, с одной стороны, относится к лицам, сексуально
ориентированным на представителей противоположного пола, но, с другой
стороны, - в основном, когда речь идет о животных - обозначает появление
признаков, присущих другому полу]. Или он сказал, как сам Борэкс всем
доказывал чуть ли не до самой своей кончины: "...экс-банкрот,
экс-заключенный и экс-гомо бестиал"? [перефразировка латинского видового
обозначения человека "Гомо Сапиенс" - "Человек разумный", - допускающая
двойное толкование, так как все выражение в целом может означать просто
"человек дикий или несдержанный", а может принимать и гораздо более
оскорбительный оттенок - "человек скотский" или "скотоложец"]. Но каким бы
ни был истинный смысл высказывания Борэкса, первое определение, бесспорно,
относилось к П.Эдуарду Поллиглоу, а второе - к Генри Дорсбладу. Что
фактически не оставляло никаких сомнений в отношении того, что третье
обвинение было брошено по адресу Шепарда Л.Мибса.
Первые полосы всех - от одного океана до другого - американских газет
тут же украсил один и тот же заголовок:
МИБС СМЕРТЕЛЬНО ОСКОРБЛЕН И ВЫЗЫВАЕТ БОРЭКСА НА ДУЭЛЬ.
После чего Америка настолько была ошеломлена дерзостью Мибса, что на
три-четыре дня примолкла и затаила дыхание.
Затем появились новые сенсационные сообщения:
ДОРСБЛАД НЕДОВОЛЕН И УГОВАРИВАЕТ
МИБСА ВЗЯТЬ НАЗАД ВЫЗОВ
И тут же:
СТАРИНА ПЭП УМОЛЯЕТ СТАРИНУ ШЕПА:
"НЕ МАРАЙ ОБ НЕГО РУКИ".
Далее следовало:
МИБС НЕУМОЛИМ И ЖАЖДЕТ СМЕРТИ ОБИДЧИКА.
А также:
КЛАРИССИМА СТРАНТ ГОВОРИТ:
"ЭТО СУГУБО МУЖСКОЕ ДЕЛО".
Тем временем другая сторона все не решалась высказаться достаточно
определенно по сути конфликта и предприняла попытку повернуть дело
следующим образом:
БОРЭКС ИСКЛЮЧАЕТ ВОЗМОЖНОСТЬ ДУЭЛИ -
ВОТ ЧТО ОН ПООБЕЩАЛ МАТЕРИ.
Это выставило его не в самом лучшем свете в глазах общественности,
для которой дуэли уже успели стать одним из неотъемлемых элементов нового
жизненного уклада. Пришлось несколько видоизменить подход:
ЗАКОННИКИ ВОПЯТ В ОДИН ГОЛОС:
"КАНДИДАТ В ПРЕЗИДЕНТЫ НЕ ИМЕЕТ ПРАВА НАРУШАТЬ ЗАКОН!"
Поскольку и это никоим образом не повлияло на ситуацию, Борэксу
пришлось предпринять следующий шаг:
КОНГРЕССМЕН СОГЛАСЕН ИЗВИНИТЬСЯ:
"ХОТЬ Я И НИЧЕГО ОСОБЕННОГО НЕ СКАЗАЛ,
БЕРУ СВОИ СЛОВА НАЗАД".
Но его оппонент был неумолим:
ШЕП КРИЧИТ: "СТЫД И СРАМ!
БОРЭКС ДОЛЖЕН СРАЗИТЬСЯ СО МНОЙ -
ИЛИ НОСИТЬ НА СЕБЕ КЛЕЙМО ТРУСА!"
Кандидат в президенты и его советники, осознав всю безвыходность
положения, наконец сдались:
ДУЭЛЬ МИБС - БОРЭКС СОСТОИТСЯ В ПОНЕДЕЛЬНИК.
АРБИТР - ЧЕМПИОН В ТЯЖЕЛОМ ВЕСЕ.
"Молитесь за меня, - упрашивает Борэкс мать, - за своего дорогого
мальчика, живого или мертвого".
Лауреат Нобелевской премии изъявляет согласие присутствовать на месте
проведения дуэли в качестве дежурного хирурга.
Борэкс и дюжина его советников, не выпуская из зубов сигар, заперлись
в одном из гостиничных номеров, чтобы обсудить создавшееся положение со
всевозможных точек зрения. К этому времени его команда курила сигары
только в обстановке строжайшей секретности. На людях они сосали мятные
леденцы.
Им была предоставлена возможность самим выбрать род оружия, но каким
же тяжелым оказался этот выбор! От дуэли по-чикагски отказались сразу же
как от чего-то совсем уж недостойного и способного лишь запятнать
президентский имидж. Помощник руководителя административной группы по
обеспечению предвыборной кампании Борэкса - хитроумнейший чернокожий
еврей, - выходец из испаноговорящего района Лос-Анджелеса предложил такую
форму поединка, которая давала возможность использовать немалый спортивный
опыт кандидата в президенты, в свое время слывшего очень неплохим
атакующим защитником футбольной команды колледжа [имеется в виду,
естественно, американский футбол]. Он предложил выкопать два окопа на
расстоянии в двадцать пять метров друг от друга и свести поединок к
перепасовке его участниками ручных гранат до тех пор, пока ущерб,
причиненный взрывами их одному из противников, не удовлетворит в
достаточной мере другого.
Однако каждый из находившихся в этом гостиничном номере прекрасно
понимал, что уже включены на полную мощность юпитеры Истории,
высвечивающие любое решение, а История капризная особа, и по вкусу ей
только два альтернативных блюда: шпаги или пистолеты. А трагедия ситуации
заключалась в том, что Борэкс ничего не смыслил в искусстве владения любым
из этих двух видов оружия в то время как его противник не раз выигрывал
турниры и по фехтованию, и по стрельбе. В конце концов были выбраны
пистолеты - решающим фактором, определившим выбор в их пользу, оказалась
гораздо меньшая вероятность фатального исхода поединка из-за немалого
расстояния между противниками и влияния погодных условий на меткость
стрельбы.
Итак, пистолеты. Только по одному выстрелу все с той же целью
понижения вероятности фатального исхода. Но вот где провести дуэль?
Мибс настаивал на Плато Уихокэн в Нью-Джерси в связи с историческими
ассоциациями, которые вызывала эта местность. Как он подчеркивал, вдоль
вошедших в историю частоколов не трудно возвести трибуны, за места на
которых можно заломить достаточно высокую цену.
1 2 3 4 5 6 7 8 9