Затем отработанным движением обесточил пульт защиты. Призрак исчез, огни погасли…
* * *
Под утро произошло ЧП. Засветился сигнал экстренного сообщения, и отец Кевин в раздражении нажал на кнопку приёма. Ничего хорошего от подобных сообщений он давно уже не ждал. Последний раз экстренное сообщение гласило об эпидемии сыпного тифа в торговой республике Семи городов, и отцу Кевину пришлось бросать насиженное местечко и очертя голову лететь за тридевять земель на своём энтомоптере распылять вакцину. Естественно, вылетающий из башни дракон не привёл окрестных поселян в благодушное настроение, и те, не выдержав обилия нечистой силы в непосредственной близости от своих жилищ, собрались посылать жалобу в какой-то там полумифический Серебряный Круг – организацию, которая, по представлениям отца Кевина была чем-то средним между тайной полицией, святой инквизицией и обществом экзорцистов. Правда, точных сведений об этой организации Земля не имела. Только разрозненные и недостоверные слухи. Поэтому бытовало негласное правило считать Серебряный Круг очередной мифической крестьянской выдумкой, наравне с гоблинами, оборотнями и упырями. Тем более что жалоба, по-видимому, не возымела своего действия, так как никто из эмиссаров Круга около Замка не появлялся.
«Скорее всего, – решил отец Кевин, – жалоба была чем-то вроде молитвы Господу Богу и пославшие её на быстрый ответ не рассчитывали.»
Предчувствуя неприятности, отец Кевин доложил о готовности принять сообщение.
Экран связи осветился, и на нём появилось изображение центральной рубки станции. На небольшом подиуме в центре зала стояло кресло. В нём сидел высокий человек с прямыми короткими волосами, кое-где тронутыми сединой, и горбоносым семитским лицом – координатор экспедиции Йосл Коэн.
Голос его был сух и неприятен, как будто голос киберпереводчика.
«Странно, – усмехнулся про себя отец Кевин, – адон Йосл гораздо больше меня походит на машину». Однако от юмористического настроя мысли пришлось немедленно отказаться, ибо говорил адон Йосл вещи небывалые и крайне неприятные:
– Внимание всем наблюдателям сектора Западный Риадан, Республика Семи городов и прилегающих областей! Вчера в 21-25 абсолютного времени с борта Станции совершил несанкционированный вылет в указанный район член экипажа станции Ингвальд Соронсон одиннадцати лет. Предположительная цель высадки – поиск членов мифической организации «Серебряный Круг», план дальнейших действий неизвестен. Приказываю всем наблюдателям сектора приложить все усилия к немедленному обнаружению мальчика и доставке его на борт станции в кратчайшие сроки. Тревога соответствует индексу «Альфа-111» и поэтому задание следует считать первоочередным. Все текущие наблюдения временно свернуть. Рекомендую агентам обращать особое внимание на любую информацию об организации «Серебряный Круг» как цели поиска Ингвальда Соронсона. Прошу подтверждения получения приказа.
Послышалась перекличка бесстрастных голосов: «Принял к исполнению… Принял к исполнению…»
– Принял к исполнению, – внезапно охрипшим голосом ошарашено пробормотал в микрофон отец Кевин. Командор Коэн удивлённо взглянул на него и заметил:
– Отец Кевин, Вам не мешало бы зачистить контакты динамика.
– Благодарю Вас, адон Йосл, – уже нормальным голосом ответил отец Кевин, – однако в этом нет необходимости.
Коэн неопределённо хмыкнул и отключился.
«Не стоит удивляться, адон Коэн, – подумал ему вслед киборг, – я сам себе удивляюсь, что достойно удивления само по себе. Всё-таки во мне гораздо больше человеческого, чем положено порядочной машине…»
Положение складывалось уникальное: с тех самых пор, как на Станции позволили селиться семьям с детьми, отец Кевин был уверен, что ни к чему хорошему это не приведёт. Так оно, собственно, и случилось. И теперь отец Кевин должен был свернуть всю свою программу наблюдений, сломать весь график работ, и подобно десятку других наблюдателей ринуться очертя голову невесть куда в поисках сбежавшего со станции пацанёнка. Однако делать было нечего – против законов Азимова не попрёшь. И разнесчастный киборг стал собираться в дорогу. Брать энтомоптер не было никакого смысла: только плодить лишние легенды о драконе, которые самому же потом боком и выйдут. Если уж необходимо собирать информацию из разряда «пойди туда, не знаю куда» – лучше всего было бы изобразить из себя странствующего монаха и идти пешком, если понадобится, через всю страну, следуя, к примеру, течению Лаги и расспрашивая по дороге всех, кому не лень будет почесать свой язык о многострадальные монашеские уши.
– Охо-хо, – вздохнул отец Кевин, входя в образ, – по силам ли мне, старику, такой путь!.. Грелся бы лучше на солнышке… Батареи заряжал. – он фыркнул и повесил на пояс излучатель, выполненный в виде короткого меча.
…И было народу видение: средь бела дня открылись вдруг ворота ужасного Замка и вышло из них привидение. Вид оно имело невысокого монаха с посохом в руке, однако там, где благочестивые слуги Господни носили на поясе кошель со святыми предметами, коими дарили они встречных верующих, висел короткий пехотный меч без украшений, в потёртых ножнах буйволиной кожи. И это было неправильно, ибо не пристало монаху носить оружие. Перейдя мост, привидение остановилось и повернулось к Замку. Воздев свой посох, оно указало им на Замок, который осветился вдруг небывалым светом так, что в сиянии его померк свет дневной, ворота захлопнулись, решётки опустились и долгий тоскливый вой прозвучал над притихшими окрестностями: Замок прощался со своим Владыкой. А призрак монаха тем временем спокойно обернулся и зашагал по дороге прочь. Некоторые поселяне утверждали позже, что узнали в нечистом мороке невинно убиенного отца Кевина. Но страхом преисполнились души, и никто не смел более подходить к Замку с тех пор ни днём, ни же ночью…
Глава 2
Пожалуй, такие сцены можно встретить в трактире только на Риадане: вот небритый детина расселся, поглощая эль в неимоверных количествах и забывая закусить хотя бы разок, а вот болтают между собой пара оборванных гоблинов в засаленных косынках, прикрывающих острые ушки, и ничуть не смущаются они, что за спиной их болтают два ведуна: уж кому-кому, а гоблинам-то известно отлично – пока ведуну не заплатят – будет он цедить пиво с самым опаснейшим из монстров и пальцем не пошевелит, дабы извести оного! А эти ведуны одеты неплохо, клинки с увитой тиснёной кожею рукоятью торчат за спиной, дорогое вино янтарно плещется в их глиняных кружках. Сразу видно: богатые и удачливые ребята, такие за такую дешёвку, как охота на гоблина, и под пыткою не возьмутся. Недорого стоят сейчас гоблины, ой, недорого! А найти маньяка такого, чтоб крупную сумму за орка отвалил – ищи-свищи по всему Риадану! И всё же лучше держаться поближе к двери: а вдруг таки нашёлся?!
Впрочем, ведунов-то почти не боятся: всем известно, что это просто клан наёмных убийц, которые за определённые гонорары охотятся, правда, не на людей, а на нечисть. А вот рыцари – эти похуже. Ну, странствующий – этот хоть туда-сюда, искатель славы да приключений, им дракона горного иль упырицу какую подавай, а то и вообще меж собою за даму сердца, как полоумные, бьются. И ладно б, ежели она была бы женой хоть одного из них, тогда хоть повод был бы ясен. А то краля – жена третьего, а первые двое тузят друг друга почём зазря!
А вот Рыцари Круга Серебряного – эти серьёзны, у них обет такой: где увидел какую нечисть – там и пришиб. На месте. Насовсем! И, что совсем уж не умещается в орочьих головах – БЕСПЛАТНО!!! Как же так?!?!
Хорошо хоть – трактир придорожный, провинция: что тут делать Рыцарям Серебряным! Хотя есть и минусы: оборотня второй год извести не могут, всю округу терроризирует! И боятся-то его не только люди: эта дрянь и гоблинятинкой-то не брезгует, а раз даже вампира из соседних руин изжевал… Вот и жмутся по вечерам напуганные путники в придорожный трактир: какая-никакая, а всё же защита…
Грохот чудом удержавшейся на петлях двери отвлёк гоблинов от своих рассуждений.
– Эй, хозяин! Пива мне, да поживее!
Все, кто был в таверне, с любопытством повернулись ко входу. Новый посетитель стоял на пороге, полностью перегораживая широкий дверной проём. Рост его был под стать ширине, но внимание привлекало не столько крепкое сложение молодца, сколько его одежда – кафтан невозможно канареечного цвета и крикливые синие шаровары. За спиной болтался на потёртой портупее двуручный волнистый меч, а к поясу был прицеплен стилет с резной ручкой и выпуклой чашкой. Не спеша входить, детина свысока – и в прямом, и в переносном смыслах – оглядел посетителей таверны. Их было немного в этот слякотный зимний вечер: в углу ужинали двое проезжих купцов, для отвода глаз вполголоса обсуждавших низкие прибыли; под узким, как бойница, окошком сидел высокий худощавый человек в грязно-буром плаще с надвинутым на глаза капюшоном; за соседним столиком расположился невысокий старичок-монах с непривычно выглядящим на духовной особе коротким мечом в кожаных ножнах; и, само собой, имели место безденежные забулдыги, опасливо, но с надеждой поглядывавшие на нового гостя. Гоблины же уже отсутствовали: почуяв, что запахло жареным, они предпочли выскочить за дверь, едва детина шагнул внутрь.
К прибывшему подскочил хозяин с огромной кружкой в руках. Тот принял её, осушил в два глотка и потребовал:
– Ещё! В глотке пересохло. Не поверите – только что с оборотнем бился!
Сказано было громко, явно для привлечения внимания. Разговоры смолкли – аудитория переваривала услышанное. Хозяин недоверчиво хмыкнул:
– Это с которым?
– То есть как – с которым? У вас их что, стадо? – немедленно рассвирепел детина. – С тем, от которого всей округе житья нет!
В глазах хозяина возникло странное выражение, но тут вмешался монах:
– Прошу прощения, сын мой; так вы утверждаете, что совсем недавно схватились с этой мерзкой тварью, о которой ходят жуткие истории?
– Да, святой отец, – почтительно ответил молодой человек.
– И, судя по тому, что вы живы, он…
– Сбежал, – с сожалением признался тот, – позорно скрылся. Ну да ничего, – молодец гордо выпятил грудь; кафтан затрещал, – от меня не сбежит! Я сюда затем и явился, по его душу!
Пьянчуги восторженно зааплодировали.
– Э-э-э… точнее будет сказать, по его голову, – поправил монах.
– Простите, отче, – новенький смутился, но ненадолго. – Хозяин! Пива всем! Я угощаю.
– Но как же вас зовут, юный герой? – поинтересовался монах, сдувая пену.
– Сэр Бертрам де Хонк, к вашим услугам, – поклонился рыцарь и шумно сел, лязгнув мечом.
– А-а, то-то я смотрю… – пробормотал монах.
– Вы что-то сказали, отче? – поинтересовался сэр Бертрам.
– Да, сын мой. Думаю, всем присутствующим не терпится услышать ваш рассказ.
Забулдыги и купцы согласно закивали, первые – с восторгом, вторые – с облегчением: грабить их рыцарь явно не собирался. Сэр Бертрам не заставил себя упрашивать:
– Так вот – еду я по лесу. Из Дрэдвиша выехал ещё засветло, думал к полуночи до озера добраться. Да не тут-то было! Как стемнело, всё небо тучами затянуло, снег мокрый повалил – вон, до сих пор валит. Ну и заплутал я, дороги-то не видать. Ехал, куда глаза глядят, пока конь мой, Корнелис, спотыкаться не начал. Ничего не поделаешь – пришлось в лесу заночевать. Наломал сучьев, пару ёлочек срубил – костерок, значит; Корнелиса расседлал, дал ему овса, сколько осталось, уселся и задремал. Вдруг слышу – а сон у меня чуткий – заржал мой жеребец. Открываю глаза – силы небесные! Стоит. К свету вылез, бурый, мохнатый, в полсосны ростом, а вместо лица – морда жуткая. Смотрит на меня и клыки щерит.
– Так на свету и стоял? – с сомнением переспросил хозяин.
– Точно. Я за меч, а он заревел – и к коню.
– А конь тоже на свету? – опять перебил хозяин.
– Ну да. Да что тебе этот свет дался? – удивился сэр Бертрам.
– Да так, ничего, – буркнул хозяин. Молчаливый человек в буром плаще пристально глянул из-под капюшона на хозяина, но смолчал. А сэр Бертрам продолжал, всё больше распаляясь:
– Вот. Он, значит, на Корнелиса, а я на него с мечом. Рубанул по голове, да он увёртливый, зараза – только по лапе попал. Тут уж он на меня. Ревёт так, что уши заложило. Корнелис его сзади копытами…
– Конь? – снова не выдержал хозяин.
– Ну, конь. Да что ты всё время перебиваешь? – раздражённо повернулся к нему рыцарь.
– Так ведь оборотня все звери боятся! – воскликнул хозяин. – Запах у него такой…
– То-то у тебя, брат, даже собаки нет, – пьяно засмеялся один из забулдыг. – Недаром, видно, говорят, что он возле твоей таверны шатается…
Молчаливый человек снова взглянул на хозяина. Тот обернулся, почувствовав взгляд, но молчун только протянул ему пустую кружку:
– Ещё пива, хозяин.
Тем временем монах выпытывал у сэра Бертрама, не был ли это, часом, медведь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
* * *
Под утро произошло ЧП. Засветился сигнал экстренного сообщения, и отец Кевин в раздражении нажал на кнопку приёма. Ничего хорошего от подобных сообщений он давно уже не ждал. Последний раз экстренное сообщение гласило об эпидемии сыпного тифа в торговой республике Семи городов, и отцу Кевину пришлось бросать насиженное местечко и очертя голову лететь за тридевять земель на своём энтомоптере распылять вакцину. Естественно, вылетающий из башни дракон не привёл окрестных поселян в благодушное настроение, и те, не выдержав обилия нечистой силы в непосредственной близости от своих жилищ, собрались посылать жалобу в какой-то там полумифический Серебряный Круг – организацию, которая, по представлениям отца Кевина была чем-то средним между тайной полицией, святой инквизицией и обществом экзорцистов. Правда, точных сведений об этой организации Земля не имела. Только разрозненные и недостоверные слухи. Поэтому бытовало негласное правило считать Серебряный Круг очередной мифической крестьянской выдумкой, наравне с гоблинами, оборотнями и упырями. Тем более что жалоба, по-видимому, не возымела своего действия, так как никто из эмиссаров Круга около Замка не появлялся.
«Скорее всего, – решил отец Кевин, – жалоба была чем-то вроде молитвы Господу Богу и пославшие её на быстрый ответ не рассчитывали.»
Предчувствуя неприятности, отец Кевин доложил о готовности принять сообщение.
Экран связи осветился, и на нём появилось изображение центральной рубки станции. На небольшом подиуме в центре зала стояло кресло. В нём сидел высокий человек с прямыми короткими волосами, кое-где тронутыми сединой, и горбоносым семитским лицом – координатор экспедиции Йосл Коэн.
Голос его был сух и неприятен, как будто голос киберпереводчика.
«Странно, – усмехнулся про себя отец Кевин, – адон Йосл гораздо больше меня походит на машину». Однако от юмористического настроя мысли пришлось немедленно отказаться, ибо говорил адон Йосл вещи небывалые и крайне неприятные:
– Внимание всем наблюдателям сектора Западный Риадан, Республика Семи городов и прилегающих областей! Вчера в 21-25 абсолютного времени с борта Станции совершил несанкционированный вылет в указанный район член экипажа станции Ингвальд Соронсон одиннадцати лет. Предположительная цель высадки – поиск членов мифической организации «Серебряный Круг», план дальнейших действий неизвестен. Приказываю всем наблюдателям сектора приложить все усилия к немедленному обнаружению мальчика и доставке его на борт станции в кратчайшие сроки. Тревога соответствует индексу «Альфа-111» и поэтому задание следует считать первоочередным. Все текущие наблюдения временно свернуть. Рекомендую агентам обращать особое внимание на любую информацию об организации «Серебряный Круг» как цели поиска Ингвальда Соронсона. Прошу подтверждения получения приказа.
Послышалась перекличка бесстрастных голосов: «Принял к исполнению… Принял к исполнению…»
– Принял к исполнению, – внезапно охрипшим голосом ошарашено пробормотал в микрофон отец Кевин. Командор Коэн удивлённо взглянул на него и заметил:
– Отец Кевин, Вам не мешало бы зачистить контакты динамика.
– Благодарю Вас, адон Йосл, – уже нормальным голосом ответил отец Кевин, – однако в этом нет необходимости.
Коэн неопределённо хмыкнул и отключился.
«Не стоит удивляться, адон Коэн, – подумал ему вслед киборг, – я сам себе удивляюсь, что достойно удивления само по себе. Всё-таки во мне гораздо больше человеческого, чем положено порядочной машине…»
Положение складывалось уникальное: с тех самых пор, как на Станции позволили селиться семьям с детьми, отец Кевин был уверен, что ни к чему хорошему это не приведёт. Так оно, собственно, и случилось. И теперь отец Кевин должен был свернуть всю свою программу наблюдений, сломать весь график работ, и подобно десятку других наблюдателей ринуться очертя голову невесть куда в поисках сбежавшего со станции пацанёнка. Однако делать было нечего – против законов Азимова не попрёшь. И разнесчастный киборг стал собираться в дорогу. Брать энтомоптер не было никакого смысла: только плодить лишние легенды о драконе, которые самому же потом боком и выйдут. Если уж необходимо собирать информацию из разряда «пойди туда, не знаю куда» – лучше всего было бы изобразить из себя странствующего монаха и идти пешком, если понадобится, через всю страну, следуя, к примеру, течению Лаги и расспрашивая по дороге всех, кому не лень будет почесать свой язык о многострадальные монашеские уши.
– Охо-хо, – вздохнул отец Кевин, входя в образ, – по силам ли мне, старику, такой путь!.. Грелся бы лучше на солнышке… Батареи заряжал. – он фыркнул и повесил на пояс излучатель, выполненный в виде короткого меча.
…И было народу видение: средь бела дня открылись вдруг ворота ужасного Замка и вышло из них привидение. Вид оно имело невысокого монаха с посохом в руке, однако там, где благочестивые слуги Господни носили на поясе кошель со святыми предметами, коими дарили они встречных верующих, висел короткий пехотный меч без украшений, в потёртых ножнах буйволиной кожи. И это было неправильно, ибо не пристало монаху носить оружие. Перейдя мост, привидение остановилось и повернулось к Замку. Воздев свой посох, оно указало им на Замок, который осветился вдруг небывалым светом так, что в сиянии его померк свет дневной, ворота захлопнулись, решётки опустились и долгий тоскливый вой прозвучал над притихшими окрестностями: Замок прощался со своим Владыкой. А призрак монаха тем временем спокойно обернулся и зашагал по дороге прочь. Некоторые поселяне утверждали позже, что узнали в нечистом мороке невинно убиенного отца Кевина. Но страхом преисполнились души, и никто не смел более подходить к Замку с тех пор ни днём, ни же ночью…
Глава 2
Пожалуй, такие сцены можно встретить в трактире только на Риадане: вот небритый детина расселся, поглощая эль в неимоверных количествах и забывая закусить хотя бы разок, а вот болтают между собой пара оборванных гоблинов в засаленных косынках, прикрывающих острые ушки, и ничуть не смущаются они, что за спиной их болтают два ведуна: уж кому-кому, а гоблинам-то известно отлично – пока ведуну не заплатят – будет он цедить пиво с самым опаснейшим из монстров и пальцем не пошевелит, дабы извести оного! А эти ведуны одеты неплохо, клинки с увитой тиснёной кожею рукоятью торчат за спиной, дорогое вино янтарно плещется в их глиняных кружках. Сразу видно: богатые и удачливые ребята, такие за такую дешёвку, как охота на гоблина, и под пыткою не возьмутся. Недорого стоят сейчас гоблины, ой, недорого! А найти маньяка такого, чтоб крупную сумму за орка отвалил – ищи-свищи по всему Риадану! И всё же лучше держаться поближе к двери: а вдруг таки нашёлся?!
Впрочем, ведунов-то почти не боятся: всем известно, что это просто клан наёмных убийц, которые за определённые гонорары охотятся, правда, не на людей, а на нечисть. А вот рыцари – эти похуже. Ну, странствующий – этот хоть туда-сюда, искатель славы да приключений, им дракона горного иль упырицу какую подавай, а то и вообще меж собою за даму сердца, как полоумные, бьются. И ладно б, ежели она была бы женой хоть одного из них, тогда хоть повод был бы ясен. А то краля – жена третьего, а первые двое тузят друг друга почём зазря!
А вот Рыцари Круга Серебряного – эти серьёзны, у них обет такой: где увидел какую нечисть – там и пришиб. На месте. Насовсем! И, что совсем уж не умещается в орочьих головах – БЕСПЛАТНО!!! Как же так?!?!
Хорошо хоть – трактир придорожный, провинция: что тут делать Рыцарям Серебряным! Хотя есть и минусы: оборотня второй год извести не могут, всю округу терроризирует! И боятся-то его не только люди: эта дрянь и гоблинятинкой-то не брезгует, а раз даже вампира из соседних руин изжевал… Вот и жмутся по вечерам напуганные путники в придорожный трактир: какая-никакая, а всё же защита…
Грохот чудом удержавшейся на петлях двери отвлёк гоблинов от своих рассуждений.
– Эй, хозяин! Пива мне, да поживее!
Все, кто был в таверне, с любопытством повернулись ко входу. Новый посетитель стоял на пороге, полностью перегораживая широкий дверной проём. Рост его был под стать ширине, но внимание привлекало не столько крепкое сложение молодца, сколько его одежда – кафтан невозможно канареечного цвета и крикливые синие шаровары. За спиной болтался на потёртой портупее двуручный волнистый меч, а к поясу был прицеплен стилет с резной ручкой и выпуклой чашкой. Не спеша входить, детина свысока – и в прямом, и в переносном смыслах – оглядел посетителей таверны. Их было немного в этот слякотный зимний вечер: в углу ужинали двое проезжих купцов, для отвода глаз вполголоса обсуждавших низкие прибыли; под узким, как бойница, окошком сидел высокий худощавый человек в грязно-буром плаще с надвинутым на глаза капюшоном; за соседним столиком расположился невысокий старичок-монах с непривычно выглядящим на духовной особе коротким мечом в кожаных ножнах; и, само собой, имели место безденежные забулдыги, опасливо, но с надеждой поглядывавшие на нового гостя. Гоблины же уже отсутствовали: почуяв, что запахло жареным, они предпочли выскочить за дверь, едва детина шагнул внутрь.
К прибывшему подскочил хозяин с огромной кружкой в руках. Тот принял её, осушил в два глотка и потребовал:
– Ещё! В глотке пересохло. Не поверите – только что с оборотнем бился!
Сказано было громко, явно для привлечения внимания. Разговоры смолкли – аудитория переваривала услышанное. Хозяин недоверчиво хмыкнул:
– Это с которым?
– То есть как – с которым? У вас их что, стадо? – немедленно рассвирепел детина. – С тем, от которого всей округе житья нет!
В глазах хозяина возникло странное выражение, но тут вмешался монах:
– Прошу прощения, сын мой; так вы утверждаете, что совсем недавно схватились с этой мерзкой тварью, о которой ходят жуткие истории?
– Да, святой отец, – почтительно ответил молодой человек.
– И, судя по тому, что вы живы, он…
– Сбежал, – с сожалением признался тот, – позорно скрылся. Ну да ничего, – молодец гордо выпятил грудь; кафтан затрещал, – от меня не сбежит! Я сюда затем и явился, по его душу!
Пьянчуги восторженно зааплодировали.
– Э-э-э… точнее будет сказать, по его голову, – поправил монах.
– Простите, отче, – новенький смутился, но ненадолго. – Хозяин! Пива всем! Я угощаю.
– Но как же вас зовут, юный герой? – поинтересовался монах, сдувая пену.
– Сэр Бертрам де Хонк, к вашим услугам, – поклонился рыцарь и шумно сел, лязгнув мечом.
– А-а, то-то я смотрю… – пробормотал монах.
– Вы что-то сказали, отче? – поинтересовался сэр Бертрам.
– Да, сын мой. Думаю, всем присутствующим не терпится услышать ваш рассказ.
Забулдыги и купцы согласно закивали, первые – с восторгом, вторые – с облегчением: грабить их рыцарь явно не собирался. Сэр Бертрам не заставил себя упрашивать:
– Так вот – еду я по лесу. Из Дрэдвиша выехал ещё засветло, думал к полуночи до озера добраться. Да не тут-то было! Как стемнело, всё небо тучами затянуло, снег мокрый повалил – вон, до сих пор валит. Ну и заплутал я, дороги-то не видать. Ехал, куда глаза глядят, пока конь мой, Корнелис, спотыкаться не начал. Ничего не поделаешь – пришлось в лесу заночевать. Наломал сучьев, пару ёлочек срубил – костерок, значит; Корнелиса расседлал, дал ему овса, сколько осталось, уселся и задремал. Вдруг слышу – а сон у меня чуткий – заржал мой жеребец. Открываю глаза – силы небесные! Стоит. К свету вылез, бурый, мохнатый, в полсосны ростом, а вместо лица – морда жуткая. Смотрит на меня и клыки щерит.
– Так на свету и стоял? – с сомнением переспросил хозяин.
– Точно. Я за меч, а он заревел – и к коню.
– А конь тоже на свету? – опять перебил хозяин.
– Ну да. Да что тебе этот свет дался? – удивился сэр Бертрам.
– Да так, ничего, – буркнул хозяин. Молчаливый человек в буром плаще пристально глянул из-под капюшона на хозяина, но смолчал. А сэр Бертрам продолжал, всё больше распаляясь:
– Вот. Он, значит, на Корнелиса, а я на него с мечом. Рубанул по голове, да он увёртливый, зараза – только по лапе попал. Тут уж он на меня. Ревёт так, что уши заложило. Корнелис его сзади копытами…
– Конь? – снова не выдержал хозяин.
– Ну, конь. Да что ты всё время перебиваешь? – раздражённо повернулся к нему рыцарь.
– Так ведь оборотня все звери боятся! – воскликнул хозяин. – Запах у него такой…
– То-то у тебя, брат, даже собаки нет, – пьяно засмеялся один из забулдыг. – Недаром, видно, говорят, что он возле твоей таверны шатается…
Молчаливый человек снова взглянул на хозяина. Тот обернулся, почувствовав взгляд, но молчун только протянул ему пустую кружку:
– Ещё пива, хозяин.
Тем временем монах выпытывал у сэра Бертрама, не был ли это, часом, медведь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35