Стена выпрямилась, и не было ни малейшего следа недавних изменений… Если не считать самого стоящего перед ними…
– Приветствую и вас, гости… – ответил незнакомец приятным голосом. – Мы давно ждали этой минуты… И мне вдвойне приятно, что я говорю с представителями сразу двух миров, достойных Принятия.
– Давно ждали? – озадаченно спросил Максим. – И это называется ожиданием?
– Ждали, – спокойно ответил незнакомец, – Не каждая цивилизация может додуматься до той простой истины, как позвать нас… Для этого не нужно ни молекулярных ключей, ни секретных позывных… Достаточно просто прийти и обратиться к нам согласно гостевым традициям вашего мира… Забавно, что эта умная мысль пришла в голову не Бромбергу и не почтенному ученику Рудольфа Сикорски, а мальчишке из мира, который вы все считали диким и необразованным…
– Не таким уж и необразованным! – обиделся вдруг Пампа, – Мы давно уже не дикари средневековья! У нас даже свой космодром есть…
– Есть, – улыбнулся незнакомец, и улыбка его была открытой и искренней, – Но это в ваши времена, а Уно – из прежнего Арканара… И всё же именно ему, а не Вам или Бромбергу пришла в голову эта мысль… Не странно ли? А ведь Бромберг, неугомонный Айзек, почти правильно подошёл к нашей сущности… Помните его Меморандум, Каммерер? «Две реальные, принципиально различающиеся возможности. Либо остановка, самоуспокоение, замыкание на себя, потеря интереса к физическому миру. Либо вступление на путь эволюции второго порядка, на путь эволюции планируемой и управляемой, на путь к Монокосму.
Синтез Разумов неизбежен. Он дарует неисчислимое количество новых граней восприятия мира, а это ведёт к неимоверному увеличению количества и, главное, качества доступной к поглощению информации, что, в свою очередь, приводит к уменьшений страданий до минимума и к увеличению радости до максимума. Понятие «дом» расширяется до масштабов Вселенной. (Наверное, именно поэтому возникло в обиходе это безответственное и поверхностное понятие – Странники.) возникает новый метаболизм, и как следствие его – жизнь и здоровье становятся практически вечными. Возраст индивида становится сравним с возрастом космических объектов – при полном отсутствии психической усталости. Индивид Монокосма не нуждается в творцах. Он сам себе и творец, и потребитель культуры. По капле воды он способен не только воссоздать образ океана, но и весь мир населяющих его существ, в том числе и разумных. И все это при беспрерывном, неутолимом сенсорном голоде.»
Вот такая вот цитата… – незнакомец улыбнулся, аж зажмурился от удовольствия… – Эх, какое хорошее начало! И ведь главное заметил – Синтез Разумов! А потом ляп – и как обухом по голове: конструируемые индивидуумы, суперэгоисты космического масштаба! Меньшинство, обгоняющее большинство решительно и бесповоротно! Такое ощущение, что начало писал один человек, а продолжал совершенно другой!
– Но ведь Бромберг оказался прав! – вскинулся Каммерер, – И возникшие Людены тому доказательство! Разве они не приблизились к Странникам? Ответь мне!
– Нет. Не приблизились. Более того – они ещё дальше от нас, чем вы. Навсегда дальше… Они пошли путём Йуругу – разрозненные Разумы в Свободном Поиске… Но это не наш путь…
– А ваш…
– Наш путь – единение, синтез Разумов… Когда каждый, КАЖДЫЙ кроме своей собственной индивидуальности знает и чувствует всё то, что знают и чувствуют все остальные, как бы далеко они ни были бы рассеяны по свету… Вот тогда зло действительно становится невозможным…
– Но ведь это не отменит меньших зол, – задумчиво возразил Загорский, – Скажем – знание, кто кого любит, всё равно не решит проблемы любовного треугольника…
– А вы допустите на какой-то момент такую крамолу, что моногамные обычаи, культивируемые на Земле на продолжении стольких веков, просто возьмём и отменим… Останется ли тогда эта дутая проблема? Ведь решили же вы проблемы частной собственности, так почему же жив по сей день реликт времён, когда женщину считали вещью господина-мужчины? И вообще – что есмь пол, раса, вид, если вы способны изменять своё тело как угодно, даже стать лучом звезды, несущимся сквозь пространство, или гравитонной волной, мгновенно достигающей самых дальних закутков мироздания?.. Если сегодня вы мужчина, завтра девочка, послезавтра голован или тахорг, а в субботу с утра решаете вдруг превратиться в травинку или звук пастушьей свирели?
– А вы… превращаетесь? – спросил молчавший до того Уно…
– Ну ты же видел, малыш…
– Я так понял, что при всей тонкости процесса он идёт какое-то определённое время… – хмыкнул Каммерер.
– Зачем же? – брови незнакомца вскинулись в удивлении, – Просто я решил, что мгновенное появление испугает вас и не позволит вам осознать связь между нами-ждущими и нами-творящими…
– Ждущими?.. – слово решительно не понравилось Маку. – Так значит, янтарин – это не средство коммутации, не строительный материал, а сами вы? И города ваши, и базы – они не покинуты, а они и есть – Странники?
– Ну разумеется! Я рад, что вы это уже осознали…
– Но почему вы выбрали именно этот материал – янтарин? Это как-то связанно с особенностями Странников? Или удобно для перемещения, связи? – в Каммерере начал просыпаться истый КомКоновец.
– Нам было совершенно всё равно, какой вид принимать… Хоть земли, травы или грязи… А янтарин… просто это красиво… Древняя смола карлианской сосны, спрессованная толщами нещадного времени – что может быть красивей?..
– А мгновенно – это как? – вмешался вновь Уно.
– А вот так, – ответил второй Уно, оказавшийся на месте незнакомца. В следующий момент он обратился лучом света, заметавшимся меж стенами, как между зеркалами, впитавшимся в стены и оранжевым сгустком сияния проплывшим в глубине янтарина… А затем выскочившим наружу синим цветком, хрупкой розой, которая обратилась к Уно: – Примерно вот так… В мгновение можно стать кем угодно и чем угодно… Даже ракопауком, – добавил Странник, уже превратившись в ракопаука, почти как настоящего, только размером с котёнка…
– Однако я знаю, что даже вам будет слабо! – вмешался вдруг Загорский. – По чашечке чая всем присутствующим и брошку из янтарина – моей жене. Слабо? Правильно: у меня нету жены!
– Мне всегда нравилось умение землян создавать парадоксы… – потёр подбородок Странник, вновь принявший вид человека в костюме и галстуке… – Это делает существование небессмысленным даже в моменты депрессии… Уж поверьте мне…
– Кстати – давно желаю спросить, – ухмыльнулся «творец парадоксов», – Вот вы то говорите «Я», то «МЫ»… Я что-то не возьму в толк, вы от себя лично это говорите, или вы всё же официальный представитель Странников как таковых вообще?
– И то и другое… Я представляю тут Странников вообще, потому что каждый из нас знает мысли, желания и побуждения всех остальных… Так что «я» и «мы» лишь эмоциональный окрас, указующий либо на моё отношение к произносимому, либо на совместность решения…
Все промолчали. Только наследный барон Пампа гордо вскинул голову и заявил Страннику:
– А у нас на Земле для таких целей БВИ существует!..
– В чём-то похоже, – улыбнулся Странник. – Астральный Интернет, так сказать…
– Интернет? – удивился Каммерер.
– Интернет… Впрочем – извините, – Странник, похоже, смутился, – Интернет – это в другой, параллельной реальности…
Пока присутствующие переваривали сказанное, вновь вмешался Пампа.
– Вы выбрали наш мир, потому что мы приняли цивилизацию землян и ускорили прогресс выше определённых вами пределов? – спросил он.
– Мы не устанавливаем пределы, – улыбнулся Странник. – А мир ваш выбран не из-за прогресса, а потому, что даже приняв культуру и цивилизацию землян, вы не утратили своей самобытности, и космодромы у вас соседствуют с храмами прежней веры… Вы оставили от прошлого всё самое наилучшее, отбросив только жестокость и ненависть. К сожалению – не все миры могут похвастаться этим. Так – надолго выпала из кандидатов Тагора, проявившая ненависть и нетерпимость к неизвестному. Они уничтожили посланное нами к ним, даже не попытавшись исследовать, постичь. Страх оказался для них главнее, и поэтому у них впереди ещё много веков, чтобы раздумывать… Мы не торопимся, но лично я считаю, что Тагора никогда не переменится.
– А мы знаем кого-то, кто признал вас? – спросил Каммерер.
– Знаете. Это Леонидяне. Они ведь уже множество веков – Странники. Но при этом свои силы они направили не на свободу поиска вообще, а на единение с природой своего мира-Родины. Тоже – славное решение… А главное – они достигли в этом поразительных результатов. Даже земляне, помнится, кое-чему от них научились, верно, Максим?
– Леонидяне – Странники, значит… А те, на Ковчеге – тоже Странники?
– Нет… – в голове Странника появилось уважение. – Они совсем другие. Мы – не смогли их понять. Они просто выпадают из картины мироздания, они творят всё, что хотят! Когда-то они даже попытались оказать на нас ментальное давление! Тогда мы решились на крайнюю меру – повесили над планетой спутник-глушилку. Вообще-то мы редко вмешиваемся в открытую, практически никогда, но жители Ковчега попытались ИЗМЕНИТЬ нас, и поэтому спутник был актом самообороны. И что же? Эти странные существа инвертировали работу нашей аппаратуры, и стали наблюдать за нами через наш же спутник! Такого ещё не знала история! Они были похожи на легендарных Праотцов Номмо, но смотрели на мир иначе… К счастью – сейчас они прекратили попытки воздействовать. А благодарить за это мы должны вас, землян: ваш посланник Малыш сумел внести в разум обитателей Ковчега такое понятие, как человечность, и этим спас нас от надвигающегося странного конфликта, возможно, не менее страшного, чем древняя Война Оракулов…
– Вы… засылали на Ковчег своих агентов? – спросил Каммерер.
– Нет… Даже тут мы не шли на прямое вмешательство… Впрочем – эти странные существа подкинули нам одну интересную мысль для тестов. Мы захотели посмотреть, как прореагирует на подобный абсолютно чужой разум общество, не знакомое с ним. И для этого несколькими коррекциями внедрили модель такого сознания в новенький, только что построенный на Земле компьютер. Это было лет сто пятьдесят назад, примерно… Тогда вы так испугались, что залили работающий компьютер бетоном, даже не уразумев, что он всё равно не вырвется, ибо может воздействовать лишь ментально, а этому бетон – не помеха… В результате мы решили, что земляне не способны постичь чуждое и готовы уничтожать, как и тагоряне… Но то, что позже сделал Малыш, в корне перевернуло наше мнение о вас. Так что вы должны памятник поставить Пьеру Семёнову – он не только спас вашу хорошую репутацию, он ещё и спас нашу и вашу цивилизации от того, что пострашнее рептилий в кратерах… Так что мы теперь даже не вспоминаем про тот инцидент с компьютером в Массачусетсе.
– Массачусетский кошмар… – схватился за голову Каммерер. – А если бы ЭТО вырвалось тогда из-под контроля?! Вы о последствиях-то подумали?! Экспериментаторы!
– Мы готовы были вмешаться, выйди ситуация из-под контроля. Причём вмешались бы просто и незаметно – нарушили бы энергоснабжение машины, вот и всё… Никто бы вмешательства и не заметил бы.
– Эх, выловить бы тогда вашего представителя, – мстительно заявил Каммерер, – И – пред светлы очи общественности. Посмотрел бы, как вы тогда бы запели! – от волнения он зачастил с частицей «бы», словно передразнивал манеру Странника…
– Вы как-то спрашивали, что делать с пойманным Прогрессором-Странником, Максим. Помните? «Для герцога Ируканского разоблачённый Прогрессор-землянин был демоном или практикующим чародеем. Для контрразведчика Островной Империи тот же Прогрессор был ловким шпионом с материка. А что такое разоблачённый Прогрессор-Странник с точки зрения сотрудника КОМКОНа-2?» Так вот, я отвечу Вам: с точки зрения сотрудника КомКона-2 это и будет разоблачённый Прогрессор-Странник. Причём это будет столь же далеко от истины, как демон или шпион с материка – в отношении Прогрессора-Землянина. Мы – не прогрессоры в вашем понимании этого слова, Максим. И никогда не были ими… Мы не торопим, пока мир сам не захочет войти в содружество Странников. Порой мы проводим тесты на готовность мира, но – никаких глобальных вмешательств… Если, разумеется, мир сам не начинает маленькое чудо превращать в огромный скандал…
– Это вы про «Дело Подкидышей»? – парировал Загорский.
– Это я про различные шумы вокруг различных «чудес»… И культы, и фобии… И многое-многое другое, не столь заметное и существенное… Впрочем – шумы вокруг чудес, не имеющих к нам ни малейшего отношения, бывали и ещё погромче… Так что наши тесты, как правило, терялись в общей массе бесследно…
– Как терялись и ваши посланники на Земле, так? – не унимался Каммерер.
– Нам не было нужды посылать кого-то на Землю для получения информации.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
– Приветствую и вас, гости… – ответил незнакомец приятным голосом. – Мы давно ждали этой минуты… И мне вдвойне приятно, что я говорю с представителями сразу двух миров, достойных Принятия.
– Давно ждали? – озадаченно спросил Максим. – И это называется ожиданием?
– Ждали, – спокойно ответил незнакомец, – Не каждая цивилизация может додуматься до той простой истины, как позвать нас… Для этого не нужно ни молекулярных ключей, ни секретных позывных… Достаточно просто прийти и обратиться к нам согласно гостевым традициям вашего мира… Забавно, что эта умная мысль пришла в голову не Бромбергу и не почтенному ученику Рудольфа Сикорски, а мальчишке из мира, который вы все считали диким и необразованным…
– Не таким уж и необразованным! – обиделся вдруг Пампа, – Мы давно уже не дикари средневековья! У нас даже свой космодром есть…
– Есть, – улыбнулся незнакомец, и улыбка его была открытой и искренней, – Но это в ваши времена, а Уно – из прежнего Арканара… И всё же именно ему, а не Вам или Бромбергу пришла в голову эта мысль… Не странно ли? А ведь Бромберг, неугомонный Айзек, почти правильно подошёл к нашей сущности… Помните его Меморандум, Каммерер? «Две реальные, принципиально различающиеся возможности. Либо остановка, самоуспокоение, замыкание на себя, потеря интереса к физическому миру. Либо вступление на путь эволюции второго порядка, на путь эволюции планируемой и управляемой, на путь к Монокосму.
Синтез Разумов неизбежен. Он дарует неисчислимое количество новых граней восприятия мира, а это ведёт к неимоверному увеличению количества и, главное, качества доступной к поглощению информации, что, в свою очередь, приводит к уменьшений страданий до минимума и к увеличению радости до максимума. Понятие «дом» расширяется до масштабов Вселенной. (Наверное, именно поэтому возникло в обиходе это безответственное и поверхностное понятие – Странники.) возникает новый метаболизм, и как следствие его – жизнь и здоровье становятся практически вечными. Возраст индивида становится сравним с возрастом космических объектов – при полном отсутствии психической усталости. Индивид Монокосма не нуждается в творцах. Он сам себе и творец, и потребитель культуры. По капле воды он способен не только воссоздать образ океана, но и весь мир населяющих его существ, в том числе и разумных. И все это при беспрерывном, неутолимом сенсорном голоде.»
Вот такая вот цитата… – незнакомец улыбнулся, аж зажмурился от удовольствия… – Эх, какое хорошее начало! И ведь главное заметил – Синтез Разумов! А потом ляп – и как обухом по голове: конструируемые индивидуумы, суперэгоисты космического масштаба! Меньшинство, обгоняющее большинство решительно и бесповоротно! Такое ощущение, что начало писал один человек, а продолжал совершенно другой!
– Но ведь Бромберг оказался прав! – вскинулся Каммерер, – И возникшие Людены тому доказательство! Разве они не приблизились к Странникам? Ответь мне!
– Нет. Не приблизились. Более того – они ещё дальше от нас, чем вы. Навсегда дальше… Они пошли путём Йуругу – разрозненные Разумы в Свободном Поиске… Но это не наш путь…
– А ваш…
– Наш путь – единение, синтез Разумов… Когда каждый, КАЖДЫЙ кроме своей собственной индивидуальности знает и чувствует всё то, что знают и чувствуют все остальные, как бы далеко они ни были бы рассеяны по свету… Вот тогда зло действительно становится невозможным…
– Но ведь это не отменит меньших зол, – задумчиво возразил Загорский, – Скажем – знание, кто кого любит, всё равно не решит проблемы любовного треугольника…
– А вы допустите на какой-то момент такую крамолу, что моногамные обычаи, культивируемые на Земле на продолжении стольких веков, просто возьмём и отменим… Останется ли тогда эта дутая проблема? Ведь решили же вы проблемы частной собственности, так почему же жив по сей день реликт времён, когда женщину считали вещью господина-мужчины? И вообще – что есмь пол, раса, вид, если вы способны изменять своё тело как угодно, даже стать лучом звезды, несущимся сквозь пространство, или гравитонной волной, мгновенно достигающей самых дальних закутков мироздания?.. Если сегодня вы мужчина, завтра девочка, послезавтра голован или тахорг, а в субботу с утра решаете вдруг превратиться в травинку или звук пастушьей свирели?
– А вы… превращаетесь? – спросил молчавший до того Уно…
– Ну ты же видел, малыш…
– Я так понял, что при всей тонкости процесса он идёт какое-то определённое время… – хмыкнул Каммерер.
– Зачем же? – брови незнакомца вскинулись в удивлении, – Просто я решил, что мгновенное появление испугает вас и не позволит вам осознать связь между нами-ждущими и нами-творящими…
– Ждущими?.. – слово решительно не понравилось Маку. – Так значит, янтарин – это не средство коммутации, не строительный материал, а сами вы? И города ваши, и базы – они не покинуты, а они и есть – Странники?
– Ну разумеется! Я рад, что вы это уже осознали…
– Но почему вы выбрали именно этот материал – янтарин? Это как-то связанно с особенностями Странников? Или удобно для перемещения, связи? – в Каммерере начал просыпаться истый КомКоновец.
– Нам было совершенно всё равно, какой вид принимать… Хоть земли, травы или грязи… А янтарин… просто это красиво… Древняя смола карлианской сосны, спрессованная толщами нещадного времени – что может быть красивей?..
– А мгновенно – это как? – вмешался вновь Уно.
– А вот так, – ответил второй Уно, оказавшийся на месте незнакомца. В следующий момент он обратился лучом света, заметавшимся меж стенами, как между зеркалами, впитавшимся в стены и оранжевым сгустком сияния проплывшим в глубине янтарина… А затем выскочившим наружу синим цветком, хрупкой розой, которая обратилась к Уно: – Примерно вот так… В мгновение можно стать кем угодно и чем угодно… Даже ракопауком, – добавил Странник, уже превратившись в ракопаука, почти как настоящего, только размером с котёнка…
– Однако я знаю, что даже вам будет слабо! – вмешался вдруг Загорский. – По чашечке чая всем присутствующим и брошку из янтарина – моей жене. Слабо? Правильно: у меня нету жены!
– Мне всегда нравилось умение землян создавать парадоксы… – потёр подбородок Странник, вновь принявший вид человека в костюме и галстуке… – Это делает существование небессмысленным даже в моменты депрессии… Уж поверьте мне…
– Кстати – давно желаю спросить, – ухмыльнулся «творец парадоксов», – Вот вы то говорите «Я», то «МЫ»… Я что-то не возьму в толк, вы от себя лично это говорите, или вы всё же официальный представитель Странников как таковых вообще?
– И то и другое… Я представляю тут Странников вообще, потому что каждый из нас знает мысли, желания и побуждения всех остальных… Так что «я» и «мы» лишь эмоциональный окрас, указующий либо на моё отношение к произносимому, либо на совместность решения…
Все промолчали. Только наследный барон Пампа гордо вскинул голову и заявил Страннику:
– А у нас на Земле для таких целей БВИ существует!..
– В чём-то похоже, – улыбнулся Странник. – Астральный Интернет, так сказать…
– Интернет? – удивился Каммерер.
– Интернет… Впрочем – извините, – Странник, похоже, смутился, – Интернет – это в другой, параллельной реальности…
Пока присутствующие переваривали сказанное, вновь вмешался Пампа.
– Вы выбрали наш мир, потому что мы приняли цивилизацию землян и ускорили прогресс выше определённых вами пределов? – спросил он.
– Мы не устанавливаем пределы, – улыбнулся Странник. – А мир ваш выбран не из-за прогресса, а потому, что даже приняв культуру и цивилизацию землян, вы не утратили своей самобытности, и космодромы у вас соседствуют с храмами прежней веры… Вы оставили от прошлого всё самое наилучшее, отбросив только жестокость и ненависть. К сожалению – не все миры могут похвастаться этим. Так – надолго выпала из кандидатов Тагора, проявившая ненависть и нетерпимость к неизвестному. Они уничтожили посланное нами к ним, даже не попытавшись исследовать, постичь. Страх оказался для них главнее, и поэтому у них впереди ещё много веков, чтобы раздумывать… Мы не торопимся, но лично я считаю, что Тагора никогда не переменится.
– А мы знаем кого-то, кто признал вас? – спросил Каммерер.
– Знаете. Это Леонидяне. Они ведь уже множество веков – Странники. Но при этом свои силы они направили не на свободу поиска вообще, а на единение с природой своего мира-Родины. Тоже – славное решение… А главное – они достигли в этом поразительных результатов. Даже земляне, помнится, кое-чему от них научились, верно, Максим?
– Леонидяне – Странники, значит… А те, на Ковчеге – тоже Странники?
– Нет… – в голове Странника появилось уважение. – Они совсем другие. Мы – не смогли их понять. Они просто выпадают из картины мироздания, они творят всё, что хотят! Когда-то они даже попытались оказать на нас ментальное давление! Тогда мы решились на крайнюю меру – повесили над планетой спутник-глушилку. Вообще-то мы редко вмешиваемся в открытую, практически никогда, но жители Ковчега попытались ИЗМЕНИТЬ нас, и поэтому спутник был актом самообороны. И что же? Эти странные существа инвертировали работу нашей аппаратуры, и стали наблюдать за нами через наш же спутник! Такого ещё не знала история! Они были похожи на легендарных Праотцов Номмо, но смотрели на мир иначе… К счастью – сейчас они прекратили попытки воздействовать. А благодарить за это мы должны вас, землян: ваш посланник Малыш сумел внести в разум обитателей Ковчега такое понятие, как человечность, и этим спас нас от надвигающегося странного конфликта, возможно, не менее страшного, чем древняя Война Оракулов…
– Вы… засылали на Ковчег своих агентов? – спросил Каммерер.
– Нет… Даже тут мы не шли на прямое вмешательство… Впрочем – эти странные существа подкинули нам одну интересную мысль для тестов. Мы захотели посмотреть, как прореагирует на подобный абсолютно чужой разум общество, не знакомое с ним. И для этого несколькими коррекциями внедрили модель такого сознания в новенький, только что построенный на Земле компьютер. Это было лет сто пятьдесят назад, примерно… Тогда вы так испугались, что залили работающий компьютер бетоном, даже не уразумев, что он всё равно не вырвется, ибо может воздействовать лишь ментально, а этому бетон – не помеха… В результате мы решили, что земляне не способны постичь чуждое и готовы уничтожать, как и тагоряне… Но то, что позже сделал Малыш, в корне перевернуло наше мнение о вас. Так что вы должны памятник поставить Пьеру Семёнову – он не только спас вашу хорошую репутацию, он ещё и спас нашу и вашу цивилизации от того, что пострашнее рептилий в кратерах… Так что мы теперь даже не вспоминаем про тот инцидент с компьютером в Массачусетсе.
– Массачусетский кошмар… – схватился за голову Каммерер. – А если бы ЭТО вырвалось тогда из-под контроля?! Вы о последствиях-то подумали?! Экспериментаторы!
– Мы готовы были вмешаться, выйди ситуация из-под контроля. Причём вмешались бы просто и незаметно – нарушили бы энергоснабжение машины, вот и всё… Никто бы вмешательства и не заметил бы.
– Эх, выловить бы тогда вашего представителя, – мстительно заявил Каммерер, – И – пред светлы очи общественности. Посмотрел бы, как вы тогда бы запели! – от волнения он зачастил с частицей «бы», словно передразнивал манеру Странника…
– Вы как-то спрашивали, что делать с пойманным Прогрессором-Странником, Максим. Помните? «Для герцога Ируканского разоблачённый Прогрессор-землянин был демоном или практикующим чародеем. Для контрразведчика Островной Империи тот же Прогрессор был ловким шпионом с материка. А что такое разоблачённый Прогрессор-Странник с точки зрения сотрудника КОМКОНа-2?» Так вот, я отвечу Вам: с точки зрения сотрудника КомКона-2 это и будет разоблачённый Прогрессор-Странник. Причём это будет столь же далеко от истины, как демон или шпион с материка – в отношении Прогрессора-Землянина. Мы – не прогрессоры в вашем понимании этого слова, Максим. И никогда не были ими… Мы не торопим, пока мир сам не захочет войти в содружество Странников. Порой мы проводим тесты на готовность мира, но – никаких глобальных вмешательств… Если, разумеется, мир сам не начинает маленькое чудо превращать в огромный скандал…
– Это вы про «Дело Подкидышей»? – парировал Загорский.
– Это я про различные шумы вокруг различных «чудес»… И культы, и фобии… И многое-многое другое, не столь заметное и существенное… Впрочем – шумы вокруг чудес, не имеющих к нам ни малейшего отношения, бывали и ещё погромче… Так что наши тесты, как правило, терялись в общей массе бесследно…
– Как терялись и ваши посланники на Земле, так? – не унимался Каммерер.
– Нам не было нужды посылать кого-то на Землю для получения информации.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35