Грек побежал по коридору, к ее комнате с открытым окном.
Я видела только смутные очертания в слабом сером свете, но она, наверное, прижалась к нему, потому что он сказал хрипло и придушенно:
— Пустите меня, — а она засмеялась горловым смехом. Где-то хлопнула дверь.
Саймон дернулся и сказал преувеличенно мягко:
— Слышите меня? Уберите руки, а то будет больно.
До сих пор он ни разу не выходил из себя, я поняла, что он очень зол. Но Даниэль это не осадило.
Я услышала, как она бормочет, шумно дыша:
— Сделай так еще, мне нравится…
Секунда тишины, а потом группа у двери взорвалась, девушка отлетела в сторону с пронзительным криком удивления.
Прежде, чем она опомнилась, Саймон бросился к окну и открыл его со стуком. Как эхо на другом конце здания раздался скрип петель, тяжелое тело упало на землю, шаги простучали и замерли в темноте. Саймон вскочил на подоконник и собрался прыгнуть вниз, но Даниэль подлетела к нему стрелой и приникла к руке.
— Саймон… пусть себе идет, ну, дорогой, что шумишь? — Несмотря на его недавнее проявление силы, она была очень ласкова и сексуальна. — Саймон! Нет! Он был со мной! Понимаешь? Со мной!
Он обернулся:
— Что ты имеешь в виду?
— Что говорю. В моей комнате, приходил только ко мне.
Я сказала с пола около кровати, где я так и сидела:
— Это правда. Я слышала их.
Она засмеялась, но не так уверенно, как всегда. Саймон стряхнул ее с себя, будто она не существовала и легко спрыгнул обратно в комнату.
— Понятно. Он ушел, в любом случае… Камилла, все в порядке?
— В полном. Здесь есть свет?
— Думаю, лампочка вывинчена. Полминуты, — он поискал что-то в карманах. — А что вы делаете там внизу? Это животное вас ударило?
— Да, но все нормально. Я просто стараюсь не мешать.
Я немного неуверенно встала и перебралась на кровать. Саймон зажег спичку и посмотрел на меня, я слабо улыбнулась в ответ. Он был без рубашки, пот блестел на груди, и темная полоса крови шла от пореза на шее, где заканчивался треугольник загара. Он дышал чаще, чем обычно, не намного, чуть-чуть, а глаза совсем не казались холодными.
Я спросила:
— А вы?
— Не думайте об этом. Силы были примерно равны… к моему глубочайшему сожалению.
Даниэль сказала раздраженно:
— И чего это вам вздумалось драться?
— Девочка, он напал на меня, что, по-твоему, следовало делать?
Я поинтересовалась:
— Это Димитриос, да?
— Узнала? Конечно.
Саймон посмотрел на меня удивленно, ввинчивая лампочку в ванной. Скоро зажегся свет, он опять спросил:
— Вы уверены, что все в порядке?
— Совершенно, Саймон, где Нигель?
— Ни малейшего понятия. Спать он не ложился, это очевидно.
Несмотря на жуткий беспорядок, простыня была явно нетронутой. Даниэль стояла у двери, прислонившись к стене с ленивой грацией, ее глаза казались длинными и сонными под густыми ресницами. Она закурила и бросила спичку на пол, не отводя взгляда от Саймона, рассматривая его всего.
Он спросил прямо:
— Мужчина был с тобой? Как он вошел?
— Впустила в окно.
— Брось, Даниэль. Это двенадцать футов. Не скажешь же ты, что рвала простыни на полоски или он залез по твоим волосам. Ты отперла ему дверь, или у него есть ключ?
— Непонятно, какого черта ты решил, что это к тебе относится, но да, я ему открыла.
— Прямо относится. Мало того, что он здесь шлялся без надзора, так еще и набросился на меня с очевидными намерениями — маленькая деталь, да? Что он делал в комнате Нигеля?
— Откуда я знаю?
— В конечном итоге он выпрыгнул из твоего окна, мог сделать это и сразу.
— Легче выйти через дверь, ключ в замке.
— Зачем он зашел сюда?
Она пожала плечами.
— Наверное, услышал твои шаги, не знаю. Я сказала ему, что почти все комнаты пусты, он рискнул. Все. Устала от этих инквизиторских пыток и иду спать.
Она выпрямилась, демонстративно потянулась и зевнула, как кошка, показав все свои красивые зубы.
Саймон нащупал в кармане брюк пачку сигарет, дал мне одну и наклонился ее зажечь. Он опять дышал ровно, если бы не ссадина на шее и не засохший пот, никак нельзя было бы и подумать, что несколько минут назад он в темноте боролся за свою жизнь.
Даниэль вдруг спросила язвительно:
— А что ты вообще здесь делаешь, Камилла?
— Услышала шум и вышла.
— И получила нокдаун. Он тебя не повредил?
— Надеюсь, не больше, чем я его.
Она совершенно обалдела, и это неожиданно доставило мне удовлетворение:
— Ты его?.. Как?
— Ударила по шее фонарем. Сильно.
— Ударила его? Не понимаю, какое твое дело… Он мой любовник, и если я хочу впускать его сюда…
— Он пытался убить Саймона, и не притворяйся невинной, мне и лично было за что ему мстить.
Она взглянула на меня почти тупо:
— За что мстить?
— Да. Вспомни, сегодня утром…
Она поняла. Саймон спросил резко:
— О чем вы говорите, что случилось?
— Ничего. У Камиллы воображение разыгралось. Она думает, что Димитриос… Господи, это так глупо, что и говорить не о чем. Это была шутка, надоело, ухожу.
Она бросила на пол недокуренную сигарету. Я встала.
— Минуточку, — сказал Саймон крайне приятным голосом. — Пожалуйста, не уходите, Камилла. Мы забыли о Нигеле. Даниэль, как ты думаешь, где он? Он сказал что-нибудь вечером?
Я сказала:
— Думаю, я знаю, куда он пошел.
Саймон тер рану на шее носовым платком.
— Похоже, вы сегодня очень много знаете.
— А то! — Даниэль остановилась в дверях. — Говори!
— Я просто догадываюсь, но… Саймон, помните, мы говорили с Нигелем про путешествие через горы? На стройке украли мула, мне сказали утром, а я видела, как мальчик уходил и старался, чтобы его не заметили…
— Где? — спросила Даниэль.
— Здесь, рядом со студией.
— В какую сторону он пошел?
— Не видела, куда-то на Парнас.
— Ну, может, и так, — сказал Саймон. — Думаю, что делает Нигель, его личное дело, может, он и ушел на несколько дней. Лучше, наверное, убраться в его комнате и уходить.
— Я уберусь, — сказала я, — можно только я посмотрю вашу шею? Даниэль, может, соберешь с пола осколки стекла?
Она посмотрела на меня с неприязнью, на этот раз вполне обоснованной.
— Сама справишься. Я устала. Ты забыла, я сегодня ночью совсем не спала и, господи, как мне сейчас нужен сон…
Она зевнула, посмотрела на меня узкими глазами и быстро ушла, закрыв за собой дверь. Скоро хлопнула дверь ее комнаты.
14
В комнате Нигеля стояла тишина, которую мы, англичане, называем беременной. Но, по крайней мере, больше не приходилось подавлять желание обсуждать Даниэль… Мы встретились глазами в зеркале.
— Хотел избавиться от нее, да?
— Постепенно приучаешься читать мысли?
— Почему? Кроме, разумеется, очевидных причин.
Он помрачнел.
— Потому, что мне это не нравится, Камилла. Слишком многое случается. То ерунда, то, возможно, очень важные вещи. Даниэль и этот мужчина, например… Или она и Нигель, начинаешь думать…
— Тогда я права. Повернись к свету и дай посмотреть шею… ты не хотел говорить при ней о мальчике? Шрам, наверное, останется, у тебя есть в комнате что-нибудь, чем продезинфицировать?.. Думаешь, он не ушел в горы?
— Да. Нет. Есть чем продезинфицировать, думаю, что не ушел.
— Тогда не забудь помазать, а кровь остановилась… А какое отношение все это имеет к нам, то есть к тебе, конечно?
— Этот грек… Говоришь, его зовут Димитриос?
— Да, я встретила его вчера на обратном пути. Они были вместе.
— Что там, кстати, случилось утром? Что ты ему должна?
— Да ерунда. Он говорил мерзким тоном, как людей сбрасывают с горы, а мы были близко к краю, он видел, что я боюсь, и веселился… И Даниэль вместе с ним. А я чувствовала себя дурой.
— Камилла, я вижу ничего тебе не взбрело в голову по поводу этого Димитриоса.
— Взбрело в голову? В каком роде? Он мне не нравится, и я думаю… — Тут до меня дошло. — Димитриос!
— Вот именно. Ты помнишь? У Ангелоса есть брат Димитриос Драгумис. Он живет в Итеа, обрати внимание в Итеа.
— И я там видела джип… Даниэль из Афин поехала прямо туда! Если это тот самый Димитриос, то брат Ангелоса — ее любовник, и я видела его дом. Она была в гостях ни у какой ни Елены, а у него, и я готова спорить, даже если джип не доказательство, что в это время она была там!
— Ты уверена, что это та же машина?
— Точно, я же сказала, что узнала куколку. Кто-то возился с мотором, не Димитриос, но все равно, я чувствую, что права. Это тот же Димитриос. Это полностью объясняет, почему она проявляет к тебе такой интерес. Или частично.
Он не обратил на это внимания.
— Ну допустим, любовник Даниэль — Димитриос Драгумис. Есть ли у нее подруга Елена неизвестно, но в Итеа она ездила часто. Она рассказывала, что купаться, что нашла там заливчик с чистой водой, но где, не объясняла. Она могла там встречаться с Димитриосом, который выезжал ловить рыбу. Я говорил тебе, что он рыбак?
— Она сказала, что он гид.
— Гида с таким именем в Дельфах нет, точно знаю, а раз уж он решил врать… — Не закончив предложения, он уставился на свою сигарету. — Допустим, он отправил Даниэль в Афины нанять машину по делу жизни и смерти, то есть чертовски срочно.
— Допустим.
Он поднял глаза:
— Дорогое удовольствие. И зачем рыбаку машина?
Я опять села на кровать.
— Не знаю. Продолжай.
— Она это сделала, но нашла предложение получше, не отменила заказ и не сообщила его имени. Отбросим весь бред о мсье Саймоне и неожиданное вмешательство мисс Камиллы Хэвен. О чем говорят действия Даниэль?
— О срочности и секретности?
— Именно. Очень хочу понять, чего может быть срочного и секретного у Даниэль и Димитриоса, двоюродного брата Ангелоса.
Пауза. В открытое окно влетел жук, громко стукнулся об стену и прожужжал обратно в темноту.
— Но машина, — сказала я, — почему машина? Зачем рыбаку машина из Афин, да еще таким странным способом?
— Об этом я и говорю. Он рыбак, у него есть лодка. А теперь и джип, полученный из Афин, о котором никто не знает. Для меня это значит одно — транспорт.
— Срочный секретный транспорт… Но, Саймон, это — абсурд.
— Почему?
— Я понимаю, к чему ты ведешь. Думаешь, он нашел сокровище Ангелоса, раньше обнаруженное Михаэлем. И джип и лодка нужны, чтобы… Ой!
— Что?
— Мул, Саймон, мул!..
Он кивнул.
— Ага. Нельзя затащить джип на Парнас. И мул, и джип проявились в день моей встречи со Стефаносом.
— Ну Саймон, это только догадки. Мула мог взять и Нигель. Куда-то он же делся.
— Проще было купить ослика у датского художника. Он стоил очень дешево, и деньги у Нигеля имелись, и прятаться ему ни к чему, даже наоборот — реклама, чем больше шума, тем лучше.
— Понимаю. Но все равно у него был очень таинственный вид.
— Нет, не взял он мула. К тому же мул исчез ночью в понедельник, когда мальчик был здесь. Потом-то он пошел гулять с Даниэль, но не думаю, чтобы они…
— Ты прав. Это не он. Я кое-что вспомнила. Когда мы смотрели театр, что-то двигалось на горе — я подумала ветер, коза или ослик. Но там звучал и металл…
— Дикие звери не носят подков, местные жители ходят в веревочных туфлях… Камилла, ты слышала, как Димитриос уводил ворованного мула.
— А он, значит, слышал нас…
— Наверняка. Хотя боюсь, что Электру он не оценил. Вряд ли он разбирается в классике.
— Да не только. Мы же говорили про Михаэля…
— По-английски, может, не понял. Будем надеяться, что нет.
— Ну все равно, Саймон, невозможно поверить, что Димитриос искал четырнадцать лет, а сейчас вдруг неожиданно нашел, именно сейчас, когда ты здесь. Слишком большое совпадение. Да он вообще не мог найти, если Ангелос ему не сказал, а тот ведь пропал. Это не сокровище твоего брата, я не верю!
— Не совпадение.
— А что?
— Ты смотришь не с той стороны. Два события действительно случились одновременно — мое пребывание здесь и находка сокровища. Ты называешь это совпадением. А я — причиной и следствием.
— Ты хочешь сказать…
— Что эти два события действительно связаны, но не случайно. Димитриос нашел клад именно потому, что я здесь.
— Ты хочешь сказать, что он следил за нами?
— Именно так. Он мог узнать, куда мы идем, и пойти следом.
Я сказала хрипло:
— Все правильно. Когда я ждала вас у пещеры, кто-то двигался на вершине скалы. Он мог за мной следить.
— Уверена?
— Не совсем. Там было движение, я посмотрела, но ничего не увидела. Солнце светило в глаза.
— Понятно. Ну что же, это мог быть Димитриос. А потом он пошел за нами, чтобы встретиться с Даниэль. Это вполне могло быть.
— Значит я несправедлива. Я подумала, что они были вместе, а я им помешала.
— У него не было времени спуститься туда раньше тебя. Большую часть пути спрятаться негде. — Он немножко подумал. — Давай обсудим последовательность событий. Димитриос пытался выяснить место смерти Михаэля. Даже с подробными инструкциями Ангелоса он не мог ничего найти — все ориентиры, даже скала Кошачий Зуб, пропали во время землетрясения. Сам Ангелос на его месте оказался бы не менее беспомощен.
— Помнишь, Нико говорил про призраков на горе и свет…
— Нико говорил массу ерунды, но это, возможно, и правда. Димитриос искал клад.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22
Я видела только смутные очертания в слабом сером свете, но она, наверное, прижалась к нему, потому что он сказал хрипло и придушенно:
— Пустите меня, — а она засмеялась горловым смехом. Где-то хлопнула дверь.
Саймон дернулся и сказал преувеличенно мягко:
— Слышите меня? Уберите руки, а то будет больно.
До сих пор он ни разу не выходил из себя, я поняла, что он очень зол. Но Даниэль это не осадило.
Я услышала, как она бормочет, шумно дыша:
— Сделай так еще, мне нравится…
Секунда тишины, а потом группа у двери взорвалась, девушка отлетела в сторону с пронзительным криком удивления.
Прежде, чем она опомнилась, Саймон бросился к окну и открыл его со стуком. Как эхо на другом конце здания раздался скрип петель, тяжелое тело упало на землю, шаги простучали и замерли в темноте. Саймон вскочил на подоконник и собрался прыгнуть вниз, но Даниэль подлетела к нему стрелой и приникла к руке.
— Саймон… пусть себе идет, ну, дорогой, что шумишь? — Несмотря на его недавнее проявление силы, она была очень ласкова и сексуальна. — Саймон! Нет! Он был со мной! Понимаешь? Со мной!
Он обернулся:
— Что ты имеешь в виду?
— Что говорю. В моей комнате, приходил только ко мне.
Я сказала с пола около кровати, где я так и сидела:
— Это правда. Я слышала их.
Она засмеялась, но не так уверенно, как всегда. Саймон стряхнул ее с себя, будто она не существовала и легко спрыгнул обратно в комнату.
— Понятно. Он ушел, в любом случае… Камилла, все в порядке?
— В полном. Здесь есть свет?
— Думаю, лампочка вывинчена. Полминуты, — он поискал что-то в карманах. — А что вы делаете там внизу? Это животное вас ударило?
— Да, но все нормально. Я просто стараюсь не мешать.
Я немного неуверенно встала и перебралась на кровать. Саймон зажег спичку и посмотрел на меня, я слабо улыбнулась в ответ. Он был без рубашки, пот блестел на груди, и темная полоса крови шла от пореза на шее, где заканчивался треугольник загара. Он дышал чаще, чем обычно, не намного, чуть-чуть, а глаза совсем не казались холодными.
Я спросила:
— А вы?
— Не думайте об этом. Силы были примерно равны… к моему глубочайшему сожалению.
Даниэль сказала раздраженно:
— И чего это вам вздумалось драться?
— Девочка, он напал на меня, что, по-твоему, следовало делать?
Я поинтересовалась:
— Это Димитриос, да?
— Узнала? Конечно.
Саймон посмотрел на меня удивленно, ввинчивая лампочку в ванной. Скоро зажегся свет, он опять спросил:
— Вы уверены, что все в порядке?
— Совершенно, Саймон, где Нигель?
— Ни малейшего понятия. Спать он не ложился, это очевидно.
Несмотря на жуткий беспорядок, простыня была явно нетронутой. Даниэль стояла у двери, прислонившись к стене с ленивой грацией, ее глаза казались длинными и сонными под густыми ресницами. Она закурила и бросила спичку на пол, не отводя взгляда от Саймона, рассматривая его всего.
Он спросил прямо:
— Мужчина был с тобой? Как он вошел?
— Впустила в окно.
— Брось, Даниэль. Это двенадцать футов. Не скажешь же ты, что рвала простыни на полоски или он залез по твоим волосам. Ты отперла ему дверь, или у него есть ключ?
— Непонятно, какого черта ты решил, что это к тебе относится, но да, я ему открыла.
— Прямо относится. Мало того, что он здесь шлялся без надзора, так еще и набросился на меня с очевидными намерениями — маленькая деталь, да? Что он делал в комнате Нигеля?
— Откуда я знаю?
— В конечном итоге он выпрыгнул из твоего окна, мог сделать это и сразу.
— Легче выйти через дверь, ключ в замке.
— Зачем он зашел сюда?
Она пожала плечами.
— Наверное, услышал твои шаги, не знаю. Я сказала ему, что почти все комнаты пусты, он рискнул. Все. Устала от этих инквизиторских пыток и иду спать.
Она выпрямилась, демонстративно потянулась и зевнула, как кошка, показав все свои красивые зубы.
Саймон нащупал в кармане брюк пачку сигарет, дал мне одну и наклонился ее зажечь. Он опять дышал ровно, если бы не ссадина на шее и не засохший пот, никак нельзя было бы и подумать, что несколько минут назад он в темноте боролся за свою жизнь.
Даниэль вдруг спросила язвительно:
— А что ты вообще здесь делаешь, Камилла?
— Услышала шум и вышла.
— И получила нокдаун. Он тебя не повредил?
— Надеюсь, не больше, чем я его.
Она совершенно обалдела, и это неожиданно доставило мне удовлетворение:
— Ты его?.. Как?
— Ударила по шее фонарем. Сильно.
— Ударила его? Не понимаю, какое твое дело… Он мой любовник, и если я хочу впускать его сюда…
— Он пытался убить Саймона, и не притворяйся невинной, мне и лично было за что ему мстить.
Она взглянула на меня почти тупо:
— За что мстить?
— Да. Вспомни, сегодня утром…
Она поняла. Саймон спросил резко:
— О чем вы говорите, что случилось?
— Ничего. У Камиллы воображение разыгралось. Она думает, что Димитриос… Господи, это так глупо, что и говорить не о чем. Это была шутка, надоело, ухожу.
Она бросила на пол недокуренную сигарету. Я встала.
— Минуточку, — сказал Саймон крайне приятным голосом. — Пожалуйста, не уходите, Камилла. Мы забыли о Нигеле. Даниэль, как ты думаешь, где он? Он сказал что-нибудь вечером?
Я сказала:
— Думаю, я знаю, куда он пошел.
Саймон тер рану на шее носовым платком.
— Похоже, вы сегодня очень много знаете.
— А то! — Даниэль остановилась в дверях. — Говори!
— Я просто догадываюсь, но… Саймон, помните, мы говорили с Нигелем про путешествие через горы? На стройке украли мула, мне сказали утром, а я видела, как мальчик уходил и старался, чтобы его не заметили…
— Где? — спросила Даниэль.
— Здесь, рядом со студией.
— В какую сторону он пошел?
— Не видела, куда-то на Парнас.
— Ну, может, и так, — сказал Саймон. — Думаю, что делает Нигель, его личное дело, может, он и ушел на несколько дней. Лучше, наверное, убраться в его комнате и уходить.
— Я уберусь, — сказала я, — можно только я посмотрю вашу шею? Даниэль, может, соберешь с пола осколки стекла?
Она посмотрела на меня с неприязнью, на этот раз вполне обоснованной.
— Сама справишься. Я устала. Ты забыла, я сегодня ночью совсем не спала и, господи, как мне сейчас нужен сон…
Она зевнула, посмотрела на меня узкими глазами и быстро ушла, закрыв за собой дверь. Скоро хлопнула дверь ее комнаты.
14
В комнате Нигеля стояла тишина, которую мы, англичане, называем беременной. Но, по крайней мере, больше не приходилось подавлять желание обсуждать Даниэль… Мы встретились глазами в зеркале.
— Хотел избавиться от нее, да?
— Постепенно приучаешься читать мысли?
— Почему? Кроме, разумеется, очевидных причин.
Он помрачнел.
— Потому, что мне это не нравится, Камилла. Слишком многое случается. То ерунда, то, возможно, очень важные вещи. Даниэль и этот мужчина, например… Или она и Нигель, начинаешь думать…
— Тогда я права. Повернись к свету и дай посмотреть шею… ты не хотел говорить при ней о мальчике? Шрам, наверное, останется, у тебя есть в комнате что-нибудь, чем продезинфицировать?.. Думаешь, он не ушел в горы?
— Да. Нет. Есть чем продезинфицировать, думаю, что не ушел.
— Тогда не забудь помазать, а кровь остановилась… А какое отношение все это имеет к нам, то есть к тебе, конечно?
— Этот грек… Говоришь, его зовут Димитриос?
— Да, я встретила его вчера на обратном пути. Они были вместе.
— Что там, кстати, случилось утром? Что ты ему должна?
— Да ерунда. Он говорил мерзким тоном, как людей сбрасывают с горы, а мы были близко к краю, он видел, что я боюсь, и веселился… И Даниэль вместе с ним. А я чувствовала себя дурой.
— Камилла, я вижу ничего тебе не взбрело в голову по поводу этого Димитриоса.
— Взбрело в голову? В каком роде? Он мне не нравится, и я думаю… — Тут до меня дошло. — Димитриос!
— Вот именно. Ты помнишь? У Ангелоса есть брат Димитриос Драгумис. Он живет в Итеа, обрати внимание в Итеа.
— И я там видела джип… Даниэль из Афин поехала прямо туда! Если это тот самый Димитриос, то брат Ангелоса — ее любовник, и я видела его дом. Она была в гостях ни у какой ни Елены, а у него, и я готова спорить, даже если джип не доказательство, что в это время она была там!
— Ты уверена, что это та же машина?
— Точно, я же сказала, что узнала куколку. Кто-то возился с мотором, не Димитриос, но все равно, я чувствую, что права. Это тот же Димитриос. Это полностью объясняет, почему она проявляет к тебе такой интерес. Или частично.
Он не обратил на это внимания.
— Ну допустим, любовник Даниэль — Димитриос Драгумис. Есть ли у нее подруга Елена неизвестно, но в Итеа она ездила часто. Она рассказывала, что купаться, что нашла там заливчик с чистой водой, но где, не объясняла. Она могла там встречаться с Димитриосом, который выезжал ловить рыбу. Я говорил тебе, что он рыбак?
— Она сказала, что он гид.
— Гида с таким именем в Дельфах нет, точно знаю, а раз уж он решил врать… — Не закончив предложения, он уставился на свою сигарету. — Допустим, он отправил Даниэль в Афины нанять машину по делу жизни и смерти, то есть чертовски срочно.
— Допустим.
Он поднял глаза:
— Дорогое удовольствие. И зачем рыбаку машина?
Я опять села на кровать.
— Не знаю. Продолжай.
— Она это сделала, но нашла предложение получше, не отменила заказ и не сообщила его имени. Отбросим весь бред о мсье Саймоне и неожиданное вмешательство мисс Камиллы Хэвен. О чем говорят действия Даниэль?
— О срочности и секретности?
— Именно. Очень хочу понять, чего может быть срочного и секретного у Даниэль и Димитриоса, двоюродного брата Ангелоса.
Пауза. В открытое окно влетел жук, громко стукнулся об стену и прожужжал обратно в темноту.
— Но машина, — сказала я, — почему машина? Зачем рыбаку машина из Афин, да еще таким странным способом?
— Об этом я и говорю. Он рыбак, у него есть лодка. А теперь и джип, полученный из Афин, о котором никто не знает. Для меня это значит одно — транспорт.
— Срочный секретный транспорт… Но, Саймон, это — абсурд.
— Почему?
— Я понимаю, к чему ты ведешь. Думаешь, он нашел сокровище Ангелоса, раньше обнаруженное Михаэлем. И джип и лодка нужны, чтобы… Ой!
— Что?
— Мул, Саймон, мул!..
Он кивнул.
— Ага. Нельзя затащить джип на Парнас. И мул, и джип проявились в день моей встречи со Стефаносом.
— Ну Саймон, это только догадки. Мула мог взять и Нигель. Куда-то он же делся.
— Проще было купить ослика у датского художника. Он стоил очень дешево, и деньги у Нигеля имелись, и прятаться ему ни к чему, даже наоборот — реклама, чем больше шума, тем лучше.
— Понимаю. Но все равно у него был очень таинственный вид.
— Нет, не взял он мула. К тому же мул исчез ночью в понедельник, когда мальчик был здесь. Потом-то он пошел гулять с Даниэль, но не думаю, чтобы они…
— Ты прав. Это не он. Я кое-что вспомнила. Когда мы смотрели театр, что-то двигалось на горе — я подумала ветер, коза или ослик. Но там звучал и металл…
— Дикие звери не носят подков, местные жители ходят в веревочных туфлях… Камилла, ты слышала, как Димитриос уводил ворованного мула.
— А он, значит, слышал нас…
— Наверняка. Хотя боюсь, что Электру он не оценил. Вряд ли он разбирается в классике.
— Да не только. Мы же говорили про Михаэля…
— По-английски, может, не понял. Будем надеяться, что нет.
— Ну все равно, Саймон, невозможно поверить, что Димитриос искал четырнадцать лет, а сейчас вдруг неожиданно нашел, именно сейчас, когда ты здесь. Слишком большое совпадение. Да он вообще не мог найти, если Ангелос ему не сказал, а тот ведь пропал. Это не сокровище твоего брата, я не верю!
— Не совпадение.
— А что?
— Ты смотришь не с той стороны. Два события действительно случились одновременно — мое пребывание здесь и находка сокровища. Ты называешь это совпадением. А я — причиной и следствием.
— Ты хочешь сказать…
— Что эти два события действительно связаны, но не случайно. Димитриос нашел клад именно потому, что я здесь.
— Ты хочешь сказать, что он следил за нами?
— Именно так. Он мог узнать, куда мы идем, и пойти следом.
Я сказала хрипло:
— Все правильно. Когда я ждала вас у пещеры, кто-то двигался на вершине скалы. Он мог за мной следить.
— Уверена?
— Не совсем. Там было движение, я посмотрела, но ничего не увидела. Солнце светило в глаза.
— Понятно. Ну что же, это мог быть Димитриос. А потом он пошел за нами, чтобы встретиться с Даниэль. Это вполне могло быть.
— Значит я несправедлива. Я подумала, что они были вместе, а я им помешала.
— У него не было времени спуститься туда раньше тебя. Большую часть пути спрятаться негде. — Он немножко подумал. — Давай обсудим последовательность событий. Димитриос пытался выяснить место смерти Михаэля. Даже с подробными инструкциями Ангелоса он не мог ничего найти — все ориентиры, даже скала Кошачий Зуб, пропали во время землетрясения. Сам Ангелос на его месте оказался бы не менее беспомощен.
— Помнишь, Нико говорил про призраков на горе и свет…
— Нико говорил массу ерунды, но это, возможно, и правда. Димитриос искал клад.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22