Вот это
славно!" - и требовал клятвы, что "все это" выйдет из области эксперимента
уже в следующем году. Совершенно успокоившись, он прощался и уезжал, а
через месяц все начиналось сначала.
Собранная за день информация окрылила Поля и внушила ему уверенность
в том, что здесь есть чем заняться. "Для начала я пойду в кибернетисты,
буду пасти коров, - рассуждал Поль, сидя на открытой веранде кафе и
рассеянно глядя на стакан газированной простокваши. - Половину
кибердворников выгоню в поле. Пусть ловят мух. По вечерам буду заниматься
с генетиками. Хорошо, если бы Ирина оказалась генетиком. Меня бы, конечно,
прикрепили к ней. Каждое утро я посылал бы ей кибера с букетом цветов. И
каждый вечер". Поль отпил простокваши и посмотрел вниз, на черное поле за
рекой. Там уже слабо зеленела молодая травка. "Хитроумно! - подумал Поль.
- Завтра киберы повернут стадо и погонят обратно. Вот они, челночные
пастбища. Однако рутина, не вижу новых принципов. Мы с Ириной выведем
коров, которые будут жрать землю. Как дождевые черви. Вот будет весело!
Вот только Академия Здравоохранения..."
На веранду, шумно споря о смысле жизни, ввалилась большая компания и
сразу принялась сдвигать столики. Кто-то бубнил:
- Человек умирает, и ему все равно - наследники, не наследники,
потомки, не потомки...
- Это быку Миколаю Второму все равно...
- При чем здесь бык? Тебе тоже все равно! Ты ушел, исчез,
растворился... Тебя нет, понимаешь?..
- Погодите, ребята... В этом своя логика, конечно, есть. Смысл жизни
интересует только живых.
- Интересно, где бы ты был, если бы твои предки рассуждали так же. До
сих пор сошкой бы землицу ковырял...
- Вздор! При чем здесь смысл жизни? Это просто закон развития
производительных сил...
- А при чем здесь закон?
- А при том, что хочешь ты или не хочешь, а производительные силы
развиваются. За сохой пришел трактор, за трактором кибер...
- Ладно, пусть потомки ни при чем. Но, значит, были люди, смысл жизни
которых состоял в том, чтобы придумать трактор?
- Что вы путаете? Что вы все время путаете? Речь не о том, зачем
каждый отдельный человек живет, а зачем существует человечество! Вы ничего
не поняли и...
- Это ты ничего не понял!
- Слушайте! Меня послушайте! Крестьяне! Я вам все сейчас объясню...
Ау!
- Дайте, дайте ему сказать!
- Это вопрос сложный. Сколько люди существуют, столько они спорят о
смысле своего...
- Короче!
- ...о смысле своего существования. Во-первых, потомки здесь ни при
чем. Жизнь дается человеку независимо от того, хочет он этого или нет...
- Короче!
- Ну, тогда сам и рассказывай.
- Правда, Алан, давай короче.
- А короче - вот: жить интересно, потому и живем. А кому не интересно
- вон в Снегиреве фабрика удобрений...
- Так его, Алан!
- Нет, ребята... В этом своя логика тоже есть...
- Это кухонная философия! Что значит "интересно", "не интересно"?
Зачем мы - вот вопрос!
- А зачем смещение перигелия? Или закон Ньютона?
- Самый дурацкий вопрос - это "зачем". Зачем солнце восходит на
востоке?
- Во-во! Один дурак ставит этот вопрос, чтобы поставить в тупик
тысячу мудрецов.
- Дурак? Я такой же дурак, как и вы мудрецы...
- Да бросьте вы, поговорим лучше о любви!
- "Любовь - что такое! И что такое - любовь?"
- Зачем любовь - вот вопрос! А, Жора?
- Знаете, крестьяне, вот смотришь на вас в лаборатории - люди как
люди. А как начнется философия... Любовь жизнь...
Поль взял свой стул и втиснулся в компанию. Его узнали.
- А! Странник! Странник, что такое любовь?
- Любовь, - сказал Поль, - это специфическое свойство
высокоорганизованной материи.
- Зачем организованной и зачем материи - вот вопрос!
- Да будет вам!
- Странник, новые анекдоты есть?
- Есть, - сказал Поль. - Только неостроумные.
- Мы сами неостроумные...
- Пусть расскажет. Расскажи мне анекдот, и я скажу, кто ты.
Поль сказал:
- Один кибернетист (смех) изобрел предиктор, машина, которая
предсказывает будущее, этакий агрегат в сто этажей. И задал он для начала
предиктору вопрос: "Что я буду делать через три часа?" Предиктор жужжал до
утра, а потом сообщил: "Будешь сидеть и ждать моего ответа".
- Да-а, - сказал кто-то.
- Что - да? - сказал Поль хладнокровно. - Сами просили.
- Слушайте, крестьяне, почему все эти киберанекдоты такие глупые?
- Главное - зачем? Вот вопрос!
- Странник! Как тебя зовут, странник?
- Поль, - пробормотал Поль.
На веранду вышла Ирина. Она была красивее всех девушек, сидящих за
столом. Она была так красива, что Поль перестал слышать. Она улыбнулась,
что-то сказала, кому-то махнула рукой и села рядом с длинноносым Жорой, и
Жора сейчас же наклонился к ней и что-то спросил, наверное: "Зачем?" Поль
отдышался и заметил, что сосед справа плачет ему в жилетку:
- Мы просто еще не умеем, не научились. Сашка никак этого не может
понять. Такие вещи рывками не делаются...
Поль наконец узнал соседа - это был Итиро, тот самый японец, с
которым они купались в полдень.
- ...Такие вещи не делаются рывками. Мы даже не приспосабливаем
Природу - мы ее бьем вдребезги.
- А... э-э-э... о чем, собственно, речь? - спросил Поль осторожно.
Ему было совершенно непонятно, когда и откуда появился Итиро.
- Я же говорю, - терпеливо сказал Итиро, - снимать мясо с животного,
не убивая животное.
Поль не отрываясь смотрел на Ирину. Длинноносый Жора наливал ей
шампанское. Ирина что-то быстро говорила, постукивая по бокалу смуглыми
пальцами. Итиро сказал:
- А! Ты влюбился в Ирину! Очень жаль.
- В какую Ирину? - пробормотал Поль.
- Эта девушка - Ирина Егорова. Работала у нас по общей биологии.
Полю показалось, что он упал.
- Как так - _р_а_б_о_т_а_л_а_?
- Я же говорю - жаль, - сказал Итиро спокойно. - Она уезжает на днях.
Поль видел только ее профиль, освещенный солнцем.
- Куда? - спросил он.
- На Дальний Восток.
- Налей мне вина, Итиро, - сказал Поль. У него пересохло в горле.
- А ты будешь работать у нас? - спросил Итиро. - Сашка говорил, что у
тебя светлая голова.
- Светлая голова, - пробормотал Поль. - Высокий ясный лоб и спокойные
глаза....
Итиро засмеялся.
- Не грусти, - сказал он. - Нам всего по двадцать пять лет.
- Нет, - сказал Поль, в отчаянии тряся головой. - Чего ради я здесь
останусь? Конечно, я здесь не останусь... Я поеду на Дальний Восток...
Тяжелая рука опустилась ему на плечо, и мощный бас Лина осведомился:
- Это кто здесь поедет на Дальний Восток?
- Лин, слушай, Лин, - сказал Поль жалобно. - Ну почему мне так не
везет? А?
- Ирина, - сказал Итиро и поднялся.
Лин сел на его место и придвинул к себе блюдо с холодным мясом. Лицо
у него было усталое. Поль смотрел на него со страхом и надеждой, совсем
как в старые времена, когда соседи по этажу, бывало, устраивали
общешкольную облаву, чтобы изловить хитроумного Либер Полли и научить его
не быть слишком хитроумным.
Лин прожевал огромный кусок мяса и сказал басом, покрывшим шум на
веранде:
- Крестьяне! Пришел новый каталог изданий на русском языке. Желающих
просят в клуб.
Все повернулись к нему.
- А что там есть?
- Миронов есть, Сашка?
- Есть, - сказал Лин.
- А "Железная башня"?
- Есть. Я уже выписал.
- А "Чистый как снег"?
- Есть. Там восемьдесят шесть названий, я не помню всего.
Веранда стала быстро пустеть. Ушел Алан. Ушел Итиро. Ушла Ирина с
длинноносым Жорой. Она ничего не знала. Она даже не заметила. И она,
конечно, ничего не помнила. И не вспомнит. "Жору вспомнит. Двухголового
теленка вспомнит. А меня не вспомнит..."
Лин сказал:
- Несчастная любовь активизирует. Но она коротка, Полли. Ты
останешься здесь. Я присмотрю за тобой.
- А может быть, я все-таки поеду на Дальний Восток? - сказал Поль.
- Зачем? Ты будешь ей только мешать и путаться под ногами. Я знаю
Ирину, и знаю тебя. Ты на пятьдесят лет глупее ее героя.
- А может быть...
- Нет, - сказал Лин. - Останься со мной. Разве твой Лин когда-нибудь
обманывал тебя?
И Поль подчинился. Он ласково потрепал Лина по необъятной спине,
встал и подошел к балюстраде. Солнце зашло, на ферму опустились теплые
прозрачные сумерки. Где-то близко играли на пианино и очень красиво пели
на два голоса. "Эхе-хе!" - подумал Поль. Он перегнулся через балюстраду и
тихонько испустил вопль гигантского ракопаука, потерявшего след.

2. ДЕСАНТНИКИ
Спутник был огромен. Это был тор в два километра в поперечнике,
разделенный внутри массивными переборками на множество помещений. В
кольцевых коридорах было пусто и светло, треугольные люки, ведущие в
пустые светлые помещения, были распахнуты настежь. Спутник был покинут
невероятно давно, может быть миллионы лет назад, но шершавый желтый пол
был чист, и Август Бадер сказал, что не видел здесь ни одной пылинки.
Бадер шел впереди, как и полагается первооткрывателю и хозяину, и
Горбовский и Валькенштейн видели его большие оттопыренные уши и светлый
хохолок на макушке.
- Я ожидал увидеть здесь запустение, - неторопливо рассказывал Бадер.
Он говорил по-русски, старательно выговаривая каждую букву. - Этот спутник
заинтересовал нас прежде всего. Это было десять лет назад. Я сказал себе:
"Август, ты увидишь картину ужасающего бедствия и разрушения". Я даже
сказал жене остаться на корабле. Я боялся найти здесь мертвые тела, вы
понимаете.
Он остановился перед каким-то люком, и Горбовский чуть не налетел на
него. Валькенштейн, который немного отстал, догнал их и остановился рядом,
насупившись.
- Абер здесь было пусто, - сказал Бадер. - Здесь было светло, очень
чисто и совершенно пусто. Прошу вас, взгляните. - Он сделал плавный жест
рукой. - Я склонен полагать, что здесь была диспетчерская спутника.
Они протиснулись в помещение с куполообразным потолком и с низкой
полукруглой стойкой посередине. Стены были ярко-желтые, матовые и
светились изнутри. Горбовский потрогал стену. Она была гладкая и
прохладная.
- Похоже на янтарь, - сказал он. - Попробуй, Марк.
Валькенштейн попробовал и кивнул.
- Все демонтировано, - сказал Бадер. - Но в стенах и переборках, а
равно и в тороидальной оболочке спутника остались скрытые пока от нас
источники света. Я склонен полагать...
- Мы знаем, - быстро сказал Валькенштейн.
- Вот как? - Бадер посмотрел на Горбовского. - Но что вы читали? Вы,
Марк, и вы, Леонид?
- Мы читали серию ваших статей, - Август, - сказал Горбовский. -
"Искусственные спутники Владиславы".
Бадер наклонил голову.
- "Искусственные, неземного происхождения спутники планеты Владислава
звезды ЕН 17", - поправил он. - Да. В таком случае, разумеется, я могу не
излагать вам свои соображения по поводу источников света.
Валькенштейн пошел вдоль стены, озираясь.
- Странный материал, - сказал он издали. - Металлопласт, наверное. Но
я никогда не видел такого металлопласта.
- Это не металлопласт, - сказал Бадер. - Не забывайте, где вы
находитесь. Вы, Марк, и вы, Леонид.
- Мы не забываем, - сказал Горбовский. - Мы бывали на Фобосе, и там
действительно совсем другой материал.
Горбовский и Валькенштейн бывали на Фобосе. Это был спутник Марса, и
долгое время его считали естественным спутником. Но он оказался
четырехкилометровым тором, окутанным металлической противометеоритной
сетью. Густая сеть была изъедена метеоритной коррозией и местами прорвана.
Но сам спутник уцелел. Внешние люки его были открыты, и гигантский бублик
был пуст точно так же, как этот. По изношенности противометеоритной сети
подсчитали, что он был выведен на орбиту вокруг Марс по крайней мере
десять миллионов лет назад.
- О, Фобос! - Бадер покачал головой. - Фобос - это одно, Леонид,
Владислава - это отнюдь другое.
- Почему? - осведомился Валькенштейн подходя. Он думал иначе.
- Например, потому, что от Солнца и от Фобоса до Владиславы, где
находимся сейчас мы, триста тысяч астрономических единиц.
- Мы покрыли это расстояние за полгода, - сердито сказал
Валькенштейн. - _О_н_и_ могли сделать то же. И потом, спутники Владиславы
и Фобос имеют много общего.
- Но это следует доказать, - сказал Бадер.
Горбовский проговорил, лениво усмехаясь:
- Вот мы и попробуем доказать.
Некоторое время Бадер размышлял и затем изрек:
- Фобос и земные спутники тоже имеют много общего.
Это был ответ в стиле Бадера - очень веско и на полметра мимо.
- Ну хорошо, - сказал Горбовский. - А что здесь есть еще, кроме этой
диспетчерской?
- На этом спутнике, - важно сказал Бадер, - имеются сто шестьдесят
помещений размером от пятнадцати до пятисот квадратных метров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38