Он действует сам по себе. Таковы условия, Костик.
Квакнул автомобильный гудок.
- Ксения готова. Будь здоров, Константин. Жду завтра твоего звонка, поднялся Александр Иванович. - Между прочим, это Дарья, молодец, пробила нам телефоны.
- Уж такой она молодец, уж такой молодец, - бормотал Константин, прощально целуя ручку хозяйке дома.
Передняя дверца "девятки" была гостеприимно распахнута. Константин уселся и захлопнул ее.
- Поехали, Костик? - спросила Ксения и повернула ключ зажигания. Медленно тронулась. И тут Константин опомнился:
- Уж кому-кому, а вам я не Костик, а Константин Александрович, уважаемая моя Ксения! - то ли в шутку, то ли всерьез возмутился он.
- Вы теперь - Костик навсегда, - сообщила она. - Так решила Лидия. А ее решение отмене не подлежит.
- Еще посмотрим! - засмеялся Константин.
Миновали пятачок и выбрались на асфальт.
- Костик! - позвала Ксения.
- Что тебе, Ксюшка? - откликнулся он. Раз на "ты", то и она на "ты".
- Тебе мои старики понравились?
- Ты вроде хвастаешься ими.
- Я ими действительно хвастаюсь. Всегда. Ну и как они тебе?
- А ты знаешь, - осенило Константина, - я их боюсь!
- Их бояться не надо. Их надо любить.
- За что же?
- Любят не за что, а кого, - поучила Ксения.
- И кто же они, чтобы их просто так любить?
- Они доверчивые и простодушные.
- Они доверчивые и простодушные?! - в изумлении взвыл Константин.
- Да, - безапелляционно подтвердила Ксения. - Вот они поверили тебе и откровенны с тобой до конца, до самого донышка. Они даже не представляют себе теперь, что ты можешь слукавить с ними, схитрить, сказать неправду любую: малую, большую, все равно.
- А ты представляешь?
- Я - опасаюсь. Ты в разговоре с ними иногда подозрительно вертелся.
- Подслушивала, значит, - укорил он.
- Слышала кое-что, - уточнила она. - И они знали, что я прислушивалась. Еще спросят, что я о тебе думаю.
- Доверчивые! - передразнил он.
- Доверчивые. И мне верят до конца.
- Кто они тебе? Дед с бабкой? Дядька с теткой?
- Они мне самые близкие люди на свете.
Ксюшка, Ксения Логунова, два года тому назад в силу трагических обстоятельств попала в дом Смирновых-Болошевых. Тогда казалось не надолго. Но вдруг ставши сиротой и оказавшись наследницей большого состояния, она с молчаливого одобрения двух отставных полковников передала все свои капиталы на строительство больницы и осталась у Смирновых-Болошевых навсегда. Внучкой. Дочкой. Подружкой.
- Тебе повезло. У тебя есть такие люди, - невесело сказал Константин.
Ксения оторвала взгляд от дороги и быстро глянула на него. Согласилась:
- Да. Мне повезло.
Шкурой почувствовав, что эта соплячка его пожалела, Константин тем не менее не расстроился.
- Мне тоже повезло. По малости: ты подслушивала и призналась в этом. Ты в курсе и можешь наверняка сказать мне, кто этот детектив, которого они абсолютно уверены- некий Махов обязательно порекомендует эстрадным козлам.
- Могу, но не скажу, - откровенно ответила Ксения.
- Почему?
- Потому что они не сочли нужным тебе сказать об этом.
- Послушная девочка, - одобрил он ее. - Но хотя бы какой он?
- Он-то? - Ксения с улыбкой задумалась на мгновение.- Занятный. И забавный.
"Девятка" забралась на небольшую горку и подъехала к станции. Ксения лихо подогнала ее к платформе, по всем правилам развернулась, выключила мотор и первой вышла из машины.
- Давай прощаться. Твоя электричка через четыре минуты. А я пойду Александру Ивановичу бурливой, как он говорит, водички куплю. Он пепси-колу любит.
Захлопнув дверцу и облокотившись о крышу "девятки", он позвал:
- Ксения!
- Что тебе, горе мое луковое? - кому-то подражая, откликнулась Ксения.
- Так что же ты скажешь обо мне полковникам?
Она подкинула на ладони ключи зажигания и, стремясь выглядеть серьезной, ответила весьма замысловато:
- Скажу, что слишком долго в Германии жил. Ненужно похож на немца.
* * *
Деятельная Анна не откладывала дела в долгий ящик. С очаровательной бесцеремонностью полковник Махов был вызван в этот же вечер.
Он стоял на пороге - здоровенный, красивый, беспечный, одетый с чисто московским небрежным шиком. Не полковник вовсе, а плейбой.
- Чуть свет... и я у ваших ног, - признался он, целуя певице ручку.
- Можно было бы чего-нибудь более подходящее подыскать, - сварливо заметила она. - Вечер уже, поздний вечер.
- Вот я и говорю: чуть свет, - Махов весело кивнул на темно-серое окно.
- Это не вы говорите, а Чацкий.
- Просто он столь удачно выразил мои сегодняшние чувства, что невольно приходится повторять его слова.
- Да идите вы! - Анна нарочито сердилась.
- Куда? - деловито осведомился он и скинул плащ.
- Сначала руки мыть, а потом ко мне, - изложила программу действий Анна и повела его в квартирный лабиринт.
Ужин был накрыт не в столовой, а в уютном кабинетике-будуаре. Устроились за драгоценным столом черного дерева, на котором стояло все, что надо. Махов за горлышко поднял бутылку "Джим Бима", с удовольствием прочитал этикетку и поблагодарил:
- Спасибо вам, Аня.
- За что? - удивилась она.
- Что не забываете мои вкусы.
Она отобрала у него бутылку, разлила по высоким стаканам, ложечкой накидала в них льдышек и произнесла первый тост:
- За ваши успехи, Ленечка.
- За успехи пить опасно.
- Это за будущие. А за настоящие - пожалуйста!
- Какие у меня успехи! - делая вид, что огорчен, усомнился Махов.
- Ну, хотя бы у дам, - подбодрила она его. И рассердилась. - Так мы пьем или не пьем?
Выпили, конечно. Анна заботливо наложила ему в тарелку салата и, пригорюнясь, смотрела, как он ел. И ел он прекрасно: быстро, аккуратно. Доев салат, удивился:
- Оказывается, я - голодный.
- Много работы, Леонид? - участливо спросила Анна.
- И работы тоже. Но больше ненужной суеты.
- А вы не суетитесь, - посоветовала она.
- Пытаюсь, но не получается.
Анна вторично разлила по емкостям и опять приподняла свой стакан, рассмеялась:
- За нашу первую с вами встречу, Леонид. Я ее часто вспоминаю. Выхожу из лифта в "Уолдорф Астории" и вдруг вижу: через суперроскошный вестибюль идет мне навстречу российский мент в полной полковничьей форме. У меня аж ноги отнялись.
- Но не язык, - включился Махов. - Во весь нью-йоркский вестибюль заорали: "Чуваки, московский мусор вас брать приехал!" За нашу первую встречу, Анна!
Посмотрели друг на друга любовно и выпили по второй. На всякий случай Махов, извиняясь, предупредил Анну:
- Мне пришлось дать номер вашего незарегистрированного телефона дежурному по городу. Под страшную его клятву, что не разгласит его и под пытками. Извините, но без этого нельзя было обойтись.
- Раз нельзя, так нельзя, чего тут делать, - покорно приняла извинения Анна. - Только вот сильно надоело ежемесячно телефонный номер менять.
- В данном случае этого не понадобится.
- Хорошо бы, - вздохнула Анна.
Подходящий был момент для того, чтобы взять быка за рога. Махов взял:
- И что же случилось с вами? Или у вас?
- Торопитесь? - насмешливо поинтересовалась она. Он, сам себе удивившись, признался:
- Да нет вроде. Я последнее время как белка в колесе, Анна. Бегу, бегу, бегу и даже не догадываюсь, что можно остановиться.
- Укатали сивку крутые горки.
- В том-то и дело, что не укатали.
- Не беспокойтесь, укатают, - уверенно предрекла Анна.
- Типун вам на язык!
- Не надо. У меня послезавтра концерт.
- Так какое у вас ко мне дело, Анна?
И Анна поняла - пора приступать.
- Вы наверняка слышали о наших кровавых чудесах...
Леонид сразу перебил ее:
- К сожалению, к глубокому моему сожалению, я никакого отношения к расследованию этих дел не имею.
- "К глубокому сожалению" - это не просто фигура речи?
- Какая уж тут фигура! Дело мерзкое, вонючее. В нем обязательно надо разобраться.
- Не дело, а дела, - поправила Анна.
- Дело. Дело! - не согласился Махов. - Концов много, а дело - одно. Хорошо запутанный клубок, распутать который ой как не просто!
- Вот вы и распутайте.
- Я - вне игры. Им занимаются надо мной. В Главном управлении.
- Да все я понимаю! - призналась Анна. - Можете не оправдываться. И позвала я вас без всякой надежды на то, что вы займетесь нашими делами.
- Тогда зачем позвали?
- Просто увидеть хорошего человека, с которым давно не виделась, потрепаться всласть, выпить с удовольствием. Такого представить не можете?
- Не-а, - охотно подтвердил Махов. - Не могу.
- А, собственно, почему?
- Заняты мы все по макушку. Теперь все наши встречи- по необходимости. В чем ваша необходимость?
- Мы хотим, чтобы кто-то квалифицированно провел расследование этих дел. В сугубо приватном порядке.
- Дйла, - властно поправил он. - У меня к вам два вопроса. Первый: кто это мы?
- Мы - это большинство самых популярных артистов эстрады.
- Так сказать, заказчик во многих и неуловимых лицах. Аморфно и безответственно.
- Конкретным и единственным заказчиком буду я.
- Уже лучше. Но все-таки второй вопрос: зачем это вам?
- Ну тогда и я по пунктам! - рассердилась Анна. - Во-первых, я абсолютно уверена в том, что ваше Главное управление в лучшем случае найдет всего лишь убийцу-одиночку, который организовал взрыв под лже-Владленом. Убийца лже-Дарьи уже понес заслуженную кару. Все тип-топ: раскрываемость так у вас говорят? - стопроцентная и, следовательно, в отчетности все в порядке. Нам же хочется знать, кто это все организовал. И поэтому, во-вторых, если публика - зритель и слушатель - охотно принимает двойников за нас настоящих, то какая же цена нам, настоящим? Короче, мы не хотим жить в дерьме.
- А кто хочет? - согласился Махов.
- Кто-то хочет, Леонид, чтобы мы жили в дерьме и чтобы, смешав нас с дерьмом, снять с этой вонючей каши навар в очень крупных бабках.
- Отнесем вашу глобальную версию в область весьма и весьма если не сомнительных, то, во всяком случае, фантасмагорических предположений, жестко определил место ее теорий любивший конкретику и не любивший досужие домыслы полковник милиции. - Итак, вернемся на исходные: вы хотите, чтобы кто-то всерьез взялся за это дело и выяснил истинных организаторов преступления. Так?
- Так.
- Для этого вам нужен человек, не ограниченный ни бюрократическими, ни территориальными, ни временными рамками. Короче, вам необходим высококвалифицированный, инициативный, изобретательный и безусловно бесстрашный частный детектив. Так?
- Так, - еще раз подтвердила Анна и спросила: - У вас есть такой человек?
- Неправильно поставлен вопрос, - умерил ее пыл Махов. - Правильнее было бы спросить меня, есть ли такой человек вообще.
- Есть ли такой человек вообще? - послушным эхом откликнулась она.
- Есть.
- Тогда в чем же проблема? - Звезда потихоньку заводилась.
- Захочет ли этот человек работать на вас.
- Мы хорошо ему заплатим, очень хорошо.
Махов то ли хмыкнул, то ли фыркнул. Как недовольный конь. Дал понять, что знаменитая дамочка рванула не в ту степь.
- Если вы начнете с этого разговор с ним - пиши пропа ло!
- Бессребреник?
- Почему же? Вполне нормальный человек. Только цену себе знает и без вас.
- Тогда очарую, - решила Анна. - Ход?
- Ход, - согласился Махов. - Если только без эстрадных переборов.
- Ох и пораспустились вы, Леонид! - озадаченно удивилась Анна. - Или я вас распустила?
- Вы так добры и терпимы, Анна, - произнес Махов, глядя на нее с подчеркнутым восхищением. Анна умело всплеснула своими знаменитыми руками.
- Что же это за время такое? Кого ни возьми, каждый - ну прямо каждый! - весь-таки изгаляется в иронии и подначке!
- А если по третьей? - тихо напомнил он о ее хозяйских обязанностях.
Она поспешно разлила и подняла свой стакан.
- За вашего уникального человека.
- Он - не мой, Анна.
- А чей?
- Он - ничей.
- Кошка, которая гуляет сама по себе?
- Кошка - это про дамочек. Он - мужик.
- Ну все равно за него! - настаивала на своем Анна.
- За то, чтобы он согласился, - поправил ее тост Махов.
8
- Я очень надеюсь, что вы согласитесь, Георгий, - взволнованным контральто просительно завершила свой отчет о положении дел в поп-музыкальном мире достойная представительница этого мира и, беззащитная в слабовольности своей, робко улыбнулась.
Ее неукротимой волей десант в составе ее самой и полковника Махова был заброшен в тихую однокомнатную квартиру Георгия Сырцова в тот же поздний вечер.
Георгий Сырцов (был он в фуфаечке с короткими рукавами) в задумчивости почесал правой рукой под левой подмышкой и, часто моргая, посмотрел на молчавшего Леонида. Еще час назад он, оттрубив положенное в качестве преподавателя в Академии (так звучно именовали курсы по подготовке детективов и охранников честолюбивые владельцы-учредители) контрразведки и сыска, задремывая с книжкой, мечтал о том, как он замечательно побездельничает три дня. Но явились полковник с Анной и потянули в маету. Хотел ли он в маету? Жаль ли ему трех свободных дней? Леонид смотрел в пол и продолжал молчать. Когда они пришли, Сырцов предложил выпить кофе, но они отказались. Сейчас он счел нужным предложить вторично:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56