Оказалось, не ошибся: пол верхнего балкона был ему на уровне шеи. Избыток накопившихся сил, а скорее, просто спиртное, невольно и вольно поглощенное сегодня, заставили его решиться влезть Чего там тащиться по этажам. Цепляясь за прутья балконного ограждения, он кое-как подтянул ноги, закрепился и вдруг замер. Бог ты мой! А ведь выходя из палаты он не включал свет! Свет он включал только в коридоре!.. Все же стал медленно выпрямляться... и замер.
Было от чего. В его комнате были люди!
ГЛАВА 4
МЯСОРУБКА
Александр сразу понял, что эти двое муцжчин не имеют отношения к больнице. И не потому, что обладали слишком уж массивными мускулистыми фигурами, и даже не потому, что настороженными хмурыми взглядами (мужики только вошли и в недоумении оглядывали пустую палату) напомнили телевизионный бандитский образ. Все это конечно... Но главное, у каждого в руке, как атрибут профессиональной принадлежности, был длинный пистолет. С глушителем, конечно. Все мгновенно поняв, Александр, тем не менее, не сдержал обычную реакцию обывателя, обнаружившего в своей квартире вооруженных воров и, ещё не осознав опасности, крикнул: - Эй! Вы кто? Ответ пришел мгновенно. И разночтений не предполагал. Оба мужчины тут же вскинули на голос свои стволы, стекло звякнуло, но не рассыпалось, а мимо головы Александра с двух сторон чиркнуло... казалось, неопасное. Да уж. Александр - откуда прыть взялась! - уже слетал вниз,на балкон, потом, на земле, метнулся было бежать в сторону моря, но сверху вновь стреляли, а кругом открытые газоны с цветами, дорожки с асфальтом... метров тридцать... безнадежный путь на тот свет... ни за что не добежать!.. Это тоже осознал не рассудком, инстинктом. Кинулся под прикрытие стены и вдруг - открытое окно! - окно, только что обозреваемое с ракурса иного. Единственное открытое окно в помещение кухни. Александр зайцем метнулся туда. Сверху послышались сдавленные ругательства и тут же - упругие вспышки выстрелов. Пули очень ясно били об асфальт, словно бы подогревая ему пятки... но он уже ужом протискивался в довольно узкую, как оказалось, щель длинного окна. Помня кое-как расположение кухни, Александр метнулся к двери, но в густом мраке зацепился за что-то, упал, прокатился по гладкому линолиуму... хорошо, в правильном направлении, но плохо - стукнулся больным лбом о что-то... стол?.. тумбу?.. Света белого не взвидев от боли, вскочил. Что-то сыпалось, грохотало!.. Больничное крыло, получив единственного жильца, оживало на глазах. Правда, были ещё и посетители. Посетители к больному, на глазах выздоравливающему. Наконец добежал. Распахнув дверь, сразу ослеп: в коридоре горел яркий свет, и один из мускулистых бандитов уже бежал к нему, стреляя на ходу. Незабываемое ощущение! Да и звук свистнувшей над ухом пули не оставляет равнодушным. Александр - словно пуля многосотенной массой смогла ударить - влетел обратно с громовым ударом захлопнувшейся двери. Быстро-быстро в сторону, хоронясь за что-то твердое, железное. Сам не заметил, что давно ползет на четвереньках, подгоняемый ужасом, только сейчас окончательно затопившим душу. Скорчился где-то в углу, а тут вспыхнул, озарил свет огромный зал; бандит у входа повернул выключатель, как совсем недавно это делал сам Александр. Мгновенная тишина нарушалась только гулкими ударами: сердце его билось в горле, словно, отчаявшись, само желало выпрыгнуть, покончить со всем. Вдруг стал различаться тихий мерный скрип. Очень тихий, размеренный. Догадался. Его преследователь, осторожно продвигаясь от двери вглубь зала, скрипел - видимо новой - кожей туфель. Александр в отчаянии огляделся. Он, скрючившись, сидел в углу (стена выдавалась четырехугольной колонной, возможно, скрывая внутренние коммуникации), прикрытый длинным - метров десять - разделочным столом, снизу заполненным металлическими же ящиками и ящичками. Но между столом и стеной - помогла выступающая колонна - имелся промежуток больше полуметра, где можно было проползти по направлению к дверям. А ничего другого и не оставалось. Согласуя каждый щелчок собственных суставов со скрипом дорогой кожи бандитских туфель, Александр изменил положение пассивного отчаяния, на положение активного... тоже отчаяния. Шаг за шагом продвигаясь вперед, скоро поровнялся со скрипом киллера. Вдруг, словно с неба рявкнуло: Нашел? Он здесь где-то, не выскочил, точно. По тому, откуда шел звук, Александр догадался, что это второй бандит, спустившись с балкона, сунул голову в окно. Так и оказалось, потому что голос тут же пожаловался: - Окно дрянь, одно название, узкое. Как Сашок пролез, не представляю. Ты с ним поосторожнее, когда поймаешь. Держи все время под прицелом. Я сейчас по коридору обегу, здесь мне не пролезть. Вот дрянь хитрая! Эй, Сашок, может сам выползешь? Чего нас гонять зря? Все равно ведь поймаем. Вылазь! Секунду-другую все молчали, только продолжали скрипеть вражеские туфли. Ну и хрен с тобой, все равно достанем. Так я, Андрюха, пойду. - Давай, давай, двигай, - раздраженно ответил второй. - Мы его с двух сторон тут зажмем, подонка. Давай, я жду. - Услышанное так не вязалось со здравым смыслом, таким дичайшим образом разнилось со всем спокойным развитием его прежней размеренной и, в общем-то, очень даже тихой жизни, что Александр, продолжая ползти, перестал особенно осторожничать. Сам не замечая, он полез все быстрее, все менее прислушиваясь к шагам бандита. Стол оказался даже длиннее, оканчивался метра за четыре до приоткрытой двери... рывок... две-три секунды, а там... Бог поможет. Не помог. Голова Александра уперлась во что-то твердое. И раздался насмешливый голос: - Ну что? Ты так до дому намерен ползти на карачках? Может встанешь, гад? Не очень сильный, но болезненный удар по голове последовал сразу. Александр медленно выпрямился. Напротив, нацелив на него пистолет, стоял коренастый, очень сильный на вид мужчина, лет двадцати пяти, и улыбался. - Ну вот и доигрался, сволочь, пистолет дернулся к лицу Александра, сразу ушел назад, к сердцу. - Ну как, лобик болит? Бритвочкой хорошо тебя отметили, паскуда? Как же ты нам всем тут надоел! Хорошо, хоть мы тебя здесь загнали, сейчас кончим без шума и пыли и всего делов. Да ты не бойся, все будет чисто и быстро. Ты даже не почувствуешь. Пулька в сердце и контрольный в голову. А можно протсо в голову. Димок любит башки дырявить. Сейчас придет, решим. Александр, покачиваясь, слушал излияния бандита. Даже с каким-то отвлеченным интересом. Это все равно, что оказаться по ту сторону экрана: только что смотрел крутой боевик и тут же эти плакатные мерзавцы уже ставят к стене тебя. Абсурд! Не думая, что делает, Александресандр махнул ногой и неожиданно попал куда целил; пистолет бандита взлетел и, завершая дугу полета, исчез в какой-то металлической трубе, закрытой редкой решеткой. От собак, что-ли? Пистолет ещё гремел в длинной жестяной трубе, а Александр уже бежал - от испуга потеряв направление - вглубь помещения. Сзади послышались сдавленные вопли, потом страшный быстрый топот ног, мгновенно приближающийся. И тут он получил такой удар по затылку, что движение продолжил уже в полете. А хуже всего, что упал (повезло, на столешницу очередного стола) только что прооперированной щекой. Ой, как больно! А тут ещё затылок сдавила тяжелая клешня бандита, тем самым ещё более усилив боль. Левая рука Александра упала в моечную ванну, в груду вилок, ложек, вилок. - Ах ты!.. Да я же тебя теперь буду на кусочки резать! Шея так болела!.. Щека так болела!.. Бандит всем весом раздавливал рану на щеке. Александр взвыв, как лесной зверь, нащупал рукоять чего-то (хорошо бы вилки, только бы не ложки!), махнул левой рукой за спину... Попал, судя по мягкому толчку и нступившей тишине и, так как ожидал лишь усиление прежних пыток, рванул инструмент назад и ударил уже с большей амплитудой, целенаправленно. Давление на шею внезапно прекратилось. Александр вскочил и повернулся. В двух шагах стоял бандит и разглядывал бок, где под ребрами, почти вертикально вниз, прилепилась к синей рубашке деревянная рукоять ... ножа, конечно, что ещё может войти так глубоко?.. - Ты же меня убил, гад! удивленно сказал бандит. Вдруг дернулся, открыл рот, широкой рукой хлынула кровь, словно бы мужик блевал, а не прощался с жизнью... и тут же стал заваливаться вбок, и, так и не согнувшись, столбом рухнул на гладкий линолиум. Александр, словно разбуженный, помчался к двери, с одним только желанием, подальше оказаться отсюда. Он уже ни о чем не думал, мысли за ненадобностью, испарились, осталось лишь изначальное желание, словно у зайца - спастись и только. Подбежав к двери, распахнул створку и нос к носу столкнулся со вторым киллером, кажется с Димком, Дмитрием, так его перетак. У Дмитрия физиономия стала глупая, очумелая. Александр от испуга среагировал быстрее: отшатнулся, захлопнул дверь, прыгнул к выключателю, повернул тумблер... Свет не погас, как ожидалось, но что-то в помещении сразу зазвенело, заверещало!.. Дверь чуть не слетела с петель от мощного удара, и, разъяренный, страшный, в два раза сделавшийся шире (вроде бы куда еще!) Димок ворвался на кухню. Какой там свет! Александр, визжа от старха как недорезанный поросенок, летел не видя куда; стояла перед глазами разъяренная рожа Димка, который, сам забыв о пистолете, бежал за жертвой с одним, наверное, желанием - разорвать на куски голыми руками. Почти настиг, хотя и Александр, атавистическим инстинктом подстегиваемый, ставил личные рекорды, все время чувствуя хватательные, пока пустые зацепы бандитских клешней за спиной. Впереди что-то ещё гуще взревело мотором, Александр рванулся и вдруг, - к ещё большему ужасу своему! - подскользнулся; падая, он успел заметить, что по линолиуму растеклась кровь, извергнутая тем, первым, сейчас неподвижно лежавшим в двух метрах. Удивительно, но все было как-то расчленено, существовало отдельно, ничуть не соприкасаясь: его спринтерские скачки, зарезанный бандит, этот страшный Димок сзади, пятьсот долларов, оставленные в палате без присмотра, Москва, спокойно существующая где-то в ином мире... свирепо гудящий, включенный по ошибке агрегат впереди (лучше бы свет вырубил!)... Александр скользил на кровавой луже головой точнехонько в железный бак, содрогавшийся в впереди от вибращии мотора и глупо думал, как бы не ушибиться раненой щекой... Сзади, споткнувшись о его ноги, взлетела в воздух тяжелая туша бандита, перелетела Александра и поплыла дальше... И тут произошло сразу несколько вещей: голова Александра врезалась в нержавеющий бак; ноги летевшего киллера с размаху стукнули его по затылку, вызвав новый взрыв боли в прооперированной щеке; сам Димок влетел в самую середину алчно взревывающего бака и тут же больничное крыло, нет, вся больница, весь город, да что там, - весь мир, кажется, заполнил чудовищный рев - страшная мешанина ужаса, боли, отчаяния и ярости!.. немедленно сменившийся дробным хрусторм и треском... Ноги бандита забили Александра по голове, шее, плечам - как больно! Александр, уклоняясь, стал подниматься. Посмотрел на тихо лежавшего на полу мертвеца - тот за это время не ожил, перевел взгляд на зад никак не вылезающего Димка... Странно, он, словно бы окутанный дымом и паром, продолжал рывками вползать в бак. Ага!.. Взвесь в воздухе оседала кругом, даже на лице Александра (он поробовал рукой - мокро), но гуще всего на внутренностях объемного бака, уже сумевшего вместить в себя половину Димка... Вдруг Александр понял, что просто смотрит, как вместо половинки говяжьей туши мясорубка перемалывает на фарш неудачно прыгнувшего внутрь бандита Дмитрия!.. Надо было что-то срочно делать?.. Он побежал к двери и выключил рубильник. Наступившая тишина оглушила. Что-то надо было сделать?.. Ничего не соображала голова... Да, да, вымыться; он слишком близко находился рядом с работающей мясорубкой, которая обычно перемалывает обескровленное мясо, а тут... шесть литров крови... он сам и пижама покрыты красной пылью... Александр подошел к ближайшей ванне и попробовал открыть кран. Холодная вода сразу полилась. Ничего, здесь и ночью, как в сауне: жарко, не замерзнешь. Он снял пижамные штаны, куртку, бросил в воду и сам стал умываться. Смыл липкое с волос на голове... Повязка... Повязка представляла собой липкий тампон, прикрепленный к коже лица пластырем. Он почти безболезненно отодрал покрасневшую сверху и снизу повязку. Надо сходить на перевязку... К дежурной сестре или к врачу, сказать, что сорвал во сне... Поискал и нашел больничные тапочки, которые сразу потерял в беготне. Они были сухие и чистые. Хоть в этом повезло. Отстиранную пижаму тщательно выжил и одел. В этой душной жаре прохлада только приятна. Сколько интересно прошло времени? Посмотреть у мужиков? Он содрогнулся от одной мысли: живо представил перемолотые в фарш руки и череп Димка!.. Нет, сегодня он об этом не буджет думать, невесело усмехнулся он. Подумает завтра. Пистолет, утерянный Димком при падении, лежал недалеко.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32