- Значит, сразу сориентировались?
- Можно и так сказать.
- Это хорошо.
- Вы хорошо знали убитого? - тут же спросил он.
- Капитан Кашеваров должен был вам доложить, что Геша... Георгий был нашим общим приятелем..
Меня начинала немного раздражать эта осторожная беседа. Уже несколько лет, счастливо содрав погоны, я потерял вместе с ними и необходимую каждому служаке субординационную почтительность.
- Зачем я вам понадобился?
- Терпение, капитан Фролов.
- Бывший капитан.
- Это теперь уже на всю жизнь, - доброжелательно пояснил полковник.
Я не стал переспрашивать, что он имел в виду. И так было понятно. Кроме того, тоскливая мысль, что я попал в какую-то западню, сменилась злобной решимостью... Впрочем, посмотрим, что он предложит.
Мы приехали. Водитель, лихо притормозив, влетел в каменный дворик старенького особняка, и, словно щелкнув затвором памяти, мозг мой выдал забытый снимок: конечно, это было в детстве таинственно и глухо звучащее здание КГБ. Значит, полковник Сергеев, несмотря на свои милицейские погоны, служит в нашей конторе.
Мы выбрались из машины, оставив там водилу, и втроем мимо часового прошли на второй этаж по сильно потертому лестничному ковру.
В кабинете казенно пованивало застоявшимся табаком и ещё бог знает чем. У меня возникло ощущение, что я вернулся на десяток лет назад, когда перестройкой не пахло, или весьма слабо, зато больше разило растерянной затхлостью пробуксовывающего, оставленного без руководства механизма Госужаса.
- Прошу садиться, - сказал нам полковник.
Мы сели за длинный стол. Полковник, шумно двигаясь, устроился напротив.
- Перейдем к делу. У нас в городе последние два дня происходит что-то странное. Четыре убийства. Скорее всего идет разборка среди местных креминальных структур. Но, может быть, эти убийства не имеют между собой связя. Кроме одной детали: все покойники в жизни хорошо знали друг друга. А в детстве даже дружили. Поэтому нам нужен человек, который хорошо знал бы изнаночную сторону жизни города и в то же время ни с кем не был бы связан.
- Вы имеете в виду меня?
- Да. Капитан Кашеваров исключается. Его нельзя использовать. Все знают, что он работает в милиции. А вы местный, сейчас бизнесмен. У вас процветающее охранное предприятие: банки, офисы, госучреждения.
- Я не был здесь почти десять лет. Как взяли в армию, так больше не возвращался. Сейчас другие времена... - я решил не сдаваться.
- Времена другие, но если постоянно упускать инициативу, то через несколько лет вы точно города не узнаете. Сейчас благоприятная ситуация. Нам на самом верху разрешено, наконец-то, применять жесткие меры. Мы должны только выяснить - к кому применить эти меры.
- Вам, наконец-то, разрешили работать? - оскорбительно вопросил я.
Он побагровел, достал ключи и полез в низ стола. Пыхтя, отомкнул дверцу и, выпроставшись, протянул мне листок.
- Четыре убийства. И три из одного и того же оружия. Это уже плохо, а дальше может стать и ещё хуже. Посмотрите, вам знакомы эти имена?
Я взглянул на список и бросил односложно:
- Да.
- Что вы можете о них сказать?
- Не больше того, что вам уже рассказал капитан Кашеваров.
- И все-таки?..
- Когда были детьми, мы слонялись компанией, вместо того чтобы ходить в школу, как большинство детишек, которых мы считали своими личными врагами.
- И вас всех вместе приводили в отделение милиции?
- Почему, иногда и отдельно. Впрочем, вы и это, конечно, знаете.
- Кое-что знаем, - он взял у меня листок и задумчиво забарабанил пальцами по столу.
- Кстати, что это за загадочная личность по кличке Лютый? - Никто ничего толком сказать не может, кроме того, что это, вроде, ваш брат. Это правда?
- Чушь! Никакого Лютого никогда не знал.
- Да, да. Но многие утверждают...
- Вы, разумеется, и с паспортным столом связывались?
- Конечно. У вас две сестры, обе замужем. Одна живет в Волгограде, другая в Старом Осколе. Ваша мать умерла семь лет назад. Отец развелся с вашей матерью, когда вам было... три года, насколько я помню.
- Пять.
- Что?..
- Пять лет мне было.
- Извините. Когда вам было пять лет. От его новой жены, Венеры Федоровны Мамаевой, у вас были сестра Роза и брат Руслан. Может, имеется в виду этот ваш брат?
- Не знаю, кем имеется в виду, но я никогда не был с ним знаком.
- Хорошо, оставим это. А отец ваш умер ещё при вас. Что с ним произошло?
- Заражение крови. Он был токарь и ему оторвало руку. По локоть. Затянуло в станок.
- Очень жаль.
- Да, очень.
- Но вернемся к вашему мифическому брату. Вот и капитан Кашеваров утверждает...
Я уже не слушал, потому что воскрешение этой дикой, ни на чем не основанной легенды о существовании Лютого, потрясло меня сильнее, чем я мог предположить. Его небытие давно стало одной из аксиом, что спрятались вы такой глубине рассудка, куда и заглядывать-то уже нет ни малейшей охоты. В детстве, то в шутку, то всерьез упоминание о моем каком-то лютом братце доводило и меня до состояния лютости, так что шушукаться об этом стали исподтишка. Потом, конечно, ещё и сны, на них не было управы. И не только случалось, что иллюзорный мой брат, притянутый к действительности одной своей страшной кличкой, являлся мне в самом что ни на есть реальном виде, в обстановке безумия, наскоро составленной сном из таких аксессуаров, как нож с канавкой на лезвии, граненая и неизвесно где найденная граната, патрон, купленный в ближайшей воинской части у беспечного старослужащего солдата. Мне он представлялся грубым, мускулистым, беспощадно жестоким, стремительно влекущим за собой лавину бездумных шалостей и преступлений. И однако же тень его мрачной славы падала и на меня, делая в глазах товарищей бесспорным вождем.
- ...С учетом изложенного, а также принимая во внимание ваш послужной список, мне кажется, вы могли бы помочь...
- Вы же знаете, что после моего ухода из конторы, я не желаю иметь ничего общего...
- Так и не надо иметь, - перебил он меня. - Пусть это будет вашим частным расследованием. И вы можете располагать всеми нашими возможностями.
- Не уверен, что мне захочется вновь купаться в дерьме...
- Ну что вы!.. Позвольте, капитан, я буду откровенен. Эти убийства встревожили кое-кого наверху. В общем, мне дали понять, что я должен в считанные дни "разобраться и доложить". Мне дали понять, что от этого многое зависит для меня лично.
- Ну а лично я тут при чем?
- В том-то и дело, что вам не составит труда... Я ведь знаком с делом "Осетинских гастролеров", с "Люберецкой разборкой", с вашими успехами в Чечне. Для меня просто находка, что специалист такого класса, как вы, оказался здесь в тот момент, когда это необходимо не только лично мне, но и городу, где вы родились.
- Я не...
- Нет, нет, послушайте, прежде чем отказывать окончательно, послушайте. Вы же сюда приехали не просто на экскурсию. Если вы нам поможете, можете считать все ваши задачи с охранным филиалом решенными на самых выгодных для вас условиях. Абсолютно все будут довольны. Ну как?..
- А если я не соглашусь, то могу сразу отбывать?..
- Ну почему же, вы можете попытаться.
Странно, но я почему-то даже не разозлился. Обычно и при менее откровенном давлении черная злоба окрашивала мир в мрачные тона, не скоро причем светлеющие. Сейчас этого не было.
Полковник, внимательно разглядывавший меня, что-то прочел на моем лице и чуть не порвал рот в улыбке.
- Вот и прекрасно. Для вас это будет пустяшным делом. Вы приехали к нам навестить свою девушку. Она недавно переведена из Москвы, и мало кто знает, что работает у нас в ФСБ. Все будет выглядеть вполне естественно.
- Мне не нужны никакие девушки!
- Нужны, нужны. Кроме того, вы знали её с детства, а в Москве просто возобновили отношения. Люди так и подумают, что нам и требуется. Вдвоем все будет выглядеть естесственно.
- Полковник. Я не какой-то там салабон, и если я за что-то берусь, я сам знаю, как лучше сделать дело. Я не хочу впутывать женщину в такие грязные дела.
- Прежде всего, это не женщина, а сотрудник Министерства безопасности, а кроме того, я уверен, что вы захотите с ней работать, как только увидите её.
- Серьезно?
- Ее зовут Татьяна Соколова... Припоминаете?
Надо же!.. Вот уж!..
- Она переведена к нам буквально на днях. Все будет выглядеть очень естественно: парень приехал вслед за своей девушкой.
- Я вижу, вы хорошо поработали над моим личным делом.
- Пришлось. А теперь вернемся к нашим баранам. Вернее, к покойникам. Слушайте меня внимательно. Все убитые, хоть и не были законопослушными гражданами, но не входили в какую-то единую группировку. Скорее это были мелкие жулики. И у нас пока никаких зацепок.
- Тогда почему на вас давят сверху?
- Этого я не могу понять.
- Ну а если ниточка потянется в политику?
Полковник Сергеев улыбнулся фаталистически и добродушно.
- Там видно будет.
С тем мы и расстались, пожав друг другу руки. Выходя, я поймал его настороженный взгляд. Дверь закрылась.
ГЛАВА 3
ЧЕРТОВСКИ КРАСИВАЯ ЖЕНЩИНА
- Значит, ты, Константин Анатольевич, сразу после армии махнул в милицию?
- Да будет тебе, Иван. Какой я тебе Анатольевич. Вспомни лучше, как с тобой щук таскали...
- Мне больше помнится, как мы у пацанов из соседней школы деньгу сшибали.
- Да, были времена. Мне как-то это и вспоминать неохота. Как мы тогда не сели?.. Жуть берет! Нет, я все забыл окончательно и бесповоротно.
- Тебе удалось? Впрочем, ты недаром получил свою кличку - Ловкач.
- Знаешь, Иван, - остановился вдруг Константин, - давай сразу договоримся по старой дружбе: что было, то умерло. Я имею в виду наши... шалости. Тем более, что при моем участии ничего такого не происходило. А то, что ты и все наши делали без меня - я знать не хочу. Лады?
- Да что это с тобой? - ухмыльнулся я. - Действительно, не было ничего. И что ты так разволновался? Пойдем, пойдем. Я теперь в некотором роде на службе, работать надо.
Мы пришли на место. И сразу пахнуло чем-то отвратительно знакомым; напротив входа, так, чтобы дежурный за стеклом мог постоянно иметь в поле зрения, находился битком набитый обоего пола пьяными бомжами обезьянник, откуда сквозь прутья нас обозревали бессмысленно и хитро.
Проходя мимо, Константин машинально отобрал дубинку у стоящего рядом дежурного и прошелся ею по прутьям, но обитатели вольера так же привычно успели отдернуть пальцы.
Дубинка была возвращена, и мы по свежевымытой с шаткими перилами лестнице прошли на второй этаж. Здесь народу было побольше, в основном младшие чины деловито сновали в жилетах и с автоматами. Меня равнодушно оглядывали, некоторые на ходу спрашивали Костю о новом убийстве, он отмалчивался.
В пустой комнате без таблички на двери было пусто. Сейф, два стола, несколько стульев.
- Ты посиди здесь, - сказал Константин, - а я тебе сейчас материал принесу.
Он приволок три толстые папки и с шумом бросил на стол.
- Вот, изучай. Расписался я, так что ты осторожнее.
- Давай, давай. Надеюсь, тебе есть чем заняться?
- Найдем. Вот тебе ключ, запирайся и работай. Я загляну вечерком, если ты ещё будешь. А понадобится, вот мой телефон, - сказал он и протянул визитку, отпечанную золотыми буквами.
- Красиво работаете, - заметил я, разглядывая визитку, и он довольно хмыкнул.
Константин ушел. Я посмотрел в окно, увидел облупленную глухую кирпичную стену соседнего дома и сел за стол.
Что ж, папки оказались пухлыми и содержательными. Здесь было все, начиная со свидетельств о рождении и кончая свидетельствами о смерти. Были и фотографии убитых (я с интересом сравнил их последние обличья с непорочным эталоном, извлеченным из памяти), заключения специалистов по баллистике и прочие протоколы протокольчики о всех тех деяниях, коими были полны жизни отошедших в небытие моих прежних товарищей. Кто-то сейчас трудился над таким же томиком по делу Геши. И я подивился, - с учетом того, что двое были убиты позавчера, а один вчера утром, - работа была проделана большая и в рекордно короткие сроки. Чувствовалось, что все находится под особым контролем.
Кроме чисто милицейских бумаг, папки содержали полные биографии убитых. Мои бывшие кореша достойно применяли в жизни навыки, которые закладывались в нашем общем детстве. И должен сказать мое имя мелькало очень часто. Правда, в отношении определенного периода.
Потом зазвонил телефон. Я снял трубку.
- Капитан! Это опять я, полковник Сергеев. Что-нибудь нашли интересное?
Я посмотрел на часы. Было три часа. Я сидел уже больше двух часов.
- Пока ещё нет. Но если на что наткнусь, я вас обязательно извещу, полковник.
- Не кипятитесь, капитан. Я не подгоняю, самому любопытно.
- Все нормально, Петр Леонидович.
Когда надо, должен сказать, я быстро отхожу. Как сейчас, например.
- Петр Леонидович! - все же добавил я, - вы лучше меня не отрывайте. Когда понадобится, я с вами сам свяжусь. Все.
Я повесил трубку и сразу же забыл о Сергееве. Меня удивляло, что во мне ничто не отозвалось на всю ту информацию, которую сейчас штудировал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32