Все были заняты своими делами.
Двое-трое людей повернули головы, рассеянно посмотрели на вошедшего, и больше никто не обращал на него внимания.
Он быстро схватил куртку и фуражку и выскочил за дверь. Ожидая окрика, он весь сжался, но было тихо. На ходу нахлобучив фуражку, он сунул руки в рукава куртки.
Пассажиров около корабля уже не было — судя по всему, посадка была окончена. Единственный крысоподобный матрос стоял около трапа. Быстро и решительно Теннисон зашагал по лётному полю к кораблю.
Охранник, конечно, мог остановить его, но вряд ли. Куртка и фуражка надёжная маскировка. Вряд ли охранник заподозрит в нем «зайца». Люди ведь с трудом различают инопланетян одного рода, для них они все на одно лицо. То же самое и с чужаками — для них все люди одинаковы.
Теннисон подошёл к трапу. Крысоподобный отсалютовал.
— Пожалуйте, сэр, — сказал он хрипло, — Капитан уже про вас спрашивал.
Глава 2
Через некоторое время Теннисон был обнаружен одним из крыс-матросов в тесной каморке, куда он забился, ища, где бы спрятаться. Матрос без лишних слов отвёл его к капитану, который сидел один в отсеке управления, развалившись в кресле пилота. Рядом стояли ещё два кресла. По всей видимости, необходимости работать за пультом лично у капитана не было — корабль летел сам.
— Что это значит? — поинтересовался капитан.
— «Заяц», сэр, — ответствовал матрос-крыса. — Я нашёл его в маленькой кладовой на корме.
— О'кэй, — кивнул капитан. — Оставь его тут. Ты свободен.
Матрос направился к двери.
— Мою сумку, пожалуйста, — напомнил ему Теннисон.
Тот повернулся, не выпуская сумку из лап.
— Дай мне сумку и проваливай, — буркнул капитан. — Убирайся, слышал?
Матрос отдал сумку и поспешно ретировался. Внимательно изучив содержимое сумки, капитан поднял голову и в упор посмотрел на Теннисона.
— Так, значит, вы — Джейсон Теннисон, доктор медицины?
Теннисон молча кивнул.
Капитан опустил сумку на пол рядом с креслом.
— Нечасто мне попадаются «зайцы», а уж врачи точно ни разу не встречались. Ну, доктор, поведайте мне, голубчик, что же такое у вас приключилось?
— Долгая история, — ответил Теннисон. — Не хотелось бы вдаваться в подробности.
— Если я не ошибаюсь, вы сидели в кладовке с самой Гастры. Вы же там прошмыгнули на корабль? Зачем же вы там так долго сидели?
— Я, собственно, уже подумывал выбраться, — проговорил Теннисон. Ваш крысоподобный друг просто немного поторопил события.
— Он мне не друг, — отрезал капитан.
— Простите, ошибся.
— Людей тут маловато, — сообщил капитан, почесав затылок. — Чем дальше, тем меньше людей. Такие дела. Приходится пользоваться услугами этих ублюдков — как ни крути, корабль-то кто-то должен вести, правильно? Ну, и потом я ещё целую кучу этой нечисти везу на Харизму.
— Простите — куда?
— На Харизму. Именно туда, куда мы направляемся. А вы разве не туда собрались?
— До этого мгновения я даже не слыхал о такой планете.
— Значит, вам просто нужно было убраться с Гастры куда-нибудь подальше, так?
— Вы абсолютно правы, капитан.
— Попали там в беду?
— Не то слово. С жизнью мог расстаться.
— И кинулись на первый попавшийся корабль?
Теннисон кивнул.
— Садитесь, — сказал капитан, указывая на одно из свободных кресел. — Что стоите? Выпьете чего-нибудь?
— Не отказался бы, — признался Теннисон. — Было бы неплохо.
— А скажите, — поинтересовался капитан, — кто-нибудь видел, как вы забрались на корабль?
— Не думаю.
— Вы совершенно в этом уверены?
— Понимаете, я заскочил в бар. Там, в космопорте. И… ну, в общем, прихватил по ошибке чужую куртку и чужую фуражку. Я ведь очень торопился.
— Ага. Теперь понятно, куда девались куртка и фуражка Дженкинса… Дженкинс — мой первый помощник, — добавил капитан.
— Я верну куртку и фуражку, — пообещал Теннисон. — Они там остались, в кладовке.
— Да… странновато все-таки выходит, — покачал головой капитан. — Даже не поинтересовались, куда корабль летит. А ведь вы, похоже, не в восторге от того, что окажетесь на Харизме.
— Господи, да куда угодно, лишь бы подальше от Гастры! — воскликнул Теннисон. — За мной гнались. Впрочем, может быть, и не гнались, но мне так казалось.
Капитан взял стоявшую рядом с ним на столике бутылку и протянул её Теннисону.
— Ну, стало быть, так, мистер, — сказал он. — По идее, в мои обязанности входит процитировать вам выдержку из свода законов. В статье тридцать девятой, пункте восьмом, говорится, что всякий безбилетник должен быть задержан и доставлен в тот порт, где он проник на корабль и где его положено сдать с рук на руки портовой администрации. Во время пребывания на борту корабля он обязан беспрекословно выполнять распоряжения капитана, дабы оправдать свой безбилетный проезд. Знакомы ли вы с таким порядком, сэр?
— Смутно, — покачал головой Теннисон. — Я знаю, что без билета летать нельзя. Но, должен вам сказать…
— Сначала я вам ещё кое-что скажу, а вы послушайте, — прервал его капитан. — У меня такое, если хотите, чувство, что… В общем, как бы я ни увяз в делах с инопланетянами, я считаю, что люди при любых обстоятельствах должны держаться друг за дружку. Нас тут мало, потому я и думаю, что нам следует поддерживать друг друга в беде, невзирая на прегрешения, если они, конечно, не слишком гнусны…
— Прекрасно сказано, сэр, — улыбнулся Теннисон. — Так вот что я хотел вам сказать, но не успел. Видите ли, сэр, я не просто безбилетник.
Капитан устремил на него стальной, непроницаемый взгляд.
— А кто же? Не безбилетник, так кто же вы?
— Ну, скажем так — у меня просто не хватило времени, я очень торопился и не успел купить билет, чтобы отправиться в путь честь по чести. По ряду причин, которые я вам вкратце объяснил, я никак не мог пропустить старт вашего корабля, а посему попал на борт не совсем обычным путём: меня пропустил ничего не подозревающий член команды, который принял меня за вашего помощника…
— Да, но вы спрятались.
— Это как раз объяснить легко. Я опасался, что вы не дадите мне времени объяснить причины такой поспешности и выбросите меня с корабля ещё до старта. Поэтому я прятался и ждал, когда такая возможность исчезнет.
— Исходя из всего, что вы тут наговорили, должен ли я сделать вывод, что вы согласны оплатить свой проезд?
— Безусловно, Только цену назовите.
— Ну, — ухмыльнулся капитан, — это мы с удовольствием. И будьте уверены, лишнего не запрошу.
— Вы необычайно благородны, сэр.
— Доктор Теннисон, — сказал капитан, — вы бы лучше выпили. Сидите, понимаете, бутылку держите. Просто зло разбирает на вас смотреть. Ну, давайте, давайте, вперёд!
— Прошу прощения, капитан. И в мыслях не было расстраивать вас. — Теннисон поднял бутылку и осторожно глотнул. — Потрясающе. Что это?
— Штука такая — «скотч» называется. Сорт виски. Впервые произведено ещё на матушке Земле.
— Вы имеете в виду Древнюю Землю?
— Именно, — подтвердил капитан. — Прародину человечества.
— Признаться, меня страшно интересует Древняя Земля. Вы там бывали, капитан?
Капитан медленно покачал головой.
— Мало кому из людей выпало счастье ступить на её священную поверхность. Нас мало, мы рассеяны по Вселенной, и лишь немногие отваживаются на паломничество, о котором каждый из нас мечтает всю жизнь.
— Ну да, — кивнул Теннисон и снова отхлебнул из бутылки.
— Ну, вернёмся к нашему разговору, — предложил капитан. — Боюсь, у меня не найдётся для вас приличного места на корабле. Каюты, а их у меня в обрез, набиты до отказа. Даже моя личная занята целой компанией этих страхолюдин, которых я везу на Харизму. После полёта надо будет обязательно дезинфицировать весь корабль, чтобы и духу их тут не осталось. А, пустое дело, — сказал он, махнув рукой. — Годы пройдут, а эта вонь, наверное, все ещё будет тут держаться.
— Зачем же вы их туда пустили?
— Деньги, — проворчал капитан. — Эти сволочи жутко богатые и за лучшие каюты кучу денег отваливают без разговора. Вот и все. С каждого из этих чудищ я тройную цену имею. Только теперь я уже почти готов пожалеть о своей жадности, ей-богу. Мне-то пришлось переселиться в каюту к своему помощнику. А он страстный любитель чеснока. Считает, что это очень полезно для здоровья. Как вам это нравится?
— Ваш помощник — единственный, кроме вас, человек на корабле?
— Как правило, да. Нас всего двое, Команда набрана из этих… ну, вы видели, на крыс смахивают, и ещё есть пара-тройка мерзких чужаков. А уж пассажирский отсек под завязку набит тошнотворными созданиями.
— Но, послушайте, если вы их так ненавидите, зачем вы вообще этим занимаетесь? Вы же спокойно могли бы заняться перевозкой грузов.
— Ещё пять лет, — проговорил капитан, изрядно хлебнув из бутылки. — Пять лет и все, баста. На грузовых рейсах, кстати, настоящих денег не заработаешь. Перевозить этих вонючих паломников очень выгодно, если нервы, конечно, крепкие. Я думаю, лет пять продержусь ещё с горем пополам. Подкоплю деньжат, потом оставлю дела и вернусь на розовую планету под названием «Померанец». Название, прямо скажем, идиотское, но оно очень подходит этой планетке. Вы на розовых планетах бывали, доктор? Их не так много.
— Да нет, не доводилось.
— Жаль.
В открытую дверь легонько стукнули. Капитан обернулся.
— Ах, это вы, дорогая, — сказал он с искренней радостью.
Теннисон тоже обернулся. На пороге стояла женщина. Высокая, стройная, широкобёдрая. На выразительном лице горели умные, живые глаза. Губы пухлые и влажные, вокруг головы нимб золотистых волос.
— Входите, прошу вас, — пригласил капитан. — Как видите, у нас ещё один пассажир. Входите, не стесняйтесь. Итак — четверо людей на одном рейсе! Думаю, это рекорд.
— Если не помешаю, — сказала женщина.
— Не помешаете, что вы, — успокоил её капитан. Мы рады вашему обществу. Джилл Робертс — это доктор Теннисон. Доктор Джейсон Теннисон.
Женщина протянула руку Теннисону.
— Рада видеть ещё одного человека, — улыбнулась она. — А где вы прятались до сих пор?
Теннисон застыл на месте: женщина повернула голову, и он увидел, что другую её щеку почти полностью покрывало уродливое багровое пятно.
— Простите, доктор, — сказала она спокойно. — Такая уж я есть. Мои близкие друзья пугались меня много лет.
— Умоляю, простите меня, — покраснев, выговорил Теннисон. — Моя реакция непростительна. Как врач…
— Как врач, вы с этим ничего не поделаете. Это неоперабельно. Пластическая операция невозможна. Ничего нельзя сделать. Приходится жить с этим, и я научилась.
— Мисс Робертс, — доверительно сообщил капитан, — писательница. Пишет статьи для журналов и книжки. У неё целая полка собственных книг, представляете?
— Если эта бутылка не приросла к вашей руке, — улыбнулась Джилл, — не хотите ли на минутку избавиться от неё?
— О, конечно, — смутился Теннисон. — Позвольте, я только горлышко оботру.
И протёр горлышко краем рукава.
— Похоже, на борту этой развалюхи неважно со стаканами, — съязвила Джилл. — Но мне все равно. Можно и из горлышка. Подумаешь, ерунда какая, ну, подхватишь парочку микробов.
Она взяла бутылку и устроилась в третьем кресле.
— А где вы собираетесь разместиться? — поинтересовалась она. — Помнится, капитан говорил мне, что все каюты заняты. Неужели он поместил вас с этим стадом инопланетян?
— Доктор Теннисон, — строго сказал капитан, — появился поздновато. Мне некогда было его разместить. Все случилось в последние минуты перед стартом.
Джилл отхлебнула из бутылки и вопросительно глянула на Теннисона.
— Это правда? — спросила она.
Теннисон усмехнулся.
— Капитан выразился весьма дипломатично. На самом деле я — безбилетник, Что же до моего размещения, не стоит об этом волноваться. Я в любом уголке смогу пристроиться. Я просто жутко рад, что попал на корабль.
— Это не совсем так, — возразил капитан, обращаясь к Джилл. — Доктор действительно безбилетник, но он готов оплатить проезд. Так что, строго говоря, он уже и не «заяц» вовсе.
— Вы, наверное, проголодались, — сказала Джилл. — Если только не взяли завтрак с собой.
— У меня и подумать об этом времени не было, — признался Теннисон. — Я так торопился. Но я бы не отказался от одной отбивной.
— Нету здесь никаких отбивных, — сказала Джилл. — Но кое-что найдётся червячка заморить. А, капитан?
— Конечно, — кивнул капитан. — Сейчас сообразим. Что-то наверняка осталось.
Джилл встала, зажав бутылку под мышкой.
— Пришлите еду ко мне в каюту, — попросила она капитана и повернулась к Теннисону. — Пошли. Помоетесь, причешетесь, и посмотрим, на кого вы в самом деле похожи.
Глава 3
— А теперь об основных правилах поведения, — объявила Джилл. — Это необходимо, поскольку мы мало знакомы. Я не намерена делить с тобой постель, но кровать поделю, вернее, койку, — какая это кровать! Спать будем, как капитан с помощником, по очереди. Можешь пользоваться туалетом; впрочем, на подобных кораблях его называют гальюном. Обедать будем вместе;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
Двое-трое людей повернули головы, рассеянно посмотрели на вошедшего, и больше никто не обращал на него внимания.
Он быстро схватил куртку и фуражку и выскочил за дверь. Ожидая окрика, он весь сжался, но было тихо. На ходу нахлобучив фуражку, он сунул руки в рукава куртки.
Пассажиров около корабля уже не было — судя по всему, посадка была окончена. Единственный крысоподобный матрос стоял около трапа. Быстро и решительно Теннисон зашагал по лётному полю к кораблю.
Охранник, конечно, мог остановить его, но вряд ли. Куртка и фуражка надёжная маскировка. Вряд ли охранник заподозрит в нем «зайца». Люди ведь с трудом различают инопланетян одного рода, для них они все на одно лицо. То же самое и с чужаками — для них все люди одинаковы.
Теннисон подошёл к трапу. Крысоподобный отсалютовал.
— Пожалуйте, сэр, — сказал он хрипло, — Капитан уже про вас спрашивал.
Глава 2
Через некоторое время Теннисон был обнаружен одним из крыс-матросов в тесной каморке, куда он забился, ища, где бы спрятаться. Матрос без лишних слов отвёл его к капитану, который сидел один в отсеке управления, развалившись в кресле пилота. Рядом стояли ещё два кресла. По всей видимости, необходимости работать за пультом лично у капитана не было — корабль летел сам.
— Что это значит? — поинтересовался капитан.
— «Заяц», сэр, — ответствовал матрос-крыса. — Я нашёл его в маленькой кладовой на корме.
— О'кэй, — кивнул капитан. — Оставь его тут. Ты свободен.
Матрос направился к двери.
— Мою сумку, пожалуйста, — напомнил ему Теннисон.
Тот повернулся, не выпуская сумку из лап.
— Дай мне сумку и проваливай, — буркнул капитан. — Убирайся, слышал?
Матрос отдал сумку и поспешно ретировался. Внимательно изучив содержимое сумки, капитан поднял голову и в упор посмотрел на Теннисона.
— Так, значит, вы — Джейсон Теннисон, доктор медицины?
Теннисон молча кивнул.
Капитан опустил сумку на пол рядом с креслом.
— Нечасто мне попадаются «зайцы», а уж врачи точно ни разу не встречались. Ну, доктор, поведайте мне, голубчик, что же такое у вас приключилось?
— Долгая история, — ответил Теннисон. — Не хотелось бы вдаваться в подробности.
— Если я не ошибаюсь, вы сидели в кладовке с самой Гастры. Вы же там прошмыгнули на корабль? Зачем же вы там так долго сидели?
— Я, собственно, уже подумывал выбраться, — проговорил Теннисон. Ваш крысоподобный друг просто немного поторопил события.
— Он мне не друг, — отрезал капитан.
— Простите, ошибся.
— Людей тут маловато, — сообщил капитан, почесав затылок. — Чем дальше, тем меньше людей. Такие дела. Приходится пользоваться услугами этих ублюдков — как ни крути, корабль-то кто-то должен вести, правильно? Ну, и потом я ещё целую кучу этой нечисти везу на Харизму.
— Простите — куда?
— На Харизму. Именно туда, куда мы направляемся. А вы разве не туда собрались?
— До этого мгновения я даже не слыхал о такой планете.
— Значит, вам просто нужно было убраться с Гастры куда-нибудь подальше, так?
— Вы абсолютно правы, капитан.
— Попали там в беду?
— Не то слово. С жизнью мог расстаться.
— И кинулись на первый попавшийся корабль?
Теннисон кивнул.
— Садитесь, — сказал капитан, указывая на одно из свободных кресел. — Что стоите? Выпьете чего-нибудь?
— Не отказался бы, — признался Теннисон. — Было бы неплохо.
— А скажите, — поинтересовался капитан, — кто-нибудь видел, как вы забрались на корабль?
— Не думаю.
— Вы совершенно в этом уверены?
— Понимаете, я заскочил в бар. Там, в космопорте. И… ну, в общем, прихватил по ошибке чужую куртку и чужую фуражку. Я ведь очень торопился.
— Ага. Теперь понятно, куда девались куртка и фуражка Дженкинса… Дженкинс — мой первый помощник, — добавил капитан.
— Я верну куртку и фуражку, — пообещал Теннисон. — Они там остались, в кладовке.
— Да… странновато все-таки выходит, — покачал головой капитан. — Даже не поинтересовались, куда корабль летит. А ведь вы, похоже, не в восторге от того, что окажетесь на Харизме.
— Господи, да куда угодно, лишь бы подальше от Гастры! — воскликнул Теннисон. — За мной гнались. Впрочем, может быть, и не гнались, но мне так казалось.
Капитан взял стоявшую рядом с ним на столике бутылку и протянул её Теннисону.
— Ну, стало быть, так, мистер, — сказал он. — По идее, в мои обязанности входит процитировать вам выдержку из свода законов. В статье тридцать девятой, пункте восьмом, говорится, что всякий безбилетник должен быть задержан и доставлен в тот порт, где он проник на корабль и где его положено сдать с рук на руки портовой администрации. Во время пребывания на борту корабля он обязан беспрекословно выполнять распоряжения капитана, дабы оправдать свой безбилетный проезд. Знакомы ли вы с таким порядком, сэр?
— Смутно, — покачал головой Теннисон. — Я знаю, что без билета летать нельзя. Но, должен вам сказать…
— Сначала я вам ещё кое-что скажу, а вы послушайте, — прервал его капитан. — У меня такое, если хотите, чувство, что… В общем, как бы я ни увяз в делах с инопланетянами, я считаю, что люди при любых обстоятельствах должны держаться друг за дружку. Нас тут мало, потому я и думаю, что нам следует поддерживать друг друга в беде, невзирая на прегрешения, если они, конечно, не слишком гнусны…
— Прекрасно сказано, сэр, — улыбнулся Теннисон. — Так вот что я хотел вам сказать, но не успел. Видите ли, сэр, я не просто безбилетник.
Капитан устремил на него стальной, непроницаемый взгляд.
— А кто же? Не безбилетник, так кто же вы?
— Ну, скажем так — у меня просто не хватило времени, я очень торопился и не успел купить билет, чтобы отправиться в путь честь по чести. По ряду причин, которые я вам вкратце объяснил, я никак не мог пропустить старт вашего корабля, а посему попал на борт не совсем обычным путём: меня пропустил ничего не подозревающий член команды, который принял меня за вашего помощника…
— Да, но вы спрятались.
— Это как раз объяснить легко. Я опасался, что вы не дадите мне времени объяснить причины такой поспешности и выбросите меня с корабля ещё до старта. Поэтому я прятался и ждал, когда такая возможность исчезнет.
— Исходя из всего, что вы тут наговорили, должен ли я сделать вывод, что вы согласны оплатить свой проезд?
— Безусловно, Только цену назовите.
— Ну, — ухмыльнулся капитан, — это мы с удовольствием. И будьте уверены, лишнего не запрошу.
— Вы необычайно благородны, сэр.
— Доктор Теннисон, — сказал капитан, — вы бы лучше выпили. Сидите, понимаете, бутылку держите. Просто зло разбирает на вас смотреть. Ну, давайте, давайте, вперёд!
— Прошу прощения, капитан. И в мыслях не было расстраивать вас. — Теннисон поднял бутылку и осторожно глотнул. — Потрясающе. Что это?
— Штука такая — «скотч» называется. Сорт виски. Впервые произведено ещё на матушке Земле.
— Вы имеете в виду Древнюю Землю?
— Именно, — подтвердил капитан. — Прародину человечества.
— Признаться, меня страшно интересует Древняя Земля. Вы там бывали, капитан?
Капитан медленно покачал головой.
— Мало кому из людей выпало счастье ступить на её священную поверхность. Нас мало, мы рассеяны по Вселенной, и лишь немногие отваживаются на паломничество, о котором каждый из нас мечтает всю жизнь.
— Ну да, — кивнул Теннисон и снова отхлебнул из бутылки.
— Ну, вернёмся к нашему разговору, — предложил капитан. — Боюсь, у меня не найдётся для вас приличного места на корабле. Каюты, а их у меня в обрез, набиты до отказа. Даже моя личная занята целой компанией этих страхолюдин, которых я везу на Харизму. После полёта надо будет обязательно дезинфицировать весь корабль, чтобы и духу их тут не осталось. А, пустое дело, — сказал он, махнув рукой. — Годы пройдут, а эта вонь, наверное, все ещё будет тут держаться.
— Зачем же вы их туда пустили?
— Деньги, — проворчал капитан. — Эти сволочи жутко богатые и за лучшие каюты кучу денег отваливают без разговора. Вот и все. С каждого из этих чудищ я тройную цену имею. Только теперь я уже почти готов пожалеть о своей жадности, ей-богу. Мне-то пришлось переселиться в каюту к своему помощнику. А он страстный любитель чеснока. Считает, что это очень полезно для здоровья. Как вам это нравится?
— Ваш помощник — единственный, кроме вас, человек на корабле?
— Как правило, да. Нас всего двое, Команда набрана из этих… ну, вы видели, на крыс смахивают, и ещё есть пара-тройка мерзких чужаков. А уж пассажирский отсек под завязку набит тошнотворными созданиями.
— Но, послушайте, если вы их так ненавидите, зачем вы вообще этим занимаетесь? Вы же спокойно могли бы заняться перевозкой грузов.
— Ещё пять лет, — проговорил капитан, изрядно хлебнув из бутылки. — Пять лет и все, баста. На грузовых рейсах, кстати, настоящих денег не заработаешь. Перевозить этих вонючих паломников очень выгодно, если нервы, конечно, крепкие. Я думаю, лет пять продержусь ещё с горем пополам. Подкоплю деньжат, потом оставлю дела и вернусь на розовую планету под названием «Померанец». Название, прямо скажем, идиотское, но оно очень подходит этой планетке. Вы на розовых планетах бывали, доктор? Их не так много.
— Да нет, не доводилось.
— Жаль.
В открытую дверь легонько стукнули. Капитан обернулся.
— Ах, это вы, дорогая, — сказал он с искренней радостью.
Теннисон тоже обернулся. На пороге стояла женщина. Высокая, стройная, широкобёдрая. На выразительном лице горели умные, живые глаза. Губы пухлые и влажные, вокруг головы нимб золотистых волос.
— Входите, прошу вас, — пригласил капитан. — Как видите, у нас ещё один пассажир. Входите, не стесняйтесь. Итак — четверо людей на одном рейсе! Думаю, это рекорд.
— Если не помешаю, — сказала женщина.
— Не помешаете, что вы, — успокоил её капитан. Мы рады вашему обществу. Джилл Робертс — это доктор Теннисон. Доктор Джейсон Теннисон.
Женщина протянула руку Теннисону.
— Рада видеть ещё одного человека, — улыбнулась она. — А где вы прятались до сих пор?
Теннисон застыл на месте: женщина повернула голову, и он увидел, что другую её щеку почти полностью покрывало уродливое багровое пятно.
— Простите, доктор, — сказала она спокойно. — Такая уж я есть. Мои близкие друзья пугались меня много лет.
— Умоляю, простите меня, — покраснев, выговорил Теннисон. — Моя реакция непростительна. Как врач…
— Как врач, вы с этим ничего не поделаете. Это неоперабельно. Пластическая операция невозможна. Ничего нельзя сделать. Приходится жить с этим, и я научилась.
— Мисс Робертс, — доверительно сообщил капитан, — писательница. Пишет статьи для журналов и книжки. У неё целая полка собственных книг, представляете?
— Если эта бутылка не приросла к вашей руке, — улыбнулась Джилл, — не хотите ли на минутку избавиться от неё?
— О, конечно, — смутился Теннисон. — Позвольте, я только горлышко оботру.
И протёр горлышко краем рукава.
— Похоже, на борту этой развалюхи неважно со стаканами, — съязвила Джилл. — Но мне все равно. Можно и из горлышка. Подумаешь, ерунда какая, ну, подхватишь парочку микробов.
Она взяла бутылку и устроилась в третьем кресле.
— А где вы собираетесь разместиться? — поинтересовалась она. — Помнится, капитан говорил мне, что все каюты заняты. Неужели он поместил вас с этим стадом инопланетян?
— Доктор Теннисон, — строго сказал капитан, — появился поздновато. Мне некогда было его разместить. Все случилось в последние минуты перед стартом.
Джилл отхлебнула из бутылки и вопросительно глянула на Теннисона.
— Это правда? — спросила она.
Теннисон усмехнулся.
— Капитан выразился весьма дипломатично. На самом деле я — безбилетник, Что же до моего размещения, не стоит об этом волноваться. Я в любом уголке смогу пристроиться. Я просто жутко рад, что попал на корабль.
— Это не совсем так, — возразил капитан, обращаясь к Джилл. — Доктор действительно безбилетник, но он готов оплатить проезд. Так что, строго говоря, он уже и не «заяц» вовсе.
— Вы, наверное, проголодались, — сказала Джилл. — Если только не взяли завтрак с собой.
— У меня и подумать об этом времени не было, — признался Теннисон. — Я так торопился. Но я бы не отказался от одной отбивной.
— Нету здесь никаких отбивных, — сказала Джилл. — Но кое-что найдётся червячка заморить. А, капитан?
— Конечно, — кивнул капитан. — Сейчас сообразим. Что-то наверняка осталось.
Джилл встала, зажав бутылку под мышкой.
— Пришлите еду ко мне в каюту, — попросила она капитана и повернулась к Теннисону. — Пошли. Помоетесь, причешетесь, и посмотрим, на кого вы в самом деле похожи.
Глава 3
— А теперь об основных правилах поведения, — объявила Джилл. — Это необходимо, поскольку мы мало знакомы. Я не намерена делить с тобой постель, но кровать поделю, вернее, койку, — какая это кровать! Спать будем, как капитан с помощником, по очереди. Можешь пользоваться туалетом; впрочем, на подобных кораблях его называют гальюном. Обедать будем вместе;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48