Он полностью себя контролирует, и никто не может им завладеть. Но для этого, разумеется, нужны годы практики, и пока человек не обретет достаточного опыта, он постоянно должен находиться под внимательным присмотром того, кто таким опытом обладает.
У обычного человека, пытающегося заигрывать с состоянием транса, обычно срабатывает весьма полезная защитная система. Попытайтесь поиграть в транс, и если вы нормальный, скромный человек, вы довольно быстро уснете! Это убережет вас от вторжения бесплотных сущностей. Но даже здесь имеются две серьезные опасности. Вот пример. Находясь в трансе, вы вначале бодрствуете, затем погружаетесь в сон. Так вот, в тот момент, когда вы находитесь в промежуточном состоянии между бодрствованием и сном, вы наиболее уязвимы и в вас могут вселиться иные сущности. Точно так же вы уязвимы тогда, когда (в аналогичных условиях) вначале вы спали, а затем пробудились. Заметьте себе, однако, что это относится лишь к тем случаям, когда люди забавляются гипнотизмом или состоянием транса, но нет никакой опасности в промежуточном состоянии между сном и бодрствованием в обычной будничной жизни.
Из всего этого следует, что с вашей стороны было бы весьма неразумно допускать баловство с состоянием транса, не будучи под тщательным присмотром.
В некоторых храмах человек, проходящий подготовку, пребывает под надзором двух старших лам, которые способны поддерживать двухстороннюю связь со всеми мыслями ученика, и их ласковое, но твердое руководство предохраняет ученика от нанесения вреда самому себе либо иному человеку. Пройдя определенные испытания, ученик получает разрешение самостоятельно погружаться в глубокие трансы, и первым делом он обычно вводит себя в очень глубокий транс, который мы называем «визионерским трансом». Это действительно очень глубокий транс. Посвященный становится совершенно неподвижен и со стороны может показаться застывшим, с окостеневшими конечностями. И в этом состоянии он по-прежнему пребывает в собственном теле, но при этом очень похож на человека на вершине высокой башни, вооруженного мощным телескопом, с помощью которого все может видеть четко, ясно и как бы в увеличенном виде. Человек с телескопом может повернуться в любую сторону и видеть происходящее с поразительной четкостью.
В состоянии визионерского транса вы не покидаете своего тела. Прежде чем вы сможете его покинуть, хорошенько запаситесь терпением и начинайте практиковаться в трансе перенесения. При этом тело становится вялым, податливым, полностью лишено сознания и пребывает в каталептическом состоянии, находясь лишь под надзором так называемого смотрителя. Дыхание становится редким, замедляется сердцебиение, и жизнь в теле едва теплится.
Попадая в подобные трансы, вы прежде всего задаетесь вопросом, не является ли увиденное вами лишь плодом вашего воображения. Но с приобретением практического опыта вы научитесь отличать реальность от того, что является всего лишь отражением мыслей какой-либо иной сущности, бесплотной или наделенной плотью.
Приведу вам иллюстрацию. Вы сидите где-нибудь, пребывая в полном покое и погрузившись в глубокий транс медитации. Если вы позволите своему сознанию бесцельно блуждать без всякого контроля с вашей стороны, вы можете оказаться рядом с крепко подвыпившим типом и ужаснуться при виде извивающихся вокруг него странных зверей. Да, все эти полосатые слоны действительно существуют в мыслеформах! Хуже того, позволив себе бродить без руля и ветрил, вы можете натолкнуться на какого-нибудь озлобленного человека с замыслом убийства в душе. И если он действительно замышляет убийство, тогда вы, несчастный страдалец, увидите это злодеяние так отчетливо, словно оно происходит не в чьих-то мыслях, а наяву. И тогда вы так резко вернетесь в собственное тело, что в ближайшие двадцать четыре часа вас неотступно будут преследовать мысли о том, что вы были свидетелем убийства или чего-нибудь похуже!
Посвященный метафизик легко отличит реальное от воображаемого, но я снова хочу дать вам совет: если у вас нет по-настоящему серьезной причины, чтобы ввести себя в глубокий транс, – лучше этого не делать.
Если вы не прислушаетесь к этому совету, что ж, тогда прислушайтесь вот к чему. Если находясь в глубоком трансе или в астрале вы столкнетесь с какими-то отвратительными сущностями, которые станут корчить вам рожи или еще хуже, тогда просто направьте на них мощный поток мыслей о том, что вы их не боитесь, и как только вы это сделаете, весь этот народец тут же исчезнет. Они питаются только вашим страхом, и если вы не боитесь, это их отпугивает.
Из чувства искренней дружбы советую вам: не позволяйте себя гипнотизировать, если только за дело не берется квалифицированный медик. Советую вам также не подвергать себя трансу, не находясь под наблюдением знающего человека. Обычная медитация совершенно безопасна, с вами не может произойти ничего дурного, поскольку вы вполне владеете собой. Так что медитируйте себе на здоровье. Избегайте лишь гипнотизма и глубокого транса, ибо они ни на йоту не продвинут вашего развития.
ГЛАВА 9 ПО ПЛЕЧУ ЛИ ВАМ АСТРАЛЬНЫЕ ПУТЕШЕСТВИЯ?
Темный ночной туман понемногу начал сереть и медленно отступать под лучами восходящего солнца. Некоторое время его сырые щупальца еще тянулись вверх из высокой травы. Но вскоре из тумана стала вырисовываться средневековая деревушка Мач Нэттеринг (Много Сплетен), угнездившаяся в глубокой долине среди гор Котсуолд. По горным склонам раскинулся густой лес, словно грозя поглотить крохотное селение. Вдоль главной улицы с тихим журчанием струился ручеек, служивший заодно сточной канавой для всей деревни.
Мач Нэттеринг была типичной английской деревней с небольшими каменными домами и крышами из желтого камыша, нарезанного на соседних болотах. В дальнем конце деревни виднелся обширный выгон с утиным прудом. Туда, к слову сказать, окунали сварливых мегер на стуле, привязанном к концу длинного бруса, далеко выступающего над затхлой, покрытой тиной водой. Чуть поодаль, у ближнего к деревне берега пруда можно было увидеть небольшую каменную площадку, вероятно остаток древнего базальтового выступа на склоне горы. Сюда обычно приводили ведьм, чтобы швырнуть в воду и посмотреть, утонут они или выплывут. Если они тонули, то объявлялись невиновными; если держались на воде, тогда все решали, что им помогает дьявол, и несчастных снова швыряли в воду, пока, наконец, «рука дьявола не утомлялась» и ведьма не шла ко дну.
Майский шест все еще был разукрашен лентами, потому что вчера был праздник Пасхи, и деревенская молодежь плясала вокруг шеста и выбирала себе суженых.
По мере того как светало и приближался новый день, из обмазанных глиной отверстий в крышах и дымовых труб зазмеились струйки дыма – верный знак того, что английские йомены пробудились и взялись готовить завтрак, прежде чем приняться за работу. Их завтрак – кружка эля да кусок черствого хлеба, ибо в те времена и речи не было о каком-нибудь чае, кофе, какао, и лишь очень редко – примерно раз в год – могли они отведать мяса. Только весьма зажиточные семьи знали вкус мяса, остальные же ели то, что выращивали сами.
Отовсюду послышался шум, и все в деревне пришло в движение. Вскоре из домов стали выходить мужчины, направляясь кто в овчарни, кто к стойлам, а кто в луга ловить и запрягать лошадей. Женщины возились по хозяйству – мыли, чистили, готовили, чинили одежду и думали, как свести концы с концами, живя на скудные гроши. В те времена очень многое добывалось путем прямого обмена, и все в деревне хорошо знали, у кого что есть, ведь скоро должны были приехать бродячие торговцы с новыми товарами.
Утро каталось своей дорогой, расставляя столбы солнечного света вдоль деревенской улицы и ярко вспыхивая в круглых зеленоватых стеклышках немногих застекленных окон. Немного погодя снова все пришло в движение. Миссис Хелен Хайуотер опрометью вылетела из своего дома в конце улицы и помчалась по булыжной мостовой. Ее старые растоптанные башмаки робко выглядывали из-под пышных юбок, слегка развевающихся от ее стремительной походки. Лицо ее под высоким, расшитым лентами чепцом пылало жаром и все покрылось капельками пота. Она неслась на всех парусах, словно шхуна, убегающая от зимней бури, «цок, цок, цок, цок» постукивали ее каблуки по камням мостовой. На ходу она то и дело оборачивалась и бросала взгляд за спину, словно за ней гнался сам дьявол. Метнув быстрый взгляд, она с той же прытью пыхтя бежала дальше. Пробежав улицу из конца в конец, она уже едва переводила дух.
В конце мощеной улицы она свернула направо, где в гордом великолепии, чуть в стороне от остальных домов, красовалась лавка аптекаря. На мгновение она остановилась и еще раз оглянулась, затем подняла глаза на окна в свинцовых переплетах. Заглянув за угол дома, она увидела, что лошадь аптекаря не стоит у коновязи, и, вернувшись к крыльцу, взбежала по трем истертым каменным ступеням и распахнула настежь тяжелую дубовую дверь. «Динь, динь, динь» звякнул колокольчик у входа, когда она вошла в окутанную полумраком горницу.
Со всех сторон на нее нахлынули странные запахи – мускус и кардамон, лимонное, сандаловое и сосновое дерево, и еще множество незнакомых ароматов, которых она не могла распознать. Так она стояла, пыхтя и сопя, пытаясь перевести дух, когда из задней комнаты вышла другая женщина, жена аптекаря.
– О, Ида Шейке! – воскликнула Хелен Хайуотер. – Вчерашней ночью я снова ее видела. Опять она летала по небу. Ее хорошо было видно против луны, и опять она была нагишом, в чем мать родила, и сидела верхом на здоровенной березовой метле. – Ее передернула дрожь, и похоже было, что она вот-вот хлопнется в обморок, так что Ида Шейке поспешно подвела ее к стулу, стоявшему у небольшого прилавка.
– Полно, полно, – сказала она, – успокойтесь и расскажите все по порядку. Вот я вам отмерю кружечку эля, и вам сразу полегчает.
Хелен Хайуотер испустила драматический вздох и закатила глаза к небесам.
– Стою это я, – начала она, – в ночной рубашке у окна спальни и любуюсь, как Господь явил свою славу в сиянии луны на ночном небе. – Помолчав, она вздохнула и повела речь дальше. – Как вдруг гляжу это я направо, и тут мимо окна пролетает старый филин, а я мигом поняла, что он от кого-то удирает. Я гляжу еще дальше направо, а ОНА уже тут как тут, несется по небу, на ней ни клочка одежды, и я себе подумала: «Силы небесные, что подумают наши мужики, которые еще шатаются по деревне, да еще те цыгане в своем таборе, если увидят, как у них над головами разгуливает эта дочь сатаны!»
Ида Шейке плеснула еще эля, и он был выпит в полном молчании. Затем жена аптекаря сказала:
– Идемте-ка расскажем все это нашему священнику, преподобному отцу Догуиду. Уж он-то наверняка знает, как с этим быть. Вы, милочка, переведите дух, пока я надену чепец, и мы отправимся к нему вместе. Я велю ученику присмотреть за лавкой.
С этими словами она поспешила в заднюю комнату, откуда вскоре послышался ее резкий, отрывистый голос, отдающий распоряжения.
Немного погодя обе женщины, стрекоча, как сороки, уже спешили по дороге к дому приходского священника, чтобы держать совет с достойным пастырем всех здешних душ, преподобным отцом Догуидом.
А вдали от этих краев, в небольшой деревушке в окрестностях Лондона беспокойно ворочался в постели свирепый кардинал Уолси. В голове его роились планы охоты на ведьм, планы возведения на престол и низвержения королей, а с принцами он был так же суров и беспощаден, как с нищими. Он был удален в опалу в свое загородное поместье в деревушке Хэмптон, что в нескольких милях от Лондона. Но даже теперь он планировал полностью перестроить свое поместье и сделать из него настоящий Двор, Хэмптон-Корт, который бы достойно соперничал с двором самого английского короля. Но пока что кардинал, нимало не подозревая о том, что в далеком будущем его имя станет известной маркой нижнего белья, беспокойно метался в постели, а по всей Англии рыскали тем временем его Особые Следователи, стараясь напасть на след ведьм, чтобы подвергнуть их пыткам и сжечь на костре во славу Господа и ради спасения их души.
Достойный кардинал долго размышлял над всем этим, затем откинулся на мягкие подушки и с нескрываемым самодовольством подумал о том, как он переделает на свой лад Небеса, когда окажется там когда-нибудь, хотя сейчас, когда он обладал громадной властью, у него не было никакого желания покидать эту Землю.
А в деревушке Мач Нэттеринг две почтенные женщины поднялись, чтобы уйти восвояси от преподобного отца Догуида.
– Что ж, дочери мои, – мрачно сказал он, – мы не будем спускать глаз с той вдовы, о которой вы говорите, и увидим то, что нам следует увидеть. А когда мы это увидим, то поступим так, как велит нам слава Господня.
Он торжественно кивнул головой и выпроводил Иду Шейке и Хелен Хайу-отер за дверь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
У обычного человека, пытающегося заигрывать с состоянием транса, обычно срабатывает весьма полезная защитная система. Попытайтесь поиграть в транс, и если вы нормальный, скромный человек, вы довольно быстро уснете! Это убережет вас от вторжения бесплотных сущностей. Но даже здесь имеются две серьезные опасности. Вот пример. Находясь в трансе, вы вначале бодрствуете, затем погружаетесь в сон. Так вот, в тот момент, когда вы находитесь в промежуточном состоянии между бодрствованием и сном, вы наиболее уязвимы и в вас могут вселиться иные сущности. Точно так же вы уязвимы тогда, когда (в аналогичных условиях) вначале вы спали, а затем пробудились. Заметьте себе, однако, что это относится лишь к тем случаям, когда люди забавляются гипнотизмом или состоянием транса, но нет никакой опасности в промежуточном состоянии между сном и бодрствованием в обычной будничной жизни.
Из всего этого следует, что с вашей стороны было бы весьма неразумно допускать баловство с состоянием транса, не будучи под тщательным присмотром.
В некоторых храмах человек, проходящий подготовку, пребывает под надзором двух старших лам, которые способны поддерживать двухстороннюю связь со всеми мыслями ученика, и их ласковое, но твердое руководство предохраняет ученика от нанесения вреда самому себе либо иному человеку. Пройдя определенные испытания, ученик получает разрешение самостоятельно погружаться в глубокие трансы, и первым делом он обычно вводит себя в очень глубокий транс, который мы называем «визионерским трансом». Это действительно очень глубокий транс. Посвященный становится совершенно неподвижен и со стороны может показаться застывшим, с окостеневшими конечностями. И в этом состоянии он по-прежнему пребывает в собственном теле, но при этом очень похож на человека на вершине высокой башни, вооруженного мощным телескопом, с помощью которого все может видеть четко, ясно и как бы в увеличенном виде. Человек с телескопом может повернуться в любую сторону и видеть происходящее с поразительной четкостью.
В состоянии визионерского транса вы не покидаете своего тела. Прежде чем вы сможете его покинуть, хорошенько запаситесь терпением и начинайте практиковаться в трансе перенесения. При этом тело становится вялым, податливым, полностью лишено сознания и пребывает в каталептическом состоянии, находясь лишь под надзором так называемого смотрителя. Дыхание становится редким, замедляется сердцебиение, и жизнь в теле едва теплится.
Попадая в подобные трансы, вы прежде всего задаетесь вопросом, не является ли увиденное вами лишь плодом вашего воображения. Но с приобретением практического опыта вы научитесь отличать реальность от того, что является всего лишь отражением мыслей какой-либо иной сущности, бесплотной или наделенной плотью.
Приведу вам иллюстрацию. Вы сидите где-нибудь, пребывая в полном покое и погрузившись в глубокий транс медитации. Если вы позволите своему сознанию бесцельно блуждать без всякого контроля с вашей стороны, вы можете оказаться рядом с крепко подвыпившим типом и ужаснуться при виде извивающихся вокруг него странных зверей. Да, все эти полосатые слоны действительно существуют в мыслеформах! Хуже того, позволив себе бродить без руля и ветрил, вы можете натолкнуться на какого-нибудь озлобленного человека с замыслом убийства в душе. И если он действительно замышляет убийство, тогда вы, несчастный страдалец, увидите это злодеяние так отчетливо, словно оно происходит не в чьих-то мыслях, а наяву. И тогда вы так резко вернетесь в собственное тело, что в ближайшие двадцать четыре часа вас неотступно будут преследовать мысли о том, что вы были свидетелем убийства или чего-нибудь похуже!
Посвященный метафизик легко отличит реальное от воображаемого, но я снова хочу дать вам совет: если у вас нет по-настоящему серьезной причины, чтобы ввести себя в глубокий транс, – лучше этого не делать.
Если вы не прислушаетесь к этому совету, что ж, тогда прислушайтесь вот к чему. Если находясь в глубоком трансе или в астрале вы столкнетесь с какими-то отвратительными сущностями, которые станут корчить вам рожи или еще хуже, тогда просто направьте на них мощный поток мыслей о том, что вы их не боитесь, и как только вы это сделаете, весь этот народец тут же исчезнет. Они питаются только вашим страхом, и если вы не боитесь, это их отпугивает.
Из чувства искренней дружбы советую вам: не позволяйте себя гипнотизировать, если только за дело не берется квалифицированный медик. Советую вам также не подвергать себя трансу, не находясь под наблюдением знающего человека. Обычная медитация совершенно безопасна, с вами не может произойти ничего дурного, поскольку вы вполне владеете собой. Так что медитируйте себе на здоровье. Избегайте лишь гипнотизма и глубокого транса, ибо они ни на йоту не продвинут вашего развития.
ГЛАВА 9 ПО ПЛЕЧУ ЛИ ВАМ АСТРАЛЬНЫЕ ПУТЕШЕСТВИЯ?
Темный ночной туман понемногу начал сереть и медленно отступать под лучами восходящего солнца. Некоторое время его сырые щупальца еще тянулись вверх из высокой травы. Но вскоре из тумана стала вырисовываться средневековая деревушка Мач Нэттеринг (Много Сплетен), угнездившаяся в глубокой долине среди гор Котсуолд. По горным склонам раскинулся густой лес, словно грозя поглотить крохотное селение. Вдоль главной улицы с тихим журчанием струился ручеек, служивший заодно сточной канавой для всей деревни.
Мач Нэттеринг была типичной английской деревней с небольшими каменными домами и крышами из желтого камыша, нарезанного на соседних болотах. В дальнем конце деревни виднелся обширный выгон с утиным прудом. Туда, к слову сказать, окунали сварливых мегер на стуле, привязанном к концу длинного бруса, далеко выступающего над затхлой, покрытой тиной водой. Чуть поодаль, у ближнего к деревне берега пруда можно было увидеть небольшую каменную площадку, вероятно остаток древнего базальтового выступа на склоне горы. Сюда обычно приводили ведьм, чтобы швырнуть в воду и посмотреть, утонут они или выплывут. Если они тонули, то объявлялись невиновными; если держались на воде, тогда все решали, что им помогает дьявол, и несчастных снова швыряли в воду, пока, наконец, «рука дьявола не утомлялась» и ведьма не шла ко дну.
Майский шест все еще был разукрашен лентами, потому что вчера был праздник Пасхи, и деревенская молодежь плясала вокруг шеста и выбирала себе суженых.
По мере того как светало и приближался новый день, из обмазанных глиной отверстий в крышах и дымовых труб зазмеились струйки дыма – верный знак того, что английские йомены пробудились и взялись готовить завтрак, прежде чем приняться за работу. Их завтрак – кружка эля да кусок черствого хлеба, ибо в те времена и речи не было о каком-нибудь чае, кофе, какао, и лишь очень редко – примерно раз в год – могли они отведать мяса. Только весьма зажиточные семьи знали вкус мяса, остальные же ели то, что выращивали сами.
Отовсюду послышался шум, и все в деревне пришло в движение. Вскоре из домов стали выходить мужчины, направляясь кто в овчарни, кто к стойлам, а кто в луга ловить и запрягать лошадей. Женщины возились по хозяйству – мыли, чистили, готовили, чинили одежду и думали, как свести концы с концами, живя на скудные гроши. В те времена очень многое добывалось путем прямого обмена, и все в деревне хорошо знали, у кого что есть, ведь скоро должны были приехать бродячие торговцы с новыми товарами.
Утро каталось своей дорогой, расставляя столбы солнечного света вдоль деревенской улицы и ярко вспыхивая в круглых зеленоватых стеклышках немногих застекленных окон. Немного погодя снова все пришло в движение. Миссис Хелен Хайуотер опрометью вылетела из своего дома в конце улицы и помчалась по булыжной мостовой. Ее старые растоптанные башмаки робко выглядывали из-под пышных юбок, слегка развевающихся от ее стремительной походки. Лицо ее под высоким, расшитым лентами чепцом пылало жаром и все покрылось капельками пота. Она неслась на всех парусах, словно шхуна, убегающая от зимней бури, «цок, цок, цок, цок» постукивали ее каблуки по камням мостовой. На ходу она то и дело оборачивалась и бросала взгляд за спину, словно за ней гнался сам дьявол. Метнув быстрый взгляд, она с той же прытью пыхтя бежала дальше. Пробежав улицу из конца в конец, она уже едва переводила дух.
В конце мощеной улицы она свернула направо, где в гордом великолепии, чуть в стороне от остальных домов, красовалась лавка аптекаря. На мгновение она остановилась и еще раз оглянулась, затем подняла глаза на окна в свинцовых переплетах. Заглянув за угол дома, она увидела, что лошадь аптекаря не стоит у коновязи, и, вернувшись к крыльцу, взбежала по трем истертым каменным ступеням и распахнула настежь тяжелую дубовую дверь. «Динь, динь, динь» звякнул колокольчик у входа, когда она вошла в окутанную полумраком горницу.
Со всех сторон на нее нахлынули странные запахи – мускус и кардамон, лимонное, сандаловое и сосновое дерево, и еще множество незнакомых ароматов, которых она не могла распознать. Так она стояла, пыхтя и сопя, пытаясь перевести дух, когда из задней комнаты вышла другая женщина, жена аптекаря.
– О, Ида Шейке! – воскликнула Хелен Хайуотер. – Вчерашней ночью я снова ее видела. Опять она летала по небу. Ее хорошо было видно против луны, и опять она была нагишом, в чем мать родила, и сидела верхом на здоровенной березовой метле. – Ее передернула дрожь, и похоже было, что она вот-вот хлопнется в обморок, так что Ида Шейке поспешно подвела ее к стулу, стоявшему у небольшого прилавка.
– Полно, полно, – сказала она, – успокойтесь и расскажите все по порядку. Вот я вам отмерю кружечку эля, и вам сразу полегчает.
Хелен Хайуотер испустила драматический вздох и закатила глаза к небесам.
– Стою это я, – начала она, – в ночной рубашке у окна спальни и любуюсь, как Господь явил свою славу в сиянии луны на ночном небе. – Помолчав, она вздохнула и повела речь дальше. – Как вдруг гляжу это я направо, и тут мимо окна пролетает старый филин, а я мигом поняла, что он от кого-то удирает. Я гляжу еще дальше направо, а ОНА уже тут как тут, несется по небу, на ней ни клочка одежды, и я себе подумала: «Силы небесные, что подумают наши мужики, которые еще шатаются по деревне, да еще те цыгане в своем таборе, если увидят, как у них над головами разгуливает эта дочь сатаны!»
Ида Шейке плеснула еще эля, и он был выпит в полном молчании. Затем жена аптекаря сказала:
– Идемте-ка расскажем все это нашему священнику, преподобному отцу Догуиду. Уж он-то наверняка знает, как с этим быть. Вы, милочка, переведите дух, пока я надену чепец, и мы отправимся к нему вместе. Я велю ученику присмотреть за лавкой.
С этими словами она поспешила в заднюю комнату, откуда вскоре послышался ее резкий, отрывистый голос, отдающий распоряжения.
Немного погодя обе женщины, стрекоча, как сороки, уже спешили по дороге к дому приходского священника, чтобы держать совет с достойным пастырем всех здешних душ, преподобным отцом Догуидом.
А вдали от этих краев, в небольшой деревушке в окрестностях Лондона беспокойно ворочался в постели свирепый кардинал Уолси. В голове его роились планы охоты на ведьм, планы возведения на престол и низвержения королей, а с принцами он был так же суров и беспощаден, как с нищими. Он был удален в опалу в свое загородное поместье в деревушке Хэмптон, что в нескольких милях от Лондона. Но даже теперь он планировал полностью перестроить свое поместье и сделать из него настоящий Двор, Хэмптон-Корт, который бы достойно соперничал с двором самого английского короля. Но пока что кардинал, нимало не подозревая о том, что в далеком будущем его имя станет известной маркой нижнего белья, беспокойно метался в постели, а по всей Англии рыскали тем временем его Особые Следователи, стараясь напасть на след ведьм, чтобы подвергнуть их пыткам и сжечь на костре во славу Господа и ради спасения их души.
Достойный кардинал долго размышлял над всем этим, затем откинулся на мягкие подушки и с нескрываемым самодовольством подумал о том, как он переделает на свой лад Небеса, когда окажется там когда-нибудь, хотя сейчас, когда он обладал громадной властью, у него не было никакого желания покидать эту Землю.
А в деревушке Мач Нэттеринг две почтенные женщины поднялись, чтобы уйти восвояси от преподобного отца Догуида.
– Что ж, дочери мои, – мрачно сказал он, – мы не будем спускать глаз с той вдовы, о которой вы говорите, и увидим то, что нам следует увидеть. А когда мы это увидим, то поступим так, как велит нам слава Господня.
Он торжественно кивнул головой и выпроводил Иду Шейке и Хелен Хайу-отер за дверь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38