– Залесай на спину, Хсюка, – прогнусавил он. Хзюка воодушевился.
– Нет. Сам пойду.
– А сможешь?
– С тобой – куда угодно. Уохофаху Фахах!
– Очень рад. Ну, поднимайся.
Покачиваясь, Хзюка встал, и они побрели дальше.
Сил оставалось все меньше, но и склон был уже не крутым. Наконец они достигли ясно различимой седловины между двумя вершинами.
– О Мартин! Смотри, там... знаки твоего... племени. -Где?
– Там... наверху.
Хзюка слабо махнул рукой. Мартин поднял голову и вытер со лба пот. Сбоку, на гладкой скальной стенке, красовались аршинные буквы:
«СВИРИСТЕЛ СТОЕРОСОВ БЫЛИ ЗДЕСЯ»
Под скалой, в закрытой от ветра нише стояла бутылка знаменитой муромской водки.
– Ну вот, – прохрипел Мартин. – Дошли, кажися. Он усадил Хзюку на камень.
– Что будем делать? – спросил ящер.
Мартин посмотрел назад. Там мела поземка. Хачичеев не было видно. Ни одного. Угомонились, рептилии. Только лавиной их и проймешь...
– Што путем телать? – вновь бормотал Хзюка. Быстро он охлаждался все же.
Мартин вынул кинжал и откупорил бутылку.
– Будем пробовать сейсс мягкотелых. Только осторожно. Хзюка хлебнул из горлышка, вытаращил глаза, хватанул
ртом снега, а потом сообщил: – Хугиссу! Это же не сейсс, а... У меня огонь в животе. Мартин зажмурился и сделал большой глоток.
– Да, это сильный сейсс. Ну что, согрелся?
– Хог! Сейсс холодный, а становится тепло.
Мартин посмотрел вперед. Снежная поверхность там явно шла под уклон. Это означало, что перевал Грор остался позади.
– Так и должно быть. Считай, что мы выжили, Хзюка. Ящер попытался встать, но не удержался и упал на четвереньки.
– Ты мне брат, Уохофаху Фахах, еэ. Уваж-жаю.
– Ну, еще бы, – серьезно сказал Мартин.

8. НОЧЬ И КОШМАРЫ
Весь первый этаж мельницы занимала одна большая комната. Она была скудно освещена тлеющими углями камина. Напротив камина располагалась лестница на второй этаж. Еще тут было несколько шкафов, кресло, стол и широкие лавки у стен. Пахло сушеными травами, сосновым дымком и еще чем-то – очень приятно, томно, волнующе.
Незнакомца уложили на лавку. Промеха водрузила на стол старинный фонарь.
– Убери тулуп, – распорядилась она. Иржи убрал.
– Ой, – сказала девушка. – Да ведь это же...
– Вижу, – недовольно сказала Промеха. – Помолчи. Она пощупала больному лоб, запястье, постучала костяшками пальцев по его груди.
– Пневмония? – спросила девушка.
– Двухсторонняя. Где ты его нашел, пастух?
– У Говоруна, на покосе Фомы
Промеха покачала головой.
– М-да. Через ледник босиком прошел. Ноги, конечно, обморожены. Ты его знаешь?
– Первый раз вижу. Не наш он, не деревенский.
– А чего тащил? Иржи разозлился.
– Я думал, вы добрая. Промеха усмехнулась.
– А ты парень непростой.
– О да, – подтвердила девушка.
– Я могу идти? – спросил Иржи.
– Горд, горд, – довольно сказала Промеха. – Весь в отца. Нет, Камея, воспитание воспитанием, а от генов не убежишь.
– Все же, мне кажется, вы преувеличиваете значение наследственности.
Иржи молча двинулся к двери. Ему не нравилось, когда о нем разговаривали как о постороннем предмете. Промеха усмехнулась.
– Постой, – сказала она ему в спину. – Ты ничего не хочешь спросить?
Иржи заколебался и повернулся.
– А можно?
Промеха неожиданно улыбнулась. Не усмехнулась, а именно улыбнулась.
– Теперь тебе многое можно. Заслужил.
– Вы знали моего отца?
– А как же. Очень даже хорошо.
– Он в самом деле был небесником?
– А тебе бы этого хотелось?
– Мне хотелось бы знать правду.
– Что ж, получай свою правду. Да, он был небесником. И продолжает оставаться, между прочим.
– Продолжает... – повторил Иржи. – Вы думаете, он жив?
– Конечно. Небесники умирают весьма неохотно
– А где он сейчас?
– Точно не знаю. Где-то в Схайссах.
– У ящеров? Да зачем же?
Больной на лавке раскашлялся. Промеха покачала головой.
– Потом расскажу, если время будет. Сейчас есть более срочные заботы. Садись-ка к камину, сохни и не мешай. Камея, неси простыню, одеяло и плесневин. Да, и бутылочку шериса прихвати.
– Сударыня, а где у вас вино хранится?
– Там, наверху, в буфете стоит.
– Одну минуту.
Девушка легко взбежала по темной лестнице. Иржи понял, что гостит у Промехи она не впервые.
Вернувшись, Камея поставила на стол рядом с фонарем блестящую металлическую коробочку, вынула из нее стеклянную трубку с поршнем и к ней присоединила иглу. Иржи вспомнил, что эта штучка называется шприцем.
– Сколько? – спросила Камея.
– Сколько, сколько, – проворчала Промеха. – Полную дозу, вот сколько.
– Пробу делать?
– Ни к чему. У них аллергии не бывает.
– Значит, он и в самом деле...
– Именно.
– Просто не верится. Столько ждали...
– А вот сейчас ждать не надо, – проворчала ведьма.
– Ой, простите.
Ничуть не смущаясь вида голой мужской ягодицы, Камея вонзила иглу. Потом налила чашу вина, высыпала туда какой-то порошок, тщательно перемешала.
Иржи помог перевернуть больного на спину. Тот с трудом проглотил микстуру и что-то пробормотал. Камея вопросительно посмотрела на Промеху.
– Столько старых слов, – задумчиво сказала та. – Он попросил добавки. Но пока хватит. Налей-ка лучше добру молодцу. Зовут его, кстати, Иржи, и он страшно любопытен. Что, не так?
– Так, – сказал Иржи и насупился.
– Я заметила, – сказала Камея.
– Скажи-ка, Иржи, и не страшно было ко мне идти? – спросила Промеха.
– А чего страшного? – небрежно спросил Иржи.
– Да я же ведьма.
– А это правда?
– Ну, смотря что понимать под этим словом. И ночь на дворе.
– Я темноты уже не боюсь, – уклонился Иржи. – Вырос.
– Знаю, – загадочно сказала Промеха.
Иржи почувствовал тревогу. Что еще она знает, интересно?
– А мне в самом деле нальют? – нахально спросил он.
– Да с удовольствием, – улыбнулась Камея, наполняя вторую чашу.
Она была стройной, темноволосой, с пухлыми губами и гордой шеей. Из ее рук Иржи выпил бы что угодно.
– Вы совсем продрогли, – заботливо сказала помощница ведьмы. – Садитесь же к огню.
Иржи пошевелил кочергой в камине. Затрещало полено, пламя вспыхнуло, темнота отступила в углы комнаты.
– Ой! – сказала Камея. – Что с вами?
– А что со мной?
– Да на вас кровь.
– Где? – удивился Иржи.
– Вот здесь, видите? – Она тронула его за плечо. Иржи заметил на рукаве рубашки бурые пятна.
– Вы ранены? – спросила Камея.
Он недоверчиво ощупал разные части тела.
– Да вроде нет. Наверное, это кровь Однорожки.
– А кто такая Однорожка?
– Корова бабки Каталины. Ее ящер убил. -Кто? – Ящер.
– Самый настоящий?
– Ну... весьма.
– Ой, – сказала Камея, – неужели отец прав?
– Ты не ошибся, мальчик? – спросила Промеха. – Где ты видел ящера?
– В лесу, что выше Замковой горы.
– Точно не померещилось? Иржи обиделся.
– Вот, – сказал он, выдергивая из полушубка стрелу, – это тоже померещилось?
– Стоп, – быстро сказала Промеха, – не трогай наконечника!
Обернув руку простыней, она взяла стрелу и поднесла ее к фонарю.
– Ящер за тобой гнался?
– Если бы у меня тоже был лук...
– Ну-ну, герой. Обижаться не на что. Запомни, боевые стрелы ящеров бывают отравленными. Тебе очень повезло. Видишь коричневую смолку?
Иржи наклонился. -Да.
– Вот это отрава и есть. В подсохшем виде.
– А что за яд? – спросила Камея.
– Тубокурарин.
– Ого. Ой. Промеха кивнула.
– Да. Вот такой вот огогой. Иржи, ящер был на драконе?
– Не приметил.
– Хм, дракона он не приметил. А ящеров сколько видел?
– Только одного.
– Странно. В одиночку они не ходят.
– Одного, знаете ли... тоже бывает достаточно.
– Еще как, – кивнула Промеха.
– Сударыня, – сказала Камея. – Что же я стою? Надо срочно ехать
– Куда? В лапы динозаврам? Сиди уж. Камея тут же вскочила.
– Боже мой! Я забыла запереть дверь.
– Тихо!
Промеха встала. Тут за стеной шумно вздохнули. Дверь приоткрылась. В ее проеме показалась рогатая головища. Иржи схватился за свой нож, но потом развеселился.
– Ладно, не бойтесь. Это всего лишь Рыжуха.
– Ох, – сказала Промеха уже с верхней ступеньки лестницы, – ну, пастух, теперь мы квиты.
– Вот не думал, что вы можете испугаться.
– Могу, могу. Даже не помню, как на лестницу-то занесло. Стыд и срам в моем возрасте! В деревне только не рассказывай.
Иржи улыбнулся.
– А все равно не поверят. Даже в то, что я к вам приходил.
– Смотря кто. Иоганн – человек без предрассудков. И кузнец ваш – тоже.
– Я умею молчать.
Промеха спустилась с лестницы, глянула испытующе и опять кивнула.
– Знаем, знаем.
И опять Иржи удержал себя от вопроса, что и откуда знает о нем Промеха. Решил не поддаваться на все эти намеки. Не маленький уже. Хочешь сказать что – так говори прямо. Нечего наживку подбрасывать.
– Молодец, молодец, – непонятно за что похвалила Промеха.
В это время больной начал шевелиться и бормотать. Часть слов Иржи узнал, но смысла не уловил.
– Все хорошо, дорогой, – сказала Промеха. – Спи, тебе нужен покой.
Незнакомец вместо этого открыл глаза.
– Где Эварт? – Какой Эварт?
– Эварт. Он... нес меня через речку.
– Вас нес этот юноша, – мягко сказала Камея. Больной мутными глазами посмотрел на Иржи.
– Это не Эварт. Значит, они его... схватили.
– Кто?
– Рептилии.
– Ой, – сказала Камея, – а где же маркиз? Промеха взяла ее за руку.
– Мы ничем не поможем. Нужно ждать утра. Иржи, отгони, пожалуйста, свою рогатую приятельницу. Да дверь закрой. Достаточно уже приключений для одной ночи.
Иржи задвинул оба засова и даже набросил крючок для верности. Услышав звяканье, больной поднял голову, повернулся на бок и, обведя собравшихся лихорадочным взглядом, начал торопливо говорить.
Слова звучали непривычно. Он упоминал трансцендентный переход, который так засасывает, что даже звездному вихрю не хватит мощности, говорил о несинхронных темпорумах, обреченных мирах, пересадках разума; вновь звал Эварта и просил его не прятать, поскольку дело серьезное.
Промеха внимательно слушала.
– Говорю вам, предупредите звездный вихрь! – выкрикнул незнакомец.
После этого обессилел и впал в забытье.
– Он бредил? – спросила Камея.
– Не совсем.
– Что он сказал?
– Они к нам летят, девочка. Перед нами не кто иной, как штурман звездного корабля «Альбасете».
– Ах, неужели... Но почему так медленно, так долго?
– Случилось нечто, что им пока не по силам.
– А где же сам корабль?
– Сам корабль? Берусь предсказать, что обломки транспортного звездолета «Альбасете» скоро появятся где-нибудь в Ничьей Земле. Если еще не появились
– Сударыня, – изумленно спросил Иржи, – так вы его знаете?
Он кивнул на больного.
– Кого, Шегена? Знаю, конечно. Встречались лет девяносто назад.
– Девяносто? Позвольте, значит, вы тоже...
– Да, Иржи. Я тоже небесница, если ты это хотел узнать.
Вот оно что, подумал Иржи. Он вспомнил шаги в подземелье: шарк-шарк, стук, шарк-шарк, стук. Промеха же с палкой ходит! Можно было и раньше догадаться. Выходит, старуха не просто так живет. Хранительница Замковой горы, вот кто она на самом деле! Отсюда и годы ее длинные... Наверное, от мельницы подземный ход есть. Вот это да, вот это тайна! А в деревне никто и не подозревает! И сказать ведь никому не скажешь... Жаль.
– Так ты умеешь молчать, Иржи?
– Да. Умею, – твердо сказал Иржи.
– Вот и ладно. Вот и хорошо. Верю я тебе.
– А что такое звездный вихрь? – спросила Камея. Промеха вздохнула.
– Эх... Так назывался тяжелый крейсер космофлота Солнца, ребятки. Может быть, и до сих пор еще называется.
– Солнце... – повторила девушка. – Я очень люблю это слово. Оно теплое и ласковое. Его даже произносить приятно. Солнце...
Промеха недовольно на нее покосилась.
– Звезда как звезда, вполне заурядное светило.
– Это для вас оно заурядное, – возразила Камея. – Вы под ним выросли. Видели города Земли, Марса, Титана. Слушали волшебную музыку, общались с чудесными людьми. Прожили столько счастливых лет! А я, а мы...
– Ладно, ладно, – сказала Промеха, отворачиваясь. – Хватит лирики. Солнце далеко, а ящеры близко. Что делать будем, ребята?
– Мужиков надо оповестить, – солидно сказал Иржи. – Про этих, про ящеров. Как бы беды не наделали
– Вряд ли их много. Холодновато еще. Но ты прав, осторожность не помешает. Вот что. Поднимайтесь-ка вы наверх да хорошенько осмотритесь. Если ничего страшного не заметите, ты, Иржи, пойдешь в деревню. Расскажешь о ящере, но ничего более. Не стоит говорить, кого ты нашел да почему у меня оказался. Согласен?
– Ясен перец, – ответил Иржи.
– Иначе колдуном тебя объявят, – усмехнулась Промеха.
– Это запросто, – со снисходительным видом кивнул Иржи.
Уже успел забыть, что полчаса назад сам считал Промеху ведьмой.
На втором этаже мельницы оказалось поуютнее, чем на первом. Стены обеих комнат были обшиты досками, на одной даже висело зеркало. Полы устилали шкуры – плата за врачевание, как догадался Иржи.
Еще там находились шкафы с большим количеством книг, кресла, две кровати, буфет со множеством причудливых склянок.
Камея задула фонарь и открыла ставни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46