Но в этот момент король Оберон, отдыхающий в своем дворце, громко воскликнул. И его главный лорд Глориан взволнованно спросил, что за боль терзает его короля? И тогда Оберон печально ответил:
– Да, мне стало так больно, будто мое сердце пронзили копьем, ибо этот юноша, Юон Бордосский, которого я полюбил как брата, только что нарушил свою клятву. Он попал в Вавилон, очернив свои уста грязной ложью. И теперь ему судьбой предназначено попасть в беду, которая будет стоить ему жизни. Потому что когда в минуты роковой опасности он призовет меня на помощь, я не смогу прийти к нему. И пока Господь Наш Иисус Христос не протянет тебе свои руки, удачи тебе, Юон из Бордо!
И преисполненный печали, он на некоторое время покинул общество своих придворных, чтобы побыть одному. И много часов подряд Оберон обливался горькими слезами.
А Юон тем временем сказал ко дворцу эмира, и никто не осмелился обратиться к нему, ибо все видели кольцо Аграпута и считали молодого человека посланцем страшного великана.
В это время эмир Гаудис устроил пышный праздник для всех гостей, прибывающих в город, ибо в этот день решил объявить о помолвке своей дочери Кларамонды с гирканским деем. Справа от эмира восседал дей, а за пиршественным столом царило небывалое веселье. И в самый разгар пира в залу вошел Юон со щитом на плече и с обнаженным мечом в руке. Все изумились при виде вооруженного человека, вошедшего с таким видом, словно он искал среди присутствующих заклятого врага. Однако эмир, заметив на запястье юноши кольцо, признал в нем посланца Аграпута, которого он боялся пуще смерти, и встал, чтобы достойно поприветствовать незнакомца.
Но Юон, не промолвив ни слова, стремительно подошел к Кларамонде, поднял ее из кресла, и крепко поцеловал ее в коралловые губы, как приказал ему Карл Великий.
Затем, резко повернувшись, он взмахнул мечом и отрубил дею голову, которая прокатилась по пиршественному стола и остановилась напротив Гаудиса.
– Негодяй! – гневно вскричал эмир. – Что это за отвратительная выходка! Кто ты и как ты посмел совершить такое бесчинство?!
– Я – Юон Бордосский, рыцарь и пэр Франции, и вассал короля Карла Великого. Мой властелин приказал мне, что я должен поцеловать в губы твою восхитительной красоты дочь, отрубить голову самому знатному гостю, вырвать у тебя из бороды клок волос и вытащить из твоего рта пять зубов!
Сперва эмир решил, что Юон просто сумасшедший, но когда молодой человек вцепился ему в бороду, эмир заорал, приказывая охране схватить чужестранца. И тут Юон вытащил рог Оберона и протрубил очень громкую ноту, которая разнеслась по всему городу. Но облака не разомкнулись в ответ, и молния не прорезала небо, а с небес не появились рыцари-эльфы, скачущие во весь опор на своих крылатых конях. И тогда Юон осознал, какую роковую роль сыграла его недавняя ложь. И отняв от уст рог, он отчаянно вскричал:
– О, достославный король Оберон, я признаю свою вину, но она была так мала, и была вызвана скорее неразумием, нежели желанием совершить зло! И если мне судьбой предначертано пасть от мечей сарацинов, то ты долго будешь вспоминать, что обрек меня на погибель!
И, выставив перед собою щит, Юон, размахивая мечом, храбро вступил в бой. Но силы были неравны, и в конце концов стражники крепко связали его и отвели в глубокую подземную темницу, где, приковав его цепями к стене, оставили его умирать голодной смертью. Ибо такова была воля эмира.
А Кларамонда, потрясенная до глубины души, отправилась в свою постель, обуреваемая беспокойными мыслями о прекрасном юноше Юоне и об его неземной красоте, к которой она, как и все девушки, не могла остаться равнодушной. И поскольку дочь эмира тайно ненавидела старого гирканского дея, с которым дружил ее отец, она горячо возлюбила человека, избавившего ее от такого мужа. Всю ночь ей не спалось; и она беспокойно ворочалась на белоснежных простынях до тех пор, пока не почувствовала, что больше не может лежать. Тогда она встала, и, облачившись в длинный черный плащ, чтобы ее не заметили в ночи, вышла из своей опочивальни.
Прихватив с собой небольшую корзинку с мясом и хлебом, девушка взяла кувшин с водой и прокралась к темной лестнице из ста ступеней, ведущей в подземную тюрьму эмира. Подкупив глупого и жадного стражника золотой монетой, она попросила его отомкнуть засов на двери темницы Юона. Потом она вошла внутрь, чтобы посмотреть на благородного пленника. Она тайно накормила и напоила его, и пока Юон насыщался, он думал только об одном: что во всем мире нигде и никогда не встречал такой красивой девушки.
И тогда великая любовь озарила сердца обоих. И из-за этой любви произошло множество печалей и радости, как всегда случается между влюбленными…
Глава 15. Как был повержен Гаудис, а Юону удалось достичь желаемого
Пока Юон томился в грязной и отвратительной темнице, его спутники герцог Гарайн и рыцарь Жерам горячо опасались за его судьбу. Ибо Юон так и не вернулся к ним в указанное время. И тогда, вместо того, чтобы возвратиться во Францию, как приказал их предводитель, они решили отправиться в Вавилон и разузнать, что с ним случилось.
Когда они подъехали к сарацинскому городу, Жерам обратился к герцогу Гарайну:
– Вы со всею свитой оставайтесь здесь и как следует укройтесь, ибо в этой стране нет ни одного человека, который с первого взгляда не признал бы в вас чужеземцев. А я прожил в этих краях многие годы, и если я облачусь в одеяние вождя клана жителей пустыни, то никто не сумеет уличить меня в обмане. К тому же, в такой одежде я сумею добраться до дворца эмира и разузнать, добрая или злая судьба постигла Юона.
Герцог согласился с этим планом, показавшимся ему более чем разумным, а Жерам облачился в одежды вождя жителей пустыни и в одиночку проскакал через ворота Вавилона.
Явившись во дворец эмира, он сказал стражникам, что он послан в Вавилон калифом Айворуном, который приходился Гаудису родным братом. Когда об этом сообщили эмиру, тот несказанно обрадовался, ибо давно уже не получал никаких известий от брата. И он приказал привести Жерама прямо к нему и оказать ему соответствующие почести, равно как устроить во дворце праздник в честь его приезда в город.
И, сидя с эмиром за столом, ломящимся от яств, Жерам незаметно завел разговор о ратных подвигах и об известных ему могучих и храбрых воинах, весьма искушенных в битвах. И так он говорил до тех пор, пока Гаудис не ответил:
– Да, действительно, люди, о которых ты только что говорил, существуют. И среди них есть один неверный пес, который прямо в этой зале перебил добрую половину моей стражи, прежде чем его удалось схватить.
От этих слов в груди у Жерама екнуло сердце, ибо он догадался, что речь идет об Юоне. И тогда он осведомился, что сталось с этим храбрым воином.
– Я бросил его в темницу, – ответил Гаудис. – И поскольку ему не приносят ни еды, ни воды, то жизнь наверняка покинула его, как и всех смертных на этой земле. Вот так мы избавились от этого подлого пса!
Эти слова повергли Жерама в уныние. И он решил посвятить всю свою жизнь тому, чтобы отомстить эмиру за то, что тот так жестоко обошелся с Юоном, доведя юношу до смерти. Однако он не высказал свои мысли вслух.
Когда праздник кончился и наступила ночь, Кларамонда снова тайно отправилась в темницу, неся под плащом еду и питье для несчастного узника. И, когда она проходила по темной анфиладе залов, ее заметил Жерам.
Увидев девушку в столь поздний час, он поразился этому и решил проследить за ней. Так он спустился за Кларамондой до самой темницы Юона.
Застав юношу живым, он громко вскричал от радости, очень испугав девушку и удивив Юона. Но когда пожилой рыцарь откинул капюшон плаща, Юон, узнав верного и славного Жерама, был несказанно рад этой встрече.
Он быстро рассказал Жераму, как юная красавица спасла его от неминуемой смерти от голода, а потом при помощи золота они уговорили стражника положить в темницу Юона другого узника, недавно умершего от лихорадки, так, чтобы эмир и весь его двор поверили, что неверный скончался и похоронен.
Потом каждую ночь Кларамонда со слезами и стенаниями уговаривала его бежать из Вавилона. Но без зубов эмира и волосков из его бороды он мог этого сделать. И об этом вскоре узнал Жерам.
Услышав жалобные просьбы девушки и твердый отказ Юона покинуть город, Жерам спросил, почему тот не обратился за помощью к королю Оберону. Лицо юношу зарделось от стыда, и он признался славному рыцарю, какой тяжкий грех он совершил, произнеся слова лжи.
– Я понимаю, как жестоко обошлась с тобой судьба с тех пор, – задумчиво промолвил Жерам. – А сколько еще тебе придется претерпеть! Но кто знает, о чем думает король эльфов? Наверняка ты полностью осознал свою вину, и если тебе смиренно попросить у него прощения, то, может быть, он сжалится над тобой и опять придет к тебе на помощь? Отнятый у тебя рог сейчас висит в покоях эмира. Поэтому нам стоит рискнуть. А если Господу угодно, чтобы мы погибли, пронзенные мечом, то ведь это достойный конец для любого титулованного рыцаря!
И, ободренные словами Жерама, они тайком пробрались в покои эмира, и Юон забрал серебряный рожок обратно. Но как только он взял его в руки, в залу ворвалась целая толпа стражников. Жерам, обнажил меч, чтобы отразить нападение, и вскричал:
– Труби же в горн! Труби! И я молю Бога, чтобы Оберон ответил на твой призыв!
Вырвавшиеся из рога громкие звуки достигли Небес и самых темных глубин Ада, потряся всех, и мертвых и живых. И Оберон не смог не откликнуться на этот призыв, ибо тот, кто трубил в волшебный рог, делал это с искренним и кающимся сердцем.
И тотчас же волшебные рыцари спустились с Небес в Вавилон и перебили всех, кто осмелился противостоять им. Они пожалели только тех, кто попросил у них пощады.
А в покоях Эмира Юон сражался с Гаудисом один на один. Это была очень трудная битва, ибо эмир давно уже прослыл превосходным бойцом по всем сарацинским землям, и много ратных подвигов было у него на счету. И Юон постепенно начал изнемогать от схватки, когда сверкающие искры отлетали от его доспехов под могучими ударами меча эмира.
Но, наконец, Юону удалось нанести решающий удар, и эмир Вавилона рухнул, сраженный, а юноша подошел к поверженному врагу и вырвал у него пять зубов и несколько волосков из его бороды.
Он положил их в золотую шкатулку и передал Жераму, наказав ему хранить их, как зеницу ока до тех пор, пока они не доберутся до Двора Карла Великого.
Глава 16. Как Юон возвращался во Францию, а Жерар задумал зло
Итак, Юон справился с задачей, возложенной на него королем, и вместе со своими верными спутниками сел на корабль, который доставил их до Рима. И там сам Папа обручил юного рыцаря с красавицей Кларамондой. И с этого мгновению Юону не терпелось поскорее добраться до Бордо и, сев на другое судно, он отправился туда со своею женой и Жерамом. Поскольку на корабле не хватило места для остальных рыцарей и оруженосцев, те решили проделать долгий путь до Франции пешком.
Когда, наконец, Юон, целый и невредимый, достиг французского берега, он отправил гонца в Бордо, чтобы сообщить Жерару о своем возвращении домой. И из-за этого Юону и его славной супруге предстояло претерпеть множество несчастий.
Ибо пока Юон находился в далеких сарацинских землях, Жерар замыслил убить его, чтобы потом провозгласить себя герцогом и полноправным хозяином Бордо. В этом вероломном действии его поддерживал его тесть Жильбер, прослывший по всей Франции отъявленным негодяем.
Когда гонец Юона добрался до Бордосского замка, Жерар ощутил острый прилив страха, ибо понимал, как разгневается на него брат, прознав про те бесчинства и зло, которые он нанес в его герцогстве. Поэтому он отправил гонца в тайную комнату, поставив возле дверей стражника, чтобы ни одна живая душа не могла поговорить с посланником брата. Сам же Жерар поспешил к тестю, чтобы посоветоваться с ним.
Жильбер был также напуган, ибо многие жители герцогства пострадали от его несправедливости, и могли многое рассказать Юону о его подлых поступках. Поэтому Жильбер счел благоразумным посоветовать зятю следующее:
– Всему герцогству известно о гневе Юона и об его тяжелой руке, когда он имеет дело со своими врагами. И, как только он приедет в Бордо и узнает про твои делишки, он очень сурово поступит с тобой, поскольку много найдется людей, которые расскажут ему о нанесенных тобою обидах. И еще. Если он снова станет герцогом Бордосским, ты лишишься права на все эти земли. У тебя не останется места, где бы ты смог приклонить голову…
Услышав эти слова, леди Розелин, дочь Жильбера и жена Жерара, громко заявила о том, что она не собиралась выходить замуж за нищего и делить кров и стол с человеком, у которого нет ничего за душой. Еще она добавила, что она останется с ним только при условии, что будет герцогиней Бордосской. Беспримерен был гнев этой женщины и безмерны ее желания, и Жерар пообещал, что достанет ей с неба луну, только бы она утихомирилась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19