– Я вижу, у вас не отмечен туннель …
– Какой туннель? – спросил Кроули.
Смит кулаком стукнул по столу и выругался от боли.
– Я трижды идиот! – крикнул он.
Его прервал Картр, постаравшийся объяснить все.
– Теперь все зависит от того, обнаружил ли Кумми эти подземные ходы, – заключил сержант.
– Он не знает, я почти уверен в этом! Никто из нас не слышал о них. Может, техники и обнаружили их, но держали в тайне.
Рольтх поднял голову.
– Если это так, мы можем проникнуть в самый центр осиного гнезда.
– И мы появимся среди них неожиданно! – возбужденно воскликнул Смит.
– Нужно подобрать подходящих людей, – предупредил Картр, не разделяя энтузиазма связиста. – Вы, Смит, подходите. Ваш мозговой блок нельзя пробить. Но остальные… Нам нужны люди, с которыми ничего не могут сделать ни кап-псы, ни Кумми. Возьмем человека, который привел нас сюда. Он не сенситив, но уловил мою мысль и тут же обнаружил нас.
– Должно быть, это Моргот. У него есть основания защищаться от вторжения в мозг. Он один из заложников Сатоати…
– Вот как! – удивленно подумал Картр.
– Неудивительно, что он почувствовал, когда ты прощупывал его, Картр, – сказал Рольтх. – Прекрасный кандидат для абордажной партии.
– Абордажная партия, – мельком подумал Картр. – Странно, что космические термины вторгаются в речь даже тогда, когда они прикованы к поверхности.
– Да, – вслух сказал он. – Кто еще?
Кроули поманил одного из заканчивающих еду.
– Вы сенситив, сержант. Предоставим выбор вам.
В конце концов они отобрали восемь человек с мозговым блоком разной мощности. Картру не хватало Зинги и Филха, но о рейнджерах бемми до сих пор ничего не было слышно, хотя патрули восставших были предупреждены о них.
И вот десять человек один за другим спустились в антигравитационный колодец, ранее обнаруженный рейнджерами. У платформы их ждал единственный экипаж. В нем с трудом могли поместиться трое. Рольтх сел за управление, и экипаж несколько раз проделал путь туда и обратно. Наконец, все они оказались у плиты подъемника под штаб-квартирой Кумми. Картр не заметил следов, указывающих, что здесь кто-то побывал после него и фальтхарианина.
Его интересовали теперь две остановки лифта, подмеченные им ранее. Если их поджидают наверху, разумнее остановиться раньше. И он нажал нижнюю кнопку на стене. На плите подъемника уместилось пять человек. Они ухватились друг за друга, когда плита взмыла вверх.
Их опора остановилась во тьме. Картр проследил, чтобы все сошли, и отправил плиту вниз, потом осмелился посветить фонариком.
Они стояли на карнизе, от которого во тьму уходил пандус. Поверхность карниза покрывал толстый слой пыли, которого, по-видимому, никто не касался в течение столетий. Да и мысленное проникновение говорило ему, что кроме них поблизости никого нет. Кумми, очевидно, не подозревал об этой бреши в своей обороне.
Толчок сжатого воздуха возвестил о прибытии плиты. С нее сошли Смит, Рольтх и трое повстанцев. Рольтх глянул в шахтный колодец, потом посмотрел вверх.
– Все в порядке. Шахта закрывается, когда плита касается дна, если в этот момент никто не следил, они никогда не узнают.
Картр выключил фонарик, и Рольтх повел всех. Они образовали цепочку, в которой каждый держался за пояс предыдущего. Вначале пандус спускался круто, но постепенно становился более пологим. Наконец они оказались в большой комнате. Стена отделяла их от гула машин. В перегородке виднелся проход, совершенно незаметный с противоположной стороны. Картр был убежден, что ни пандус, ни шахта не были обнаружены людьми Кумма. В то же время он почувствовал присутствие человека и узнал его.
– Дальгр!
Сержант поминал Смита.
– Там Дальгр… Еще с кем-то, может, с охранником, если только он не присоединился к Кумми. Вам легче заговорить с ним. А я прикрою…
Связист ответил быстрым кивком и знаком велел остальным повстанцам оставаться на месте. Вместе с Картром они перебегали от одной гигантской машины к другой, пока не увидели освещенный участок. Здесь перед контрольным щитом сидел Дальгр, а в нескольких футах от него расположился человек в мундире с лучевым ружьем в руках.
Картр тронул Смита за плечо, потом указал на себя и влево, на проход, который, в случае удачи, должен был привести его к охраннику. Как тень скользил он мимо машин, назначения которых не понимал, пока не оказался позади человека Кумми. Со своего места он видел верхушку шлема Смита.
Связист смело шагнул вперед, и в то же мгновение Картр ударил рукоятью бластера по правой руке охранника. Тот вскрикнул и согнулся, выпустив из рук оружие, которое отлетело на несколько шагов. И в ту же секунду Дальгр подхватил его и изготовился к стрельбе. Но тут же он увидел Смита и опустил ружье.
– Прекрасно, – заметил Смит. – Можно подумать, что вы специально тренировались. Я так понимаю, что вы не приверженец Кумми, Дальгр?
Патрульный оскалил зубы:
– А что, похоже? Они нуждаются во мне, поэтому я еще жив. Но Спина и командора они сожгли из бластеров… А может и Джексена тоже…
– Что? – в один голос воскликнули патрульные.
– С час назад. Я слышал, что врач и Джексен забаррикадировались в западном крыле. Это сумасшедший дом! Но мы напомнили этим идиотам об уважении к знаку кометы! Если бы не кап-пес… Он знает все: где мы и что делаем.
Охранника привязали его собственным поясом к скамье у контрольного пульта. Картр взглянул на множество циферблатов.
– Здесь можно что-нибудь сделать в нашу пользу?
Дальгр с сожалением улыбнулся.
– Боюсь что-либо менять. Я ведь не настоящий техник. И мне дали лишь полчаса на ознакомление. Если я поверну не тот рычаг, все может взлететь на воздух.
– Плохо. Если бы мы знали, как все это действует, мы бы без труда выкурили их из здания.
– Как мы отсюда выберемся? – спросил кто-то из повстанцев.
– Антигравитационный лифт. – Дальгр подвел их к нише за контрольным щитом. – Но наверху ждет охранник, и он заподозрит неладное, если мы поднимемся раньше, чем кончится моя вахта.
– А долго ли ждать?
Дальгр взглянул на свои наручные часы.
– Полчаса.
– Мы не можем столько ждать, – решил Картр. – Есть ли другие остановки лифта?
– Нет.
– Но есть кое-что другое… – Рольтх осматривал ствол шахты. – Тут опоры для рук и ног, вероятно, на случай аварии. Можем взобраться…
И они взобрались. Картр ощутил присутствие вверху человека – стражника, о котором предупреждал Дальгр. Дальгр же предложил и выход.
– Я окликну его…
Сержант прижался к стене колодца, пропуская вперед патрульного. Немного времени спустя они услышали, как Дальгр окликнул стоящего наверху.
– Дайте руку…
– Что случилось?
– Я не техник… Пришлите одного из ваших… Одна из этих проклятых машин сошла с ума. Может взорваться или еще что-нибудь…
Дальгр преодолел последние футы подъема и выбрался из шахты.
– Где Теленг? Почему он не явился с сообщением?
Охранник явно что-то заподозрил.
– Потому что…
Картр слышал начало ответа Дальгра, потом звуки борьбы.
Сержант преодолел последние опоры и вылетел из отверстия. Дальгр боролся с охранником за обладание лучевым ружьем. Картр бросился вперед, опрокинув обоих сражающихся. Они упали на него, и он ударился так сильно, что перехватило дыхание.
Через некоторое время туман перед глазами начал рассеиваться. Охранник лежал у стены связанный, с кляпом во рту, а Рольтх, склонившись над сержантом, сдавливал его ребра, производя искусственное дыхание. Смит, Дальгр и повстанцы исчезли. Рольтх ответил на вопрос, который сержант еще не мог задать:
– Я не смог удержать их.
– Но… – Картр с трудом выговаривал слова. – Кумми…, кап-пес…
– Они не очень верят в силу сенситивов, – напомнил Рольтх. – Даже если видели демонстрацию, все равно отказываются верить в очевидное. Таково большинство людей…
– Это правда. К счастью для нас…
Картр застыл, не закончив фразы. Потом повернулся к фальтхарианину и указал на дверь позади него.
– Быстро туда и попробуй удержать этих глупцов, а то их всех перестреляют. Их ждет опасность…
Он смотрел, как уходит Рольтх. Он надеялся, что перед лицом опасности фальтхарианин не будет задавать вопросов. Конечно, опасность сзади и все ближе с каждой минутой.
Приближается Кумми…, и Картр знал, что их ждет битва, в которой невозможно угадать победителя.
11.Отверженный.
Картр лежал на спине, глядя в свинцовое небо. Иглы дождя били его по глазам и коже, тело онемело от холода. Откуда-то доносилось всхлипывание. Потом, спустя долгие минуты, он понял, что всхлипывает сам. Но не мог остановиться, не мог унять дрожь, от которой сотрясалось все его тело. Он заставил свои руки двигаться, и они с трудом ощутили рваную одежду и ноющие ссадины на теле.
Потом он попытался сесть, голова у него закружилась, серый мир накренился. Все же он увидел скалы, колючие кусты, окружившие его. Мозг начал осмысливать увиденное. Глаза остановились на крови, медленно сочащейся из пореза на боку. Он принял реальность боли, камня, на котором лежал, кустов… Все это было частью мира… Какого мира?
Этот вопрос оживил жгучее пламя в мозгу. Он съежился и постарался не думать, а дождь смывал кровь с его груди. Пока не думаешь, все хорошо. Что-то коснулось его мозга. Он послал молчаливую просьбу о помощи. Из кустов высунулась мохнатая морда, круглые глаза животного, не мигая уставились на него. Холодное любопытство коснулось мозга, и все исчезло.
Тут он застонал, и его неловкие руки обхватили кружащуюся голову. Он знал, что помощи не будет. Незримый барьер отделял его от прошлого. Воспоминание было мучительно, и он отшатнулся от него.
Но где-то в глубине памяти сохранилось жесткое ядро сопротивления. Оно заставляло напрягаться. Тяжело дыша и всхлипывая, он подтянул ноги, встал сначала на колени, а потом и на ноги.
Потеряв равновесие, он упал с крутого берега в ручей. Выбравшись из воды, он скорчился у высокой скалы, борясь с воспоминаниями.
Они были отчетливыми и яркими… Слишком отчетливыми, слишком яркими.
Он находился в незнакомом здании, окруженный высокими стенами, и ждал, ждал опасности. Она приближалась, не торопясь, целеустремленно. Он чувствовал биение силы,окружавшей ее. Он должен сражаться. И в то же время он знал каждый ход будущего сражения, знал, что проиграл.
Это было столкновение его воли с волей чужой, схватка сил мозга, неожиданно он почувствовал уверенность в своей мощи.
Другой мозг присоединился к мозгу противника, злобный мозг, оставляющий за собой нечистый след. Но вдвоем они не могли сломить его барьер. Он некоторое время защищался, потом ударил, под этим ударом злой мозг дрогнул, отшатнулся. Но он не решился преследовать отступающего: второй мозг продолжал бороться, и тут первый мозг начал просить, обещать…
«Иди с нами, мы похожи. Объединимся и будем вместе править этим глупым стадом. Никто не сможет противостоять нам!»
Он, казалось, прислушивался. На самом деле он готовился. Оставался еще один ход.
И вот он опустил барьер только на мгновение. С воплем триумфа злой борец устремился вперед, и он позволил это. Но когда противник зашел слишком далеко, чтобы отступить, он повернулся, окружил его и начал сокрушать. Послышался крик, но только крик мысли. Зло было уничтожено, как будто никогда не существовало.
Но второй, тот, что манил и обещал, ждал этого. И в момент победы он ударил и не только своей силой, но и добавочной, сохраненной в резерве.
Он боролся отчаянно, зная, что обречен. И был сломлен, а противник, тоже истощенный, но торжествующий, овладел им. И воля его была зажата, связана, а тело повиновалось врагу.
Он, как машина шел по темному коридору, шел целеустремленно с бластером в руке, а палец лежал на спуске. Внутри у него все молча кричало: он знал, что ему предстоит сделать.
По широкому открытому пространству метались вспышки бластеров. Его послали сюда, к вездеходу рейнджеров. Против своей воли он двигался вперед от одного укрытия к другому.
Он видел, как падают люди: тот, кто мысленно шел с ним, гневно рычал, оппозиция побеждала, побеждали его друзья.
Еще одна перебежка приведет его к вездеходу. И, раздумывая, почему тот, кто управляет им, так отчаянно этого хочет, он прыгнул, но двое, скрывавшиеся в тени, удивленно посмотрели на него. Он знал их, но его рука поднялась, и он выстрелил. Изумленный вскрик резанул его слух, когда он взбирался на сидение и хватался за управление.
Он резко поднял машину и перегрузка прижала его к сидению, лишила дыхания. А тот, другой, в его мозгу определил курс. И вездеход по спирали начал набирать высоту, пока не коснулся балкона высоко над головами сражающихся, и тот спрыгнул с балкона в вездеход.
И чужая воля повела его на максимальной скорости из города к горизонту, где первые проблески предвещали рассвет. Хотя он подчинился приказу, но продолжал бороться. Бесшумная, невидимая схватка продолжалась над древним городом – воля против воли, сила против силы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24