.. - Тут купец
встрепенулся, оправил бороду и с тревогой уставился на
Конана. - Надеюсь, лев среди львов, ты не в обиде? Не
думаешь, что я тебя обманул?
Киммериец пожал плечами.
- Кром! Мне все равно, какого петуха стеречь! За три
ночи я съел троих, получил триста монет, выпил три кувшина
вина и... - он прикусил язык, чтобы не сболтнуть о
купеческих женах, и закончил, - мы в полном расчете,
почтенный! Хочу лишь сказать тебе, что полакомиться этой
тварью, - Конан хлопнул ладонью по бамбуковой решетке, -
будет нелегко. Зубы обломаешь и челюсть свернешь! Дорогой
петушок, да жилистый!
- Но все же я его съем, когда он одержит победу, -
Хирталамос жадно уставился на своего петуха. - Схем и
милость Митры пребудет со мной! Светлый бог дарует мне
телесную крепость, удачливость в делах и любовь женщин! Не
так уж мало, а? Ради этого стоит поработить зубами над
жилистым петухом... как ты полагаешь, сын мой?
- Конечно, - с усмешкой согласился Конан, - конечно.
Он ощупал тяжелый кошелек у пояса, потом бросил взгляд
в сторону женских покоев, на трепетавшую в окне занавеску,
из-за которой взирали на него голубые очи Лелии, черные -
То-Ню, изумрудные - рыжей Валлы. Возможно, один из
съеденных киммерийцем петухов тоже являлся дарующим счастье
избранником Митры - либо петухи тут были совсем ни при чем,
а правили жизнью Конана судьба, рок и случай, столь же
подвластные Солнцеликому, как все птицы, рыбы и звери, как
все петухи на земле. И, по всемогущему ли случаю, по велению
судьбы или по милости рока, но был Конан прежде и теперь
крепок телом, удачлив в делах и любим женщинами.
Достойно ли это удивления? Нет, безусловно нет! Ибо
Митра - мудрый властелин; если уж он пожелает явить
расположение смертному, то не заставит его давиться
жилистым петухом.


1 2 3 4 5 6 7