Тамошний напиток, друзья, пришелся мне по вкусу.
- К счастью, мы запаслись некоторым количеством этой жидкости, - сказал полковник Трюкло. - Может быть, еще по одной?
011
- Слово предоставляется профессору Крофору! - возвестил председатель, когда очередной эксперимент с напитком был успешно завершен.
Профессор Крофор встал. Этот человек был в самом расцвете сил. Он говорил не спеша, мягким, приятным басом.
- Поскольку исследование галактик находится еще в начальной стадии, естественно, что в каталоге планет Ближнего космоса могут встречаться ошибки. Так вот, группа, членом которой я имел честь быть, пала жертвой именно такой ошибки. Впрочем, я не совсем верно выразился. Мы не пали жертвой, а скорее воспользовались ошибкой, благодаря чему пережили невероятное и неожиданное приключение.
В каталоге напротив планеты 44-72-71 значилось, что планета лишена разумной жизни, но зато изобилует оригинальными и очень красивыми представителями флоры. Поскольку темой моей юбилейной двадцать пятой докторской диссертации, на этот раз по биологии, было исследование того, насколько возможно и целесообразно доставлять на Землю некоторые растения Ближнего космоса, я решил отправиться на 44-72-71, чтобы посмотреть, не годятся ли для этой цели некоторые образчики тамошней флоры.
Я укомплектовал экипаж мыслелета, согласовал время вылета, по за день до старта, размещая в кабине то да се, неосторожно сел в кресло пилота, а так как думал я все время о цели полета, произошла невольная концентрация мысли, и я совершенно неожиданно оказался на поверхности 44-72-71.
В первый момент я вознамерился немедленно возвратиться на Землю, но сквозь хрустальные стекла увидел такую прекрасную, такую изумительно расцвеченную ниву, что во мне заговорил ботаник. Я быстро натянул космический скафандр, вылез из корабля и бросился к полю. Однако не успел я до него дойти, как услышал позади что-то вроде лязга. Оглянувшись, я увидел трех существ, по форме напоминавших полипов из губчатого пластика. Они стояли между мною и кораблем. Руководствуясь скорее инстинктом, чем разумом, я, огибая их, побежал к кораблю, но они оказались проворнее и преградили мне дорогу. Я еще раз попытался обойти их - напрасно. Тогда я пошел прямо на них, решил пробиться, раскидать их в стороны, прижать к грунту, перескочить через них. Однако эти создания оказались более прыткими и сильными. Они оплели меня своими то ли лапами, то ли щупальцами, а я трепыхался, словно муха в паутине, чувствуя, что постепенно теряю силы. Вскоре меня охватило отчаяние, но потом я решил на время прекратить борьбу - чтобы немного передохнуть, собрать остатки сил и неожиданным рывком вырваться из объятий полипов.
И тут я вдруг почувствовал, что эти создания общаются друг с другом, больше того, что я их понимаю. Может быть, телепатия?
- У него нет серого пятна, - сказал один, и я понял, что речь идет обо мне.
- У него нет вообще никакого пятна, - сказал второй.
- У него целых два голубых пятна, но не там, где положено. Не на макушке, а сбоку, - сказал третий, и я догадался, что он имеет в виду мои голубые глаза.
- Серия с голубыми пятнами уже кончилась. Его надо разобрать и сдать в лом.
- Да, но с тех пор прошло уже пять цветов, все экземпляры уже сданы в лом; может, это модель новой конструкции?
- Это не может быть новой конструкцией, оно совершенно бесформенно.
- Необходимо отдать его в отдел разработки, пусть там решат, что с ним делать.
Признаюсь, слушая странный разговор, я совершенно забыл о бегстве, а теперь было уже поздно. Засунув меня во что-то вроде мешка, полипы погрузились в грунт, словно кроты, высверливая коридоры и направляясь к неизвестной мне цели. Кажется, я потерял сознание, потому что впоследствии не мог даже приблизительно сказать, как долго длился этот поход; космические часы, встроенные в комбинезон, остановились, видимо, из-за удара во время борьбы. Во всяком случае, очнулся я в просторной камере, освещенной сине-зеленым светом. Но мне все казалось, что я сплю и меня мучит какой-то кошмар. Надо мной склонились две фигуры, которые вначале показались мне изображениями танцующего бога Шивы; однако когда я сел и вгляделся получше, то увидел, что многорукие существа покоятся на гусеничном основании. Туловище их еще можно было спутать с живым организмом, однако гусеницы совершенно явно свидетельствовали о механическом происхождении. Но при этом существа разговаривали.
- Оно начинает двигаться, - сообщила первая фигура.
Другая, внимательно наблюдая за мной, сказала:
- Это какая-то старая модель.
Разговор оживился настолько, что я уже был не в состоянии уловить все.
- Оно не может быть старой моделью. Это не наша конструкция.
- Здесь нет других конструкций, только наши. Откуда оно могло здесь появиться?
- Разбористы утверждают, что прилетело сверху.
- Пустое. Наверху ничего нет.
Кружа возле меня, они продолжали беседовать, при этом двигались так медленно, что я вполне мог убежать. Но куда?
- Надо исследовать внутренний механизм, - услышал я. - Давай снимем оболочку...
Я вскочил.
- Стойте! У меня внутри нет никакого механизма!
Видимо, мои слова дошли до их сознания, так как они остановились, будто опешив. Я воспользовался этим и сказал как можно более проникновенно:
- Я не ваша конструкция. Не искусственное создание. Я человек. Живой.
- Живой?
Было ясно, что они не поняли значения этого слова. Зато я понял, кто передо мной: это были автоматы - совершенные автономные системы, неспособные понять, что может существовать нечто движущееся, сознательно действующее, мыслящее и в то же время не _запроектированное_ и не _изготовленное_.
- Живой - это значит, что, если вы нанесете мне повреждения, меня уже не удастся исправить. Лучше установить, как я действую, чем испортить, подбросил я им мысль. Это их убедило.
- Надо переслать его на фабрику, на испытания. Потом сделаем анализы.
Словно из-под земли появились полипы, те самые, которых гусеничные шивы называли разбористами. Один из них поднял меня и перенес в огромный зал. Вдоль галерейки, опоясывавшей стены, виднелось что-то вроде конусов, снабженных ритмично двигавшимися конечностями. Вершины конусов были окрашены в серый цвет. "Серое пятно", - вспомнилось мне. Приглядевшись получше, я заметил, что пол галерейки, мерно пульсируя, сползает вниз, перенося какие-то детали устройств; конусы же что-то монтировали, но что? Этого я еще не знал, но вскоре услышал всеобщий, полный изумления шепот:
- Новая модель! Работать быстрее! Работать быстрее!
Мне было не ясно, как могут работать быстрее идеально продуманные механизмы. Вскоре я услышал, как кто-то сказал уже спокойнее:
- Неудачный экземпляр! У нас еще есть время. Его возьмет разборист. Неудачный. Еще есть время...
- Какая модель? Почему неудачная? На что у вас еще есть время? - громко спросил я, надеясь, что мои слова услышит кто-нибудь из конусов. Действительно, мне удалось наладить контакт с ближайшим соседом.
- Новая модель монтажера. Это ты. Но ты плохо работаешь, тебя заберет разборист. Если новая модель будет работать хорошо, мы изготовим серию монтажеров нового цвета. Они займут наши места, а нас заберут разбористы. Но ты - неудачный, и у нас еще есть время.
- Что значит "заберут разбористы"? - спросил я.
- Ну, заберут и отправят в лом. Сломают либо расплавят. Не известно. Никто не возвращается. До нас была зеленая серия. Несколько зеленых пятен еще работают. Пока они не будут заменены серыми. Там, выше.
Я поднял глаза и четырьмя метрами выше заметил монтажера. Это был уже не такой правильный конус, как серые пятна, а нечто вроде усеченной сахарной головы с зеленой макушкой.
Разговор оборвался. Я сидел неподвижно, раздумывая, как поступить, когда вдруг услышал шепот:
- Идут разбористы! Идут разбористы!
Действительно, где-то наверху появились два полипа, которые, быстро передвигаясь вдоль галерейки, считали; "Серый... серый... серый... зеленый!" Они остановились около первого встреченного зеленого монтажера и охватили его своими щупальцами. Зеленая сахарная голова пыталась сопротивляться, хватаясь всеми конечностями за перила галерейки. Однако полипы были готовы к этому. Они быстро открутили хватательные конечности монтажера, оставив висеть культи лап, саму же сахарную голову распороли сверху донизу и бросили в трубу, проходящую по галерейке. Зеленый монтажер исчез бесследно.
Немного погодя я заметил, что полип направляется ко мне. Перепуганный, я схватил с пола часть уже смонтированного механизма и кинул в приближающегося полипа. Тот, удивившись, остановился. Ободренный первым успехом, я принялся бомбардировать разбориста всем, что было под рукой. Обескураженный полип пытался хватать части на лету и снова класть их на транспортер, явно отказавшись от намерения поймать меня. Я услышал шепот серых конусов: "Разборист неисправен. Серый цвет, серый цвет. В лом, в лом..." Конусы знали, что к чему. Через минуту появились другие полипы и, преодолевая сопротивление пришедшего в негодность разбориста, сняли его пластико-губчатую оболочку и что-то сделали внутри, видимо остановили силовой механизм. Брошенный в трубу разборист полетел вниз, навстречу своей судьбе. Таким образом, я стал невольным свидетелем царящего на планете безжалостного закона отбора, определяемого различием клейм и обозначений и, кажется, лишь незначительными внешними признаками. Зачем все это?
Но думать было уже некогда. Ко мне опять приближались. Однако полипы не кинули меня в трубу, а затащили в освещенную сине-зеленым светом камеру. Шивы на гусеницах уже поджидали меня, явно уведомленные о случившемся.
- _Оно_ не годится в монтажеры, но проявляет сообразительность, заметил один.
- Может, его удастся использовать для новой модели проектира?
Я опасался, что они опять вернутся к мысли содрать с меня кожу.
- А зачем вам новая модель? - вставил я.
- То есть как зачем? Нас спроектировали уже довольно давно.
- Разве вы плохо выполняете свои функции, разве вы неисправны? спросил я, вспоминая то, что слышал у монтажеров.
- Мы исправны, но нас спроектировали давно.
- Кто же вас спроектировал?
- Проектиры. Предыдущая модель проектиров.
- А что с ними?
- Сданы в лом.
- Они неисправны?
- Исправны, но эта модель уже устарела.
- А что станет с вами, если вам удастся разработать новую модель проектира?
- После того как будет изготовлена новая модель проектира, нас отправят на переплавку.
Должен признаться, что у меня по коже побежали мурашки. Я оказался на планете спятивших кибернетических существ, которые воспроизводили последующие поколения с полным сознанием собственной обреченности.
- А вы хотите, чтобы вас отправили на переплавку? - спросил я.
Они не поняли. Я постарался объяснить по-другому:
- Ну что вы предпочитаете, чтобы вас отправили на переплавку сейчас или позже, потом?
Теперь до них дошло. Шивы некоторое время раздумывали, наконец один из них ответил:
- Позже, позже.
- Почему же вы в таком случае работаете над новыми моделями проектиров?
- Они более удачные, могут создавать новые модели монтажеров.
- А что вообще делают монтажеры?
- Монтируют других монтажеров, а также проектиров и разбористов.
Я продолжал эту странную, жутковатую беседу, зная, что стоит мне ее прервать, как шивы примутся - в буквальном смысле слова - сдирать с меня шкуру.
- Но зачем вам так много монтажеров, проектиров и разбористов? спросил я, используя их своеобразную терминологию.
- Нам много не надо. Просто старые модели постепенно отправляются в лом.
- В таком случае зачем вы вообще проектируете новые модели?
- Как это зачем? Завод должен работать.
- А разве завод не может выпускать что-либо другое?
- Но ведь ничего другого не существует.
- А кто построил завод?
Они не поняли. Поэтому я спросил по-другому:
- Ну, кто здесь был еще до того, как построили завод?
- Завод был всегда.
Я вдруг подумал о разумных живых существах, которые положили начало этому зловещему процессу, превратившемуся в самоцель. Откуда они прибыли? Каковы были их намерения? Как сложилась их судьба? Может, они и сами уже сданы в лом? Подумал я и о том, что никогда этого не узнаю - так же, как мои друзья на Земле уже никогда не узнают, что сталось со мной.
Обдумывая, каким образом продержаться подольше, я, к своему изумлению, услышал:
- Надо проверить, как оно взаимодействует с другой частью.
"Оно" означало меня. Но что за другая часть? Э, да ведь речь идет о мыслелете! Я приободрился. Значит, еще не все потеряно!
- Меня необходимо поместить внутрь той части, - подсказал я.
Шивы колебались - вероятно, сначала хотели установить, что находится у меня под кожей.
- Таким образом вам легче будет выяснить, откуда я прибыл и для чего создан.
Не знаю, почему эта довольно убогая аргументация их убедила, но они согласились. Появившиеся разбористы затащили меня и проектиров в камеру для исследований.
1 2 3 4 5 6
- К счастью, мы запаслись некоторым количеством этой жидкости, - сказал полковник Трюкло. - Может быть, еще по одной?
011
- Слово предоставляется профессору Крофору! - возвестил председатель, когда очередной эксперимент с напитком был успешно завершен.
Профессор Крофор встал. Этот человек был в самом расцвете сил. Он говорил не спеша, мягким, приятным басом.
- Поскольку исследование галактик находится еще в начальной стадии, естественно, что в каталоге планет Ближнего космоса могут встречаться ошибки. Так вот, группа, членом которой я имел честь быть, пала жертвой именно такой ошибки. Впрочем, я не совсем верно выразился. Мы не пали жертвой, а скорее воспользовались ошибкой, благодаря чему пережили невероятное и неожиданное приключение.
В каталоге напротив планеты 44-72-71 значилось, что планета лишена разумной жизни, но зато изобилует оригинальными и очень красивыми представителями флоры. Поскольку темой моей юбилейной двадцать пятой докторской диссертации, на этот раз по биологии, было исследование того, насколько возможно и целесообразно доставлять на Землю некоторые растения Ближнего космоса, я решил отправиться на 44-72-71, чтобы посмотреть, не годятся ли для этой цели некоторые образчики тамошней флоры.
Я укомплектовал экипаж мыслелета, согласовал время вылета, по за день до старта, размещая в кабине то да се, неосторожно сел в кресло пилота, а так как думал я все время о цели полета, произошла невольная концентрация мысли, и я совершенно неожиданно оказался на поверхности 44-72-71.
В первый момент я вознамерился немедленно возвратиться на Землю, но сквозь хрустальные стекла увидел такую прекрасную, такую изумительно расцвеченную ниву, что во мне заговорил ботаник. Я быстро натянул космический скафандр, вылез из корабля и бросился к полю. Однако не успел я до него дойти, как услышал позади что-то вроде лязга. Оглянувшись, я увидел трех существ, по форме напоминавших полипов из губчатого пластика. Они стояли между мною и кораблем. Руководствуясь скорее инстинктом, чем разумом, я, огибая их, побежал к кораблю, но они оказались проворнее и преградили мне дорогу. Я еще раз попытался обойти их - напрасно. Тогда я пошел прямо на них, решил пробиться, раскидать их в стороны, прижать к грунту, перескочить через них. Однако эти создания оказались более прыткими и сильными. Они оплели меня своими то ли лапами, то ли щупальцами, а я трепыхался, словно муха в паутине, чувствуя, что постепенно теряю силы. Вскоре меня охватило отчаяние, но потом я решил на время прекратить борьбу - чтобы немного передохнуть, собрать остатки сил и неожиданным рывком вырваться из объятий полипов.
И тут я вдруг почувствовал, что эти создания общаются друг с другом, больше того, что я их понимаю. Может быть, телепатия?
- У него нет серого пятна, - сказал один, и я понял, что речь идет обо мне.
- У него нет вообще никакого пятна, - сказал второй.
- У него целых два голубых пятна, но не там, где положено. Не на макушке, а сбоку, - сказал третий, и я догадался, что он имеет в виду мои голубые глаза.
- Серия с голубыми пятнами уже кончилась. Его надо разобрать и сдать в лом.
- Да, но с тех пор прошло уже пять цветов, все экземпляры уже сданы в лом; может, это модель новой конструкции?
- Это не может быть новой конструкцией, оно совершенно бесформенно.
- Необходимо отдать его в отдел разработки, пусть там решат, что с ним делать.
Признаюсь, слушая странный разговор, я совершенно забыл о бегстве, а теперь было уже поздно. Засунув меня во что-то вроде мешка, полипы погрузились в грунт, словно кроты, высверливая коридоры и направляясь к неизвестной мне цели. Кажется, я потерял сознание, потому что впоследствии не мог даже приблизительно сказать, как долго длился этот поход; космические часы, встроенные в комбинезон, остановились, видимо, из-за удара во время борьбы. Во всяком случае, очнулся я в просторной камере, освещенной сине-зеленым светом. Но мне все казалось, что я сплю и меня мучит какой-то кошмар. Надо мной склонились две фигуры, которые вначале показались мне изображениями танцующего бога Шивы; однако когда я сел и вгляделся получше, то увидел, что многорукие существа покоятся на гусеничном основании. Туловище их еще можно было спутать с живым организмом, однако гусеницы совершенно явно свидетельствовали о механическом происхождении. Но при этом существа разговаривали.
- Оно начинает двигаться, - сообщила первая фигура.
Другая, внимательно наблюдая за мной, сказала:
- Это какая-то старая модель.
Разговор оживился настолько, что я уже был не в состоянии уловить все.
- Оно не может быть старой моделью. Это не наша конструкция.
- Здесь нет других конструкций, только наши. Откуда оно могло здесь появиться?
- Разбористы утверждают, что прилетело сверху.
- Пустое. Наверху ничего нет.
Кружа возле меня, они продолжали беседовать, при этом двигались так медленно, что я вполне мог убежать. Но куда?
- Надо исследовать внутренний механизм, - услышал я. - Давай снимем оболочку...
Я вскочил.
- Стойте! У меня внутри нет никакого механизма!
Видимо, мои слова дошли до их сознания, так как они остановились, будто опешив. Я воспользовался этим и сказал как можно более проникновенно:
- Я не ваша конструкция. Не искусственное создание. Я человек. Живой.
- Живой?
Было ясно, что они не поняли значения этого слова. Зато я понял, кто передо мной: это были автоматы - совершенные автономные системы, неспособные понять, что может существовать нечто движущееся, сознательно действующее, мыслящее и в то же время не _запроектированное_ и не _изготовленное_.
- Живой - это значит, что, если вы нанесете мне повреждения, меня уже не удастся исправить. Лучше установить, как я действую, чем испортить, подбросил я им мысль. Это их убедило.
- Надо переслать его на фабрику, на испытания. Потом сделаем анализы.
Словно из-под земли появились полипы, те самые, которых гусеничные шивы называли разбористами. Один из них поднял меня и перенес в огромный зал. Вдоль галерейки, опоясывавшей стены, виднелось что-то вроде конусов, снабженных ритмично двигавшимися конечностями. Вершины конусов были окрашены в серый цвет. "Серое пятно", - вспомнилось мне. Приглядевшись получше, я заметил, что пол галерейки, мерно пульсируя, сползает вниз, перенося какие-то детали устройств; конусы же что-то монтировали, но что? Этого я еще не знал, но вскоре услышал всеобщий, полный изумления шепот:
- Новая модель! Работать быстрее! Работать быстрее!
Мне было не ясно, как могут работать быстрее идеально продуманные механизмы. Вскоре я услышал, как кто-то сказал уже спокойнее:
- Неудачный экземпляр! У нас еще есть время. Его возьмет разборист. Неудачный. Еще есть время...
- Какая модель? Почему неудачная? На что у вас еще есть время? - громко спросил я, надеясь, что мои слова услышит кто-нибудь из конусов. Действительно, мне удалось наладить контакт с ближайшим соседом.
- Новая модель монтажера. Это ты. Но ты плохо работаешь, тебя заберет разборист. Если новая модель будет работать хорошо, мы изготовим серию монтажеров нового цвета. Они займут наши места, а нас заберут разбористы. Но ты - неудачный, и у нас еще есть время.
- Что значит "заберут разбористы"? - спросил я.
- Ну, заберут и отправят в лом. Сломают либо расплавят. Не известно. Никто не возвращается. До нас была зеленая серия. Несколько зеленых пятен еще работают. Пока они не будут заменены серыми. Там, выше.
Я поднял глаза и четырьмя метрами выше заметил монтажера. Это был уже не такой правильный конус, как серые пятна, а нечто вроде усеченной сахарной головы с зеленой макушкой.
Разговор оборвался. Я сидел неподвижно, раздумывая, как поступить, когда вдруг услышал шепот:
- Идут разбористы! Идут разбористы!
Действительно, где-то наверху появились два полипа, которые, быстро передвигаясь вдоль галерейки, считали; "Серый... серый... серый... зеленый!" Они остановились около первого встреченного зеленого монтажера и охватили его своими щупальцами. Зеленая сахарная голова пыталась сопротивляться, хватаясь всеми конечностями за перила галерейки. Однако полипы были готовы к этому. Они быстро открутили хватательные конечности монтажера, оставив висеть культи лап, саму же сахарную голову распороли сверху донизу и бросили в трубу, проходящую по галерейке. Зеленый монтажер исчез бесследно.
Немного погодя я заметил, что полип направляется ко мне. Перепуганный, я схватил с пола часть уже смонтированного механизма и кинул в приближающегося полипа. Тот, удивившись, остановился. Ободренный первым успехом, я принялся бомбардировать разбориста всем, что было под рукой. Обескураженный полип пытался хватать части на лету и снова класть их на транспортер, явно отказавшись от намерения поймать меня. Я услышал шепот серых конусов: "Разборист неисправен. Серый цвет, серый цвет. В лом, в лом..." Конусы знали, что к чему. Через минуту появились другие полипы и, преодолевая сопротивление пришедшего в негодность разбориста, сняли его пластико-губчатую оболочку и что-то сделали внутри, видимо остановили силовой механизм. Брошенный в трубу разборист полетел вниз, навстречу своей судьбе. Таким образом, я стал невольным свидетелем царящего на планете безжалостного закона отбора, определяемого различием клейм и обозначений и, кажется, лишь незначительными внешними признаками. Зачем все это?
Но думать было уже некогда. Ко мне опять приближались. Однако полипы не кинули меня в трубу, а затащили в освещенную сине-зеленым светом камеру. Шивы на гусеницах уже поджидали меня, явно уведомленные о случившемся.
- _Оно_ не годится в монтажеры, но проявляет сообразительность, заметил один.
- Может, его удастся использовать для новой модели проектира?
Я опасался, что они опять вернутся к мысли содрать с меня кожу.
- А зачем вам новая модель? - вставил я.
- То есть как зачем? Нас спроектировали уже довольно давно.
- Разве вы плохо выполняете свои функции, разве вы неисправны? спросил я, вспоминая то, что слышал у монтажеров.
- Мы исправны, но нас спроектировали давно.
- Кто же вас спроектировал?
- Проектиры. Предыдущая модель проектиров.
- А что с ними?
- Сданы в лом.
- Они неисправны?
- Исправны, но эта модель уже устарела.
- А что станет с вами, если вам удастся разработать новую модель проектира?
- После того как будет изготовлена новая модель проектира, нас отправят на переплавку.
Должен признаться, что у меня по коже побежали мурашки. Я оказался на планете спятивших кибернетических существ, которые воспроизводили последующие поколения с полным сознанием собственной обреченности.
- А вы хотите, чтобы вас отправили на переплавку? - спросил я.
Они не поняли. Я постарался объяснить по-другому:
- Ну что вы предпочитаете, чтобы вас отправили на переплавку сейчас или позже, потом?
Теперь до них дошло. Шивы некоторое время раздумывали, наконец один из них ответил:
- Позже, позже.
- Почему же вы в таком случае работаете над новыми моделями проектиров?
- Они более удачные, могут создавать новые модели монтажеров.
- А что вообще делают монтажеры?
- Монтируют других монтажеров, а также проектиров и разбористов.
Я продолжал эту странную, жутковатую беседу, зная, что стоит мне ее прервать, как шивы примутся - в буквальном смысле слова - сдирать с меня шкуру.
- Но зачем вам так много монтажеров, проектиров и разбористов? спросил я, используя их своеобразную терминологию.
- Нам много не надо. Просто старые модели постепенно отправляются в лом.
- В таком случае зачем вы вообще проектируете новые модели?
- Как это зачем? Завод должен работать.
- А разве завод не может выпускать что-либо другое?
- Но ведь ничего другого не существует.
- А кто построил завод?
Они не поняли. Поэтому я спросил по-другому:
- Ну, кто здесь был еще до того, как построили завод?
- Завод был всегда.
Я вдруг подумал о разумных живых существах, которые положили начало этому зловещему процессу, превратившемуся в самоцель. Откуда они прибыли? Каковы были их намерения? Как сложилась их судьба? Может, они и сами уже сданы в лом? Подумал я и о том, что никогда этого не узнаю - так же, как мои друзья на Земле уже никогда не узнают, что сталось со мной.
Обдумывая, каким образом продержаться подольше, я, к своему изумлению, услышал:
- Надо проверить, как оно взаимодействует с другой частью.
"Оно" означало меня. Но что за другая часть? Э, да ведь речь идет о мыслелете! Я приободрился. Значит, еще не все потеряно!
- Меня необходимо поместить внутрь той части, - подсказал я.
Шивы колебались - вероятно, сначала хотели установить, что находится у меня под кожей.
- Таким образом вам легче будет выяснить, откуда я прибыл и для чего создан.
Не знаю, почему эта довольно убогая аргументация их убедила, но они согласились. Появившиеся разбористы затащили меня и проектиров в камеру для исследований.
1 2 3 4 5 6