Сортир встретил его всё той же ядовитой вонью хлорки пополам с
мочой. Лужа на кафельном полу была шире и гуще, чем в прошлый раз, и
являлась главным источником кайфа для местных и заезжих токсикоманов. Вот и
сейчас два бича тащились возле неё, не обращая внимания на вошедшего Ивана.
А Иван тем временем, брезгливо зажав нос, подошёл к умывальнику, и в тот же
миг:

:горячий ветер ударил ему в лицо. Жёлтый песок, словно мелкая дробь,
забарабанил по его телогрейке и сапогам. Эхо далёкого взрыва смолкло,
потянуло едким дымом. Где-то наверху, за плотным месивом туч, вспыхнул и
тотчас погас ослепительный свет, на секунду осветив весь небосвод
грязно-багровым цветом. Пробив толщу облаков, в серое море со свистом
вонзился цилиндрический снаряд и ушёл вглубь морской пучины. Сизая волна с
налётом нефти высоко поднялась на месте падения цилиндра и, вздыбив мёртвое
море, с рёвом обрушилась на пустынный берег. Мелкие маслянистые брызги
упали на лицо Ивана. Запахло аммиаком. Из-за жёлтой горной гряды показались
две самолётоптицы и, ревя двигателями, понеслись к морю. Но не долетая
метров трёхсот до береговой линии, стальные птицы внезапно развернулись
навстречу друг другу и, медленно качая крыльями, со страшным треском
столкнулись. Куски металлической обшивки посыпались на песок. Похоже было,
что наверху разыгрывается трагедия, вернее, драка между гигантами. Вот они
снова, оглашая воздух яростным металлическим рёвом реактивных двигателей,
ринулись в лобовую атаку. Жуткий скрежет заставил Ивана заткнуть уши. В
песок низверглась огненная струя то ли раскалённого масла, то ли горящего
бензина. Один из двигателей зачихал, пламя из сопла стало вырываться с
перебоями. И снова удар. На этот раз обе самолётоптицы сцепились крыльями.
Металл не выдержал, и крылья, словно срезанные ножом, полетели вниз.
Содрогая атмосферу предсмертным воем, оба гиганта впились друг в друга,
грызя и поедая каждый своего врага, а земля тем временем медленно
надвигалась на них. И вот предсмертные судороги сменились огненным смерчем,
взметнувшим ввысь тонны песка и опалившим нижнюю кромку свинцовых туч своим
жарким языком. Через минуту всё стихло, и лишь почерневшие стальные обломки
одиноко торчали посредине бушующего моря огня.
Откуда-то из-за холма показалось несметное количество отдающих
стальным блеском мелких крысоподобных существ. Мерно урча, они бросились к
месту гибели гигантов и принялись поедать их останки. Несколько
птиц-стервятников, издавая металлическое карканье, кружились над побоищем.
Стальные крысы одна за другой исчезали в пламени, но на их месте появлялись
всё новые и новые полчища жадных зверьков. Вскоре вся местность вокруг
места падения самолётоптиц кишела блестящими гладкими спинами. Они
стекались в огонь, словно в жерло вулкана. Но вот пламя сбавило свою мощь и
вскоре совсем погасло. Сотни и тысячи крыс барахтались в густой
маслянисто-бензиновой жиже, лакая её и лязгая зубами от удовольствия.
Металлические обломки самолётоптиц таяли буквально на глазах, исчезая в
прожорливых чревах ненасытных животных.
Скоро всё было кончено. Досыта наевшиеся крысы валялись тут же, на
пропитанном жижей песке, а новые отряды голодных зверей всё подходили и
подходили к месту недавней трагедии, влекомые запахом стали и надеждой на
поживу. Не найдя ничего, чем бы можно было набить своё брюхо, они стали
поедать липкий чёрный песок, а те, кому не досталось и этого удовольствия,
принялись за гранитные глыбы и обломки бетонных плит с торчащей арматурой.
Отвратительный хруст и жуткий скрежет нависли над жёлтой пустыней. Иван
взирал на это зрелище круглыми от шока глазами и боялся вздохнуть.
Вдали, у самых гор, показалась группа человеческих фигур. Она
двигалась вдоль каменной гряды, опрыскивая местность вокруг себя чем-то
белым и густым. Кто-то помахал Ивану рукой, но Иван не ответил. Резкий
запах аммиака разъедал глаза и слизистую горла, чёрный дым стлался над
песком и проникал во все поры тела; в довершение ко всему десятка два крыс
отделилось от основной массы своих собратьев и приближалось к Ивану с явно
агрессивными намерениями. На сегодня достаточно, - решил Иван и шагнул
вперёд. И в тот же миг:

- А ты откуда здесь взялся? - Голос Пимы звучал удивлённо и в то же
время угрожающе.
Пима с дружками чистил карманы какого-то сопляка. Сопляк хныкал и
просил оставить хотя бы на пиво. Иван молча прошёл мимо них и толкнул дверь
сортира. Сзади он услышал возню и чьё-то отчаянное сопение. Иван оглянулся.
По кафельному полу металась крупная блестящая крыса с гладкой стальной
спиной и хвостом, походившим на огрызок провода. Вот она ткнулась острой
мордой в открытую дверь и скрылась в зале. И тут же оттуда послышалась
отборная брань и чьи-то вопли.
- Чьё животное? - вопросил кто-то.
- Развели здесь тварей! - возмутился женский голос.
- В СЭС надо сообщить!
- Ха! В СЭС! Да здесь для СЭС и без крыс работёнки хватит. Стоим по
колено в дерьме, жрём, словно свиньи в хлеву.
Иван вышел в зал. Крыса впилась острыми зубами в металлическую опору
ближайшей стойки и со скрежетом грызла её. Народ, сначала приняв её за
обычную серую крысу, теперь ошалело пялился на необычное животное. Во
мгновение ока перекусив железную трубу, зверёк принялся с остервенением
поедать её. Люди замолчали, завороженные необычным зрелищем. Сжевав до
основания трубу, крыса окинула маленькими злыми глазками окружающих её
людей и с жадностью вцепилась в соседнюю опору. Как только она перегрызла
её, стойка накренилась, и несколько пивных кружек со звоном посыпались на
усеянный бычками пол. Стальная крыса отскочила было в сторону, но тут же
набросилась на стеклянные осколки, глотая их не жуя.
- Ух, ты!.. - прошептал восхищённо кто-то во всеобщей тишине.
- Лови её! - прозвучал чей-то одинокий призыв.
Но никто не тронулся с места. Одна только тётя Шура, уборщица,
отважно ринулась на странное животное со шваброй в руках и ткнула ею в
железную морду зверька. Крыса огрызнулась, вцепилась было стальной челюстью
в мокрую тряпку, но тут же выпустила её и бросилась вон из зала прямо
сквозь огромное окно, оставив за собой в стекле аккуратное круглое
отверстие с оплавленными краями.
- Ну и дела! - удивлённо воскликнул кто-то, трогая пальцем гладкие,
ещё тёплые, края отверстия.
Никто не заметил, как из сортира выскочили ещё две крысы и принялись
поедать покосившуюся стойку. Потом и они исчезли сквозь окно.
"Нет, это не глюки, - твёрдо решил Иван. - Это явь".
Иван больше не сомневался, что через сортир он попал в параллельный
мир, на чужую планету, где случайно стал свидетелем жуткой сцены,
являющейся частью неземной жизни. По оценкам Ивана, жизнь эта была ужасна и
походила скорее на конвульсии гибнущей цивилизации. Но почему именно через
сортир? Впрочем, почему бы, собственно, и нет?..
В понедельник Иван решил посетить свой родной колледж. У входа в
институт он увидел знакомых мужиков.
- В кои-то века! - воскликнул Паниковский, комсорг их группы, идя
навстречу Ивану с широкой улыбкой. - Надолго к нам?
- По обстоятельствам, - рассеянно ответил тот и тряхнул руку
комсоргу.
- Что такой смурной?
- Осточертело всё:
К ним подвалил Олег Зотов, их староста и одновременно мастер спорта
по академической гребле.
- А, гулящий! - укоризненно покачал головой Зотов. - Говорят, тебя
целую неделю не было. Опять за старое?
- А сам-то где был? - огрызнулся Иван.
- Я-то? - Зотов пожал могучими плечами. - Я-то, положим, на сборах.
Причина, думается мне, уважительная.
- Ещё бы! Как никак, мастер спорта! А я вот без уважительной, в
наглую. Я, видишь ли, не сподобился в большой спорт угодить, всё больше по
малому. Только результат, по-моему, один: ни ты, ни я ни черта в науках не
волокём. Так ведь? Так! А знаешь, какая между нами разница? Ты красный
диплом получишь, а мне дай Бог до синего дотянуть. Так-то! И нечего мне
мораль читать, сам как-нибудь разберусь. Цепляются тут все:
Иван зло сплюнул под ноги и пошёл прочь. Охота идти на занятия
пропала. Но его тут же догнал местный фарцовщик, Мо.
- Слышь, Вано, - шепнул Мо, подбегая. - Трузера есть.
- Какие?
- Левис.
- Родные?
- Ну так!..
- Пилятся?
- Обижаешь!..
- Покажь.
Мо, с опаской озираясь по сторонам, вынул из-за пазухи
полиэтиленовый пакет с джинсами и протянул Ивану. Тот достал из кармана
спичку, послюнявил свободный от серы торец, прислонил его к джинсовой
штанине и повертел спичку вокруг оси, как бы вкручивая её в материал. Потом
внимательно осмотрел спичку: торец окрасился в характерный голубой цвет.
- Ну? Убедился? - спросил Мо.
Иван кивнул.
- Что, берёшь?
- Сайз?
Мо окинул оценивающим взглядом худую фигуру Ивана.
- На твой бэк. Как влитые сядут
- И сколько же?
- Пятнадцать.
Иван присвистнул и почесал в затылке.
- Многовато будет.
- Сам за столько взял, - горячо зашептал Мо. - Без навара сдаю.
Бабки срочно понадобились, а то бы я ни за что не кинул такой трузер за
какой-то вшивый пятнарик. Ну? Берёшь?
- Может и взял бы, коли б бабки были.
- А что ж ты мне лапшу на уши вешаешь! - зло прохрипел Мо и выхватил
трузера из рук Ивана. - Нищета!..
В колледж Иван так и не попал. Взяв по пути пузырь "Чашмы", он
попилил домой. У подъезда, словно бродячий пёс, рыскал Бублик.
- Ну наконец-то! - обрадовался он Ивану. - А я тут уже целый час
трусь. Есть чего выпить?
Иван показал горлышко бутылки.
- Живём, - воспрянул духом Бублик. - Куда рванём?
Иван огляделся.
- Давай в парадняк завалимся, - предложил он. - И тепло, и местность
просматривается. А то, не дай Бог, менты на хвост сядут.
Пили из горла. На закус выкурили по сигарете.
- А у меня циклодол есть, - вдруг вспомнил Бублик. - Хочешь?
- Ну да? - глаза Ивана засветились. - Давай!
Бублик отсыпал из стеклянной трубочки в ладонь Ивану несколько
мелких таблеток, а остальное спрятал в карман. Иван залпом проглотил колёса
и с удовольствием запил их остатками портвейна.
Бублик поморщился, глядя на друга.
- Попробовал я вчера пять штук, как ты мне говорил, - сказал он, -
но что-то не въехал. Всю ночь не спал, какие-то мужики в комнате толпились,
музыка орала, хотя магнитофон вот уже с месяц не работает:
- Глюки, - подытожил Иван.
Бублик пожал плечами.
- Не понравилось мне, в общем. Да и по мозгам, говорят, бьёт. По
мне, так уж лучше стакан вмазать.
- Ну, это на любителя, - ответил Иван. - Лично мне нравится.
Особенно всухую, без спиртного. Башка ясная, всё соображаешь - и глюки...
Кайф!
- Да ну, организм травить. На, хочешь - всё забери, я всё равно не
буду.
- Давай!..
Всю ночь Иван тащился от колёс, но былого кайфа не словил.
Бесцветные глюки не шли ни в какое сравнение с той фантастической явью,
которую Иван наблюдал на Жёлтой планете. Не дождавшись рассвета, он с
досадой запустил оставшиеся таблетки в раскрытую форточку.
Поутру звякнул Бублик.
- Слыхал? Крысы, что в "стекляшке" жили, подохли. Все три. Забежали
в продмаг, перегрызли бутылки с кефиром и окочурились. Стекло жрут -
ничего, а от кефира коньки отбросили! Представляешь? И не просто сдохли, а
превратились в дымящуюся груду ржавого металла. Мне Харитон рассказал,
говорит, своими глазами видел; он у них подсобным работает. Какие-то врачи,
говорит, понаехали, ещё кто-то... Во, дела!..
- Слышь, Бублик, - прохрипел срывающимся от волнения голосом Иван,
ещё не оправившийся от колёс, - я, кажется, знаю, откуда эти крысы. Не
кажется, а точно знаю.
- Ну да!
- Вот тебе и да. Если хочешь - расскажу, только не по телефону.
Заваливай ко мне - я один, предки уже слиняли.
- Ванюха, не могу, - виновато произнёс Бублик. - Братан из Питера
приехал, в ГУМ просит сводить. Давай вечером?
- Ладно, - вздохнул Иван. - Пока...
Неодержимая сила влекла его в "стекляшку". Нет, пива не хотелось.
Хотелось в тот мир. Что-то тянуло его туда, звало, притягивало - то ли
предчувствие, то ли чья-то сверхволя.
Иван вошёл в пивнушку и тут же, у крайней стойки, столкнулся с Пимой
и его командой.
- Филипп, дай сорок копеек! - заклянчил Пима.
Иван отмахнулся и прямиком оправился в сортир.
- Стой, тебе говорят! - с угрозой крикнул Пима, но Иван уже скрылся
за дверью туалета.
Он с трепетом подошёл к замызганному умывальнику, и в тот же миг:

...правая нога его куда-то провалилась, и Иван, взмахнув руками,
упал на что-то мягкое. Он тут же вскочил и открыл глаза.
Иван стоял на дне неглубокой ямы из жёлтого песка, а на её краю
трудились десятки прожорливых стальных крыс, с жадностью поедавших песок и
камни.
1 2 3 4