Представляла себе, как они будут бродить здесь с Никифором.
Наконец они вышли из туннеля и оказались в просторном круглом зале. Клара указала на дверной проем у стены:
- Это главный лифт, связывающий нас со всеми горизонтами в глубине ледяной мантии Антарктиды. А там, - указала она на такой же проем метрах в пятидесяти, - запасная штольня, параллельная главной.
- И подъемники работают круглые сутки? - спросила Вера.
- Да, круглые сутки. Дублирующая кабина включается, правда, в исключительных случаях, а эта - все время. Однако посторонних лифт не примет, здесь есть небольшой секрет...
Клара быстро нажала сразу на несколько разноцветных кнопок, светившихся справа от двери, они изменили свои цвета, и реле сработало - двери открылись. Вера запомнила, в каком порядке нажимались кнопки, и в уме повторила: оранжевая, зеленая, красная, синяя... Еще один жест Клариной руки - и кабина бесшумно скользнула вниз. На табло начали вспыхивать номера горизонтов через каждый пятьдесят метров глубины. Клара что-то рассказывала об этой трехкилометровой штольне во льду: как ее пробивали, как наткнулись на пласт вулканического пепла,..
Вера почти не слушала, думая о самом нижнем горизонте, откуда можно будет кратчайшим путем достигнуть магнитного полюса.
Самый нижний туннель отличался от всех остальных не только большими размерами, но и полом: под ногами была земля, а не лед. Со стен падал слабый свет - на высоте около двух метров в ледяных нишах были установлены светильники, похожие на гигантские бананы, наполненные так называемым самосветящимся газом. Вера поняла: электричество сюда провести невозможно, чтобы не возмущать магнитное поле, поэтому решили обходиться хотя и не ярким, а все же достаточным свечением газа. Кое-где стены искрились, как стекло, а внизу желтела обыкновенная песчаная почва.
- Исторический момент, Вера! - воскликнула Клара. - Ты впервые на поверхности Антарктиды. Ведь то, что ты видела раньше, - ледяной щит, а сама Антарктида - вот она, здесь!..
Шли весело переговариваясь, дышалось легко, своды были высокие, и даже не верилось, что над головой - десятки тысяч тонн.
- Нам нечего бояться, - пошутила Клара. - С нами Атлант! Если своды начнут оседать, он подставит свои могучие плечи!
- А что вы думаете, - осклабился Генрих. - Этот лед можно и разбросать.
- Лучше не надо, - сказала Вера. - Пока не храбритесь, а то вон там я вижу трещины...
И верно, кое-где змеились по сводам трещины шириной что-нибудь в палец. Генрих, задрав голову, посмотрел на них и спросил Клару:
- А что, бывали случаи оползней?
- Никогда.
Улучив минуту, когда Генрих отошел в сторону, Вера шепнула подруге:
- И что ты нашла в этом зеленоватом?
- То, что он не надоедает. Интересуется моей работой, Антарктидой, а не то что... Он какой-то не такой, как все.
Рассмотрев трещину, Уранос снова присоединился к ним. Вера заметила, что чем дальше, тем больше на отшлифованной поверхности сводов видна была изморось.
- Почему это? - спросила, указывая на снежную вату, которая покрывала стены.
- Потом узнаешь, - загадочно ответила Клара, замедляя шаг.
Вскоре послышался какой-то отдаленный шум, а затем стало видно, как прозрачными завитками клубился туман. Шум все нарастал, и в конце концов стало ясно: это шумит вода. Туннель вывел к огромному гроту, посреди которого текла довольно широкая, но не очень глубокая река. Вода бурлила на камнях, поднимался над нею пар, тянулся по берегам, всплывал вверх.
Вокруг царил полумрак, и, может быть, поэтому грот напоминал древний храм - своды все в каких-то шипах, под стенами неисчислимые, сверкающие, как хрусталь, колонны, темно-зеленые наросты, похожие на бронзовых идолов; Вера стояла как завороженная, поводя глазами то в одну, то в другую сторону.
Пошли вдоль реки.
- Так что, - кричала сквозь шум Вера, - мы уже не во льдах?
- Нет, вон, посмотри, ледник около входа, а мы внутри горы. Она поднимается в толще льда больше чем на километр.
- Ого!
- Река, как видишь, течет из-под горы. Может быть, и магнитный полюс омывает.
- Полюс? - заволновалась Вера. - А где же он?
- Как раз под горой.
- Да ты что? Под горой - полюс?
- А тебе не все ли равно? - рассмеялась Клара. - Почему это тебя так беспокоит?
- Просто так... Хотелось постоять на самом полюсе...
- Еще бы! - тряхнул зеленоватыми волосами Генрих. - Такие места притягивают людей. Полюса, высочайшие вершины, глубочайшие ущелья, величайшие водопады... Человеческая цивилизация развивается по горизонтали.
- А я, например, ко всему этому совершенно равнодушна, сказала Клара.
"Как же мы с Ником доберемся до этого полюса?" - подумала Вера.
- Каково расстояние до него отсюда? - спросила она Клару.
- Вот отметка, - Клара указала на красный круг, очерченный на скалистом полу, в центре которого стояла серая шкатулка. - Видишь - написано: шестьсот метров. Это так близко, что мы весь грот назвали "Магнитным полюсом". Всего в шестистах метрах отсюда сноп силовых линий магнитного поля входит в земной шар.
Вера сразу же насупилась. "Всего шестьсот метров... Придется огорчить Никифора... .Его замысел неосуществим. Конечно, если бы он обратился за помощью... Но ведь ни один институт не примет его проект. Как обидно!"
Никифор слушал рассказ Веры об Антарктиде с нетерпением, свойственным нервным людям. Ходил по комнате и торопил:
- Конкретнее! Короче!
А когда Вера заикнулась о зеленоволосом Ураносе, оборвал ее:
- Это ни к чему!
Подробно расспрашивал о гроте "Магнитный полюс", и Вере стало не по себе: ведь многого она так и не выяснила. Какие породы? Глубина реки при входе в грот? Скорость течения? Температура воды?..
- Надо же ориентироваться на месте!
Но больше всего переживала Вера по поводу того, как сказать о главном: о том, что от грота до полюса далеко и что, возможно, вообще придется оставить эту затею с экспедицией. Рассказала о лифте, о туннеле во льду, а Никифор все торопил:
- Дальше, дальше!
В его воображении уже вырисовывалась картина: они проберутся в грот, распакуют тюк и смонтируют переносный бур. Источник магнитного полюса может обнаружиться совсем близко от поверхности. Сверла, естественно, будут ломаться, необходимо запастись алмазами. Но прежде всего он прощупает породу ультразвуком.
Эх, если бы раздобыть хоть самую малость этой таинственной материи! Вот бы все засуетились, сразу забыли бы о бойкоте. "Вот так Ярковой! Историческое открытие! Зря не прислушивались к его словам, ах, как нехорошо получилось!"
Неожиданно зазвучал экран обязательного канала связи. Никифор оцепенел. Вера обернулась к серебряному прямоугольнику. На нем показалось сухощавое, уже немолодое лицо секретаря местного Совета морали и этики.
- К сведению всей коммуны! - начал он. - Научный работник Никифор Ярковой до сих пор не признал своей вины. Совет морали и этики объявляет ему первое предупреждение. Напоминаем Ярковому, что после третьего предупреждения, согласно кодексу, совет будет вынужден вынести решение об уединении его на территории Гренландии.
Никифор сжал кулаки.
- Слыхала? Угрожают! Да мне в Гренландии было бы лучше, чем здесь. Но они еще пожалеют... - Он забегал по комнате, потом вернулся к притихшей Вере: - А ты чего съежилась? Осуди меня, накажи тоже, объяви бойкот, игнорируй!
Вера посмотрела в его раскрасневшееся лицо:
- Успокойся, Ник. Возьми себя в руки. Ситуация серьезная, нужно все взвесить. Я ведь тебе не договорила о гроте. Полюс-то не в гроте, а в шестистах метрах от горы, так что экспедиция наша сама собой...
- Что?! - С минуту он не мог выговорить ни слова. Шестьсот метров?.. И ты думаешь, меня испугают эти метры? Ошибаешься!
- А я бы посоветовала прислушаться к предупреждению...
- И что?
- Ну пойми же, Ник, для тебя же лучше будет...
- Ну что ж... Если испугалась, можешь оставить меня. Я надеюсь...
Вера подошла к нему с открытым взглядом.
- Ты не понял. Мы будем вместе. Тебе ведь нужна моя помощь?
Никифор молча обнял ее за плечи.
Воет, завывает пурга.
Вера дрожит, и кажется ей, что и "Электрон" тоже подрагивает от холода. За иллюминатором - сплошная темнота, по ней хлещут не умолкая снежные нагайки. В голове гудит, виски сжимает тупая боль. Вера слышит, как тяжело дышит Ник, и шепчет:
- Ник... Ты слышишь, Ник?..
Он что-то бормочет, долго что-то ищет, и наконец вспыхивает у него в руках фонарик.
- Жива?
- А ты?
- Я живучий.
Теперь она видит его распухшую щеку, окровавленную губу.
- Та-ак, - говорит Никифор. - Это еще ничего, могло быть хуже.
- Будем надеяться, что теперь все пойдет к лучшему.
- Еще Прометей дал людям... надежду.
...Огромный красный шар солнца спрятался где-то за далекой Африкой, когда они, преодолев воды разбушевавшегося Индийского океана, приблизились к полярной снежной пустыне. Она заблистала ледяной стеной, освещенной прожекторами, у подножия вертикальных ледяных круч и утесов яростно бились водяные валы, дробясь и пенясь в немом реве.
Вера сидела за спиной у Никифора (он, казалось, сросся с пультом управления) и через его плечо смотрела в передний овальный иллюминатор. Панорама разворачивалась неприветливая, суровая. Девушка сжалась в комок, почти физически ощущая явное свое бессилие перед дикой природой.
- Держись, Верочка! - крикнул Никифор, на мгновенье обернувшись к ней. И ей показалось, что его лицо побледнело.
В тот же миг "Электрон" окунулся в черную бездну антарктической ночи. Тут-то и началось. Аппарат швыряло как щепку. Ник пытался найти благоприятный ток воздуха, то устремляясь вниз, то бросаясь вверх и с ужасом фиксируя моменты, когда управление ускользало из-под контроля и "Электрон" оказывался под властью стихии. И чем дольше пробивался в глубину континента, тем чаще это случалось. То встряхивало так, словно аппарат катился по камням, то кренило набок, а один раз "Электрон" перевернулся вверх дном. Тогда Нику едва удалось стабилизировать его, но с каждой минутой управлять становилось все труднее. Иллюминаторы затянуло изморозью, приборы с трудом держали высоту, датчики растерянно мигали, словно жалобно прося о помощи. После того как второй раз перевернуло аппарат, Никифор решил пойти на спуск. Прекратится же в конце концов эта буря. Но низовые потоки воздуха внесли свои коррективы. "Электрон" ударился о снег, пробежал немного и застрял...
- Не очень-то радушная встреча, - сказал Никифор. - Сейчас выйду, посмотрю, что можно сделать.
- Не смей! Слышишь, Ник, не смей! Сперва надень костюм с обогревом. И маску.
Вера, встав на колени, бросилась перебирать тюки, в беспорядке разбросанные по борту. Наконец нашла. Никифор нехотя облачился.
- Только далеко не отходи, - просила Вера.
- Ладно, ладно, ты не волнуйся.
Люк был теперь наверху, и, пока Никифор выбрался из него, с диким ревом швырнуло в кабину снег. Стало так холодно, что Вера тоже надела костюм с обогревом.
Прошло, наверно, с полчаса, а Ник все не возвращался. Вере стало жутко. Казалось, что она здесь одна на всем континенте среди снегов, буран засыплет ее, похоронит заживо и никто не придет на помощь. Включила антенну, и сразу же послышалось: кто-то скребется. Прислушалась - стучат в люк. Неужели заклинило? Торопясь, нажала кнопку, резко, с силой - и люк понемногу начал открываться; хотя и с натугой и нехотя, но все же щель увеличивалась. Никифор ввалился в кабину, как куль:
- Понимаешь, руки окоченели...
- А я что тебе говорила?
- Ну и температурка!
- Действительно, лучше было бы растопить этот лед!
- Ну что ты! Скажешь тоже. Это ведь холодильник планеты, а не каприз природы. Вмешиваться в гармонию природы нужно осмотрительно, иначе последствия могут оказаться трагическими.
"Ах, - думала Вера, поеживаясь, - какие бы ни были последствия, лишь бы не было так холодно".
- Что же ты там видел, Ник?
- Нужно подкопать снег, чтобы "Электрон" встал на днище. Лопата есть? Вот немного согреюсь и вылезу.
- Лопата? А вот лопаты-то у нас и нет...
- Вот это экспедиция! Чего только не нахватали, а лопаты нет! Эх, некому нас выпороть!
Молча взялся он налаживать освещение, проверил автоматические предохранители, переходные колодки, трансформаторы все вроде бы цело, а свет так и не появляется. Может быть, от удара вышли из строя лампочки? Никифор сопел, пыхтел и вздыхал: вот так и предусмотри непредвиденное! На что угодно, а на такую посадку никак он не рассчитывал.
- А не вызвать ли помощь? - осторожно спросила Вера. Включи антенну, Ник, правда, так будет лучше.
- Сразу и помощь... Подожди, сами справимся.
Долго морщил лоб, обдумывая какие-то варианты. Вера молчала. Сидела, сложив руки на коленях и с удовольствием ощущая тепло своего костюма. Особенно хорошо прогревало ноги. Боялась самой себе признаться, что в ее сердце зреет большое чувство. Старалась не думать о Нике, но не думать не могла. Нет, не разгаданы еще тайны любви! И может быть, никогда и не будут разгаданы, ведь сколько сердец, столько и тайн.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11