— Почему вы скрыли от нас свое настоящее имя?
— Но я же не знал, куда попал, с кем имею дело, и потому, естественно, опасался быть откровенным.
— Но в аппарате, на котором вы прибыли сюда, мы обнаружили паспорт на имя Альфредо Суареса с вашей фотографией.
— Мне пришлось скрываться от людей, желавших заполучить мое открытие и использовать его в неблаговидных целях.
— Ну ладно, а теперь скажите нам всю правду, доктор Орантес: зачем вы отправились в сельву? Ведь это не прогулка по городскому парку.
— Разумеется, господин профессор. Предпринятое мной путешествие действительно смахивает на авантюру. Но я хотел отдохнуть от людей, я был измучен, меня окружали проходимцы, полицейские, агенты. Я устал от ежеминутной опеки и мечтал только об одном: забраться куда-нибудь в глушь, отсидеться, а затем незаметно уехать туда, где меня — никто не знает.
— И вы больше не думаете заниматься научной работой?
— Так далеко я не заглядывал, — пожал плечами Орантес.
— Итак, доктор, вы построили вездеход для поездки в сельву и отправились в путь. Однако вы могли пробыть в сельве со взятыми запасами продуктов от силы месяц, не дольше. Срок совсем недостаточный для того, чтобы человека забыли и перестали им интересоваться.
— Один-два месяца, разумеется, не срок. Но я надеялся, что они потеряют мой след. В Бразилию, с помощью УМПа, мне удалось уехать тайно. В Сан-Паулу я тоже не заметил за собой слежки. В сельву отправился, как уже говорил, отдохнуть от людей, а затем собирался улететь в Бутан.
Доктор Орантес отвечал на вопросы умного и хитрого старика и видел, что тот ему абсолютно не верит.
— Назовите теперь настоящее имя человека, которого вы представили нам как своего помощника. — Маршан откинулся в кресле.
— Это имя настоящее, Джон О'Рейли. Я нашел его в сельве. В полном одиночестве Джон прожил в джунглях двадцать лет.
— Невероятно, что он один выжил в сельве, — скептически заметил Маршан, обращаясь к своим советникам.
— Когда я его встретил, О'Рейли был уже совершенно диким. Я расшевелил его память с помощью УМПа, вернул ему разум, — объяснил доктор Орантес
Маршан о чем-то тихо посовещался с сидевшими рядом стариками и сказал:
— Ну, а теперь, доктор, выслушайте деловое предложение. Вы должны будете остаться здесь и подготовить группу наших сотрудников к самостоятельной работе по вашей тематике, передать им свой богатый опыт по разработке и изготовлению УМПов. Условия вам будут обеспечены превосходные. Учеников отберете из наиболее способных «молодых людей, сумму контракта назовете сами.
— Признаюсь, вчера меня предупредили об этом предложении, и я уже думал о нем, — сказал Орантес. — Я согласен работать у вас, если, во-первых, войду в число основных компаньонов, распоряжающихся УМПами, которые будут созданы здесь, и, во-вторых, если моя работа будет должным образом оплачиваться. Разумеется, Джон О'Рейли должен находиться вместе со мной.
— Такие условия, доктор, нас устраивают. Что же касается подбора сотрудников, это исключительно ваше дело. А за хорошую работу, повторяю, мы заплатим любую сумму…
Ромеро ждал внизу.
— По вашему лицу, доктор Орантес, вижу, что все в порядке. Не откажите, пожалуйста, в просьбе: возьмите меня в свою группу. Я мечтаю работать под вашим руководством.
— Какая у тебя специальность?
— Проектировщик сложных электронных схем.
— Ну что ж, это годится. В порядке исключения беру тебя без собеседования. Остальные претенденты должны будут выдержать строгий экзамен.
— Благодарю вас, доктор.
— Сколько тебе лет, Эрнандес?
— Двадцать.
— Самое время для упорной научной работы. — Орантес задержал взгляд на молчавшем все это время О'Рейли. Тот, хотя и старался напустить на себя равнодушный вид, с несомненным интересом прислушивался к разговору.
— А ты, Джон, не желаешь овладеть новой профессией? — неожиданно спросил доктор, догадываясь, о чем думает ирландец.
— Староват я для учебы, Хуан. Трудно будет с молодыми тягаться. А вообще-то посмотрим, — с улыбкой ответил О'Рейли.
— Я. помогу, Джон, — положил руку на плечо товарища доктор Орантес. — Но куда мы сейчас идем? — спросил он у Ромеро.
— В наш институт.
— Проблемами мышления, психики у вас занимаются?
— Мне трудно ответить точно. Я знаю далеко не все профили работы института, но, по-моему, конкретно в вашем направлении не работает никто. У нас выращивают искусственный мозг, делают сложнейшие нейрохирургические операции, разрабатывают человекоподобных роботов. Этим занимается лаборатория доктора Стальского.
— Он поляк?
— Да, наверное…
— Эрнандес, а ты не мог бы поведать нам о вашем городке поподробнее?
— Я ожидал этого вопроса, и мне разрешили рассказать вам историю Сольвента — так называется наш город. Когда Комитет спасения Человечества ООН резко ограничил исследования, связанные с новыми видами оружия и якобы таящие в себе экологическую, социальную и генетическую опасность для людей Земли, не все ученые согласились с этим решением. Тогда нашлись предприимчивые люди и основали в нетронутой сельве современнейший научно-исследовательский центр. Целое поколение людей уже выросло здесь, они не знают другой жизни и не мыслят себя вне науки. Таким образом, в Сельвенте постепенно сложился один из самых сильных в мире коллективов исследователей по многим направлениям биологии, медицины, физики. Открытия, сделанные в институте, выгодно продаются…
— Скажи, Эрнандес, а зачем, к примеру, лично тебе жить в сельве? При желании ты мог бы работать в любом городе любой страны.
— Я затрудняюсь ответить на ваш вопрос, доктор Орантес. Нам говорят, что мы живем здесь ради науки, ради мира на планете, а мир можно защитить, лишь имея могучее оружие. К тому же мы, молодые, еще никогда не покидали сельвы…
Ромеро помолчал и, словно стараясь убедить самого себя, горячо добавил:
— У нас лучшие условия жизни. Только самые богатые люди ваших стран имеют то, что имеем мы. Вы в этом скоро убедитесь, доктор Орантес, если уже не убедились.
— Ты прав, Эрнандес, здесь действительно есть все. Но неужели у тебя ни разу не возникало желания побродить по свету, увидеть большие города, разные страны, встретить красивую девушку?
Ромеро опустил голову, и легкая тень растерянности пробежала по его худому нервному лицу.
— Да, я очень хочу посмотреть мир и увидеть большие города не на экране, а в жизни, побродить в толпе незнакомых людей. Но я стараюсь не думать об этом. Мы должны заниматься наукой. А девушки у нас есть… Но мы пришли, — сказал Ромеро, останавливаясь у подножия эскалатора, ведущего к самому большому зданию Сельвента.
— Ладно, пойдем в твой институт. — Доктор взял юношу под руку. — Показывай свои лучшие в мире лаборатории.
Они доехали до второго этажа. Ромеро сошел с эскалатора, приглашая за собой доктора Орантеса и О'Рейли.
Молчаливый ирландец с любопытством озирался по сторонам, когда они шли по залитому ярким светом, расписанному красивыми строгими узорами просторному коридору.
— Мы идем сейчас к доктору Стальскому, — сказал Ромеро, нажимая кнопку на одной из дверей. Над притолокой загорелась зеленая лампочка — разрешение войти.
Ромеро открыл дверь, пропуская вперед Орантеса и О'Рейли. Навстречу им бегом устремился невысокий подвижный мужчина лет сорока, с широчайшей улыбкой на полном круглом лице.
— Здравствуйте, здравствуйте, доктор Орантес! — затараторил он, пожимая вошедшим руки. — Доктор Стальский, очень приятно, прошу садиться! Ромеро, принеси коньяку, у меня некстати кончился. Как я мечтал встретиться с вами, доктор Орантес, как мечтал! И вот вы здесь! Это просто удивительно, невероятно… Такая удача! — трещал он.
— Спасибо, доктор, за теплую встречу. Знакомьтесь — мой помощник Джон О'Рейли.
— Доктор Стальский, — мгновенно изменившись в лице и поджав губы, холодно сказал хозяин лаборатории. Орантеса покоробило такое лицемерие, но он сдержался и ровным тоном продолжил:
— Я бы хотел как можно быстрее, уважаемый коллега, приступить к исполнению своих обязанностей. У меня был долгий перерыв в научной деятельности, и я, честно говоря, соскучился по работе.
— Да-да, мы сейчас обо всем хорошенько, по-деловому потолкуем с вами, доктор Орантес. А вот и Ромеро с коньяком. Спасибо, Эрнандес. Ты можешь идти и предупреди всех, кто пожелал учиться у доктора Орантеса, что они скоро приступят к занятиям. Не так ли, доктор?
— Да, разумеется. Но предварительно я должен сделать отбор.
— О, это обязательно, обязательно. И когда же вы намерены провести экзамен?
— Сегодня, — ответил доктор Орантес, зная, что о каждом его поступке и слове станет известно Маршану, а он должен войти в доверие к старику.
— А не лучше ли отложить экзамен до завтра? У нас такая встреча, что не грех хорошенько отметить ее, — запротестовал Стальский, вновь расплываясь в широкой липкой улыбке.
— И все же я хочу начать сегодня. Я вам объяснил свои мотивы.
— Ну что поделаешь, что поделаешь. Да, такие вот самоотверженные фанатики и творят чудеса. А я вот сдаю, сдаю понемногу. Люблю уже посидеть с коньячком в хорошей компании. Жаль, что вы не хотите. Нам нашлось бы о чем потолковать, нашлось бы.
— Все еще впереди, уважаемый коллега. Так под чьим руководством я буду работать?
— Под моим, под моим. Я так счастлив!
— Сколько человек хотят у меня учиться?
— Двадцать девять. Самая талантливая молодежь нашего Сельвента.
— Я хотел бы отобрать группу из семи-восьми человек.
— Почему так мало? А впрочем, это ваше дело, уважаемый доктор Орантес. Я только номинально буду числиться вашим руководителем, а на деле готов следовать всем вашим указаниям.
— Назначьте, пожалуйста, начало экзамена на два часа дня. Сейчас двенадцать. Мы успеем до этого времени пообедать и отдохнуть.
— Хорошо-хорошо. Я все устрою…
„Дома“ они приготовили четыре порции жареной баранины и с удовольствием поели. Растянувшись после сытного обеда на кушетке, доктор тихо сказал:
— Что меня беспокоит больше всего, Джон, так это сын. Они молчат, а я боюсь спросить, все-таки надеюсь, что здесь его нет. Иначе я полностью в руках Маршана, и он заставит меня сделать все, что захочет.
— Крепись, Хуан. Ты не должен ни на секунду показать им, что чего-то боишься. Главное — войти к этому старику в доверие, а там посмотрим.
— Ладно, Джон, — уже громким голосом воскликнул Орантес. — Мы приступили к работе у новых хозяев. Ты должен не терять времени даром и учиться. Твой мозг как у юноши. В сельве он словно пробыл двадцать лет в анабиозе.
— Попробую. Получится — хорошо, не получится — ну что ж…
— Выше голову, Джон. А пока давай-ка партию в шахматы, — предложил доктор. Он не сомневался, что сейчас за ними пристально следят.
Партия так и осталась неоконченной, когда без четверти два друзья отправились в институт.
У кабинета Стальского их встретила толпа молодых людей, с нескрываемым восхищением глазевших на доктора Орантеса. Они почтительно расступились, и доктор с О'Рейли прошли по живому коридору в кабинет.
— А вот и вы, доктор Орантес! — затараторил Стальский. — Все уже готово, все готово. У молодых людей сердца дрожат от страха. Да, кстати, меня тут друзья попросили кое о чем. Не откажите в любезности помочь. А уж я, отплачу, обязательно, в долгу не останусь. Стальский благодарить за услуги умеет.
— Вы мне укажете их фамилии после экзамена, а там решим, — ответил доктор Орантес, сдерживая нарастающую неприязнь к Стальскому. У него возникло сильное желание заткнуть чем-нибудь рот этому болтливому и скользкому человеку.
— Пусть будет по-вашему, я не возражаю, не возражаю. Но я беспокоюсь за них. Просили мои очень близкие друзья и очень влиятельные люди у нас в Сельвенте. А нам с ними жить…
— Я займу на время экзаменов ваш стол? — прервал его доктор.
— Да-да, конечно, — засуетился Стальский.
— А молодые люди пусть располагаются напротив. Экзамен будет проходить в форме собеседования. Пригласи, Джон, первого, — распорядился доктор Орантес.
О'Рейли открыл дверь и впустил парня атлетического сложения.
— Садитесь вот сюда, — указал на стул Орантес. — В какой области вы работаете?
— Я занимаюсь бионикой.
— Что вы знаете лучше: физику, радиоэлектронику или биологию? Только честно.
— Электронику и биологию, — спокойно ответил парень.
Доктор Орантес задал ему несколько сначала простых, а затем все более сложных и каверзных вопросов и на все получил четкие, правильные ответы.
— Вы отлично подготовлены и будете зачислены в группу, — заключил беседу доктор. — Пригласите, пожалуйста, следующего.
Первый парень стал своего рода эталоном, по которому можно было оценивать уровень подготовки остальных.
Больше таких ответов доктор Орантес не услышал, но тем не менее все юноши знали предметы довольно хорошо.
Среди экзаменуемых было много девушек, и доктора удивило, что отвечали они весьма посредственно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9