— Насколько мне удалось выяснить, несколько крупных партий были проданы на целый ряд планет.
— Странно, — Тамбу поджал губы. — И каких же?
— У меня есть список. Некоторые из них принадлежат к числу заключивших с нами договор, но большая часть — нет.
— Ах, вот оно что, — промолвил Тамбу, вздохнув. — Я предполагал, что рано или поздно это должно случиться.
— Что именно?
— Планеты постепенно вооружаются, — объяснил Тамбу. — Хотя какую пользу они рассчитывают получить от применения орудий поверхностного базирования против кораблей на орбите, не понимаю.
— Вооружаются? Против кого?
— Возможно, против пиратов, — улыбнулся Тамбу. — Но скорее всего против нас. Вам известно, что в свое время мы уже нанесли удары по нескольким планетам.
— Но это же нелепо! — запротестовал Черный Джек. — Орудия поверхностного базирования не могут нас остановить, если мы решим нанести удар.
— Вы это знаете, и я это знаю, но планеты, по-видимому, не отдают себе в этом отчета. Впрочем, ведь это их деньги.
— Вы собираетесь привести флот в состояние боевой готовности?
— Зачем их беспокоить? — Тамбу зевнул. — Любой из моих кораблей, который окажется не способным отразить атаку с базы на поверхности планеты, заслуживает своей участи.
— Но если установить батарею рядом с космопортом, то можно уничтожить челночный корабль, — осторожно заметил Черный Джек.
— Пожалуй, вы правы. Ладно, передайте мне список, а я извещу остальных.
Он быстро записал названия планет под диктовку Черного Джека. Список оказался на удивление длинным и включал в себя до двадцати планет. И все же оснований для тревоги пока не было.
— Хорошо, я сделаю все от меня зависящее, чтобы предупредить флот. Теперь, раз уже вы оказались на Трепеке, задержитесь там еще на пару дней и проверьте, не удастся ли вам выяснить что-либо дополнительно.
— Есть, босс. Какими будут ваши распоряжения относительно каждой из указанных в списке планет?
— Не знаю. Я полагаю, вам стоит попробовать связаться с ними с орбиты и подождать, что вам ответят. Если они поднимут шум, оставьте их в покое и возьмите курс на другую планету.
— То есть мы должны отступить? — осведомился Черный Джек. Тамбу улыбнулся, заметив разочарование в голосе капитана.
— Нам уже и так достаточно часто приходилось сражаться. Нет никакого смысла нарываться на неприятности.
— Но вы же сами сказали, что нам не составит труда уничтожить любое орудие поверхностного базирования, — возразил Черный Джек.
— Есть огромное количество планет во Вселенной, Черный Джек. Зачем нам рисковать звездолетом в бессмысленной схватке, с каким бы преимуществом она ни происходила, когда существует так много других планет, которые вообще не станут обороняться?
— А если по нашему кораблю откроют огонь? — настаивал Черный Джек.
— Если в вас начнут стрелять, вы, конечно, имеете полное право защищаться. Но ни при каких обстоятельствах ни один из моих кораблей не должен открывать огонь первым. Вы поняли?
— Да, — сердито отозвался Черный Джек.
— Вот и славно. Конец связи.
В течение нескольких минут после окончания передачи он задумчиво смотрел на экран. Его приказания Черному Джеку были довольно расплывчатыми и слабо обоснованными. Ему придется найти время для выработки более точных формулировок, прежде чем распространить приказ среди личного состава флота. Впрочем, это могло и подождать. Он отложил лист со списком планет и сел за рабочий стол. В первую очередь было необходимо, не откладывая, разобраться с отчетами. Он уже и так достаточно долго уклонялся от дел — даже слишком долго. Долг перед флотом обязывал его более тщательно определять свои приоритеты.
ИНТЕРВЬЮ IX
— Хотя в то время я еще полностью не осознавал, что происходит, но это было началом деятельности Оборонительного Альянса. Мне и в голову не могло прийти, что они установят орудия на космических кораблях, а тем более что они намерены совместными усилиями выступить против нас.
— Должно быть, это явилось для вас весьма неприятным сюрпризом, — заметил с усмешкой Эриксон.
На минуту воцарилась тишина, прежде чем из динамика раздался ответ.
— Я потерял пять кораблей в первый же день, когда Оборонительный Альянс начал функционировать в качестве единого целого. И не вижу в этом ничего смешного.
— Извините, — пробормотал репортер, сильно смутившись. — Я не знал. Я вовсе не хотел делать из этого предмет для шуток.
— Вы не единственный, кто об этом не знает, — вздохнул Тамбу. — Видите ли, мистер Эриксон, контрудар со стороны Альянса последовал раньше, чем я успел передать предупреждение флоту.
— Значит, когда корабли Альянса предприняли атаку, ваши корабли оказались к этому совершенно не подготовленными, — закончил за него Эриксон мягко. — Я могу понять, почему вы вините себя за случившееся.
— Мне никогда не доставляло удовольствия терять свои корабли, но я не чувствую за собой особой вины. Корабли, о которых идет речь, были военными, и им следовало быть готовыми к осложнениям. Они потерпели поражение потому, что годы пассивного сопротивления ослабили их бдительность.
— Но если бы вы предупредили их заранее, все могло бы сложиться иначе, — настаивал Эриксон.
— Вероятно, — вынужден был признать Тамбу. — И все же это не совсем так. Вспомните, что то предупреждение, которое я собирался им передать, было направлено против установок на поверхности планет, а не против вооруженных кораблей. Среди всего прочего я забыл упомянуть о том, что корабль Черного Джека был одним из тех, которые мы потеряли в тот первый день, — а он уже был предупрежден.
— Что же случилось? Он был застигнут врасплох?
— Опять-таки я отвечу вам: и да, и нет. Он заметил вооруженный корабль поблизости, но не ожидал, что его атакуют. К слову сказать, он как раз был на экране, обращаясь ко мне за инструкциями, когда корабль Альянса открыл по нему огонь.
— Знаете, это воспоминание оставляет вас на удивление равнодушным.
— Вот как? Странный упрек со стороны человека, который только что приходил в ужас от инцидента на Зарне.
— Оба примера свидетельствуют о полном пренебрежении к человеческой жизни.
— Допустим, — согласился Тамбу без малейшего оттенка враждебности в тоне, — но вы должны попытаться взглянуть на вещи с моей точки зрения, мистер Эриксон. На всем протяжении моей карьеры. я терял корабли, людей, я терял близких друзей. Я остро переживаю это, но из чувства самосохранения обязан сдерживать свои эмоции. Иначе я бы просто лишился рассудка.
На сей раз Эриксон предпочел воздержаться от комментариев.
— Итак, угроза со стороны Альянса стала ощутимой с первого же дня его существования, — произнес он.
— Говоря так, вы льстите Альянсу. Оборонительный Альянс никогда не представлял серьезной угрозы для моего флота — ни тогда, ни теперь.
— Но ведь вы сами только что сказали, что они уничтожили пять ваших звездолетов!
— Пять из почти двухсот, — подчеркнул Тамбу. — Я также должен признать, что с тех пор им удалось уничтожить еще несколько наших кораблей, как, впрочем, и нам вывести из строя часть их состава. Я склонен приписывать их победы скорее недостаткам моих собственных капитанов, чем каким-то особым качествам или выдающимся способностям противоборствующей стороны.
— Извините за вопрос, но не кажется ли вам такое утверждение несколько самонадеянным?
— Разве можно считать проявлением самонадеянности откровенное признание слабостей моего флота? — осведомился Тамбу простодушно. — Если бы я захотел перед вами похвастать, то заявил бы, что для уничтожения хотя бы одного из моих кораблей требуется опытный специалист в области тактики или первоклассная команда. Правда же состоит в том, что на практике эта задача достаточно легко осуществима, — если при этом приходится иметь дело со склонным к опрометчивым поступкам капитаном, который к тому же не подчиняется приказам.
— Мне казалось, что все ваши капитаны в точности следуют вашим приказам, — вставил Эриксон нерешительно.
— Я никогда этого не утверждал, мистер Эриксон, — внес ясность Тамбу. — В сущности, я уже привел вам несколько примеров обратного. Мои капитаны — обычные люди и следуют устраивающим их приказам гораздо более строго, чем тем, с которыми они не согласны.
— Значит, вам приходилось отдавать приказы, которые не пользовались популярностью во флоте?
— Да, приходилось. Приказы, которые были крайне непопулярными.
ГЛАВА 9
Тамбу бросил гневный взгляд на экран пульта, в сильном раздражении постукивая себя пальцами по бедру.
— Я бы попросил всех капитанов немедленно сесть! — распорядился он тоном, не допускавшим возражений. Постепенно скопление фигур на экране поредело — капитаны поодиночке возвращались на свои места, подавив нарастающее в них возмущение. Тамбу с нетерпением ждал, пока все не уселись в свои кресла.
— И опустите ваши руки! — добавил он с угрозой в голосе. Снова после некоторого колебания капитаны против воли подчинились.
— Очень хорошо. Я заявляю вам следующее и не буду повторяться. Это собрание стало слишком многолюдным, чтобы соблюдать хоть какие-то демократические процедуры. Учитывая, что в этом помещении вас собралось почти две сотни, я не в состоянии даже всех видеть, а тем более предоставить каждому слово для выступления.
Он сделал паузу, чтобы облизнуть пересохшие губы.
— Кроме того, даже если бы у меня была возможность, простой подсчет времени показывает, что при таком большом числе присутствующих далеко не все желающие смогут получить право высказаться.
Тамбу мысленно скрестил указательный и средний пальцы.
— Итак, вот мое решение, — объявил он. — По ходу дискуссии я не стану предоставлять слово ораторам с мест. Вместо этого я сам буду вызывать отдельных капитанов, которые, на мой взгляд, наиболее полно выражают те мнения, которые мне уже доводилось слышать в устной форме за последние несколько месяцев, и дам им возможность высказаться от имени всего флота.
Глухой ропот недовольства пронесся среди собравшихся.
— Если вас вызвали и вы считаете, что вам нечего сказать или кто-либо другой может сделать это лучше вас, — продолжал он, не обращая внимания на протесты, — вы можете уступить право голоса любому оратору по вашему выбору. Однако никакого самовольного вмешательства в ход дискуссии или бурного проявления эмоций я не потерплю. Надеюсь, я высказался ясно?
Он видел перед собой целое море гневных глаз, уставившихся в его сторону с экрана, однако ни один из присутствовавших не решился открыто бросить ему вызов.
— Отлично, — произнес он, кивнув. — Первым слово предоставляется Пепе, капитану «Ворона». Пепе, если бы вы были единственным оратором, выступающим от лица всего флота, как бы вы охарактеризовали существующую точку зрения на Оборонительный Альянс?
Смуглолицый маленький капитан медленно поднялся с места, пытаясь собраться с мыслями, глаза его были опущены, а лоб изборожден морщинами. Собравшиеся терпеливо молчали, ожидая, пока он начнет свою речь.
— Оборонительный Альянс… является помехой для нас, — наконец выговорил Пепе с трудом. — Мы столкнулись с целой группой кораблей, которые не занимаются ничем — ничем, кроме того, что стараются отогнать нас от тех планет, которые мы призваны защищать. Это плохо сказывается на бизнесе. Как мы собираемся и дальше нести свою службу, если нам постоянно приходится выслеживать на экранах корабли Альянса, а?
Тамбу счел нужным вмешаться.
— Извините меня за то, что перебиваю вас, Пепе, но я бы хотел спросить, сколько планет вы патрулировали до того, как Оборонительный Альянс начал свои боевые операции?
— По-моему, двенадцать, — ответил Пепе.
— Судя по вашим отчетам, десять. А сколько теперь?
— Пятнадцать, — признался Пепе.
— Значит, по крайней мере, в вашем случае ваш бизнес не только не сократился, но, напротив, расширился с возникновением Альянса.
Пепе густо покраснел.
— Вы просили меня высказываться от имени всего флота, а не только моего корабля, — возразил он.
— Совершенно верно, — улыбнулся Тамбу. — Продолжайте.
— Что для нас хуже всего, — пояснил Пепе, повышая голос, — так это недовольство среди наших собственных экипажей. Вот уже много лет мы твердим им: «Практикуйтесь с вашими орудиями… будьте готовы к сражению». Сейчас, когда в первый раз у нас есть, с кем сражаться, мы вдруг заявляем им: «Покиньте ваш пост… откажитесь от борьбы». Наши команды… уже не знают, что и думать. Они в полном смятении. Кто они на самом деле — воины или дезертиры, а? Мы не можем и дальше требовать от них быть и тем, и другим одновременно.
Когда Пепе сел на свое место, раздались отдельные аплодисменты и одобрительный шепот. Тамбу поджал губы и нахмурился, наблюдая за аудиторией, затем нагнулся к микрофону.
— Благодарю вас, Пепе. Однако прежде чем мы продолжим нашу дискуссию, нам следует определиться с терминами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29