Так каково будет ваше решение, Ульрика?
Молодая немка пожала плечами и ответила со вздохом:
– Камрад, можно я буду вас так называть? – Сергей кивнул головой и улыбнулся – Мы согласны поехать в Сибирь, если вы дадите нам тёплые шубы, чтобы мы не замёрзли. А это правда, что медведи в ваших городах ходят по улицам?
Сергей рассмеялся и воскликнул:
– И пьют водку из самоваров! Ладно, камрады, завтра вас перевезут из этой тюрьмы в один пансионат и я очень надеюсь, что в нём соберутся все ваши товарищи. До скорой встречи.
Сергей вышел их комнаты и к нему тут же подошел полицай-президент и хмуро поинтересовался:
– Серж, неужели вам действительно хочется повезти этих буянов в свою страну? Боюсь, что они и там возьмутся за старое.
– Не возьмутся, Гюнтер. – С убеждённостью в голосе ответил ему Сергей – Там у них просто не будет времени на всяческие глупости. Для начала я попрошу показать им один из наших лагерей, где сидят уголовники, а затем их отвезут в такие красивые места, где глядя на природу человек сразу же начинает думать о совсем других вещах. Да, и люди там живут душевные. Думаю, что года через три или четыре вы их не узнаете.
Сергей вернулся в замок Рейндорф, когда там уже было тихо. Совещание закончилось, большая часть народа разъехалась и ничто не мешало ему заняться своими собственными делами. Наутро они снова поднялись очень рано и в половине двенадцатого приехали в аэропорт. Потом были четыре совершенно сумасшедших дня и они, наконец, покинули Германию и отправились в Иран. Там Леонид Ильич провёл переговоры с шахиншахом Реза Пехлеви и сам открыл ему секрет столь невероятных дипломатических успехов советского правительства. Шахиншах был до глубины души потрясён тем, что руководитель советского государства не только предупредил его о грозящей ему опасности, но и назвал имена тех людей, руками которых американцы хотели его убрать с политической сцены. Итогом этих переговоров стал ещё один договор с Ираном, по которому в этой стране вскоре также должны были начаться реформы. После того, что произошло в Израиле и первых успехов Ясира Арафата, начавшего разоружать палестинцев, этот процесс не обещал стать слишком уж трудным и неподъёмно тяжелым. Фигура Ясира Арафата, добившегося столь многого, уже стало для мусульманского мира знаковой, а его визит в США вместе с Ицхаком Рабином называли не иначе, как главным событием года.
В ночь с двадцать третьего на двадцать четвёртое февраля советская делегация вылетела в Москву. Сергей так закрутился, что даже забыл о том, что это был для него самый важный день. Ему напомнил об этом Леонид Ильич, который попросил его зайти в свой кабинет на борту авиалайнера. Генеральный секретарь был без пиджака и потому Сергей тоже решил не надевать его и когда вошел в кабинет и увидел на столе бутылку армянского коньяка, блюдце с лимонами, заулыбался и спросил:
– Леонид Ильич, вы предлагаете выпить за окончание нашего визита в Иран и возвращение на родину?
Брежнев улыбнулся и разливая коньяк сказал:
– Нет, Серёжа, я предлагаю выпить за то, что сейчас уже пять часов утра по московскому времени, а ты, мой дорогой, никуда не исчез. Похоже, что мы с тобой оба вылезли из этой петли. Ты из временной, которой мне прожужжали все уши, а я из той, в которую влез по незнанию сам и втянул в неё всю страну. Ну, дорогой мой советник из будущего, будем здоровы!
Сергей чокнулся с генеральным секретарём и выпив коньяк широко улыбнулся. Облегчённо вздохнув, он сказал:
– Да, Леонид Ильич, вот про что-что, а про эту временную петлю я совсем забыл. Спасибо, что вы мне об этом напомнили. Сейчас взглянул на часы и мне сразу же стало легче. Ну, что же тем веселей будет снова лететь в Германию.
Леонид Ильич, который выглядел теперь совсем не таким, каким был меньше месяца назад, удивлённо спросил:
– Так ты же только что из неё вернулся? Ещё до дома не долетел, а уже снова туда собираешься. Да, к тому же тебя в Москве немцы ждут не дождутся.
– Ну, им там и без меня устроили роскошную культурную программу, Леонид Ильич, но вы правы. – Согласился Сергей и тут же добавил – Проведу сегодня с ними совещание в Зеленограде, покажу город, а потом ночью улечу в Германию. Мне нужно проконтролировать, как Гельмут Шмидт выполняет наши договоренности. Скоро люди получат обещанную зарплату, увеличенную в два, а в некоторых случаях и в три раза, увеличенные пенсии, а нам нужно, чтобы одновременно с этим в страну начали поступать импортные товары. Мы ведь не сможем в три дня модернизировать все свои заводы и фабрики, а потому нам придётся какое-то время бороться дефицитом таким образом. Эх, скорее бы взяться за настоящую, большую работу, а то меня вся эта суета порой просто злит. Беготни и разговоров много, а толку мало.
Леонид Ильич налил ещё коньяка в бокалы и сказал:
– Это смотря что считать толком, Сергей. Ты же не скажешь, что слетал в Израиль впустую? Да, и в Иране мы с тобой тоже хорошо поработали, ну, а практические дела были просто отложены на некоторое время. Зато теперь в политбюро уже совсем другое настроение, Серёжа. Мне шифровки каждые полчаса несут и во всех одна и та же просьба, – Лёня, давай проведём съезд в апреле, мол нечего народ за нос водить, но тут я с тобой полностью согласен. Нам нужно сначала показать народу, что мы теперь намерены заботится о нём, а не о других народах, а уже потом идти на съезд. Тебе это, надеюсь, ничем не помешает?
Сергей отрицательно помотал головой и сказал:
– Нет, Леонид Ильич, не помешает. Наоборот, за эти два месяца я многое успею сделать. Правда, мне придётся помотаться по всей стране. Леонид Ильич, может быть я куплю себе в Германии самолёт поменьше? Понимаете, жалко гонять такую большую машину, как "Ил-62", керосин жечь.
Брежнев строго погрозил ему пальцем и сказал:
– Ты мне брось эту экономию, Сергей. Правительственный самолёт есть правительственный самолёт, а с керосином у нас проблем пока нет. Все нефтеперегонные заводы сейчас работают на полную мощность, да, и из Ирана сейчас топливо потечёт к нам рекой, так что мы будем готовы и к продаже немецких автомобилей, и к другим неприятностям. Мне Байбаков вчера шифрограмму прислал, просил срочно начать строительство сразу десяти новых нефтеперегонных заводов. Ты, как, договоришься об этом с немцами, чтобы они построили их ударными темпами?
– Уже договорился, Леонид Ильич. – Ответил Сергей – Эшелоны должны выехать в Союз послезавтра. Это я и хочу проконтролировать, просмотреть спецификации перед отправкой. А ещё мне нужно подписать энергетические векселя, чтобы немцы смогли включить у себя печатный станок. За немцев-то я спокоен, Леонид Ильич, лишь бы у нас в стране некоторые товарищи не начали нам тишком палки в колёса вставлять.
Хитро улыбнувшись, Брежнев успокоил:
– Об этом можешь не волноваться, Сергей. Геннадий Игоревич уже вошел в курс дела, даже немного почистил ряды своего ведомства и разослал директивы на места. Торговля будет работать чётко, как часы. Всех уже известили, что начался переходный период, который продлится до окончания съезда, так что ты сможешь работать спокойно. Мне только одно непонятно, почему ты отказываешься работать в правительстве?
– Леонид Ильич, если я буду чиновником, то мне заказан путь в бизнес, а там я смогу принести стране куда больше пользы. Понимаете, мы должны очень строго разделять две эти сферы деятельности – бизнес и государственную службу. Если их соединить, то страну снова захватят олигархи. Будь со мной сейчас Егор или кто-нибудь из моих партнёров, то один из нас обязательно стал бы министром экономического развития, а так я лучше буду консультировать Алексея Ивановича по вопросам экономики и руководить самой динамично развивающейся советской компанией, а она будет просто огромной. Тогда мне ничто не помешает совмещать в бизнесе хоть пять должностей. Всё равно я ведь буду только руководить, а исполнять мои распоряжения будут грамотные, толковые менеджеры. Как раз их-то у нас в КПСС очень много, да, и в народном хозяйстве в них нет недостатка, поэтому я полностью спокоен по крайней мере за этот участок работы, за кадры, а они действительно решают всё.
Из аэропорта, где их встречало чуть ли не всё ЦК, Сергей так никуда и не уехал, а лишь отправил с тёщей Юлю на их новую квартиру и тотчас устроил совещание. На нём присутствовали все его друзья, с которыми он приехал в Москву и тесть. Не было только Ирины и Лены, которые поехали с Юлей и Ниной Захаровной. Обняв тестя и своих друзей, Сергей сразу же задал тот вопрос, который его волновал больше всего:
– Ребята, что говорит обо всём этом народ?
Володя сразу же подался вперёд и воскликнул:
– Серёга, народ офигевает! Слухи ходят, один другого фантастичнее, особенно про тебя. После того, как по "Времени" показали, как ты повязал с Николаем этих хипарей, тебя и вовсе в Матросовы записали, ну, а когда эту немчуру в Союз привезли и стали по Москве возить и им всё показывать, народ и вовсе прибалдел. Но это всё мелочи, как бы тебя там не называли, а тебя после того, как ты в церковь сходил, чуть ли не Сергием Радонежским верующие называть стали, народ доволен. Все ждут, когда ты начнёшь всем раздавать заводы и фабрики. Мне из-за этого даже пришлось по ящику выступить. Дмитрий Иванович заставил. Сказал, что ему, мол, нельзя в ящике светиться. Хорошо, что ты мне свой букварь по бизнесу оставил. В общем я толканул речь в Останкино, объяснил, как мог, что спекулировать в условиях тотального дефицита каждый дурак сможет, а вот заниматься производством, держать кафе, парикмахерскую или магазин так, чтобы не прогореть вчистую, это ещё нужно уметь. Рассказал им, как мы в своём цеху, в Кабарде, прищепки штамповали не хуже гэдээровских, тапочки пляжные и прочую мешпуху, а потом плавно перешел на большой бизнес. В общем объяснил, как мог, что тут талант нужен и что теперь, когда про блат лучше всего забыть раз и навсегда, только считанные единицы людей смогут стать действительно преуспевающими бизнесменами, народ стал чесать репу. Дмитрий Иванович, насмотревшись твоих записей, нагнал в студию человек пятьдесят народа и тот стал меня пытать, как и что им теперь делать. Ну, я как мог отвечал им. Ох, и намолол я наверное чепухи, Серёга, что ты меня точно из своих замов в дворники переведёшь. В общем когда меня один слесарь спросил, как им теперь будут платить за перевыполнение плана, я возьми и ляпни: – "К стенке будут ставить, фотографировать и вешать на доску позора, а то и вовсе гнать с работы". Работяга обиделся, начал на себе рубаху рвать, а я ему объяснил: – "Парень, если ты вместо тридцати деталей на токарном станке шестьдесят выточил, значит все шестьдесят это хорошо замаскированный брак, из-за которого потом или движок стуканёт в дороге, или колесо отвалится". Меня потом твой тесть сам чуть к стенке не поставил, мы два дня с ним не разговаривали. Нет, Серёга, ну посуди сам, я ведь в Пятигорске на ВНИИМЭМе работал, так там у нас представитель заказчика такие детали даже не глядя в брак выбрасывал. Значит в военной промышленности нужно всё делать строго по ГОСТу, а в гражданской абы как?
Внимательно выслушав Володю, Сергей улыбнулся и ответил ему весёлым голосом:
– Вовчик, считай, что премию ты себе уже заработал. Поездку в Германию. Ну, я тебя туда и без того взял бы, но ты всё правильно обрешетил этому токарю по хлебу, салу и другому мягкому металлу. Таких работяг гнать нужно с заводов. Ты мне лучше вот что скажи, Володя, что ты им про акции сказал?
– О, братан, тут я дал волю чувствам! – Воскликнул с воодушевлением Владимир – В общем объяснил мужикам и бабам, где только Дмитрий Иванович таких язв нашел, что нет никакой разницы, акциями какого народного предприятия они будут владеть. Разница они почувствуют тогда, когда их продукция будет отправлена в магазин. В общем объяснил им, – если они своего директора, которому во фигу, что производить, поставят с берданкой на ворота, а сами наймут себе директором толкового цеховика, вроде ростовского Славки, то он и на имеющемся у них оборудовании такую продукцию выпускать станет, что её и Америке с руками оторвут. – Увидев ироничный взгляд Дмитрия Ивановича, Володя взвился – Серёга, ну хоть ты скажи своему тестю, что мы тоже можем производить нормальную продукцию!
Сергей улыбнулся и успокоил его:
– Володя, людей нужно убеждать делами. Ты всё объяснил правильно и это не первое твоё выступление по телевидению. Надеюсь ты его записал, чтобы я потом посмотрел? – Володя кивнул головой и Сергей спросил – Батя, что там с немцами, они не разбежались? Ругают меня, наверное, что я в Иран смылся?
– Всё нормально, Сергей. – Успокоил его тесть – Они сегодня продолжают осматривать в Зеленограде наши предприятия. Третий день оттуда не вылезают. Даже согласились жить в местной гостинице, хотя и плюются. Вообще-то я думал, что с ними будут проблемы, а они нормальные мужики.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69
Молодая немка пожала плечами и ответила со вздохом:
– Камрад, можно я буду вас так называть? – Сергей кивнул головой и улыбнулся – Мы согласны поехать в Сибирь, если вы дадите нам тёплые шубы, чтобы мы не замёрзли. А это правда, что медведи в ваших городах ходят по улицам?
Сергей рассмеялся и воскликнул:
– И пьют водку из самоваров! Ладно, камрады, завтра вас перевезут из этой тюрьмы в один пансионат и я очень надеюсь, что в нём соберутся все ваши товарищи. До скорой встречи.
Сергей вышел их комнаты и к нему тут же подошел полицай-президент и хмуро поинтересовался:
– Серж, неужели вам действительно хочется повезти этих буянов в свою страну? Боюсь, что они и там возьмутся за старое.
– Не возьмутся, Гюнтер. – С убеждённостью в голосе ответил ему Сергей – Там у них просто не будет времени на всяческие глупости. Для начала я попрошу показать им один из наших лагерей, где сидят уголовники, а затем их отвезут в такие красивые места, где глядя на природу человек сразу же начинает думать о совсем других вещах. Да, и люди там живут душевные. Думаю, что года через три или четыре вы их не узнаете.
Сергей вернулся в замок Рейндорф, когда там уже было тихо. Совещание закончилось, большая часть народа разъехалась и ничто не мешало ему заняться своими собственными делами. Наутро они снова поднялись очень рано и в половине двенадцатого приехали в аэропорт. Потом были четыре совершенно сумасшедших дня и они, наконец, покинули Германию и отправились в Иран. Там Леонид Ильич провёл переговоры с шахиншахом Реза Пехлеви и сам открыл ему секрет столь невероятных дипломатических успехов советского правительства. Шахиншах был до глубины души потрясён тем, что руководитель советского государства не только предупредил его о грозящей ему опасности, но и назвал имена тех людей, руками которых американцы хотели его убрать с политической сцены. Итогом этих переговоров стал ещё один договор с Ираном, по которому в этой стране вскоре также должны были начаться реформы. После того, что произошло в Израиле и первых успехов Ясира Арафата, начавшего разоружать палестинцев, этот процесс не обещал стать слишком уж трудным и неподъёмно тяжелым. Фигура Ясира Арафата, добившегося столь многого, уже стало для мусульманского мира знаковой, а его визит в США вместе с Ицхаком Рабином называли не иначе, как главным событием года.
В ночь с двадцать третьего на двадцать четвёртое февраля советская делегация вылетела в Москву. Сергей так закрутился, что даже забыл о том, что это был для него самый важный день. Ему напомнил об этом Леонид Ильич, который попросил его зайти в свой кабинет на борту авиалайнера. Генеральный секретарь был без пиджака и потому Сергей тоже решил не надевать его и когда вошел в кабинет и увидел на столе бутылку армянского коньяка, блюдце с лимонами, заулыбался и спросил:
– Леонид Ильич, вы предлагаете выпить за окончание нашего визита в Иран и возвращение на родину?
Брежнев улыбнулся и разливая коньяк сказал:
– Нет, Серёжа, я предлагаю выпить за то, что сейчас уже пять часов утра по московскому времени, а ты, мой дорогой, никуда не исчез. Похоже, что мы с тобой оба вылезли из этой петли. Ты из временной, которой мне прожужжали все уши, а я из той, в которую влез по незнанию сам и втянул в неё всю страну. Ну, дорогой мой советник из будущего, будем здоровы!
Сергей чокнулся с генеральным секретарём и выпив коньяк широко улыбнулся. Облегчённо вздохнув, он сказал:
– Да, Леонид Ильич, вот про что-что, а про эту временную петлю я совсем забыл. Спасибо, что вы мне об этом напомнили. Сейчас взглянул на часы и мне сразу же стало легче. Ну, что же тем веселей будет снова лететь в Германию.
Леонид Ильич, который выглядел теперь совсем не таким, каким был меньше месяца назад, удивлённо спросил:
– Так ты же только что из неё вернулся? Ещё до дома не долетел, а уже снова туда собираешься. Да, к тому же тебя в Москве немцы ждут не дождутся.
– Ну, им там и без меня устроили роскошную культурную программу, Леонид Ильич, но вы правы. – Согласился Сергей и тут же добавил – Проведу сегодня с ними совещание в Зеленограде, покажу город, а потом ночью улечу в Германию. Мне нужно проконтролировать, как Гельмут Шмидт выполняет наши договоренности. Скоро люди получат обещанную зарплату, увеличенную в два, а в некоторых случаях и в три раза, увеличенные пенсии, а нам нужно, чтобы одновременно с этим в страну начали поступать импортные товары. Мы ведь не сможем в три дня модернизировать все свои заводы и фабрики, а потому нам придётся какое-то время бороться дефицитом таким образом. Эх, скорее бы взяться за настоящую, большую работу, а то меня вся эта суета порой просто злит. Беготни и разговоров много, а толку мало.
Леонид Ильич налил ещё коньяка в бокалы и сказал:
– Это смотря что считать толком, Сергей. Ты же не скажешь, что слетал в Израиль впустую? Да, и в Иране мы с тобой тоже хорошо поработали, ну, а практические дела были просто отложены на некоторое время. Зато теперь в политбюро уже совсем другое настроение, Серёжа. Мне шифровки каждые полчаса несут и во всех одна и та же просьба, – Лёня, давай проведём съезд в апреле, мол нечего народ за нос водить, но тут я с тобой полностью согласен. Нам нужно сначала показать народу, что мы теперь намерены заботится о нём, а не о других народах, а уже потом идти на съезд. Тебе это, надеюсь, ничем не помешает?
Сергей отрицательно помотал головой и сказал:
– Нет, Леонид Ильич, не помешает. Наоборот, за эти два месяца я многое успею сделать. Правда, мне придётся помотаться по всей стране. Леонид Ильич, может быть я куплю себе в Германии самолёт поменьше? Понимаете, жалко гонять такую большую машину, как "Ил-62", керосин жечь.
Брежнев строго погрозил ему пальцем и сказал:
– Ты мне брось эту экономию, Сергей. Правительственный самолёт есть правительственный самолёт, а с керосином у нас проблем пока нет. Все нефтеперегонные заводы сейчас работают на полную мощность, да, и из Ирана сейчас топливо потечёт к нам рекой, так что мы будем готовы и к продаже немецких автомобилей, и к другим неприятностям. Мне Байбаков вчера шифрограмму прислал, просил срочно начать строительство сразу десяти новых нефтеперегонных заводов. Ты, как, договоришься об этом с немцами, чтобы они построили их ударными темпами?
– Уже договорился, Леонид Ильич. – Ответил Сергей – Эшелоны должны выехать в Союз послезавтра. Это я и хочу проконтролировать, просмотреть спецификации перед отправкой. А ещё мне нужно подписать энергетические векселя, чтобы немцы смогли включить у себя печатный станок. За немцев-то я спокоен, Леонид Ильич, лишь бы у нас в стране некоторые товарищи не начали нам тишком палки в колёса вставлять.
Хитро улыбнувшись, Брежнев успокоил:
– Об этом можешь не волноваться, Сергей. Геннадий Игоревич уже вошел в курс дела, даже немного почистил ряды своего ведомства и разослал директивы на места. Торговля будет работать чётко, как часы. Всех уже известили, что начался переходный период, который продлится до окончания съезда, так что ты сможешь работать спокойно. Мне только одно непонятно, почему ты отказываешься работать в правительстве?
– Леонид Ильич, если я буду чиновником, то мне заказан путь в бизнес, а там я смогу принести стране куда больше пользы. Понимаете, мы должны очень строго разделять две эти сферы деятельности – бизнес и государственную службу. Если их соединить, то страну снова захватят олигархи. Будь со мной сейчас Егор или кто-нибудь из моих партнёров, то один из нас обязательно стал бы министром экономического развития, а так я лучше буду консультировать Алексея Ивановича по вопросам экономики и руководить самой динамично развивающейся советской компанией, а она будет просто огромной. Тогда мне ничто не помешает совмещать в бизнесе хоть пять должностей. Всё равно я ведь буду только руководить, а исполнять мои распоряжения будут грамотные, толковые менеджеры. Как раз их-то у нас в КПСС очень много, да, и в народном хозяйстве в них нет недостатка, поэтому я полностью спокоен по крайней мере за этот участок работы, за кадры, а они действительно решают всё.
Из аэропорта, где их встречало чуть ли не всё ЦК, Сергей так никуда и не уехал, а лишь отправил с тёщей Юлю на их новую квартиру и тотчас устроил совещание. На нём присутствовали все его друзья, с которыми он приехал в Москву и тесть. Не было только Ирины и Лены, которые поехали с Юлей и Ниной Захаровной. Обняв тестя и своих друзей, Сергей сразу же задал тот вопрос, который его волновал больше всего:
– Ребята, что говорит обо всём этом народ?
Володя сразу же подался вперёд и воскликнул:
– Серёга, народ офигевает! Слухи ходят, один другого фантастичнее, особенно про тебя. После того, как по "Времени" показали, как ты повязал с Николаем этих хипарей, тебя и вовсе в Матросовы записали, ну, а когда эту немчуру в Союз привезли и стали по Москве возить и им всё показывать, народ и вовсе прибалдел. Но это всё мелочи, как бы тебя там не называли, а тебя после того, как ты в церковь сходил, чуть ли не Сергием Радонежским верующие называть стали, народ доволен. Все ждут, когда ты начнёшь всем раздавать заводы и фабрики. Мне из-за этого даже пришлось по ящику выступить. Дмитрий Иванович заставил. Сказал, что ему, мол, нельзя в ящике светиться. Хорошо, что ты мне свой букварь по бизнесу оставил. В общем я толканул речь в Останкино, объяснил, как мог, что спекулировать в условиях тотального дефицита каждый дурак сможет, а вот заниматься производством, держать кафе, парикмахерскую или магазин так, чтобы не прогореть вчистую, это ещё нужно уметь. Рассказал им, как мы в своём цеху, в Кабарде, прищепки штамповали не хуже гэдээровских, тапочки пляжные и прочую мешпуху, а потом плавно перешел на большой бизнес. В общем объяснил, как мог, что тут талант нужен и что теперь, когда про блат лучше всего забыть раз и навсегда, только считанные единицы людей смогут стать действительно преуспевающими бизнесменами, народ стал чесать репу. Дмитрий Иванович, насмотревшись твоих записей, нагнал в студию человек пятьдесят народа и тот стал меня пытать, как и что им теперь делать. Ну, я как мог отвечал им. Ох, и намолол я наверное чепухи, Серёга, что ты меня точно из своих замов в дворники переведёшь. В общем когда меня один слесарь спросил, как им теперь будут платить за перевыполнение плана, я возьми и ляпни: – "К стенке будут ставить, фотографировать и вешать на доску позора, а то и вовсе гнать с работы". Работяга обиделся, начал на себе рубаху рвать, а я ему объяснил: – "Парень, если ты вместо тридцати деталей на токарном станке шестьдесят выточил, значит все шестьдесят это хорошо замаскированный брак, из-за которого потом или движок стуканёт в дороге, или колесо отвалится". Меня потом твой тесть сам чуть к стенке не поставил, мы два дня с ним не разговаривали. Нет, Серёга, ну посуди сам, я ведь в Пятигорске на ВНИИМЭМе работал, так там у нас представитель заказчика такие детали даже не глядя в брак выбрасывал. Значит в военной промышленности нужно всё делать строго по ГОСТу, а в гражданской абы как?
Внимательно выслушав Володю, Сергей улыбнулся и ответил ему весёлым голосом:
– Вовчик, считай, что премию ты себе уже заработал. Поездку в Германию. Ну, я тебя туда и без того взял бы, но ты всё правильно обрешетил этому токарю по хлебу, салу и другому мягкому металлу. Таких работяг гнать нужно с заводов. Ты мне лучше вот что скажи, Володя, что ты им про акции сказал?
– О, братан, тут я дал волю чувствам! – Воскликнул с воодушевлением Владимир – В общем объяснил мужикам и бабам, где только Дмитрий Иванович таких язв нашел, что нет никакой разницы, акциями какого народного предприятия они будут владеть. Разница они почувствуют тогда, когда их продукция будет отправлена в магазин. В общем объяснил им, – если они своего директора, которому во фигу, что производить, поставят с берданкой на ворота, а сами наймут себе директором толкового цеховика, вроде ростовского Славки, то он и на имеющемся у них оборудовании такую продукцию выпускать станет, что её и Америке с руками оторвут. – Увидев ироничный взгляд Дмитрия Ивановича, Володя взвился – Серёга, ну хоть ты скажи своему тестю, что мы тоже можем производить нормальную продукцию!
Сергей улыбнулся и успокоил его:
– Володя, людей нужно убеждать делами. Ты всё объяснил правильно и это не первое твоё выступление по телевидению. Надеюсь ты его записал, чтобы я потом посмотрел? – Володя кивнул головой и Сергей спросил – Батя, что там с немцами, они не разбежались? Ругают меня, наверное, что я в Иран смылся?
– Всё нормально, Сергей. – Успокоил его тесть – Они сегодня продолжают осматривать в Зеленограде наши предприятия. Третий день оттуда не вылезают. Даже согласились жить в местной гостинице, хотя и плюются. Вообще-то я думал, что с ними будут проблемы, а они нормальные мужики.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69