Тотчас после возгласа царские двери были закрыты, и священник вышел и стал на правом конце солеи пред аналоем и иконою, где и стоял почти целую всенощную. Неспешное пение псалма с бесконечным, казалось, повторением каждого из трех припевов к нему, при не отвлекаемом ничем (даже каждением) внимании, открывало уму все новые и новые мысли в каждом стихе. На стихе 24 псалма («Вся премудростию сотворил еси») священник подошел к царским дверям для чтения светильничных молитв. На всех лицах сиял восторг. Окончен был псалом в 6 ч. 35 м.
Блажен муж пелось тоже Бахметевским напевом с тройным аллилуиа после каждого стиха, и однако пение 1-й Славы, т. е. 1, 2 и 3-го псалмов, заняло только около 10 минут; это благодаря живому антифонному пению: второй хор начинал свой стих, когда первый еще оканчивал свой. Вторая и третья Славы 1-й кафизмы, т. е. псалмы 4–8, пелись на тропарный напев 1-го гласа (обычный), т. е. как поются на литургии изобразительные псалмы. В этом, кажется, была ошибка руководителя пения: следовало петь стихирным напевом, так как тропарный напев начинается на бдении только по с. 732 Ныне отпущаеши и далее безраздельно господствует (в седальнах и ипакои) почти до канона. Зато в пение этих 5 псалмов введена была трогательная особенность: на основании древнего устава пения кафизм (см. выше, с. 633) каждый стих псалма делился в пении между двумя хорами, т. е. правый хор пел первую половину каждого стиха, а левый — вторую. Так как библейская поэзия основана на параллелизме членов, т. е. в каждом стихе псалма вторая половина его заключает параллельную мысль к первой, развивает и дополняет мысль первой, то эта манера пения прямо ошеломляла мысль неожиданными идеями и сопоставлениями.
Напр.
Правый хор: «Пожрите жертву правды
левый и уповайте на Господа,
правый Мнози глаголют: кто явит нам благая?
левый знаменася на нас свет лица Твоего, Господи» (Пс. 4:6, 7).
правый «Овцы и волы вся
левый еще же и скоты польския» (Пс. 8, 8).
Ектении по 1 и 2 Славе произносил священник, а по 3-й диакон.
К «Господи воззвах» зажжены были свечи пред иконами, и храм сразу принял более торжественный вид; до сих пор горели только лампадки, и был полумрак. «Господи воззвах», пред которым был возглашен глас, пели большим знаменным распевом; части первых двух стихов пелись соло басом, а весь хор припевал на положенных местах (чаще, чем в обычном напеве) «Услыши мя Господи». Остальные стихи псалмов 140 и 141 пелись речитативом, как в Киево-Печерской лавре. Стихиры воскресные пелись Бахметевским напевом, но 6 минейных стихир спеты были на положенные подобны (лаврским напевом), ввиду чего пред каждой группой возглашен был подобен: пред первой — «Яко добля», пред второй — «О преславнаго чудесе». Бесполезно говорить тому, кто не слыхал этих напевов, о всей их красоте, величии и умилительности. Заметим только, что на слова стихиры св. мц. Стефаниде: «привязана же двема разделилася еси финикома / и возлетела еси к Богу яко врабий», пришлись ноты, так выражавшие и весь ужас этой пытки (разрывание человеческого тела двумя нагнутыми, а потом выпущенными из рук деревьями), и всю победу над ней великого духа мученицы, что не мог не задрожать всякий, кто в состоянии был расслышать эти слова и убедиться, как весь их ужас передан был музыкой. Впечатление от напевов усиливалось тем, что стихиры, как и все песнопения на всенощной, пелись без канонарха (и в Киево-Печерской лавре лучшие стихиры «самогласные», например, на Рождество Христово, Успение, Благовещение, поются без канонарха). На положенном месте лики сошлись.
Вход в предшествии двух громадных свечей, несомых двумя монахами в мантиях, совершен был только в 7 ч. 35 мин., спустя, следовательно, 1 1/2 часа после начала службы, — время, в которое при добром старании можно отслужить и целую всенощную. Прокимен, вместо возглашения его, был спет канонархом соло (пред пением его соединенными хорами измененным с. 733 лаврским напевом), и стихи к нему тоже пелись канонархом, но уже речитативом (следовало бы петь, как прокимен). Выход на литию (7 ч. 43 мин.) сделан был в северные двери при закрытых царских, в предшествии двух свечей, несомых монахами в мантиях; священник был только в епитрахили. Соединившиеся хорами и выстроившиеся по четыре в ряд певцы, идя за священником, пели «Преславная днесь», «Слава и ныне» «Царю Небесный» (храмовые стихиры). Лития вышла в самый притвор, куда прошла и большая часть молящихся (притвор оказался довольно поместительным), в том числе и архиерей. «Господи помилуй» считал один из певцов. Стиховны пелись (простым напевом) соединенными и образовавшими полукольцо пред аналоем хорами. Царские двери не были открыты и на благословение хлебов. Псалом 33-й, как впоследствии 50-й, был проговорен (следуя указанию устава: «глаголем») одним из хоров; вышло очень эффектно.
После «Благословение Господне на вас» было «великое» чтение. Аналой для чтеца поставлен был на левом конце солеи, наискось к иконостасу и народу. Читалось, как чередное, 2-е послание к Солунянам — все. Читал инспектор Академии и профессор Нового Завета прот. Д. И. Богдашевский (конечно, без епитрахили), стараясь вкладывать посредством интонации в читаемый текст (чтение, как и другие, велось разговорным языком, хотя и славянским) все нажитое долголетней ученой работой понимание его.
Заключительное «аминь» послания было произнесено не им, а, как требует Типикон, чтецом шестопсалмия, каковым оказался (тоже по Типикону) в качестве настоятеля ректор-епископ (он же ранее прочел «Сподоби Господи» и «Ныне отпущаеши»). Во время чтения послания певчим дано было по просфоре и чашке вина, а народу по просфоре, напоенной вином. С началом чтения церковь опять погрузилась во мрак (до «Бог Господь и явися», евр. «засиял»).
Утреня началась в 8 час. 40 мин. Великую ектению произносил священник. «Бог Господь» исполнено было в точности как прокимен (см. выше). Кафизмы читал на середине церкви студент. Седальны пелись умилительно-протяжным (имеющим что-то общее со страстными напевами; седален 2-го гл., настоящее страстное «Благообразный Иосиф») напевом Киево-Печерской лавры. Пения их сидя («седяще поем») нельзя было осуществить за теснотою клиросов. После 1 кафизмы и ее седальнов ректор прочел с солеи из Феофилактова «Благовестника» толкование завтрашнего Евангелия с заглавием «Блж. Феофилакта, архиеп. Болгарскаго, сказание на Евангелие от Луки». Благодаря краткости Евангелия (о безрассудном богаче), чтение оказалось страницы в 2 (in folio) разгонистой печати. Остальные чтения читал студент II курса В. П. Афонский (киевлянин). Читалось после 2-й кафизмы, полиелея и 3-й песни канона толкование ап. Павла на завтрашний Апостол; толкование занимает 5 страниц мельчайшей печати in folio в 2 столбца и, несмотря на довольно беглое чтение, было длинновато, ввиду чего пришлось отказаться от первоначального намерения читать по 3-й песни канона из Маргарита, о чем Типикон, впрочем, говорит очень неопределенно. с. 734 Чтениями руководил автор настоящей книжки, которому стоило немало труда разыскать нужные славянские издания, а нужное для чтения «Оглашение Студитово» нашлось только едва не в унике-рукописи Киево-Печерской лавры, с выпиской которой запоздали, и пришлось перевести с русского на славянский язык.
Гвоздем всенощной оказался полиелей. Спетые величественным, прямо победным напевом Киево-Печерской лавры, эти 47 стихов полиелейных псалмов, казалось, представляли какой-то бесконечный гимн Творцу и Промыслителю. Какой-то неразгаданной тайной веяло от двукратного упоминания об Оге и Сигоне («и Ога, царя Васанска, аллилуиа, аллилуиа. Яко в век милость Его, аллилуиа»). Зажженное паникадило усиливало впечатление. И при всем том, странно, царские двери все закрыты и закрыты. И певчим особенно удался полиелей. По общему признанию, всенощная здесь превзошла самые смелые ожидания. Восторг молящихся достиг апогея. «Ангельский собор» исполнили лаврским ликующим, стремительным (как бегство мироносиц к гробу и от гроба) напевом. Ипакои напевом седальнов спел соло хороший тенор; в храме водворилась напряженная тишина, замечательно иллюстрировавшая наименование этой песни («внимание», вернее, впрочем, «припев»). И опять чтение.
С началом степени открыли царские двери, и они стояли открытыми до внесения в алтарь Евангелия на 1-й песни канона. Степенны пели лаврским напевом, по дважды каждый. Это было величественное перекликание клиросов. 50-й псалом проговорил хором левый клирос. Особенно понравилось всем, что Евангелие для целования держал «на персях» священник среди двух свечей.
Канон начали в 10 час. 45 мин. и кончили в 12 час. 50 мин. Пели Бахметевским напевом, а «Отверзу» на сходе — лаврским. Особенно эффектно выходили стихи библейских песней. Каждая из песней канона казалась чем-то бесконечным. Когда присутствующие увидели, что поются сплошь все 14 тропарей каждой песни, у некоторых явилось опасение, как бы не пострадало горло певцов, тем более, что все растущее одушевление их, по-видимому, заставляло их петь все громче и громче. Один солиднейший слушатель умолял руководителей сократить этот «опасный эксперимент». Но это значило бы бросить дело при самом конце. Кондаки, икосы и седальны, по 3-й песни, пелись обычным тропарным напевом, ибо их набралось семь штук; так и воскресные кондак с икосом по 6-й песни. Чтение по 3-й песни погрузило опять храм во мрак, стоявший до начала 9-й песни, когда зажженные свечи не гасились уже до отпуста. При чтении Пролога, заключавшего 10 страниц in folio, автор сделал обход сидевшей церкви с целью обозрения состава молящихся, «претерпевших до конца». Его поразил значительный процент студентов Академии и интеллигентных женщин разных возрастов, от солидных дам до подростков-гимназисток. Немало было и интеллигентных мужчин. Всего молящихся было, должно быть, около 200.
с. 735
Светильны пели соло антифонно греческим тропарным напевом.
Хвалитные стихиры — обычным напевом, со сходом ликов в положенный момент. Славословие пели лаврским напевом. Странно было видеть на великом славословии и ектениях после него закрытые царские двери, открывшиеся лишь для отпуста на «Премудрость» (первом).
После утрени певчие двинулись вслед за священником, предшествуемым двумя большими свечами (без диакона), к притвору на литию с пением «Дух Святый бе убо присно». Ректор прочел Оглашение Студитово (в полулист писчей бумаги) — о цели и пользе оглашений. Певчие поблагодарили прп. Феодора тропарем. Зачитали 1-й час там же. Все окончилось в 1 ч. 50 м. ночи.
Трудно передать словами, что чувствовали слушатели этой службы, названной кем-то «исторической всенощной», и особенно ближайшие участники ее. Насколько необычно все было в ней, показывает следующее обстоятельство. Два руководителя службы, могущие проговорить наизусть всю 2-ю главу Типикона, так сказать, по очереди за всенощной теряли голову и должны были проверять друг другом себя — это ли следует далее. Большинство исполнителей службы решило на следующий день, что они в течение всенощной были как бы пьяные. Ни о какой усталости не могло быть и речи. Один певец заявил, что он мог бы, не сходя с клироса, спеть еще такую всенощную. Один студент, любитель поспать, несколько раз уходил из церкви, раздевался, укладывался в постель, но, не будучи в состоянии заснуть от мысли, что в нескольких шагах идет такой оригинальный, неслыханный концерт, возвращался в церковь. Одна курсистка до всенощной выучила все псалмы, стихиры, каноны и библейские песни, имевшие петься. Те знакомые руководителей, коим не было послано уведомления о предстоящей всенощной, едва не рассорились из-за этого с ними и взяли слово, что при повторении чего-либо подобного их известят. А повторение возможно…
При повторении предполагается все петь большим знаменным распевом, что удлинит всенощную часа на 3–4.
ПЕРВЫЙ ЧАС
Отношение его к бдению
Уже с хвалитных, т. е. с последней части утрени, бдение ослабляет свою торжественность, переходя сначала в тихое и медленное пение великого славословия, а затем в длинный ряд ектенийных прошений; лития после утрени с наполняющим ее чтением в этом отношении стоит еще ступенью ниже, а 1-й час, совершенно лишенный пения, — еще ниже. Та и другой даже выносятся из храма. Тихая молитва ласкает и освежает теперь душу, утомленную продолжительным восторгом праздничных песней.
с. 736
Отношение его к утрене
Падая на самый рассвет (1-й восточный час = 7 ч. у нас в равноденствие), первый час находится в таком же отношении к утрене, в каком девятый находится к вечерне: тот и другой, совпадая по времени, отчасти и по содержанию, с этими важнейшими суточными службами, имеют в то же время каждый свою мысль (идею) и не повторяют из тех служб ни одной песни или молитвы.
Состав и содержание 1-го часа
Тема 1-го часа — мысли и чувствования верующего при наступлении утра;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
Блажен муж пелось тоже Бахметевским напевом с тройным аллилуиа после каждого стиха, и однако пение 1-й Славы, т. е. 1, 2 и 3-го псалмов, заняло только около 10 минут; это благодаря живому антифонному пению: второй хор начинал свой стих, когда первый еще оканчивал свой. Вторая и третья Славы 1-й кафизмы, т. е. псалмы 4–8, пелись на тропарный напев 1-го гласа (обычный), т. е. как поются на литургии изобразительные псалмы. В этом, кажется, была ошибка руководителя пения: следовало петь стихирным напевом, так как тропарный напев начинается на бдении только по с. 732 Ныне отпущаеши и далее безраздельно господствует (в седальнах и ипакои) почти до канона. Зато в пение этих 5 псалмов введена была трогательная особенность: на основании древнего устава пения кафизм (см. выше, с. 633) каждый стих псалма делился в пении между двумя хорами, т. е. правый хор пел первую половину каждого стиха, а левый — вторую. Так как библейская поэзия основана на параллелизме членов, т. е. в каждом стихе псалма вторая половина его заключает параллельную мысль к первой, развивает и дополняет мысль первой, то эта манера пения прямо ошеломляла мысль неожиданными идеями и сопоставлениями.
Напр.
Правый хор: «Пожрите жертву правды
левый и уповайте на Господа,
правый Мнози глаголют: кто явит нам благая?
левый знаменася на нас свет лица Твоего, Господи» (Пс. 4:6, 7).
правый «Овцы и волы вся
левый еще же и скоты польския» (Пс. 8, 8).
Ектении по 1 и 2 Славе произносил священник, а по 3-й диакон.
К «Господи воззвах» зажжены были свечи пред иконами, и храм сразу принял более торжественный вид; до сих пор горели только лампадки, и был полумрак. «Господи воззвах», пред которым был возглашен глас, пели большим знаменным распевом; части первых двух стихов пелись соло басом, а весь хор припевал на положенных местах (чаще, чем в обычном напеве) «Услыши мя Господи». Остальные стихи псалмов 140 и 141 пелись речитативом, как в Киево-Печерской лавре. Стихиры воскресные пелись Бахметевским напевом, но 6 минейных стихир спеты были на положенные подобны (лаврским напевом), ввиду чего пред каждой группой возглашен был подобен: пред первой — «Яко добля», пред второй — «О преславнаго чудесе». Бесполезно говорить тому, кто не слыхал этих напевов, о всей их красоте, величии и умилительности. Заметим только, что на слова стихиры св. мц. Стефаниде: «привязана же двема разделилася еси финикома / и возлетела еси к Богу яко врабий», пришлись ноты, так выражавшие и весь ужас этой пытки (разрывание человеческого тела двумя нагнутыми, а потом выпущенными из рук деревьями), и всю победу над ней великого духа мученицы, что не мог не задрожать всякий, кто в состоянии был расслышать эти слова и убедиться, как весь их ужас передан был музыкой. Впечатление от напевов усиливалось тем, что стихиры, как и все песнопения на всенощной, пелись без канонарха (и в Киево-Печерской лавре лучшие стихиры «самогласные», например, на Рождество Христово, Успение, Благовещение, поются без канонарха). На положенном месте лики сошлись.
Вход в предшествии двух громадных свечей, несомых двумя монахами в мантиях, совершен был только в 7 ч. 35 мин., спустя, следовательно, 1 1/2 часа после начала службы, — время, в которое при добром старании можно отслужить и целую всенощную. Прокимен, вместо возглашения его, был спет канонархом соло (пред пением его соединенными хорами измененным с. 733 лаврским напевом), и стихи к нему тоже пелись канонархом, но уже речитативом (следовало бы петь, как прокимен). Выход на литию (7 ч. 43 мин.) сделан был в северные двери при закрытых царских, в предшествии двух свечей, несомых монахами в мантиях; священник был только в епитрахили. Соединившиеся хорами и выстроившиеся по четыре в ряд певцы, идя за священником, пели «Преславная днесь», «Слава и ныне» «Царю Небесный» (храмовые стихиры). Лития вышла в самый притвор, куда прошла и большая часть молящихся (притвор оказался довольно поместительным), в том числе и архиерей. «Господи помилуй» считал один из певцов. Стиховны пелись (простым напевом) соединенными и образовавшими полукольцо пред аналоем хорами. Царские двери не были открыты и на благословение хлебов. Псалом 33-й, как впоследствии 50-й, был проговорен (следуя указанию устава: «глаголем») одним из хоров; вышло очень эффектно.
После «Благословение Господне на вас» было «великое» чтение. Аналой для чтеца поставлен был на левом конце солеи, наискось к иконостасу и народу. Читалось, как чередное, 2-е послание к Солунянам — все. Читал инспектор Академии и профессор Нового Завета прот. Д. И. Богдашевский (конечно, без епитрахили), стараясь вкладывать посредством интонации в читаемый текст (чтение, как и другие, велось разговорным языком, хотя и славянским) все нажитое долголетней ученой работой понимание его.
Заключительное «аминь» послания было произнесено не им, а, как требует Типикон, чтецом шестопсалмия, каковым оказался (тоже по Типикону) в качестве настоятеля ректор-епископ (он же ранее прочел «Сподоби Господи» и «Ныне отпущаеши»). Во время чтения послания певчим дано было по просфоре и чашке вина, а народу по просфоре, напоенной вином. С началом чтения церковь опять погрузилась во мрак (до «Бог Господь и явися», евр. «засиял»).
Утреня началась в 8 час. 40 мин. Великую ектению произносил священник. «Бог Господь» исполнено было в точности как прокимен (см. выше). Кафизмы читал на середине церкви студент. Седальны пелись умилительно-протяжным (имеющим что-то общее со страстными напевами; седален 2-го гл., настоящее страстное «Благообразный Иосиф») напевом Киево-Печерской лавры. Пения их сидя («седяще поем») нельзя было осуществить за теснотою клиросов. После 1 кафизмы и ее седальнов ректор прочел с солеи из Феофилактова «Благовестника» толкование завтрашнего Евангелия с заглавием «Блж. Феофилакта, архиеп. Болгарскаго, сказание на Евангелие от Луки». Благодаря краткости Евангелия (о безрассудном богаче), чтение оказалось страницы в 2 (in folio) разгонистой печати. Остальные чтения читал студент II курса В. П. Афонский (киевлянин). Читалось после 2-й кафизмы, полиелея и 3-й песни канона толкование ап. Павла на завтрашний Апостол; толкование занимает 5 страниц мельчайшей печати in folio в 2 столбца и, несмотря на довольно беглое чтение, было длинновато, ввиду чего пришлось отказаться от первоначального намерения читать по 3-й песни канона из Маргарита, о чем Типикон, впрочем, говорит очень неопределенно. с. 734 Чтениями руководил автор настоящей книжки, которому стоило немало труда разыскать нужные славянские издания, а нужное для чтения «Оглашение Студитово» нашлось только едва не в унике-рукописи Киево-Печерской лавры, с выпиской которой запоздали, и пришлось перевести с русского на славянский язык.
Гвоздем всенощной оказался полиелей. Спетые величественным, прямо победным напевом Киево-Печерской лавры, эти 47 стихов полиелейных псалмов, казалось, представляли какой-то бесконечный гимн Творцу и Промыслителю. Какой-то неразгаданной тайной веяло от двукратного упоминания об Оге и Сигоне («и Ога, царя Васанска, аллилуиа, аллилуиа. Яко в век милость Его, аллилуиа»). Зажженное паникадило усиливало впечатление. И при всем том, странно, царские двери все закрыты и закрыты. И певчим особенно удался полиелей. По общему признанию, всенощная здесь превзошла самые смелые ожидания. Восторг молящихся достиг апогея. «Ангельский собор» исполнили лаврским ликующим, стремительным (как бегство мироносиц к гробу и от гроба) напевом. Ипакои напевом седальнов спел соло хороший тенор; в храме водворилась напряженная тишина, замечательно иллюстрировавшая наименование этой песни («внимание», вернее, впрочем, «припев»). И опять чтение.
С началом степени открыли царские двери, и они стояли открытыми до внесения в алтарь Евангелия на 1-й песни канона. Степенны пели лаврским напевом, по дважды каждый. Это было величественное перекликание клиросов. 50-й псалом проговорил хором левый клирос. Особенно понравилось всем, что Евангелие для целования держал «на персях» священник среди двух свечей.
Канон начали в 10 час. 45 мин. и кончили в 12 час. 50 мин. Пели Бахметевским напевом, а «Отверзу» на сходе — лаврским. Особенно эффектно выходили стихи библейских песней. Каждая из песней канона казалась чем-то бесконечным. Когда присутствующие увидели, что поются сплошь все 14 тропарей каждой песни, у некоторых явилось опасение, как бы не пострадало горло певцов, тем более, что все растущее одушевление их, по-видимому, заставляло их петь все громче и громче. Один солиднейший слушатель умолял руководителей сократить этот «опасный эксперимент». Но это значило бы бросить дело при самом конце. Кондаки, икосы и седальны, по 3-й песни, пелись обычным тропарным напевом, ибо их набралось семь штук; так и воскресные кондак с икосом по 6-й песни. Чтение по 3-й песни погрузило опять храм во мрак, стоявший до начала 9-й песни, когда зажженные свечи не гасились уже до отпуста. При чтении Пролога, заключавшего 10 страниц in folio, автор сделал обход сидевшей церкви с целью обозрения состава молящихся, «претерпевших до конца». Его поразил значительный процент студентов Академии и интеллигентных женщин разных возрастов, от солидных дам до подростков-гимназисток. Немало было и интеллигентных мужчин. Всего молящихся было, должно быть, около 200.
с. 735
Светильны пели соло антифонно греческим тропарным напевом.
Хвалитные стихиры — обычным напевом, со сходом ликов в положенный момент. Славословие пели лаврским напевом. Странно было видеть на великом славословии и ектениях после него закрытые царские двери, открывшиеся лишь для отпуста на «Премудрость» (первом).
После утрени певчие двинулись вслед за священником, предшествуемым двумя большими свечами (без диакона), к притвору на литию с пением «Дух Святый бе убо присно». Ректор прочел Оглашение Студитово (в полулист писчей бумаги) — о цели и пользе оглашений. Певчие поблагодарили прп. Феодора тропарем. Зачитали 1-й час там же. Все окончилось в 1 ч. 50 м. ночи.
Трудно передать словами, что чувствовали слушатели этой службы, названной кем-то «исторической всенощной», и особенно ближайшие участники ее. Насколько необычно все было в ней, показывает следующее обстоятельство. Два руководителя службы, могущие проговорить наизусть всю 2-ю главу Типикона, так сказать, по очереди за всенощной теряли голову и должны были проверять друг другом себя — это ли следует далее. Большинство исполнителей службы решило на следующий день, что они в течение всенощной были как бы пьяные. Ни о какой усталости не могло быть и речи. Один певец заявил, что он мог бы, не сходя с клироса, спеть еще такую всенощную. Один студент, любитель поспать, несколько раз уходил из церкви, раздевался, укладывался в постель, но, не будучи в состоянии заснуть от мысли, что в нескольких шагах идет такой оригинальный, неслыханный концерт, возвращался в церковь. Одна курсистка до всенощной выучила все псалмы, стихиры, каноны и библейские песни, имевшие петься. Те знакомые руководителей, коим не было послано уведомления о предстоящей всенощной, едва не рассорились из-за этого с ними и взяли слово, что при повторении чего-либо подобного их известят. А повторение возможно…
При повторении предполагается все петь большим знаменным распевом, что удлинит всенощную часа на 3–4.
ПЕРВЫЙ ЧАС
Отношение его к бдению
Уже с хвалитных, т. е. с последней части утрени, бдение ослабляет свою торжественность, переходя сначала в тихое и медленное пение великого славословия, а затем в длинный ряд ектенийных прошений; лития после утрени с наполняющим ее чтением в этом отношении стоит еще ступенью ниже, а 1-й час, совершенно лишенный пения, — еще ниже. Та и другой даже выносятся из храма. Тихая молитва ласкает и освежает теперь душу, утомленную продолжительным восторгом праздничных песней.
с. 736
Отношение его к утрене
Падая на самый рассвет (1-й восточный час = 7 ч. у нас в равноденствие), первый час находится в таком же отношении к утрене, в каком девятый находится к вечерне: тот и другой, совпадая по времени, отчасти и по содержанию, с этими важнейшими суточными службами, имеют в то же время каждый свою мысль (идею) и не повторяют из тех служб ни одной песни или молитвы.
Состав и содержание 1-го часа
Тема 1-го часа — мысли и чувствования верующего при наступлении утра;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75