Говорит, что не может же это длиться вечно.
Свон пришлось отвернуться от этого зрелища.
Она оглянулась в ту сторону, откуда они пришли, и различила на холме одинокую фигуру, набирающую в ведро грязный снег. Получать воду из оттаивающего серого снега было равносильно медленной смерти, но все же это было гораздо лучше, чем ядовитый пруд.
– Я уже готова идти обратно,– сказала она ему, и медленно пошла вверх по холму, проверяя дорогу перед собой с помощью Плаксы.
Уже на холме Свон почти споткнулась о тело, лежащее у нее на пути. Она остановилась, посмотрела вниз на небольшое детское тело. Она не могла бы сказать, мальчик это или девочка, но ребенок умер, лежа на животе, одной рукой вцепившись в землю, другая, замерзшая, была сжата в кулак. Она пристально смотрела на эти маленькие ручки, бледные и восковые на фоне снега.
– Почему здесь эти тела? – спросила она.
– Потому что они здесь умерли,– сказал он ей, как будто она была совсем тупая старуха с тыквой вместо головы.
– Этот пытался что–то откопать.
– Должно быть какие–то корешки. Иногда в земле можно откопать корешки, а иногда и нет. Когда мы их находим, мама делает суп из них.
– Корешки? А какие корешки?
– Ты задаешь слишком много вопросов,– раздраженно сказал он и пошел вперед.
– Какие корешки? – медленно, но твердо повторила Свон.
– Я думаю, корешки от злаков,– Аарон пожал плечами. – Мама говорит, что здесь раньше было большое старое кукурузное поле, но все умерло.
– Ничего не осталось кроме нескольких корешков, если, конечно, кому–то повезет их разыскать. Ну, пойдем! Я замерз.
Свон оглядела бесплодное поле, которое лежало между лачугами и прудом.
Трупы лежали как странные знаки препинания, наклоненные на серой дощечке. У нее перед глазами то слабело, то четче вырисовывалось видение, и то, что находилось под толстой коркой нароста, что бы это ни было, оно горело и бурлило. Бледные замерзшие руки ребенка снова привлекли ее внимание. Что–то такое в этих ручках, подумала она. Что–то… но она не знала – что.
Ее тошнило от запаха пруда, и она снова пошла за Аароном в сторону хижин.
Здесь раньше было большое кукурузное поле,– сказал ей перед тем Аарон. Но все умерло.
Она отгребла с помощью Плаксы снег.
Земля была темная и тяжелая. Если здесь и остались какие–то корешки, то они находятся глубоко под коркой.
Они еще шли обратно теми же проулками, когда Свон услышала ржание Мула, это был крик тревоги. Она ускорила шаг, постукивая по дороге перед собой с помощью магической лозы.
Когда они вышли из переулка рядом с хижиной Глории Бауэн, Свон услышала как Мул пронзительно заржал, что означало гнев и страх. Она повернула голову посмотреть, что происходит и наконец выяснила – около повозки толпились люди в лохмотьях и разрывали ее на части. Они кромсали полотняный тент на куски и дрались за обрывки, хватаясь за одеяла, консервы, одежду и винтовки, находящиеся в повозке сзади, и убегали с ними.
– Прекратите! – крикнула она им, но они, конечно, не обратили внимания. Один из них попытался отвязать Мула из упряжки, но лошадь брыкаясь и лягалась так сильно, что грабитель убрался. Они попытались даже колеса с повозки снять.
– Прекратите! – закричала Свон и спотыкаясь бросилась вперед. Кто–то, натолкнувшись на нее, сбил ее в холодную грязь и почти что наступил на нее. Рядом, в грязи двое мужчин дрались из–за одеяла, и борьба кончилась тем, что третий схватил это одеяло и удрал.
Открылась дверь хижины,– Джош услышал крик Свон, и теперь увидел, как рвут на части повозку фургона “Странствующего шоу”. Его охватила паника. Это было все, что у них оставалось в этом мире! Вот побежал человек с охапкой свитеров и носков в руках, и Джош побежал за ним, но поскользнулся в грязи. Грабители рассыпались во всех направлениях, таща с собой остатки парусины, всю еду, оружие, одеяла, все. Женщина с оранжевым шрамом, проходившим через большую часть лица и шею, попыталась стащить куртку со Свон, но Свон согнулась, и женщина ударила ее, закричав от разочарования. Когда Джош встал на ноги, женщина уже убежала в один из переулков.
К этому времени они все уже скрылись, и с ними содержимое повозки, включая и большую часть самого фургона.
– Черт побери! – неистовствовал Джош. Ничего не осталось, кроме каркаса фургона и Мула, который еще продолжал храпеть и брыкаться. Мы прямо как выброшенные на берег, подумал он. Нечего есть, не осталось даже паршивого носка!
– Ты как? – спросил он у Свон, подходя, чтобы помочь ей встать. Около нее стоял Аарон и тянулся рукой, чтобы потрогать ее голову, похожую на тыкву, но в последнюю минуту отдернул руку.
– Нормально. – Плечо у нее было слегка поранено в том месте, где ее ударили. – Думаю, что у меня все в порядке.
Джош заботливо помог Свон подняться и встать устойчиво.
– Они взяли почти все, что у нас было! – это его беспокоило. В грязи лежало несколько оставшихся предметов – помятая жестяная чашка, разодранная шаль, изношенный ботинок, который Расти все собирался починить, да так и не собрался.
– Если вы оставляете здесь вещи лежать просто так, то они их обязательно украдут! – сказал Аарон умудренным тоном. – Это знает любой дурак!
– Ну,– сказала Свон,– может быть, им эти вещи нужнее, чем нам.
Джош сначала хотел скептически засмеяться, но сдержался. Она была права. У них–то были, по крайней мере, теплые куртки и перчатки, они носили теплые носки и прочные ботинки, А у этих расхитителей костюм у некоторых отличался от того, в котором они родились, только несколькими лоскутками – и это было единственное сходство с садом Эдема.
Свон обошла повозку, подошла к Мулу и успокоила старую лошадь, тихонько почесав ей нос. Однако и стоя спокойно, он продолжал обеспокоено и угрожающе ворчать.
– Лучше залезай внутрь,– сказал ей Джош. – Снова поднимается ветер.
Она подошла к нему, а потом остановилась, когда Плакса наткнулась в грязи на что–то твердое. Осторожно наклонилась, пощупала в грязи и подобрала темное овальное зеркало, которое кто–то уронил. Магическое зеркало, подумала она, снова внутренне собираясь. Прошло так много времени с тех пор, как она в него вглядывалась. Но теперь она отерла его о джинсы, чтобы стереть грязь, и держала перед собой за ручку, на которой были вырезаны две маски, смотрящие в разные стороны.
– Что это такое? – спросил Аарон. – Ты в нем можешь видеть себя? Она едва видела смутные очертания головы, и подумала, что она и на самом деле похожа на раздутую старую тыкву. Она уронила руку вдоль тела – и как будто что–то сверкнуло в зеркале. Она подняла его снова и повернула так, чтобы зеркало смотрело в другом направление, она охотилась за вспышкой света и не могла его найти. Тогда она подвинулась направо, на фут или около того, повернулась и затаила дыхание.
Не более чем в десяти футах от нее, находилась фигура, держащая светящейся круг света – теперь уже близко, совсем близко. Свон все еще не могла разглядеть подробно черты. Однако она как–то чувствовала, в этом лице что–то было не так. Оно было искажено и деформировано, но не так, как ее собственное. Она подумала, что это, должно быть, женщина, просто по тому, как она держалась. Так близко, так близко – и все равно, Свон знала, что если она повернется, то там ничего не окажется, кроме лачуг и переулков.
– В каком направлении смотрит зеркало? – спросила она Джоша.
– На север,– ответил он. – Мы приехали с юга. Оттуда. – Он показал на обратное направление. – Почему? – Он никогда не мог понять, что она видела, когда смотрела в эту штуку. Когда бы ее он ни спросил, она пожимала плечами и откладывала зеркало в сторону. Но зеркало всегда напоминало ей о стихах из Библии, которые любила читать ее мать. – Ибо сейчас мы в зеркале видим лишь темноту, а тогда лицо к лицу?
Раньше фигура со светящимся кругом света никогда не бывала так близко. Иногда она бывала так далеко, что свет только мерцал в зеркале. Она не знала, чья это была фигура, или что это было за кольцо света, но она знала что это кто–то и что–то очень важное. А теперь женщина была близко, и Свон подумала, что она, должно быть, где–то к северу от Мериз Рест.
Она уже почти собралась рассказать Джошу, когда у нее за левым плечом возникло лицо прокаженного, похожее на пергамент. Это ужасное лицо заполнило все зеркало, рот с серыми губами приоткрылся как в трещине, в усмешке во лбу возник алый глаз с черно–эбонитовым зрачком. На щеке открылся второй рот, полный острых зубов, как прорезь, и зубы потянулись вперед, словно хотели укусить Свон сзади за шею.
Она так быстро повернулась, что вес ее головы почти перевернул ее.
Дорога позади была пустынна.
Она опустила зеркало, для одного дня она и так видела достаточно. Если то, что ей показывает магическое зеркало, правда, то фигура, держащая кольцо света, где–то очень близко.
Но еще ближе было то, что напоминало ей Дьявола, изображенного на картах Леоны Скелтон.
Джош следил за Свон, пока она поднималась по ступенькам из шлаковых блоков в хижину Глории Бауэн, затем посмотрел вдоль дороги на север. Там не было никакого движения, но ветер гнал дымок из трубы. Он опять взглянул на повозку и покачал головой. Он считал, что Мул выбьет дерзость из любого, кто попытается украсть его, но больше ничего не осталось делать. Это ваша еда,– сказал он, в основном, себе. – Каждая крошка, черт побери!
– О, я знаю место, где можно поймать много больших цып,– предложил Аарон. – Как только вы узнаете, где они, вы их быстро наловите.
– Быстро наловим? Кого?
– Крыс,– сказал мальчик, как будто каждый дурак знал, благодаря чему в Мериз Рест выжило в эти годы большинство людей. – Это мы сегодня и будем есть, если вы останетесь.
Джош с трудом сглотнул, но он уже был знаком с запахом и вкусом крысиного мяса. – Надеюсь, у вас есть соль,– сказал он, поднимаясь вслед за Аароном по ступенькам. – Я люблю, чтобы было совсем соленое.
Прямо перед тем, как войти в дверь, он почувствовал, что мышцы у него сзади на шее напряглись. Он услышал, что Мул храпит и ржет, и снова оглянулся на дорогу. У него появилось неприятное ощущение, что за ним следят – нет, даже более того. Что его ВСКРЫВАЮТ.
Но не было никого. Совсем никого.
Вокруг него вихрился ветер, и в нем ему послышался какой–то скрипящий звук – как будто звук от несмазанных колес. Звук сразу же пропал.
Свет быстро слабел, и Джош знал, что в этом местечке он ночью не выйдет на улицу даже за приличный бифштекс. Он вошел в хижину и закрыл дверь.
Часть десятая
Семена
Глава 59. Раскрытие руки
Свон пробудилась от грез. Она бежала через поле человеческих тел, которые двигались как стебли пшеницы от ветра, а за ней продвигались эта тварь с алым глазом, которая все же нашла ее, косой скашивая у них головы, руки, ноги. Голова у нее была слишком тяжелая, ноги увязали в желтой грязи, и она не могла бежать достаточно быстро. Чудовище приближалось все ближе, коса его пронзительно свистела в воздухе, и вдруг она споткнулась о детский труп и упала, глядя на его бледные руки, одна из которых вцепилась в землю как когтями, а другая сжалась в кулак.
Она лежала на полу в хижине Глории Бауэн. Последние угольки за решеткой печи отбрасывали слабый свет и давали ощущение тепла. Она медленно села и прислонилась к стенке, образ детских рук запечатлелся у нее в голове. Рядом на полу свернулся Джош в глубоком сне и тяжело дышал. Ближе к печке лежал и спал под тонким одеялом Расти, голова его лежала на лоскутной подушке. Глория проделала чудесную работу, вычистив и зашив раны, но она сказала, что следующие два дня будут для него тяжелыми. С ее стороны было очень великодушно позволить им провести ночь и разделить с ней воду и немного тушеного мяса.
Аарон задавал Свон десятки вопросов о ее состоянии, и на что похожа земля за пределами Мериз Рест, и что она видела. Глория велела Аарону не докучать ей, но Свон это не мешало, у мальчика был любознательный ум, а это был редкий случай, заслуживающий внимания.
Глория рассказала им, что ее муж был баптистским священником в Винне, штат Арканзас, когда упали бомбы. Радиация убила в городе множество людей. И Глория, ее муж и их маленький сын присоединились к каравану странников, ищущих безопасное место, чтобы обустроиться. Но безопасных мест не было. Четыре года спустя они осели в Мериз Рест, который в то время был процветающим поселением, построенным вокруг пруда. В Мериз Рест не было ни священника, ни церкви, и муж Глории начал строить своими руками дом для церкви.
Но потом, сказала Глория, началась эпидемия тифа. Люди умирали десятками, и дикие животные выходили из леса пожирать трупы. Когда в общине вышли последние запасы консервированной пищи, люди начали есть крыс, варили кору, корешки, кожу, даже делали просто суп из грязи. Однажды ночью церковь сгорела, и муж Глории погиб, стараясь ее спасти. Почерневшие руины еще стояли, потому что ни у кого не было ни энергии, ни желания, отстраивать ее заново.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64
Свон пришлось отвернуться от этого зрелища.
Она оглянулась в ту сторону, откуда они пришли, и различила на холме одинокую фигуру, набирающую в ведро грязный снег. Получать воду из оттаивающего серого снега было равносильно медленной смерти, но все же это было гораздо лучше, чем ядовитый пруд.
– Я уже готова идти обратно,– сказала она ему, и медленно пошла вверх по холму, проверяя дорогу перед собой с помощью Плаксы.
Уже на холме Свон почти споткнулась о тело, лежащее у нее на пути. Она остановилась, посмотрела вниз на небольшое детское тело. Она не могла бы сказать, мальчик это или девочка, но ребенок умер, лежа на животе, одной рукой вцепившись в землю, другая, замерзшая, была сжата в кулак. Она пристально смотрела на эти маленькие ручки, бледные и восковые на фоне снега.
– Почему здесь эти тела? – спросила она.
– Потому что они здесь умерли,– сказал он ей, как будто она была совсем тупая старуха с тыквой вместо головы.
– Этот пытался что–то откопать.
– Должно быть какие–то корешки. Иногда в земле можно откопать корешки, а иногда и нет. Когда мы их находим, мама делает суп из них.
– Корешки? А какие корешки?
– Ты задаешь слишком много вопросов,– раздраженно сказал он и пошел вперед.
– Какие корешки? – медленно, но твердо повторила Свон.
– Я думаю, корешки от злаков,– Аарон пожал плечами. – Мама говорит, что здесь раньше было большое старое кукурузное поле, но все умерло.
– Ничего не осталось кроме нескольких корешков, если, конечно, кому–то повезет их разыскать. Ну, пойдем! Я замерз.
Свон оглядела бесплодное поле, которое лежало между лачугами и прудом.
Трупы лежали как странные знаки препинания, наклоненные на серой дощечке. У нее перед глазами то слабело, то четче вырисовывалось видение, и то, что находилось под толстой коркой нароста, что бы это ни было, оно горело и бурлило. Бледные замерзшие руки ребенка снова привлекли ее внимание. Что–то такое в этих ручках, подумала она. Что–то… но она не знала – что.
Ее тошнило от запаха пруда, и она снова пошла за Аароном в сторону хижин.
Здесь раньше было большое кукурузное поле,– сказал ей перед тем Аарон. Но все умерло.
Она отгребла с помощью Плаксы снег.
Земля была темная и тяжелая. Если здесь и остались какие–то корешки, то они находятся глубоко под коркой.
Они еще шли обратно теми же проулками, когда Свон услышала ржание Мула, это был крик тревоги. Она ускорила шаг, постукивая по дороге перед собой с помощью магической лозы.
Когда они вышли из переулка рядом с хижиной Глории Бауэн, Свон услышала как Мул пронзительно заржал, что означало гнев и страх. Она повернула голову посмотреть, что происходит и наконец выяснила – около повозки толпились люди в лохмотьях и разрывали ее на части. Они кромсали полотняный тент на куски и дрались за обрывки, хватаясь за одеяла, консервы, одежду и винтовки, находящиеся в повозке сзади, и убегали с ними.
– Прекратите! – крикнула она им, но они, конечно, не обратили внимания. Один из них попытался отвязать Мула из упряжки, но лошадь брыкаясь и лягалась так сильно, что грабитель убрался. Они попытались даже колеса с повозки снять.
– Прекратите! – закричала Свон и спотыкаясь бросилась вперед. Кто–то, натолкнувшись на нее, сбил ее в холодную грязь и почти что наступил на нее. Рядом, в грязи двое мужчин дрались из–за одеяла, и борьба кончилась тем, что третий схватил это одеяло и удрал.
Открылась дверь хижины,– Джош услышал крик Свон, и теперь увидел, как рвут на части повозку фургона “Странствующего шоу”. Его охватила паника. Это было все, что у них оставалось в этом мире! Вот побежал человек с охапкой свитеров и носков в руках, и Джош побежал за ним, но поскользнулся в грязи. Грабители рассыпались во всех направлениях, таща с собой остатки парусины, всю еду, оружие, одеяла, все. Женщина с оранжевым шрамом, проходившим через большую часть лица и шею, попыталась стащить куртку со Свон, но Свон согнулась, и женщина ударила ее, закричав от разочарования. Когда Джош встал на ноги, женщина уже убежала в один из переулков.
К этому времени они все уже скрылись, и с ними содержимое повозки, включая и большую часть самого фургона.
– Черт побери! – неистовствовал Джош. Ничего не осталось, кроме каркаса фургона и Мула, который еще продолжал храпеть и брыкаться. Мы прямо как выброшенные на берег, подумал он. Нечего есть, не осталось даже паршивого носка!
– Ты как? – спросил он у Свон, подходя, чтобы помочь ей встать. Около нее стоял Аарон и тянулся рукой, чтобы потрогать ее голову, похожую на тыкву, но в последнюю минуту отдернул руку.
– Нормально. – Плечо у нее было слегка поранено в том месте, где ее ударили. – Думаю, что у меня все в порядке.
Джош заботливо помог Свон подняться и встать устойчиво.
– Они взяли почти все, что у нас было! – это его беспокоило. В грязи лежало несколько оставшихся предметов – помятая жестяная чашка, разодранная шаль, изношенный ботинок, который Расти все собирался починить, да так и не собрался.
– Если вы оставляете здесь вещи лежать просто так, то они их обязательно украдут! – сказал Аарон умудренным тоном. – Это знает любой дурак!
– Ну,– сказала Свон,– может быть, им эти вещи нужнее, чем нам.
Джош сначала хотел скептически засмеяться, но сдержался. Она была права. У них–то были, по крайней мере, теплые куртки и перчатки, они носили теплые носки и прочные ботинки, А у этих расхитителей костюм у некоторых отличался от того, в котором они родились, только несколькими лоскутками – и это было единственное сходство с садом Эдема.
Свон обошла повозку, подошла к Мулу и успокоила старую лошадь, тихонько почесав ей нос. Однако и стоя спокойно, он продолжал обеспокоено и угрожающе ворчать.
– Лучше залезай внутрь,– сказал ей Джош. – Снова поднимается ветер.
Она подошла к нему, а потом остановилась, когда Плакса наткнулась в грязи на что–то твердое. Осторожно наклонилась, пощупала в грязи и подобрала темное овальное зеркало, которое кто–то уронил. Магическое зеркало, подумала она, снова внутренне собираясь. Прошло так много времени с тех пор, как она в него вглядывалась. Но теперь она отерла его о джинсы, чтобы стереть грязь, и держала перед собой за ручку, на которой были вырезаны две маски, смотрящие в разные стороны.
– Что это такое? – спросил Аарон. – Ты в нем можешь видеть себя? Она едва видела смутные очертания головы, и подумала, что она и на самом деле похожа на раздутую старую тыкву. Она уронила руку вдоль тела – и как будто что–то сверкнуло в зеркале. Она подняла его снова и повернула так, чтобы зеркало смотрело в другом направление, она охотилась за вспышкой света и не могла его найти. Тогда она подвинулась направо, на фут или около того, повернулась и затаила дыхание.
Не более чем в десяти футах от нее, находилась фигура, держащая светящейся круг света – теперь уже близко, совсем близко. Свон все еще не могла разглядеть подробно черты. Однако она как–то чувствовала, в этом лице что–то было не так. Оно было искажено и деформировано, но не так, как ее собственное. Она подумала, что это, должно быть, женщина, просто по тому, как она держалась. Так близко, так близко – и все равно, Свон знала, что если она повернется, то там ничего не окажется, кроме лачуг и переулков.
– В каком направлении смотрит зеркало? – спросила она Джоша.
– На север,– ответил он. – Мы приехали с юга. Оттуда. – Он показал на обратное направление. – Почему? – Он никогда не мог понять, что она видела, когда смотрела в эту штуку. Когда бы ее он ни спросил, она пожимала плечами и откладывала зеркало в сторону. Но зеркало всегда напоминало ей о стихах из Библии, которые любила читать ее мать. – Ибо сейчас мы в зеркале видим лишь темноту, а тогда лицо к лицу?
Раньше фигура со светящимся кругом света никогда не бывала так близко. Иногда она бывала так далеко, что свет только мерцал в зеркале. Она не знала, чья это была фигура, или что это было за кольцо света, но она знала что это кто–то и что–то очень важное. А теперь женщина была близко, и Свон подумала, что она, должно быть, где–то к северу от Мериз Рест.
Она уже почти собралась рассказать Джошу, когда у нее за левым плечом возникло лицо прокаженного, похожее на пергамент. Это ужасное лицо заполнило все зеркало, рот с серыми губами приоткрылся как в трещине, в усмешке во лбу возник алый глаз с черно–эбонитовым зрачком. На щеке открылся второй рот, полный острых зубов, как прорезь, и зубы потянулись вперед, словно хотели укусить Свон сзади за шею.
Она так быстро повернулась, что вес ее головы почти перевернул ее.
Дорога позади была пустынна.
Она опустила зеркало, для одного дня она и так видела достаточно. Если то, что ей показывает магическое зеркало, правда, то фигура, держащая кольцо света, где–то очень близко.
Но еще ближе было то, что напоминало ей Дьявола, изображенного на картах Леоны Скелтон.
Джош следил за Свон, пока она поднималась по ступенькам из шлаковых блоков в хижину Глории Бауэн, затем посмотрел вдоль дороги на север. Там не было никакого движения, но ветер гнал дымок из трубы. Он опять взглянул на повозку и покачал головой. Он считал, что Мул выбьет дерзость из любого, кто попытается украсть его, но больше ничего не осталось делать. Это ваша еда,– сказал он, в основном, себе. – Каждая крошка, черт побери!
– О, я знаю место, где можно поймать много больших цып,– предложил Аарон. – Как только вы узнаете, где они, вы их быстро наловите.
– Быстро наловим? Кого?
– Крыс,– сказал мальчик, как будто каждый дурак знал, благодаря чему в Мериз Рест выжило в эти годы большинство людей. – Это мы сегодня и будем есть, если вы останетесь.
Джош с трудом сглотнул, но он уже был знаком с запахом и вкусом крысиного мяса. – Надеюсь, у вас есть соль,– сказал он, поднимаясь вслед за Аароном по ступенькам. – Я люблю, чтобы было совсем соленое.
Прямо перед тем, как войти в дверь, он почувствовал, что мышцы у него сзади на шее напряглись. Он услышал, что Мул храпит и ржет, и снова оглянулся на дорогу. У него появилось неприятное ощущение, что за ним следят – нет, даже более того. Что его ВСКРЫВАЮТ.
Но не было никого. Совсем никого.
Вокруг него вихрился ветер, и в нем ему послышался какой–то скрипящий звук – как будто звук от несмазанных колес. Звук сразу же пропал.
Свет быстро слабел, и Джош знал, что в этом местечке он ночью не выйдет на улицу даже за приличный бифштекс. Он вошел в хижину и закрыл дверь.
Часть десятая
Семена
Глава 59. Раскрытие руки
Свон пробудилась от грез. Она бежала через поле человеческих тел, которые двигались как стебли пшеницы от ветра, а за ней продвигались эта тварь с алым глазом, которая все же нашла ее, косой скашивая у них головы, руки, ноги. Голова у нее была слишком тяжелая, ноги увязали в желтой грязи, и она не могла бежать достаточно быстро. Чудовище приближалось все ближе, коса его пронзительно свистела в воздухе, и вдруг она споткнулась о детский труп и упала, глядя на его бледные руки, одна из которых вцепилась в землю как когтями, а другая сжалась в кулак.
Она лежала на полу в хижине Глории Бауэн. Последние угольки за решеткой печи отбрасывали слабый свет и давали ощущение тепла. Она медленно села и прислонилась к стенке, образ детских рук запечатлелся у нее в голове. Рядом на полу свернулся Джош в глубоком сне и тяжело дышал. Ближе к печке лежал и спал под тонким одеялом Расти, голова его лежала на лоскутной подушке. Глория проделала чудесную работу, вычистив и зашив раны, но она сказала, что следующие два дня будут для него тяжелыми. С ее стороны было очень великодушно позволить им провести ночь и разделить с ней воду и немного тушеного мяса.
Аарон задавал Свон десятки вопросов о ее состоянии, и на что похожа земля за пределами Мериз Рест, и что она видела. Глория велела Аарону не докучать ей, но Свон это не мешало, у мальчика был любознательный ум, а это был редкий случай, заслуживающий внимания.
Глория рассказала им, что ее муж был баптистским священником в Винне, штат Арканзас, когда упали бомбы. Радиация убила в городе множество людей. И Глория, ее муж и их маленький сын присоединились к каравану странников, ищущих безопасное место, чтобы обустроиться. Но безопасных мест не было. Четыре года спустя они осели в Мериз Рест, который в то время был процветающим поселением, построенным вокруг пруда. В Мериз Рест не было ни священника, ни церкви, и муж Глории начал строить своими руками дом для церкви.
Но потом, сказала Глория, началась эпидемия тифа. Люди умирали десятками, и дикие животные выходили из леса пожирать трупы. Когда в общине вышли последние запасы консервированной пищи, люди начали есть крыс, варили кору, корешки, кожу, даже делали просто суп из грязи. Однажды ночью церковь сгорела, и муж Глории погиб, стараясь ее спасти. Почерневшие руины еще стояли, потому что ни у кого не было ни энергии, ни желания, отстраивать ее заново.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64