Закурив сигарету, он представился:
– Пауло д'Энтони, итальянский боевой конь, всегда готов!
– Ага, гонять котов, – буркнула себе под нос Дебби.
– Ха? Че ты там бормочешь, детка?
– О-о, Пау-у-у-ло! – расслабленно простонала она, мельком бросив взгляд на свои наручные часики – имитацию настоящего «Леди Ролекс».
– Другое дело, – удовлетворенно кивнул парень, затянулся и выпустил несколько тонких колечек дыма. – Детка, а ты ничего. Действительно очень даже ничего! – Он просунул палец в одно из колец и покрутил там. – Но я тебя могу еще кое-чему научить, детка. Оставайся со мной. – Он встал и, чуть пошатываясь, направился в ванную, расположенную в нескольких шагах от миниатюрной спальни, которая, видимо, служила и гостиной. Его пробрал кашель курильщика. Откашлявшись, он начал мочиться в унитаз, не потрудившись прикрыть за собой дверь.
Дебби села в постели. Одежда ее была разбросана по всей комнате – результат обуявшей страсти. Или того, что можно было бы назвать страстью после приема субботней дозы наркотиков. Черт побери, подумала она, наматывая на палец длинную прядь волос, что за таблетки подсунула ей Большая Джорджия? Вероятно, из-за этой таблетки она совсем сошла с ума и отправилась с этим пиццеглотателем к нему на квартиру. Пауло – замечательный танцор, у него сексуально привлекательное тело, он водит серый «мерседес» с откидным верхом, но…
Он бросил меня, подумала она. Почему он меня бросил?
Большая Джорджия сказала, что видела, как он ушел. Этой большой суке придется прочистить мозги за то, что подсунула шпанскую мушку под видом таблеток для похудания, решила Дебби. Кокаин, вино, таблетки… все это в совокупности и привело к тому, что она оказалась здесь, в койке с каким-то макаронником. Надо одеваться и немедленно отсюда уматывать; спать Дебби привыкла только в своей собственной постели. Она надела трусы и бюстгальтер. К черту подвязки. Все равно они все разодраны. Красавчик Брут в данный момент громко полоскал горло в ванной, словно собирался исполнять арию под водой. Подхватив с пола блузку, она сунула руки в рукава и торопливо застегнулась на все пуговицы.
И непонятно откуда вдруг ощутила его запах.
Может, от рук? Между пальцами еще чувствовалось не до конца смытое масло. Может, запах Лаки впитался вместе с маслом? Трудно было сказать, чем пахнет, она знала одно – это запах чистоты. Ближайшая ассоциация, которая возникала, – запах новенького «Космо», к которому не прикасалась ничья рука.
Пока этот маленький Цезарь усердно трудился над ней, в сознании пронеслась вереница полузабытых лиц. Так много мужчин, так мало времени! Это было ее девизом. И не только в бизнесе. Ей нравилось заниматься сексом; нравился сам процесс, нравилось ощущать пульсирующий жар, нравилось после расслабленно раскинуться, опираясь на мужское тело, как королева на мускулистом троне. Но в ее памяти сохранилось слишком много лиц и слишком мало имен. Либо, в лучшем случае, не настоящие имена – все эти Барты, Гленны или какие-нибудь Рейнджеры с Рамродами. Если бы не могучее мужское достоинство, большинство из них ничем не отличалось бы от стриженых пуделей.
Странное дело. Странное и забавное. Пока этот Нерон по имени Никто нынче нашептывал ей в ухо всяческие скабрезности, она очень ясно представила себе Лаки. Вспоминала его лицо, когда он спал после массажа. Он выглядел… таким умиротворенным. Именно Поэтому она не стала его будить; она просто сидела рядом, гладила ему волосы и вспоминала о доме.
Воспоминания были черно-белыми, как старые классические кинофильмы, раскрашивать которые нет нужды. Она видела себя сидящей на травянистом склоне; город остался за спиной, над головой неслись большие белые облака. Она срывала одуванчики, сдувала их пушистые головки и смотрела, как их уносит вдаль западный ветер. На запад, через леса Луизианы к холмам Калифорнии. Она не знала, где опустятся на землю эти маленькие пушистые зонтики, ее родной город был слишком мал для них. В ее родном городе росли башни зернохранилищ и баки для воды, железные дороги и ржавчина. Одуванчики не могут расти на железе; им нужно калифорнийское солнце.
И чего она никак не могла понять до того момента, как принялась осторожно гладить волосы спящего Лаки и нахлынули воспоминания о родине, так это то, что она сама прилетела в Калифорнию как парашютик одуванчика, занесенный ветром, в то время как душа ее выросла на том самом железе.
Почему же Лаки ушел? – недоумевала она. Никто еще так не поступал с Деброй Токе. Никто.
Вполне возможно, что и раздражение от этого тоже стало причиной того, что она оказалась здесь, в этой постели. Нет, Лаки обязательно вернется. Она была в этом уверена. О да, он обязательно вернется!
Хотя бы если захочет получить обратно свой велосипед. Вот именно. Пока он спал, она вытащила ключ от замочка из кармана его джинсов и спрятала у себя. Не первый раз случалось так, что она начинала вечер с одним парнем, а заканчивала с другим. Она хотела застраховаться на тот случай, если Лаки вдруг где-нибудь затеряется. Такие истории известны.
Из ванной комнаты Пауло послышался звук вставляемой в аудиоплейер кассеты. Через несколько секунд послышалась ведущая мелодия фильма «Рокки» – «Глаз тигра», кажется, так она называется. Слабенький динамик лохрипывал. Затем из ванной показался и сам Пауло – в узеньких бархатных плавках. Он встал и напряг мышцы.
– Двойной бицепс, – выкрикнул он, изгибаясь. – Ну как, впечатляет, детка? А теперь брюшные мышцы! – Он сменил позу; живот его стал похож на стиральную доску.
– О нет, нет, не надо! – взмолилась Дебби, едва удерживаясь от смеха. Но плотину все равно прорвало, она расхохоталась во все горло. Пауло причесался и с помощью лака уложил волосы в некое подобие волнистого шлема; демонстрируя различные позы, принятые среди культуристов, он строил такие нелепые гримасы, словно мучительно страдал от геморроя.
– Перестань, прошу тебя, – сквозь смех произнесла Дебби, держась за живот. – Не могу, я сейчас помру!
Он принял еще одну позу, от которой вздулись буфами ягодичные мышцы, и только после этого понял, от чего ее пробрал смех.
– Ах ты, сука! – взревел он. – Я демонстрирую тебе свою мускулатуру! Относись с уважением к культуристу!
Она моментально оборвала смех.
– Не смей называть меня сукой, козел! И хватит с меня этих демонстраций. Я в обезьяннике и то лучше видела! – Она встала, на этот раз всерьез разозлившись – на себя, на этого кобеля, на Большую Джорджию, да и на Лаки заодно, и принялась надевать юбку.
– Куда это ты собралась, а? – Он надвинулся на нее, принимая угрожающую позу. – что это тебе взбрело в голову?
– Не прикасайся ко мне. Я еду домой. – Она расстегнула свою сумочку и запустила в нее руку.
– Ты поедешь домой, когда я этого захочу. Ясно? Я. Пауло д'Энтони. – Он потянулся, намереваясь схватить ее за локоть. – Слышишь, с-с…
Рука, мгновенно появившаяся из сумочки, оказалась оснащена дополнительным пальцем – длинным, узким, отливающим стальной синевой. Его заостренный конец прикоснулся к глотке Пауло.
– Хорошо, – дернул кадыком Пауло, уставившись на нее круглыми глазами. – Нет проблем. Можешь ехать домой прямо сейчас.
– Выключи эту идиотскую музыку. Терпеть не могу этот фильм.
Пауло попятился от ножа с автоматическим лезвием. На губах блуждало слабое подобие улыбки. Его бугристые мышцы моментально превратились просто в куски обвисшей плоти. Добравшись до ванной комнаты и выключив плейер, он ухмыльнулся:
– Хочешь, скажу, что на тебя нашло? Ты просто давно ни с кем не трахалась, вот и взбесилась.
Дебби только хмыкнула, сложила нож и убрала его обратно в сумочку. Надевая туфли, она поглядывала, не надумает ли он повторить нападение. Потом вышла из спальни. Пауло следовал за ней как щенок, но на почтительном расстоянии.
– Не стоит тебе уходить, детка, – заскулил он. – Ну перестань. Хочешь денег? Я тебе дам денег. – Нет, спасибо.
– А кокаин? У меня очень надежные связи, детка. Будешь иметь все, что захочешь.
– У меня свой дилер. – Она подхватила с пола леопардовый пиджак. Он так и лежал в коридоре, символизируя первую остановку сексуального экспресса.
– Черт! – воскликнул Пауло. Его хрупкое самолюбие явно начало рушиться. – Тебе встретился настоящий мужчина, а ты даже не можешь оценить этого!
– Рассказывай! – бросила Дебби, облачаясь в пиджак.
– Эй. – Голос Пауло стал мягче, в нем проскользнула нотка отчаяния. – Ты же не насовсем от меня уходишь, а?
– Ты милый мальчик. Желаю всего хорошего, – ответила она, выходя на лестничную клетку. На пальце она уже крутила ключи от «фиата».
Он шел за ней следом – все в тех же бархатных плавках. Но лицо его теперь было искажено ненавистью. Она стояла и ждала, пока поднимется кабина лифта.
– Ты уродина, вот ты кто! – вдруг заорал он, не думая о том, что могут подумать соседи, разбуженные его воплем в половине четвертого утра. – Уродина, каких свет не видывал!
– Тебе же лучше, – спокойно ответила Дебби. Пришел лифт. Автоматические двери открылись.
Но он не мог ее так просто отпустить. Надо было еще как-нибудь ее оскорбить побольнее.
– Ты грязная дешевая шлюха! Потаскуха! Она на мгновение замерла с окаменевшей спиной. Потом медленно повернула голову, придерживая одной рукой створку лифта. На прекрасном лице, словно выточенном из мрамора, полыхнули серые глаза – с такой силой, что Пауло отшатнулся.
– Лучше попроси свою мамочку выдавить прыщики у тебя на заднице, – с напряжением проговорила она и отпустила створку. Двери лифта с легким шипением закрылись.
Пауло какое-то мгновение оцепенело слушал звук уходящего лифта. В висках колотилась кровь. Он хотел ринуться вниз, догнать ее на улице, но потом передумал. В этом нет никакого смыла. Такая женщина не принадлежит никому и никогда не будет. Что ж, сучка просто не поняла, от чего отказалась, успокоил он сам себя. Развернув плечи, он вернулся в квартиру и запер за собой дверь.
В противоположном конце коридора, рядом с запасной лестницей, из мрака материализовалась бесшумная тень. Потом раздались осторожные шаги. Шаги направлялись к двери Пауло.
В это время Пауло прошел в кухню, достал из холодильника бутылку пива, сорвал пробку и одним махом высосал половину бутылки. В прихожей зазвенел звонок. Черт побери, кого это еще несет? Может, кто-нибудь из кретинов соседей позвонил в полицию, решив придать большое значение мелкой суете? Черт, вся жизнь – сплошная суета!
Он ринулся в коридор и уже чуть было не повернул ключ в замке, но вовремя одернул себя. Погоди. Лишняя предосторожность не помешает. Он прильнул к дверному глазку. На площадке перед дверью стоял коротко стриженный незнакомый блондин.
– Кто ты такой?
– Ты видишь меня, приятель? – холодно усмехнулся парень.
– Да. Я тебя вижу. – На висках, начинаясь от уголков глаз, у парня были вытатуированы по три красных слезинки. – Что надо?
– Она моя суженая, – произнес парень.
– Чего? – Пауло показалось, что парень что-то поднимает. Послышался металлический щелчок. В глазке стало темно. – Эй, что ты хочешь…
Пистолетная пуля разнесла вдребезги дверной глазок, вошла в правый глаз Пауло и прошила голову насквозь. Кровь, мозги, обломки костей и черные кудри ударили фонтаном в стену за спиной, но Пауло этого уже не знал. Он не успел еще упасть, как вторая пуля прошила ему сердце. Кровь хлынула горлом из разорванной аорты. Тело рухнуло на пол и некоторое время еще вздрагивало, хотя к жизни это не имело ни малейшего отношения.
Ковбой уже оказался на лестнице и помчался вниз, перепрыгивая через ступеньки.
Дебби в этот момент в своем «фиате» отруливала от тротуара. Ей показалось, что где-то раздался приглушенный выстрел. Может, стреляли из машины, промчавшейся по соседней улице. Больше всего ей хотелось побыстрее попасть домой и принять горячую ванну.
Спустя две или три минуты серый «фольксваген» – фургон вывернул из-за угла и покатил по направлению к жилищу Дебби. С этажа, где жил Пауло, неслись истерические крики.
Глава 12
Воскресный день прошел в сплошных мучениях. Джон с утра до вечера был занят в, церкви, после чего вернулся к себе домой и решил почитать про искушения Христа. Впрочем, это занятие не очень способствовало избавлению от лихорадочного состояния, в котором он пребывал. Он поискал «номер телефона Д. Стоун в телефонном справочнике.
Разумеется, как он и предполагал, такого не значилось. Потом вставил в видюшник кассету с» Путем борца» и уселся перед телевизором. Это был один из его любимых фильмов; он смотрел его раз десять, не меньше. Но на этот раз ничего не получилось. Пришлось выключить. Он встал и задернул штору, чтобы не видеть горящий в небе большой красный «X». Ему совершенно не хотелось снова отправляться бродить по Бродвею. Единственным его желанием было еще раз увидеть Дебби.
Не Дебру. Она и напугала его, и безумно пленила.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28
– Пауло д'Энтони, итальянский боевой конь, всегда готов!
– Ага, гонять котов, – буркнула себе под нос Дебби.
– Ха? Че ты там бормочешь, детка?
– О-о, Пау-у-у-ло! – расслабленно простонала она, мельком бросив взгляд на свои наручные часики – имитацию настоящего «Леди Ролекс».
– Другое дело, – удовлетворенно кивнул парень, затянулся и выпустил несколько тонких колечек дыма. – Детка, а ты ничего. Действительно очень даже ничего! – Он просунул палец в одно из колец и покрутил там. – Но я тебя могу еще кое-чему научить, детка. Оставайся со мной. – Он встал и, чуть пошатываясь, направился в ванную, расположенную в нескольких шагах от миниатюрной спальни, которая, видимо, служила и гостиной. Его пробрал кашель курильщика. Откашлявшись, он начал мочиться в унитаз, не потрудившись прикрыть за собой дверь.
Дебби села в постели. Одежда ее была разбросана по всей комнате – результат обуявшей страсти. Или того, что можно было бы назвать страстью после приема субботней дозы наркотиков. Черт побери, подумала она, наматывая на палец длинную прядь волос, что за таблетки подсунула ей Большая Джорджия? Вероятно, из-за этой таблетки она совсем сошла с ума и отправилась с этим пиццеглотателем к нему на квартиру. Пауло – замечательный танцор, у него сексуально привлекательное тело, он водит серый «мерседес» с откидным верхом, но…
Он бросил меня, подумала она. Почему он меня бросил?
Большая Джорджия сказала, что видела, как он ушел. Этой большой суке придется прочистить мозги за то, что подсунула шпанскую мушку под видом таблеток для похудания, решила Дебби. Кокаин, вино, таблетки… все это в совокупности и привело к тому, что она оказалась здесь, в койке с каким-то макаронником. Надо одеваться и немедленно отсюда уматывать; спать Дебби привыкла только в своей собственной постели. Она надела трусы и бюстгальтер. К черту подвязки. Все равно они все разодраны. Красавчик Брут в данный момент громко полоскал горло в ванной, словно собирался исполнять арию под водой. Подхватив с пола блузку, она сунула руки в рукава и торопливо застегнулась на все пуговицы.
И непонятно откуда вдруг ощутила его запах.
Может, от рук? Между пальцами еще чувствовалось не до конца смытое масло. Может, запах Лаки впитался вместе с маслом? Трудно было сказать, чем пахнет, она знала одно – это запах чистоты. Ближайшая ассоциация, которая возникала, – запах новенького «Космо», к которому не прикасалась ничья рука.
Пока этот маленький Цезарь усердно трудился над ней, в сознании пронеслась вереница полузабытых лиц. Так много мужчин, так мало времени! Это было ее девизом. И не только в бизнесе. Ей нравилось заниматься сексом; нравился сам процесс, нравилось ощущать пульсирующий жар, нравилось после расслабленно раскинуться, опираясь на мужское тело, как королева на мускулистом троне. Но в ее памяти сохранилось слишком много лиц и слишком мало имен. Либо, в лучшем случае, не настоящие имена – все эти Барты, Гленны или какие-нибудь Рейнджеры с Рамродами. Если бы не могучее мужское достоинство, большинство из них ничем не отличалось бы от стриженых пуделей.
Странное дело. Странное и забавное. Пока этот Нерон по имени Никто нынче нашептывал ей в ухо всяческие скабрезности, она очень ясно представила себе Лаки. Вспоминала его лицо, когда он спал после массажа. Он выглядел… таким умиротворенным. Именно Поэтому она не стала его будить; она просто сидела рядом, гладила ему волосы и вспоминала о доме.
Воспоминания были черно-белыми, как старые классические кинофильмы, раскрашивать которые нет нужды. Она видела себя сидящей на травянистом склоне; город остался за спиной, над головой неслись большие белые облака. Она срывала одуванчики, сдувала их пушистые головки и смотрела, как их уносит вдаль западный ветер. На запад, через леса Луизианы к холмам Калифорнии. Она не знала, где опустятся на землю эти маленькие пушистые зонтики, ее родной город был слишком мал для них. В ее родном городе росли башни зернохранилищ и баки для воды, железные дороги и ржавчина. Одуванчики не могут расти на железе; им нужно калифорнийское солнце.
И чего она никак не могла понять до того момента, как принялась осторожно гладить волосы спящего Лаки и нахлынули воспоминания о родине, так это то, что она сама прилетела в Калифорнию как парашютик одуванчика, занесенный ветром, в то время как душа ее выросла на том самом железе.
Почему же Лаки ушел? – недоумевала она. Никто еще так не поступал с Деброй Токе. Никто.
Вполне возможно, что и раздражение от этого тоже стало причиной того, что она оказалась здесь, в этой постели. Нет, Лаки обязательно вернется. Она была в этом уверена. О да, он обязательно вернется!
Хотя бы если захочет получить обратно свой велосипед. Вот именно. Пока он спал, она вытащила ключ от замочка из кармана его джинсов и спрятала у себя. Не первый раз случалось так, что она начинала вечер с одним парнем, а заканчивала с другим. Она хотела застраховаться на тот случай, если Лаки вдруг где-нибудь затеряется. Такие истории известны.
Из ванной комнаты Пауло послышался звук вставляемой в аудиоплейер кассеты. Через несколько секунд послышалась ведущая мелодия фильма «Рокки» – «Глаз тигра», кажется, так она называется. Слабенький динамик лохрипывал. Затем из ванной показался и сам Пауло – в узеньких бархатных плавках. Он встал и напряг мышцы.
– Двойной бицепс, – выкрикнул он, изгибаясь. – Ну как, впечатляет, детка? А теперь брюшные мышцы! – Он сменил позу; живот его стал похож на стиральную доску.
– О нет, нет, не надо! – взмолилась Дебби, едва удерживаясь от смеха. Но плотину все равно прорвало, она расхохоталась во все горло. Пауло причесался и с помощью лака уложил волосы в некое подобие волнистого шлема; демонстрируя различные позы, принятые среди культуристов, он строил такие нелепые гримасы, словно мучительно страдал от геморроя.
– Перестань, прошу тебя, – сквозь смех произнесла Дебби, держась за живот. – Не могу, я сейчас помру!
Он принял еще одну позу, от которой вздулись буфами ягодичные мышцы, и только после этого понял, от чего ее пробрал смех.
– Ах ты, сука! – взревел он. – Я демонстрирую тебе свою мускулатуру! Относись с уважением к культуристу!
Она моментально оборвала смех.
– Не смей называть меня сукой, козел! И хватит с меня этих демонстраций. Я в обезьяннике и то лучше видела! – Она встала, на этот раз всерьез разозлившись – на себя, на этого кобеля, на Большую Джорджию, да и на Лаки заодно, и принялась надевать юбку.
– Куда это ты собралась, а? – Он надвинулся на нее, принимая угрожающую позу. – что это тебе взбрело в голову?
– Не прикасайся ко мне. Я еду домой. – Она расстегнула свою сумочку и запустила в нее руку.
– Ты поедешь домой, когда я этого захочу. Ясно? Я. Пауло д'Энтони. – Он потянулся, намереваясь схватить ее за локоть. – Слышишь, с-с…
Рука, мгновенно появившаяся из сумочки, оказалась оснащена дополнительным пальцем – длинным, узким, отливающим стальной синевой. Его заостренный конец прикоснулся к глотке Пауло.
– Хорошо, – дернул кадыком Пауло, уставившись на нее круглыми глазами. – Нет проблем. Можешь ехать домой прямо сейчас.
– Выключи эту идиотскую музыку. Терпеть не могу этот фильм.
Пауло попятился от ножа с автоматическим лезвием. На губах блуждало слабое подобие улыбки. Его бугристые мышцы моментально превратились просто в куски обвисшей плоти. Добравшись до ванной комнаты и выключив плейер, он ухмыльнулся:
– Хочешь, скажу, что на тебя нашло? Ты просто давно ни с кем не трахалась, вот и взбесилась.
Дебби только хмыкнула, сложила нож и убрала его обратно в сумочку. Надевая туфли, она поглядывала, не надумает ли он повторить нападение. Потом вышла из спальни. Пауло следовал за ней как щенок, но на почтительном расстоянии.
– Не стоит тебе уходить, детка, – заскулил он. – Ну перестань. Хочешь денег? Я тебе дам денег. – Нет, спасибо.
– А кокаин? У меня очень надежные связи, детка. Будешь иметь все, что захочешь.
– У меня свой дилер. – Она подхватила с пола леопардовый пиджак. Он так и лежал в коридоре, символизируя первую остановку сексуального экспресса.
– Черт! – воскликнул Пауло. Его хрупкое самолюбие явно начало рушиться. – Тебе встретился настоящий мужчина, а ты даже не можешь оценить этого!
– Рассказывай! – бросила Дебби, облачаясь в пиджак.
– Эй. – Голос Пауло стал мягче, в нем проскользнула нотка отчаяния. – Ты же не насовсем от меня уходишь, а?
– Ты милый мальчик. Желаю всего хорошего, – ответила она, выходя на лестничную клетку. На пальце она уже крутила ключи от «фиата».
Он шел за ней следом – все в тех же бархатных плавках. Но лицо его теперь было искажено ненавистью. Она стояла и ждала, пока поднимется кабина лифта.
– Ты уродина, вот ты кто! – вдруг заорал он, не думая о том, что могут подумать соседи, разбуженные его воплем в половине четвертого утра. – Уродина, каких свет не видывал!
– Тебе же лучше, – спокойно ответила Дебби. Пришел лифт. Автоматические двери открылись.
Но он не мог ее так просто отпустить. Надо было еще как-нибудь ее оскорбить побольнее.
– Ты грязная дешевая шлюха! Потаскуха! Она на мгновение замерла с окаменевшей спиной. Потом медленно повернула голову, придерживая одной рукой створку лифта. На прекрасном лице, словно выточенном из мрамора, полыхнули серые глаза – с такой силой, что Пауло отшатнулся.
– Лучше попроси свою мамочку выдавить прыщики у тебя на заднице, – с напряжением проговорила она и отпустила створку. Двери лифта с легким шипением закрылись.
Пауло какое-то мгновение оцепенело слушал звук уходящего лифта. В висках колотилась кровь. Он хотел ринуться вниз, догнать ее на улице, но потом передумал. В этом нет никакого смыла. Такая женщина не принадлежит никому и никогда не будет. Что ж, сучка просто не поняла, от чего отказалась, успокоил он сам себя. Развернув плечи, он вернулся в квартиру и запер за собой дверь.
В противоположном конце коридора, рядом с запасной лестницей, из мрака материализовалась бесшумная тень. Потом раздались осторожные шаги. Шаги направлялись к двери Пауло.
В это время Пауло прошел в кухню, достал из холодильника бутылку пива, сорвал пробку и одним махом высосал половину бутылки. В прихожей зазвенел звонок. Черт побери, кого это еще несет? Может, кто-нибудь из кретинов соседей позвонил в полицию, решив придать большое значение мелкой суете? Черт, вся жизнь – сплошная суета!
Он ринулся в коридор и уже чуть было не повернул ключ в замке, но вовремя одернул себя. Погоди. Лишняя предосторожность не помешает. Он прильнул к дверному глазку. На площадке перед дверью стоял коротко стриженный незнакомый блондин.
– Кто ты такой?
– Ты видишь меня, приятель? – холодно усмехнулся парень.
– Да. Я тебя вижу. – На висках, начинаясь от уголков глаз, у парня были вытатуированы по три красных слезинки. – Что надо?
– Она моя суженая, – произнес парень.
– Чего? – Пауло показалось, что парень что-то поднимает. Послышался металлический щелчок. В глазке стало темно. – Эй, что ты хочешь…
Пистолетная пуля разнесла вдребезги дверной глазок, вошла в правый глаз Пауло и прошила голову насквозь. Кровь, мозги, обломки костей и черные кудри ударили фонтаном в стену за спиной, но Пауло этого уже не знал. Он не успел еще упасть, как вторая пуля прошила ему сердце. Кровь хлынула горлом из разорванной аорты. Тело рухнуло на пол и некоторое время еще вздрагивало, хотя к жизни это не имело ни малейшего отношения.
Ковбой уже оказался на лестнице и помчался вниз, перепрыгивая через ступеньки.
Дебби в этот момент в своем «фиате» отруливала от тротуара. Ей показалось, что где-то раздался приглушенный выстрел. Может, стреляли из машины, промчавшейся по соседней улице. Больше всего ей хотелось побыстрее попасть домой и принять горячую ванну.
Спустя две или три минуты серый «фольксваген» – фургон вывернул из-за угла и покатил по направлению к жилищу Дебби. С этажа, где жил Пауло, неслись истерические крики.
Глава 12
Воскресный день прошел в сплошных мучениях. Джон с утра до вечера был занят в, церкви, после чего вернулся к себе домой и решил почитать про искушения Христа. Впрочем, это занятие не очень способствовало избавлению от лихорадочного состояния, в котором он пребывал. Он поискал «номер телефона Д. Стоун в телефонном справочнике.
Разумеется, как он и предполагал, такого не значилось. Потом вставил в видюшник кассету с» Путем борца» и уселся перед телевизором. Это был один из его любимых фильмов; он смотрел его раз десять, не меньше. Но на этот раз ничего не получилось. Пришлось выключить. Он встал и задернул штору, чтобы не видеть горящий в небе большой красный «X». Ему совершенно не хотелось снова отправляться бродить по Бродвею. Единственным его желанием было еще раз увидеть Дебби.
Не Дебру. Она и напугала его, и безумно пленила.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28