Офицер кивнул головой. Он не выглядел удивленным.
Делать пока что было абсолютно нечего. Они болтали о всякой всячине, дожидаясь рассвета. Когда наступит утро, им придется ждать до отлета корабля. Потом им придется ждать, пока разойдутся толпы. И только потом бульдозеры смогут прорыть туннель и выяснить, почему все-таки не взорвались бомбы.
Но Хэккет с нетерпением ждал, когда наконец инопланетяне покинут Землю. Так же, как и армейский офицер. Так же, как нетерпеливо ждала неофициальная археологическая экспедиция университета Роджерса. Грэкхи дали человечеству определенный эквивалент процветания на века. Они покидали Землю в тот момент, когда человеческая признательность достигла кульминационного пункта. Все ждали, что начиная с этого момента - или, по крайней мере, когда все приведут в порядок - никому ничего не надо будет делать, чтобы хорошо и привольно жить. Для многих людей это казалось великолепным.
Примерно в этом роде Хэккет и высказался:
- Но лично я не хотел бы такой жизни, - добавил он.
Армейский офицер скривил рот.
- Вы бы поняли, что такое настоящее крушение надежд, - сказал он, если бы были в моей шкуре и внезапно осознали, что военные даже не в силах защитить свою страну, потому что повсюду сплошные беспорядки.
- Мне кажется, - сказал Хэккет, - что среди нас осталось все-таки достаточно людей неблагодарных за то процветание, что нам обещано и которое почти всех устраивает.
Они курили и болтали о важных и ничего не значащих вещах. Наконец, небо стало светлеть и потом встало солнце. Один из молодых людей отправился за кофе. Армейский офицер исчез к своим бульдозерам.
Кофе был отвратительным, и его единственным достоинством было то, что он был горячим. Хэккет нетерпеливыми шагами мерил коридор. Он обнаружил, что, по крайней мере, еще несколько людей разделяют его опасения насчет пришельцев, но по-существу их не в чем было упрекнуть. Сработали бы бомбы или не сработали бы - человечество было бессильно против грэкхов. В их искренность необходимо было верить, иначе можно было бы сойти с ума от страха. И в конце концов ничто не говорило об их неискренности. Алдариане были приятными, дружелюбными, сердечными созданиями. И хорошо уживались с грэкхами. Пришельцы дали нам столько полезных вещей...
Люди, которые постепенно заполняли собой площадь перед кораблем, казалось, не имели таких сомнений. Они махали руками и приветствовали чужаков. Некоторые даже плакали от того, что улетают благодетели человечества.
Незадолго до отлета колонны школьников вручили грэкхам - вернее, одному из них - букеты цветов. Знаменитый художник подарил командиру свою картину. Промышленные магнаты дарили им золотые изделия, чтобы о них не забывали, на память. Голливуд подарил им цветной фильм, показывающий самих грэкхов и алдариан, когда они выходили из корабля и путешествовали по городу. Подарков было множество, но они все же были как-то ограничены. Но речи...
Представитель каждой страны старался сказать несколько подходящих к данному моменту слов. Время тянулось нестерпимо медленно.
Наконец, со всем было покончено.
Грэкх поднялся.
Абсолютно бесстрастно он направился к своему кораблю. Было двенадцать часов дня. Он вошел внутрь. Дверь выходной камеры закрылась. Люди торопливо отходили в сторону. Некоторое время никто не замечал, что прощальные подарки так и остались сложенными на земле. Те, кто это заметили, решили, что чужак забыл их случайно и сейчас за ними вернется. Но ничего не произошло. Все, начиная с букетов и заканчивая золотом, осталось лежать на месте. А затем, безо всякого шума, корабль поднялся. Толпы людей закричали приветствия. Бесчисленные тысячи людей, которым не удалось проникнуть близко к кораблю, кричали сзади. Корабль грэкхов поднимался все выше и выше, его преследовал громкий хор человеческой признательности. Наконец, его огромные размеры перестали быть заметны. Сверкающий на солнце шар поднимался вверх. А затем он совсем перестал быть виден.
Грэкхи улетели, но, как и обещали, оставили на Земле несколько алдариан, чтобы помочь нам быть более цивилизованными. И тогда нам пришлось лицом к лицу встретиться с очень приятными фактами. Мы остались совершенно одни исправлять положение, в котором нас оставили. Они сказали, что улетят, и улетели. Они сказали, что возвращаются в свою звездную систему, и у нас не было причин в это не верить. Они сказали, что один из кораблей грэкхов остановится здесь лет через десять, чтобы забрать алдариан. Они сказали, что раньше мы их не увидим.
Мы поверили, и когда они улетели, мы даже чувствовали себя опустошенными, потому что верили им. Боже, помоги нам, мы им верили!
Может быть, если бы это было не так, было бы еще хуже. Когда выясняются такие вещи, никто из власть имущих не осмеливается сделать их публичным достоянием. И все так и оставались в неведении, кроме тех, кто начал строго секретную работу вместе с Хэккетом.
5
- Мне было бы легче, - сказал Хэккет, - если бы я понял, безразличие это или презрение со стороны грэкхов, которые так и оставили наши подарки.
Он, Люси и группа археологов наблюдали за расходившейся толпой. Это было примечательное зрелище. Люди, стремившиеся как можно скорее попасть сюда, чтобы отдать долг уважения грэкхам, теперь точно так же торопились обратно.
Прошли часы, прежде чем толпа немного рассосалась: часть людей уехала в автобусах, часть - на своих машинах.
- Было подсчитано, - сказал Кларк, - что будет присутствовать полтора миллиона человек. Мне кажется, что они ошиблись. Их значительно больше.
Армейский офицер, стоя рядом с бульдозером, недоуменно спросил Хэккета:
- Презрение или безразличие? Что вы имеете в виду?
- Что они о нас думают? - спросил Хэккет. - Они дали нам много необходимых вещей, но не выразили при этом никакого удовольствия. Они оставались просто вежливыми. Это может быть безразличием. С другой стороны, то, что подарили им мы, они даже не попытались взять с собой. И это уже может быть презрением.
Армейский офицер задумался. Через минуту он угрюмо сказал:
- Я надеюсь, что это безразличие. Я бы хотел знать их лучше. Но презрение...
- Не думаю, что это презрение, - запротестовала Люси. - Они столько для нас сделали без всякой выгоды для себя. Они дали нам... они были очень благородны! Они бы не вели себя так...
- Может быть, - сказал Кларк, - они чувствовали себя обязанными помочь технически отсталой расе. Они помогли нам, но им могло быть скучно.
- Не думаю, что это так, - опять сказала Люси.
После отлета пришельцев она стала чувствовать себя намного лучше. С того самого момента, как по телевидению объявили, что грэкхи ищут их, чтобы выразить свою благодарность, ей было не по себе. Она не могла объяснить своего чувства, но оно было. Когда грэкхи улетели, она испытала огромное облегчение. Как будто у нее было интуитивное чувство опасности, которое сейчас прошло.
Они прошли обратно в комнату. Пока еще вокруг этого места оставалось столько народа, атомные бомбы нельзя было вырыть, чтобы посмотреть, в чем дело.
Но армейский офицер получил телеграмму, в которой говорилось, что как только корабль чужаков покинул Землю, все пришло в полный порядок, и бомбы можно было взорвать в любой момент!
Совершенно непонятная техника грэкхов на время дезактивировала атомный заряд. Инопланетяне знали о бомбах. Они проигнорировали их, и это тоже могло означать презрение.
Армейскому офицеру пришел приказ, в котором запрещалось выкапывать бомбы до тех пор, пока это пространство не очистится от людей.
Кларк нахмурился.
- Запросите, можем ли мы сейчас копать в направлении помойной ямы. Она достаточно далеко от бомб, а если мы не начнем сейчас... гм... другого такого случая может и не представиться.
Офицер вышел, но скоро вернулся. Копать нельзя было в окружности двухсот футов от бомб, но бульдозерам, благо им сейчас нечего было делать, разрешалось вскрыть яму.
Кларк был в восторге. Два бульдозера, выйдя из-под укрытия, рыча, стали пробивать себе путь к яме.
По одну сторону их пути появилась дыра. Это была яма для отбросов. Бульдозеры стали осторожно обкапывать ее со всех сторон.
Как только шум восторгов смолк, Кларк и трое молодых археолога кинулись по проторенному пути. Кое-где им пришлось расчищать себе путь лопатами. Затем один из молодых людей откинул лопатой землю в сторону и замер на месте.
- П-посмотрите, - сказал он.
Хэккет напрягся. Люси взглянула и закрыла рот рукой. Наступила тишина. Лопата скинула землю с какого-то предмета, брошенного в помойную яму грэкхов. Этот предмет был мертвым телом алдарианина. Какое-то непонятное оружие пробило дыру в его изуродованном теле.
Хэккет почувствовал, что находится в шоке. В горле у него пересохло. Он видел, как Кларк смертельно побледнел и взял лопату из рук молодого человека. Люди любили алдариан.
Кларк нашел еще один труп. И еще, и еще, и еще... Все они были убиты из одного и того же оружия. Потом Люси вскрикнула и указала рукой. Там лежало еще несколько трупов. Так называемые "ученики" грэкхов были не только убиты и выкинуты в помойную яму, но, как ясно свидетельствовали их тела, зверски изуродованы перед смертью.
Неестественно спокойным голосом Хэккет сказал:
- Теперь понятно, как грэкхи относились к алдарианам. Они презирали их. Они убивали их и выкидывали тела, как ненужный мусор. Не думаю, чтобы к нам они испытывали лучшие чувства.
Люси в отчаянии заломила руки. Она была врачом и повидала в больницах всякое, но даже она здесь была сломлена.
- Взгляни, Джим, - прошептала она, - это тот самый, которого мы вытащили из автомобильной катастрофы! Ты видишь? Мы отвезли его в госпиталь и сообщили грэкхам. Грэкх прилетел в вертолете, забрал его сюда и... они убили его. Потому что он был ранен! Как мы... убиваем животное, которое уже не можем вылечить.
- Нет, Люси, - холодно сказал Хэккет. - Они сами искалечили его вполне достаточно уже после того, как доставили на корабль. И других тоже. И они пытались найти нас, чтобы вознаградить за спасение жизни этого алдарианина?
Рыжеволосый Кларк выбрался из ямы. Лицо его было смертельно бледным. Три его помощника выглядели так, как будто не знали, куда себя деть. Они говорили о чужаках всего лишь прошлой ночью и пытались угадать, что же будет в этой яме. Но какими бы скептичными, как, впрочем, и всякая молодежь, они не были, они чтили пришельцев за их ум и знания. Завидовали их интеллекту и достижениям - идеи о межзвездных путешествиях были заманчивы - и хоть сами они не сказали бы об этом, они верили в благородство пришельцев. Невозможно было придумать другого объяснения той щедрости, которую они оказали людям. Честно говоря, трое молодых археологов даже идеализировали грэкхов, пришельцев из большого космоса.
Сейчас они казались больными. Хэккет глубоко вздохнул. Он резко сказал Кларку:
- Пойди, найди этого капитана, как... как его там... Пусть он обо всем доложит и поставит к этому месту охрану, так, чтобы никто не мог подойти и взглянуть, в чем тут дело. Мне кажется, что кроме археологов, нам понадобятся и другие специалисты!
Грэкхи лгали нам, но если бы мы были им просто безразличны, они бы этого не делали, им было бы все равно. Если когда-нибудь на Земле было нечто сверхсекретное, чтобы предотвратить панику, то это происшествие относится к их числу!
Кларк кивнул. Он пошел искать армейского офицера, который предоставил в их пользование бульдозеры, пока ему не разрешили выкапывать атомные бомбы.
Сейчас все они стояли в огромной пологой яме, в которой раньше покоился корабль, у ямы поменьше, в которой покоилось то, что этот корабль после себя оставил.
Хэккет взял лопату и осторожно принялся откидывать в сторону землю, которая мешала им ясно видеть. По его слову три молодых археолога принялись помогать ему. А по огромным деревянным настилам, где стояли люди, совсем недавно приветствовавшие грэкхов и выражавшие им свою любовь, толпа продолжала двигаться. Трудно было полутора миллионам - или значительно меньшей части этих миллионов - разойтись всего за несколько часов. Пыль, которую они поднимали своим движением, сыпалась сквозь щели в деревянных досках настила и еще больше затрудняла видимость тем, которые пытались разобраться в "наследстве" грэкхов.
Но самое необходимое было вскоре сделано. Почетную стражу, охранявшую иностранных дипломатов, сняли для охраны вскрытой помойной ямы. На самом краю настилов сгрудились полицейские машины, не давая прохожим доступа. Туда же опускались и вертолеты, доставившие с собой самое разнообразное оборудование, начиная от генераторов и микроскопов и кончая центрифугой.
А затем прилетело еще три вертолета, на борту которых находились биологи, химики и физики-атомщики, которые взяли с собой палатки, одежду, пищу и многое другое, как люди, которым придется вести исследования в необычной обстановке, вдали от своих лабораторий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17
Делать пока что было абсолютно нечего. Они болтали о всякой всячине, дожидаясь рассвета. Когда наступит утро, им придется ждать до отлета корабля. Потом им придется ждать, пока разойдутся толпы. И только потом бульдозеры смогут прорыть туннель и выяснить, почему все-таки не взорвались бомбы.
Но Хэккет с нетерпением ждал, когда наконец инопланетяне покинут Землю. Так же, как и армейский офицер. Так же, как нетерпеливо ждала неофициальная археологическая экспедиция университета Роджерса. Грэкхи дали человечеству определенный эквивалент процветания на века. Они покидали Землю в тот момент, когда человеческая признательность достигла кульминационного пункта. Все ждали, что начиная с этого момента - или, по крайней мере, когда все приведут в порядок - никому ничего не надо будет делать, чтобы хорошо и привольно жить. Для многих людей это казалось великолепным.
Примерно в этом роде Хэккет и высказался:
- Но лично я не хотел бы такой жизни, - добавил он.
Армейский офицер скривил рот.
- Вы бы поняли, что такое настоящее крушение надежд, - сказал он, если бы были в моей шкуре и внезапно осознали, что военные даже не в силах защитить свою страну, потому что повсюду сплошные беспорядки.
- Мне кажется, - сказал Хэккет, - что среди нас осталось все-таки достаточно людей неблагодарных за то процветание, что нам обещано и которое почти всех устраивает.
Они курили и болтали о важных и ничего не значащих вещах. Наконец, небо стало светлеть и потом встало солнце. Один из молодых людей отправился за кофе. Армейский офицер исчез к своим бульдозерам.
Кофе был отвратительным, и его единственным достоинством было то, что он был горячим. Хэккет нетерпеливыми шагами мерил коридор. Он обнаружил, что, по крайней мере, еще несколько людей разделяют его опасения насчет пришельцев, но по-существу их не в чем было упрекнуть. Сработали бы бомбы или не сработали бы - человечество было бессильно против грэкхов. В их искренность необходимо было верить, иначе можно было бы сойти с ума от страха. И в конце концов ничто не говорило об их неискренности. Алдариане были приятными, дружелюбными, сердечными созданиями. И хорошо уживались с грэкхами. Пришельцы дали нам столько полезных вещей...
Люди, которые постепенно заполняли собой площадь перед кораблем, казалось, не имели таких сомнений. Они махали руками и приветствовали чужаков. Некоторые даже плакали от того, что улетают благодетели человечества.
Незадолго до отлета колонны школьников вручили грэкхам - вернее, одному из них - букеты цветов. Знаменитый художник подарил командиру свою картину. Промышленные магнаты дарили им золотые изделия, чтобы о них не забывали, на память. Голливуд подарил им цветной фильм, показывающий самих грэкхов и алдариан, когда они выходили из корабля и путешествовали по городу. Подарков было множество, но они все же были как-то ограничены. Но речи...
Представитель каждой страны старался сказать несколько подходящих к данному моменту слов. Время тянулось нестерпимо медленно.
Наконец, со всем было покончено.
Грэкх поднялся.
Абсолютно бесстрастно он направился к своему кораблю. Было двенадцать часов дня. Он вошел внутрь. Дверь выходной камеры закрылась. Люди торопливо отходили в сторону. Некоторое время никто не замечал, что прощальные подарки так и остались сложенными на земле. Те, кто это заметили, решили, что чужак забыл их случайно и сейчас за ними вернется. Но ничего не произошло. Все, начиная с букетов и заканчивая золотом, осталось лежать на месте. А затем, безо всякого шума, корабль поднялся. Толпы людей закричали приветствия. Бесчисленные тысячи людей, которым не удалось проникнуть близко к кораблю, кричали сзади. Корабль грэкхов поднимался все выше и выше, его преследовал громкий хор человеческой признательности. Наконец, его огромные размеры перестали быть заметны. Сверкающий на солнце шар поднимался вверх. А затем он совсем перестал быть виден.
Грэкхи улетели, но, как и обещали, оставили на Земле несколько алдариан, чтобы помочь нам быть более цивилизованными. И тогда нам пришлось лицом к лицу встретиться с очень приятными фактами. Мы остались совершенно одни исправлять положение, в котором нас оставили. Они сказали, что улетят, и улетели. Они сказали, что возвращаются в свою звездную систему, и у нас не было причин в это не верить. Они сказали, что один из кораблей грэкхов остановится здесь лет через десять, чтобы забрать алдариан. Они сказали, что раньше мы их не увидим.
Мы поверили, и когда они улетели, мы даже чувствовали себя опустошенными, потому что верили им. Боже, помоги нам, мы им верили!
Может быть, если бы это было не так, было бы еще хуже. Когда выясняются такие вещи, никто из власть имущих не осмеливается сделать их публичным достоянием. И все так и оставались в неведении, кроме тех, кто начал строго секретную работу вместе с Хэккетом.
5
- Мне было бы легче, - сказал Хэккет, - если бы я понял, безразличие это или презрение со стороны грэкхов, которые так и оставили наши подарки.
Он, Люси и группа археологов наблюдали за расходившейся толпой. Это было примечательное зрелище. Люди, стремившиеся как можно скорее попасть сюда, чтобы отдать долг уважения грэкхам, теперь точно так же торопились обратно.
Прошли часы, прежде чем толпа немного рассосалась: часть людей уехала в автобусах, часть - на своих машинах.
- Было подсчитано, - сказал Кларк, - что будет присутствовать полтора миллиона человек. Мне кажется, что они ошиблись. Их значительно больше.
Армейский офицер, стоя рядом с бульдозером, недоуменно спросил Хэккета:
- Презрение или безразличие? Что вы имеете в виду?
- Что они о нас думают? - спросил Хэккет. - Они дали нам много необходимых вещей, но не выразили при этом никакого удовольствия. Они оставались просто вежливыми. Это может быть безразличием. С другой стороны, то, что подарили им мы, они даже не попытались взять с собой. И это уже может быть презрением.
Армейский офицер задумался. Через минуту он угрюмо сказал:
- Я надеюсь, что это безразличие. Я бы хотел знать их лучше. Но презрение...
- Не думаю, что это презрение, - запротестовала Люси. - Они столько для нас сделали без всякой выгоды для себя. Они дали нам... они были очень благородны! Они бы не вели себя так...
- Может быть, - сказал Кларк, - они чувствовали себя обязанными помочь технически отсталой расе. Они помогли нам, но им могло быть скучно.
- Не думаю, что это так, - опять сказала Люси.
После отлета пришельцев она стала чувствовать себя намного лучше. С того самого момента, как по телевидению объявили, что грэкхи ищут их, чтобы выразить свою благодарность, ей было не по себе. Она не могла объяснить своего чувства, но оно было. Когда грэкхи улетели, она испытала огромное облегчение. Как будто у нее было интуитивное чувство опасности, которое сейчас прошло.
Они прошли обратно в комнату. Пока еще вокруг этого места оставалось столько народа, атомные бомбы нельзя было вырыть, чтобы посмотреть, в чем дело.
Но армейский офицер получил телеграмму, в которой говорилось, что как только корабль чужаков покинул Землю, все пришло в полный порядок, и бомбы можно было взорвать в любой момент!
Совершенно непонятная техника грэкхов на время дезактивировала атомный заряд. Инопланетяне знали о бомбах. Они проигнорировали их, и это тоже могло означать презрение.
Армейскому офицеру пришел приказ, в котором запрещалось выкапывать бомбы до тех пор, пока это пространство не очистится от людей.
Кларк нахмурился.
- Запросите, можем ли мы сейчас копать в направлении помойной ямы. Она достаточно далеко от бомб, а если мы не начнем сейчас... гм... другого такого случая может и не представиться.
Офицер вышел, но скоро вернулся. Копать нельзя было в окружности двухсот футов от бомб, но бульдозерам, благо им сейчас нечего было делать, разрешалось вскрыть яму.
Кларк был в восторге. Два бульдозера, выйдя из-под укрытия, рыча, стали пробивать себе путь к яме.
По одну сторону их пути появилась дыра. Это была яма для отбросов. Бульдозеры стали осторожно обкапывать ее со всех сторон.
Как только шум восторгов смолк, Кларк и трое молодых археолога кинулись по проторенному пути. Кое-где им пришлось расчищать себе путь лопатами. Затем один из молодых людей откинул лопатой землю в сторону и замер на месте.
- П-посмотрите, - сказал он.
Хэккет напрягся. Люси взглянула и закрыла рот рукой. Наступила тишина. Лопата скинула землю с какого-то предмета, брошенного в помойную яму грэкхов. Этот предмет был мертвым телом алдарианина. Какое-то непонятное оружие пробило дыру в его изуродованном теле.
Хэккет почувствовал, что находится в шоке. В горле у него пересохло. Он видел, как Кларк смертельно побледнел и взял лопату из рук молодого человека. Люди любили алдариан.
Кларк нашел еще один труп. И еще, и еще, и еще... Все они были убиты из одного и того же оружия. Потом Люси вскрикнула и указала рукой. Там лежало еще несколько трупов. Так называемые "ученики" грэкхов были не только убиты и выкинуты в помойную яму, но, как ясно свидетельствовали их тела, зверски изуродованы перед смертью.
Неестественно спокойным голосом Хэккет сказал:
- Теперь понятно, как грэкхи относились к алдарианам. Они презирали их. Они убивали их и выкидывали тела, как ненужный мусор. Не думаю, чтобы к нам они испытывали лучшие чувства.
Люси в отчаянии заломила руки. Она была врачом и повидала в больницах всякое, но даже она здесь была сломлена.
- Взгляни, Джим, - прошептала она, - это тот самый, которого мы вытащили из автомобильной катастрофы! Ты видишь? Мы отвезли его в госпиталь и сообщили грэкхам. Грэкх прилетел в вертолете, забрал его сюда и... они убили его. Потому что он был ранен! Как мы... убиваем животное, которое уже не можем вылечить.
- Нет, Люси, - холодно сказал Хэккет. - Они сами искалечили его вполне достаточно уже после того, как доставили на корабль. И других тоже. И они пытались найти нас, чтобы вознаградить за спасение жизни этого алдарианина?
Рыжеволосый Кларк выбрался из ямы. Лицо его было смертельно бледным. Три его помощника выглядели так, как будто не знали, куда себя деть. Они говорили о чужаках всего лишь прошлой ночью и пытались угадать, что же будет в этой яме. Но какими бы скептичными, как, впрочем, и всякая молодежь, они не были, они чтили пришельцев за их ум и знания. Завидовали их интеллекту и достижениям - идеи о межзвездных путешествиях были заманчивы - и хоть сами они не сказали бы об этом, они верили в благородство пришельцев. Невозможно было придумать другого объяснения той щедрости, которую они оказали людям. Честно говоря, трое молодых археологов даже идеализировали грэкхов, пришельцев из большого космоса.
Сейчас они казались больными. Хэккет глубоко вздохнул. Он резко сказал Кларку:
- Пойди, найди этого капитана, как... как его там... Пусть он обо всем доложит и поставит к этому месту охрану, так, чтобы никто не мог подойти и взглянуть, в чем тут дело. Мне кажется, что кроме археологов, нам понадобятся и другие специалисты!
Грэкхи лгали нам, но если бы мы были им просто безразличны, они бы этого не делали, им было бы все равно. Если когда-нибудь на Земле было нечто сверхсекретное, чтобы предотвратить панику, то это происшествие относится к их числу!
Кларк кивнул. Он пошел искать армейского офицера, который предоставил в их пользование бульдозеры, пока ему не разрешили выкапывать атомные бомбы.
Сейчас все они стояли в огромной пологой яме, в которой раньше покоился корабль, у ямы поменьше, в которой покоилось то, что этот корабль после себя оставил.
Хэккет взял лопату и осторожно принялся откидывать в сторону землю, которая мешала им ясно видеть. По его слову три молодых археолога принялись помогать ему. А по огромным деревянным настилам, где стояли люди, совсем недавно приветствовавшие грэкхов и выражавшие им свою любовь, толпа продолжала двигаться. Трудно было полутора миллионам - или значительно меньшей части этих миллионов - разойтись всего за несколько часов. Пыль, которую они поднимали своим движением, сыпалась сквозь щели в деревянных досках настила и еще больше затрудняла видимость тем, которые пытались разобраться в "наследстве" грэкхов.
Но самое необходимое было вскоре сделано. Почетную стражу, охранявшую иностранных дипломатов, сняли для охраны вскрытой помойной ямы. На самом краю настилов сгрудились полицейские машины, не давая прохожим доступа. Туда же опускались и вертолеты, доставившие с собой самое разнообразное оборудование, начиная от генераторов и микроскопов и кончая центрифугой.
А затем прилетело еще три вертолета, на борту которых находились биологи, химики и физики-атомщики, которые взяли с собой палатки, одежду, пищу и многое другое, как люди, которым придется вести исследования в необычной обстановке, вдали от своих лабораторий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17