52.
Свет в зале зажёгся, но док погасил его всё с того же щитка, а на лестнице лампы так и не загорелись - может быть, они были сцеплены с механизмами подъёма-спуска заслонок. Но в коридоре, из которого мы пришли, свет появился. И высветился пунктир треугольничков под заслонкой. Не знаю, почему я на него так пристально смотрел. Смотрел, и всё. Так вот, треугольнички гасли и вспыхивали, гасли и вспыхивали - и я понял, что с той стороны бродит маленькая деловитая стая.
– Жил-был хороший чёрненький мальчик… - ни к селу ни к городу сказал Фест. - Сам виноват. Да.
– Добро пожаловать на «объект-304», - сказал док, когда мы встали по середине и принялись осматриваться.- Будьте как дома.
– Назвался Клизмой - полез в жопу, - пробормотал Спам.
– Что? - переспросил док - думаю, он действительно не расслышал.
– Он говорит: кто играет с динамитом, тот придёт домой убитым, - радостно перевёл Фест. - Командир, а можно?..
– Нет, - сказал я. - Группа, внимание! Напоминаю: обстановка боевая. Где-то здесь скрываются ещё пять человек. Вероятно, с психическими отклонениями. Вероятно, с оружием… Становись!
Они построились: первым Скиф, за ним - согласно, номерам: Пай, Лиса, Люба, док, Фестиваль и Спам.
– Товарищи офф…церы!.. - отрывисто скомандовал Скиф. - Рр…няйсь! Смирна!
– Вольно, - сказал я.- Пять минут отдыха. Рюкзаки снять, оставить вон там в углу. Затем продолжаем движение в том же порядке.
Зал, в котором мы оказались, был почти кубическим: метров двенадцать по всем измерениям. Напротив входа на уровне второго этажа находилась сплошная застеклённая витрина во всю ширину стены; стекло, похоже, было немного наклонено вперёд - поскольку мы со своими фонарями в нём отражались. Я никогда ещё не видел вот так вот, в зеркале, группу во время работы. Поэтому некоторое время смотрел в ту сторону… а потом поймал себя на том, что не могу оторвать взгляд. Тёмная витрина смотрела на меня с вызовом, и отвести взгляд - значило проиграть.
– Док, - позвал я.
Он оглянулся от стола, на котором развернул что-то, похожее на туристскую газовую плитку.
– Что там, наверху?
– Там мой кабинет.
– Такой большой?
– Угу. С видом на море… Не мешай пока, ладно?.
Вот так.
54.
– Командир, - начал док. - Ребята… Скажу так: мы влипли. Произошло самое худшее - утечка вируса в атмосферу. То есть это было и наиболее вероятное, но мы… я… рассчитывал… ну… на другое. Нам могло повезти.
Не повезло… Теперь, поскольку установлено, что жопа стряслась, я должен немедленно заняться анализом вируса и, если удастся, синтезом ингибитора. Счёт времени идёт на секунды, это без шуток… Для этого мне нужно попасть в обе лаборатории - биохимическую и наносборочную. Они обе на втором этаже. Боюсь, что самое сложное у нас ещё впереди…
Как в воду глядел, гиббонский ублюдок.
55.
Третий труп мы нашли в лифте.
В кабине горел свет. Задняя стенка была изрешечена совершенно беспощадно и замызгана кровью и ошмётками мяса. Тот, чья кровь, лежал на полу кабины головой к двери и лицом вниз, весь изломанный - будто перебиты позвоночник и все крупные кости. Скорее всего, именно так оно и было.
Док склонился над ним. Потом снял с шеи убитого жетон. Поднёс к глазам, подержал, сунул в карман. Потом подхватил труп под мышки и выволок его из лифта.
– Поехали, - сказал он.
– Док, - сказал я негромко. - Ты тут ещё не командуешь. Пока я жив, командую я. Если меня убьют, командует Скиф. После Скифа идёт Пай. После него - Лиса. Потом - Люба. И только после Любы - ты. Это понятно?
Он слегка окостенел лицом, но это было заметно только в упор.
– Понятно, командир. Какие будут приказания?
– Ты остаёшься здесь, с тобой… - я подумал, - Люба. Люба, охраняешь дока, чтоб никакая падла ни из какой щели… Понял?
– Понял, - сказал Люба флегматично.
– А ты, док… Ты пока придумай себе какое-нибудь простенькое ванятие, ладно? Чтоб не скучать.
– Понял, - повторил за Любой док. - Понял; командир. Да, если интересно: это старший лаборант, Костя. Золотые руки… И ещё: противогазы можно снять. Уже можно снять…
– Мы таки наглотались этой дряни?
– Да.
Все стянули маски и теперь вытирались и отплёвывались, сразу перестав быть похожими друг на друга. Счастья в лицах не было.
– Люба, - сказал дежурную шутку Фест, - противогазы велели снять.
– Это лицо, - ответил Люба, ощупывая скулы. - Просто я его отсидел.
56.
Когда мы ехали в лифте, Спам спросил меня:
– И что же теперь?
– Ничего нового, - сказал я. - Продолжаем трахаться, невзирая на осадки.
57.
Лифт остановился, но дверь не открылась.
– Блядский бог… - процедила сквозь зубы Лиса, пока я доставал сканер. - По-моему, нам уже должно начать везти.
Спам кашлянул. Со значением. Конечно, религиозные представления Спама - это особый разговор, очень особый. Рассказать - не поверят. Но при нём не стоит допускать богохульства. И чёртохульства - на всякий случай. Мало ли что. Единственно, кому это… ну, не то чтобы разрешается, но спускается с рук, - Лисе. Ляпни такое я, он бы меня пристрелил. Потом бы рвал на себе волосы и погоны, но - уже потом.
Почему эти женщины могут вот так просто и с пользой для себя использовать свои анатомические особенности, а мы, люди, - нет?
Виновата Лиса или нет (может, сглазила?), но нам отнюдь не начало везти. Свет в кабине лифта прмерк, и из динамика раздался всё тот же мерзкий голосок: «Зафиксировано несанкционированное вторжение. До запуска процесса самоликвидации осталось триста секунд. Введите код отмены…».
Я огляделся. Стены лифта и потолок были гладкие, без каких-то следов USB-гнёзд или заглушек. Был миг, когда мне показалось, что я вижу порт под кнопкой-но это была всего лишь головка винта, фиксирующего панель. «…двести сорок секунд…»
Где-то недалеко грохнул глухой взрыв.
– А что, ребята? - сказал Скиф. - Похоже, что финиш. Мы наконец добегались.
– Типун тебе в глотку, - буркнула Лиса, пытаясь просунуть кортик в щель между створками.
– Резина? - спросил Фест.
– Ну.
– Тогда отойди, лишняя дырка… О! Я это сказал! Я это сказал!
– Маленький афрожопый…
– Командир! - Фест почти кричал. - Разрешите мне! Я один раз из такого же лифта…
– Валяй, - сказал я. - Ребята, встали по сторонам…
Я понял, о чём Фест говорит. Это я его тогда - года три назад - запер в таком же примерно лифте - и он из него ушёл. Как колобок.
Мы встали по сторонам двери - почти излишняя предосторожность, если будет рикошет, то пуля обойдёт всю кабину; Фест встал на колени слева от предполагаемой плоскости огня и поднёс АКСУ к щели. «…двести секунд…»
– Огонь, - предупредил он. Я открыл рот.
Он сначала выстрелил один раз, посветил фонарём - и, надо полагать, удовлетворился результатом. Кивнул нам всем - и стал долбать по щели, с каждым выстрелом смещая ствол на пару сантиметров вниз.
– Боюсь, что в эти дырки мы всё равно не пролезем! - весело сказала Лиса, когда Фест отстранился, любуясь работой. - Разве что Пай.
Я знал, что будет делать маленький паршивец, поэтому заранее полез в боковой карман разгрузки. Фест тем временем стал долбать по верху, щели.
«…сто шестьдесят секунд…» - напомнил нам голос, когда Фест израсходовал магазин.
Я подал ему комок синявки размером с четверть спичечного коробка и два взрывателя РД-17. Он кивнул, разделил синявку пополам, облепил ею взрыватели, откупорил упаковку презервативов, которую, оказывается, уже держал в зубах, сунул в презерватив взрывчатку, налил четверть фляжки воды, закрутил резинку и аккуратно, чтобы не порвать, пристроил это сооружение в верхней части двери, в расширенной выстрелами щели. Потом точно так же заминировал низ двери.
Я взял в руки пульт. Все были умные, битые не раз - повернулись мордами к стенкам, присели, руками прикрыли уши и затылки. У меня одна рука была занята, так что я постарался засунуть уши между коленями. И нажал на кнопку.
Оглушило, конечно. Первые секунды после такого кажешься себе рыбой, которая всплывает кверху брюхом. И ничего тебя при этом особенно не волнует. Хоть бы и жить осталось минуту - ну, даже, если и с хвостиком.
Эти скользящие двери в лифтах специально делают с неочень прочными фиксаторами - чтобы при отказе механизмов створки можно было развести вручную. Не то чтобы совсем уж руками, но простейшим ломиком. Вот ломик мы и применили…
(Мы пахали!..)
Как известно, нет такой гайки, в которую простой русский человек не смог бы забить простой русский болт.
Нельзя сказать, что я увидел движение: я его угадал. Отскочил - ровно в тот момент, когда засверкали вспышки и несколько пуль врезались в и без того достаточно дырявую заднюю стенку лифта. Остальные пробарабанили по дверям.
Кто-то засел напротив лифта и лупил дурацки-длинными очередями. Но, может быть, у него были к тому основания.
– Спам, - сказал я. - «Шершнем» его.
Сам же вынул «Гюрзу» и прицелился по лампочке в потолке. Вернее, присмотрелся к светящейся матовой панели, чтобы понять, где там. торчат лампочки. Свет надо погасить, а то мы хуже мишеней в тире…
Но в этот момент снаружи полыхнула ослепительно-белая вспышка - из тех, после которых всё вокруг на некоторое время погружается во мрак, а после становится видимым, но негативом, - и оглушительно, мировым молотом в мировую бочку, в которой мы все сидим, грохнуло, затем почти неслышно протрещали две короткие - отсечка по три - очереди, и - я успел только выдохнуть, но ещё не набрал воздух, - в дверь крикнули:
– Гудвин! Ключи!
Это был док. Я не мог его ни увидеть, ни услышать, но я и увидел, и услышал.
И просунул ему ключи.
«…до запуска процесса самоликвидации осталось двадцать секунд. Введите код отмены. До запуска про… Код отмены введён. Код принят. Процесс подготовки к самоликвидации прерван. Спасибо за использование кода».
58.
Когда док и Люба поняли, что произошло, они не раздумывали долго: Люба лупанул из своего. «Шершня» по витрине (пуля её не брала), потом они с доком соорудили пирамиду из трёх столов и влезли в кабинет - и хорошо, что провозились лишнюю минуту, разбирая где-то там баррикаду, потому что иначе, боюсь, точнёхонько попали бы под огонь сидевшего в засаде бородатого мужика с огромными ручищами. А так - Люба накрыл его шоковой гранатой из подствольника и добил из основного ствола. Зачем добивал? Потому что СШГ его не взяла. Как это? А вот так: мужик встал, отряхнулся и начал разворачивать «калаш». И пришлось гасить его по-взрослому…
Люба выглядел по-своему озадаченным.
Но надо было как-то выбираться из лифта. Внешнюю дверь удалось открыть полностью, а вот створки внутренней двери практически заклинило. Мы их подёргали, потягали - бессмысленно. Лифт остановился заметно ниже пола, надо полагать, створки упирались во что-то незыблемое.
Пай выскользнул наружу, даже не снимая разгрузки. Фест был чуть покрупнее, но и он пролез. Нам со Скифом пришлось потруднее, но, поснимав разгрузки и пояса, мы кое-как протиснулись. А вот Лиса, решившая было пойти тем же путём, застряла.
То есть она не насмерть застряла, просто сунулась - и поняла, что не проходит. Спам в бронике тоже не проходил.
Мы перекрыли коридор: Док, Люба и примкнувший к ним Скиф - с одного конца, Пай и Фест - с другого. Я остался возле кабины, чтобы помочь.
«ТИК-6» - как, впрочем, и «2», и «3» - других не пробовал -изделия прекрасные, но один недостаток имеют: их неудобно снимать и надевать в одиночку. Застёжки так расположены, что нужна какая-то цирковая гуттаперчевая подвижность суставов, чтобы до них дотянуться. В общем, Спам и Лиса поснимали друг с дружки броники, подали их мне в щель, и мы со Спамом начали тяни-толкать Лису в мою сторону, но она не пролезала. Тогда Спам выбрался наружу, Лиса стащила с себя свитер и тельняшку, оставшись в лифчике, мы со Спамом потянули её - я за руку, Спам за коленочку, - и вытащили репку. И в этот момент лифт обрушился.
Честно говоря, мы не сразу поняли, что произошло. То есть ещё секунда - и Лиса либо навернулась бы вниз вместе с кабиной (не очень страшно, метров семь, но всё равно неприятно), либо её разрубило бы пополам. Мы пялились на пустоту, а потом оттуда нас обдало клубом вонючей пыли.
Я испугался. Лиса, по-моему - нет. Иногда мне хотелось её убить просто за её тупое бесчувственное бесстрашие.
Итак, падение лифта и наши первые потери в технике: два неиспользованных «Шершня», свитер и тельняшка. Лиса со злости набросила бро-ник прямо на голое тело и всё время передёргивала плечами - грубые швы и края застёжек-«репейников» кусались.
Надо сказать, здесь было совсем не холодно. Не то чтобы тепло, а так - градусов шестнадцать. И отчётливо воняло - как на потушенном пожаре в зверинце.
59.
Здоровенный мужик, который в нас стрелял, звался Мартын (или Мартин) Васильевич. Док обозвал его «Членом», потому что он был член-корр. Напротив лифта в стене зияла дыра - так где-то метр на полметра. Я присмотрелся. Дыра была прорезана в железной двери, давным-давно заваренной по контуру и закрашенной под цвет стены. За дырой начиналась обычная лестница, ведущая вверх - на технический этаж.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21