Ведь даже древние орудия, созданные еще до Великого Небытия и чудом дошедшие до нас, нельзя использовать - их просто нечем заряжать!
- Это так, Грегор, - согласился Сэндоу. - Но я убежден в том, что эти жуткие штуки, равно как и та, которая неминуемо должна была тебя прикончить, ежели бы не твой неуемный аппетит, родом не из нашего Даркленда. Они попали сюда прямиком из Орагонии, куда в свою очередь кто-то приволок их из тех самых таинственных восточных районов, расположенных позади Заоблачного хребта.
- Шпионы! - рявкнул Мэйс и с размаху стукнул огромным кулаком по столешнице, отчего трубочки подпрыгнули.
- Сомневаюсь, чтобы эти штуки могли взорваться от сотрясения при ударе, - спокойно сказал Грегор, - но если тебе так уж невтерпеж проверить, прошу, сделай это подальше от дома. - Потом он обратился к учителю:
- Вам не кажется, что наш друг-горилла недалек от истины? Вполне вероятно, орагонские шпионы прибыли сюда именно для того, чтобы помешать нам присоединиться к экспедиции...
- Все говорит в пользу этой гипотезы, - поддержал юношу Потрясатель Сэндоу. - Теперь нам известно, что среди банибальцев главнокомандующего Рихтера скрывается изменник, а потому нам следует быть много внимательнее, чем прежде. Но кто-то должен оповестить главнокомандующего о случившемся.
- Это сделаю я! - воскликнул Грегор, порывисто вскакивая из-за стола.
Но Мэйс сграбастал его и легко, словно пушинку, швырнул в кресло.
- Оставайся-ка лучше здесь, с учителем, - сказал он. - Я сам схожу и повидаюсь с главнокомандующим Рихтером, а если на пути или в гостинице мне встретится кто-то подозрительный, я разделаюсь с ним по-свойски. Наш душегуб вряд ли еще раз явится сюда - он либо понимает, что впредь мы будем настороже, либо считает нас мертвыми, что ничуть не хуже.
Грегор начал было возражать, но Потрясатель принял сторону молодого великана, положив тем самым конец спору. Втайне старик не мог нарадоваться на своих молодцов. Мало того, что Грегор был настоящим Потрясателем, чьи силы только еще просыпались, юноша обладал к тому же и бесстрашием, и истинной отвагой. А ведь Сэндоу прекрасно знал, что Потрясатели в большинстве своем - сухари и отшельники, коим совершенно чужды такие добродетели, как элементарная храбрость. Грегор же был совершенно не таков. А Мэйс... Да, и это щедрый дар судьбы. Нечасто встретишь такого гиганта, в котором физическая сила и быстрота реакции счастливо сочетаются со смекалкой и умом. Спору нет, Мэйс порой кажется увальнем, но под этой маской кроется человек расчетливый и очень сообразительный.
- Тогда иди, - сказал Потрясатель. - Каждая минута промедления может стоить жизни и самому Рихтеру, и кому-то из его людей. Убийца, особенно если он поймет, что здесь потерпел неудачу, скорее всего попытается нанести урон войску, чтобы вынудить главнокомандующего послать за подкреплением.
Мэйс встал и направился к дверям, на ходу пристегивая к поясу ножны с устрашающим кинжалом. Миг - и его уже нет...
Не напрасно главнокомандующий Рихтер шутил накануне, что здешние улочки хороши лишь для коз да идиотов. Дело именно так и обстояло, более того: две дороги были даже перегорожены, чтобы кто-нибудь не вздумал, чего доброго, предпринять попытку проехать по ним на телеге, запряженной лошадью. Лошадь неминуемо споткнулась бы на крутейшем склоне и опрокинула повозку еще на середине спуска. Именно одна из этих дорог и вела к постоялому двору Стентона. С вершины холма, где стоял сейчас Мэйс в тени сосновой рощицы, дорога эта казалась идеальным местом, где может скрываться злоумышленник.
Всякий отваживающийся спуститься по этой дороге должен был знать одну маленькую хитрость - следовало идти как можно медленнее, в противном случае неосмотрительный пешеход рисковал пулей слететь вниз и с размаху врезаться прямо в стену гостиницы, переломав при этом руки, ноги или все кости разом. В эти предутренние часы дело обстояло еще хуже - булыжная мостовая покрылась росой. Камни и сами по себе были довольно скользкими, напоминая пузырчатое стекло или лед, теперь же по ним было скатиться легче легкого, словно по ледяной горке. Все это великолепие освещал единственный укрепленный на шесте факел, по обе стороны которого метались смутные тени - поистине, тут могла бы скрыться целая армия, не то что одинокий убийца...
Мэйс безмолвно обругал себя за трусость и решительно начал спускаться. Ведь даже если злоумышленник и заподозрил, что кто-либо из обитателей дома Сэндоу остался в живых и что этот некто направляется к Рихтеру, дабы предупредить его об опасности, вряд ли он станет поджидать его именно здесь...
И Мэйс действительно добрался до тяжелых деревянных ворот гостиницы, никого не встретив на пути. Он часто дышал, но внешне оставался совершенно спокоен. Юноша легко открыл массивную дверь черного хода и вошел в полутемный коридор, миновав кухню и кладовую. Вестибюль скупо освещали масляные лампы. Мэйс направился прямо туда и остановился у конторки. С минуту поколебавшись, он взял журнал регистрации посетителей, быстро пролистав страницы, отыскал имя главнокомандующего Рихтера и номер его комнаты, а потом положил журнал на прежнее место.
Лестницу освещали мерцающие свечи в стеклянных стаканчиках, открытых сверху, дабы обеспечить доступ воздуха. Мэйс быстро отыскал комнату главнокомандующего и негромко, но настойчиво постучал.
Дверь со скрипом отворилась, и показалось пышущее здоровьем лицо Бельмондо. Капитан явно был изумлен неожиданным явлением гостя в столь неурочный час.
- Рихтер здесь? - спросил Мэйс. Он не хотел слишком долго стоять под дверью, опасаясь попасться на глаза преступнику.
- Да, - кивнул Бельмондо. - Но он спит. Чего тебе надо?
- Я хочу повидать его. Немедленно.
- Уж и не знаю... - забормотал Бельмондо. Но Мэйс решительно отстранил молодого капитана и прошел в комнату, затем не менее решительно притворил за собой дверь, изумив Бельмондо еще пуще.
- Не надо зажигать света, - предупредил он. - Разбудите поскорее главнокомандующего!
- Но это против правил! - возразил капитан.
- Орагонские шпионы, полагаю, вовсе не намерены придерживаться ваших правил, а среди ваших солдат как минимум один из них!
Мэйса выводила из себя военная дисциплинированность молодого капитана, ведь в доме Потрясателя порядки были совсем иные.
- Так ты говоришь - шпионы? - недоверчиво переспросил Бельмондо.
- Послушай, да разбуди же ты меня, в конце концов! - раздался вдруг голос главнокомандующего. - Тогда мне, по крайней мере, не придется делать вид, будто я сплю, и исподтишка подслушивать ваш разговор.
Мэйс утробно хохотнул, а вот Бельмондо, похоже, не усмотрел в словах главнокомандующего ровным счетом ничего смешного. Он был по-прежнему крайне смущен.
- Зажги свет! - приказал капитану Рихтер.
- Нет! - твердо возразил Мэйс. - Лучше нам поговорить в темноте. Нельзя допустить, чтобы кто-нибудь с улицы заметил огонь в вашем окне или из коридора полоску света из-под двери...
- Звучит устрашающе... - пробормотал Рихтер.
- На самом деле все так и есть. - И в полной темноте, почти не видя собеседника, Мэйс в красках живописал Рихтеру все, что случилось в доме Потрясателя. Изложив затем все соображения Сэндоу по поводу динамитных шашек, он прибавил:
- Как полагает учитель, злоумышленник может прийти сюда и сделать тут свое черное дело, особенно когда поймет, что первая его попытка потерпела крах.
- Возможно, он и не подозревает о провале, - предположил Рихтер, - полагая, что Потрясатель мертв.
- Наверняка он прислушивался, ожидая трех взрывов одного за другим, - возразил Мэйс. - Услышал же он лишь один, и рисковать не станет. Впрочем, если хотите вверить жизни своих людей воле судеб, то можете оставить слова мои без внимания...
- И не подумаю, - ответил Рихтер. Внимательно слушая молодого великана, он торопливо одевался - посему с самого начала не оставалось сомнений, что он отнесся к его сообщению со всей серьезностью. Бельмондо же путался в складках своей ночной сорочки и в неожиданно нахлынувших сообщениях о неведомых изменниках и шпионах. Он метался по комнате, пытаясь всем видом своим изобразить полнейшую готовность действовать, но то и дело ронял вещи и чуть было не упал, угодив ногой мимо штанины.
- Потрясатель предлагает вам разделить ваших людей на три группы, приставив к каждой троих сторожей, причем как минимум троих, чтобы в случае, если одним из них окажется преступник, ему не удалось бы беспрепятственно умертвить спящих.
- Сержант Кроулер расположился на втором этаже. Он, как никто другой, сумеет распорядиться по этой части. Кстати, он поможет нам увидеть все в чуть более светлых тонах...
- Великолепно.
И они покинули комнату - Мэйс и Рихтер шли впереди, а Бельмондо едва поспевал за ними, на ходу застегивая рубашку. Он был в одном сапоге, второй впопыхах оставил в комнате. На втором этаже они прошли в дальний конец скупо освещенного коридора и тихонько постучали в двери последней комнаты. Им отворил низкорослый мужчина с квадратной челюстью. Он протер глаза, ошарашенно поглядел на пришедших и спросил:
- Что стряслось, командир Рихтер?
- Впусти нас и закрой дверь! - шепнул главнокомандующий.
Мужчины один за другим проскользнули в темную комнату, и Мэйс вновь слово в слово повторил свой рассказ о таинственном убийце и динамитных шашках.
- Черт подери! Хотел бы я сам отыскать мерзавца, затесавшегося среди моих ребят! Разорвал бы этого выродка пополам, а половинки сбросил бы в пропасть с Грозового перевала! Клянусь небом!
Сержант впал в ярость и потрясал напоминающими кувалды кулаками. Сперва Мэйсу сержант Кроулер показался толстяком, но теперь юноша видел, что он крепко сбит. Сейчас, когда кулаки его были сжаты, под кожей рук явственно вырисовывались бицепсы толщиной с добрые корабельные канаты, а когда сержант стискивал зубы, на шее отчетливо проступали тугие мускулы. "Да, - рассудил про себя Мэйс, - этот человек и вправду способен разорвать противника пополам..."
- Он наверняка умен и не позволит запросто изобличить себя, - сказал главнокомандующий Рихтер. - Самое большое, на что мы можем сейчас рассчитывать, - это уберечь людей. Путешествие нам и без того предстоит многотрудное и опасное, а теперь, когда нам известно, что в наших рядах враг, оно сильно усложняется. Впрочем, если нам не удастся его тотчас отыскать, то следует пуститься в путь как можно скорее.
Сержант Кроулер сунул руки в рукава мундира - все остальное он уже успел на себя натянуть.
- Надо пойти и растолкать ребят. Чем скорее все соберутся вместе, тем спокойнее будет у меня на душе.
С каждой стороны коридора располагалось по десять комнат. В первых четырех по каждой стороне солдаты, спящие по двое, послушно принялись одеваться, спросонья не понимая, чему обязаны столь ранним пробуждением. Однако в остальных шести комнатах по каждой стороне коридора, где отдыхали двадцать четыре человека, командиров поджидали весьма неприятные сюрпризы.
- Командир! - сдавленно вскрикнул Кроулер, приоткрыв двери в пятую комнату. - Скорей сюда!
В голосе квадратного человека было нечто такое, что заставило всех незамедлительно поспешить на его зов.
- Что там? - спросил Рихтер, глядя на трясущегося бледного Кроулера.
- Там... Там мертвецы!
На кроватях лежали навзничь два трупа, устремив в потолок расширенные от ужаса незрячие глаза. В мерцающем свете лампы, прихваченной Кроулером, кровь, которой залито было все вокруг, казалась черной...
- У обоих перерезано горло, - сказал Кроулер. - Какой-то вонючий подонок перерезал им, сонным, глотки от уха до уха!
Голос сержанта был ужасен. Ручищи его так стиснули спинку стула, что ни в чем не повинное дерево затрещало.
- В другие комнаты, скорее! - приказал Рихтер. И они разделились, чтобы ускорить процедуру, ибо предстояло проверить еще целых одиннадцать номеров. В каждом из них они обнаружили по два безжизненных тела, спокойно лежащих на кроватях, залитых кровью, - ею забрызганы были и пол, и стены...
Когда все четверо вновь встретились в коридоре, молодой Бельмондо трясся словно в лихорадке - ему было совсем худо. Остальных же обуревала злоба. Нервы у них оказались покрепче, чем у молодого капитана, посему падать в обморок от этого жуткого зрелища они не собирались. В душах Рихтера и Мэйса бушевала холодная ярость, с виду никак не проявляющаяся, но сулящая неминуемую гибель тому, на кого была направлена. Сержант Кроулер, вспыльчивый по натуре и привыкший действовать, крушил мебель, не находя иного выхода своей злости. Внушал опасения цвет его лица - оно сделалось темно-пурпурным.
- Но почему он не перебил всех на этаже? - спросил Рихтер.
- Возможно, мы спугнули его, - ответил Кроулер. - Убийца наверняка обладает острым слухом - такова уж у него профессия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26
- Это так, Грегор, - согласился Сэндоу. - Но я убежден в том, что эти жуткие штуки, равно как и та, которая неминуемо должна была тебя прикончить, ежели бы не твой неуемный аппетит, родом не из нашего Даркленда. Они попали сюда прямиком из Орагонии, куда в свою очередь кто-то приволок их из тех самых таинственных восточных районов, расположенных позади Заоблачного хребта.
- Шпионы! - рявкнул Мэйс и с размаху стукнул огромным кулаком по столешнице, отчего трубочки подпрыгнули.
- Сомневаюсь, чтобы эти штуки могли взорваться от сотрясения при ударе, - спокойно сказал Грегор, - но если тебе так уж невтерпеж проверить, прошу, сделай это подальше от дома. - Потом он обратился к учителю:
- Вам не кажется, что наш друг-горилла недалек от истины? Вполне вероятно, орагонские шпионы прибыли сюда именно для того, чтобы помешать нам присоединиться к экспедиции...
- Все говорит в пользу этой гипотезы, - поддержал юношу Потрясатель Сэндоу. - Теперь нам известно, что среди банибальцев главнокомандующего Рихтера скрывается изменник, а потому нам следует быть много внимательнее, чем прежде. Но кто-то должен оповестить главнокомандующего о случившемся.
- Это сделаю я! - воскликнул Грегор, порывисто вскакивая из-за стола.
Но Мэйс сграбастал его и легко, словно пушинку, швырнул в кресло.
- Оставайся-ка лучше здесь, с учителем, - сказал он. - Я сам схожу и повидаюсь с главнокомандующим Рихтером, а если на пути или в гостинице мне встретится кто-то подозрительный, я разделаюсь с ним по-свойски. Наш душегуб вряд ли еще раз явится сюда - он либо понимает, что впредь мы будем настороже, либо считает нас мертвыми, что ничуть не хуже.
Грегор начал было возражать, но Потрясатель принял сторону молодого великана, положив тем самым конец спору. Втайне старик не мог нарадоваться на своих молодцов. Мало того, что Грегор был настоящим Потрясателем, чьи силы только еще просыпались, юноша обладал к тому же и бесстрашием, и истинной отвагой. А ведь Сэндоу прекрасно знал, что Потрясатели в большинстве своем - сухари и отшельники, коим совершенно чужды такие добродетели, как элементарная храбрость. Грегор же был совершенно не таков. А Мэйс... Да, и это щедрый дар судьбы. Нечасто встретишь такого гиганта, в котором физическая сила и быстрота реакции счастливо сочетаются со смекалкой и умом. Спору нет, Мэйс порой кажется увальнем, но под этой маской кроется человек расчетливый и очень сообразительный.
- Тогда иди, - сказал Потрясатель. - Каждая минута промедления может стоить жизни и самому Рихтеру, и кому-то из его людей. Убийца, особенно если он поймет, что здесь потерпел неудачу, скорее всего попытается нанести урон войску, чтобы вынудить главнокомандующего послать за подкреплением.
Мэйс встал и направился к дверям, на ходу пристегивая к поясу ножны с устрашающим кинжалом. Миг - и его уже нет...
Не напрасно главнокомандующий Рихтер шутил накануне, что здешние улочки хороши лишь для коз да идиотов. Дело именно так и обстояло, более того: две дороги были даже перегорожены, чтобы кто-нибудь не вздумал, чего доброго, предпринять попытку проехать по ним на телеге, запряженной лошадью. Лошадь неминуемо споткнулась бы на крутейшем склоне и опрокинула повозку еще на середине спуска. Именно одна из этих дорог и вела к постоялому двору Стентона. С вершины холма, где стоял сейчас Мэйс в тени сосновой рощицы, дорога эта казалась идеальным местом, где может скрываться злоумышленник.
Всякий отваживающийся спуститься по этой дороге должен был знать одну маленькую хитрость - следовало идти как можно медленнее, в противном случае неосмотрительный пешеход рисковал пулей слететь вниз и с размаху врезаться прямо в стену гостиницы, переломав при этом руки, ноги или все кости разом. В эти предутренние часы дело обстояло еще хуже - булыжная мостовая покрылась росой. Камни и сами по себе были довольно скользкими, напоминая пузырчатое стекло или лед, теперь же по ним было скатиться легче легкого, словно по ледяной горке. Все это великолепие освещал единственный укрепленный на шесте факел, по обе стороны которого метались смутные тени - поистине, тут могла бы скрыться целая армия, не то что одинокий убийца...
Мэйс безмолвно обругал себя за трусость и решительно начал спускаться. Ведь даже если злоумышленник и заподозрил, что кто-либо из обитателей дома Сэндоу остался в живых и что этот некто направляется к Рихтеру, дабы предупредить его об опасности, вряд ли он станет поджидать его именно здесь...
И Мэйс действительно добрался до тяжелых деревянных ворот гостиницы, никого не встретив на пути. Он часто дышал, но внешне оставался совершенно спокоен. Юноша легко открыл массивную дверь черного хода и вошел в полутемный коридор, миновав кухню и кладовую. Вестибюль скупо освещали масляные лампы. Мэйс направился прямо туда и остановился у конторки. С минуту поколебавшись, он взял журнал регистрации посетителей, быстро пролистав страницы, отыскал имя главнокомандующего Рихтера и номер его комнаты, а потом положил журнал на прежнее место.
Лестницу освещали мерцающие свечи в стеклянных стаканчиках, открытых сверху, дабы обеспечить доступ воздуха. Мэйс быстро отыскал комнату главнокомандующего и негромко, но настойчиво постучал.
Дверь со скрипом отворилась, и показалось пышущее здоровьем лицо Бельмондо. Капитан явно был изумлен неожиданным явлением гостя в столь неурочный час.
- Рихтер здесь? - спросил Мэйс. Он не хотел слишком долго стоять под дверью, опасаясь попасться на глаза преступнику.
- Да, - кивнул Бельмондо. - Но он спит. Чего тебе надо?
- Я хочу повидать его. Немедленно.
- Уж и не знаю... - забормотал Бельмондо. Но Мэйс решительно отстранил молодого капитана и прошел в комнату, затем не менее решительно притворил за собой дверь, изумив Бельмондо еще пуще.
- Не надо зажигать света, - предупредил он. - Разбудите поскорее главнокомандующего!
- Но это против правил! - возразил капитан.
- Орагонские шпионы, полагаю, вовсе не намерены придерживаться ваших правил, а среди ваших солдат как минимум один из них!
Мэйса выводила из себя военная дисциплинированность молодого капитана, ведь в доме Потрясателя порядки были совсем иные.
- Так ты говоришь - шпионы? - недоверчиво переспросил Бельмондо.
- Послушай, да разбуди же ты меня, в конце концов! - раздался вдруг голос главнокомандующего. - Тогда мне, по крайней мере, не придется делать вид, будто я сплю, и исподтишка подслушивать ваш разговор.
Мэйс утробно хохотнул, а вот Бельмондо, похоже, не усмотрел в словах главнокомандующего ровным счетом ничего смешного. Он был по-прежнему крайне смущен.
- Зажги свет! - приказал капитану Рихтер.
- Нет! - твердо возразил Мэйс. - Лучше нам поговорить в темноте. Нельзя допустить, чтобы кто-нибудь с улицы заметил огонь в вашем окне или из коридора полоску света из-под двери...
- Звучит устрашающе... - пробормотал Рихтер.
- На самом деле все так и есть. - И в полной темноте, почти не видя собеседника, Мэйс в красках живописал Рихтеру все, что случилось в доме Потрясателя. Изложив затем все соображения Сэндоу по поводу динамитных шашек, он прибавил:
- Как полагает учитель, злоумышленник может прийти сюда и сделать тут свое черное дело, особенно когда поймет, что первая его попытка потерпела крах.
- Возможно, он и не подозревает о провале, - предположил Рихтер, - полагая, что Потрясатель мертв.
- Наверняка он прислушивался, ожидая трех взрывов одного за другим, - возразил Мэйс. - Услышал же он лишь один, и рисковать не станет. Впрочем, если хотите вверить жизни своих людей воле судеб, то можете оставить слова мои без внимания...
- И не подумаю, - ответил Рихтер. Внимательно слушая молодого великана, он торопливо одевался - посему с самого начала не оставалось сомнений, что он отнесся к его сообщению со всей серьезностью. Бельмондо же путался в складках своей ночной сорочки и в неожиданно нахлынувших сообщениях о неведомых изменниках и шпионах. Он метался по комнате, пытаясь всем видом своим изобразить полнейшую готовность действовать, но то и дело ронял вещи и чуть было не упал, угодив ногой мимо штанины.
- Потрясатель предлагает вам разделить ваших людей на три группы, приставив к каждой троих сторожей, причем как минимум троих, чтобы в случае, если одним из них окажется преступник, ему не удалось бы беспрепятственно умертвить спящих.
- Сержант Кроулер расположился на втором этаже. Он, как никто другой, сумеет распорядиться по этой части. Кстати, он поможет нам увидеть все в чуть более светлых тонах...
- Великолепно.
И они покинули комнату - Мэйс и Рихтер шли впереди, а Бельмондо едва поспевал за ними, на ходу застегивая рубашку. Он был в одном сапоге, второй впопыхах оставил в комнате. На втором этаже они прошли в дальний конец скупо освещенного коридора и тихонько постучали в двери последней комнаты. Им отворил низкорослый мужчина с квадратной челюстью. Он протер глаза, ошарашенно поглядел на пришедших и спросил:
- Что стряслось, командир Рихтер?
- Впусти нас и закрой дверь! - шепнул главнокомандующий.
Мужчины один за другим проскользнули в темную комнату, и Мэйс вновь слово в слово повторил свой рассказ о таинственном убийце и динамитных шашках.
- Черт подери! Хотел бы я сам отыскать мерзавца, затесавшегося среди моих ребят! Разорвал бы этого выродка пополам, а половинки сбросил бы в пропасть с Грозового перевала! Клянусь небом!
Сержант впал в ярость и потрясал напоминающими кувалды кулаками. Сперва Мэйсу сержант Кроулер показался толстяком, но теперь юноша видел, что он крепко сбит. Сейчас, когда кулаки его были сжаты, под кожей рук явственно вырисовывались бицепсы толщиной с добрые корабельные канаты, а когда сержант стискивал зубы, на шее отчетливо проступали тугие мускулы. "Да, - рассудил про себя Мэйс, - этот человек и вправду способен разорвать противника пополам..."
- Он наверняка умен и не позволит запросто изобличить себя, - сказал главнокомандующий Рихтер. - Самое большое, на что мы можем сейчас рассчитывать, - это уберечь людей. Путешествие нам и без того предстоит многотрудное и опасное, а теперь, когда нам известно, что в наших рядах враг, оно сильно усложняется. Впрочем, если нам не удастся его тотчас отыскать, то следует пуститься в путь как можно скорее.
Сержант Кроулер сунул руки в рукава мундира - все остальное он уже успел на себя натянуть.
- Надо пойти и растолкать ребят. Чем скорее все соберутся вместе, тем спокойнее будет у меня на душе.
С каждой стороны коридора располагалось по десять комнат. В первых четырех по каждой стороне солдаты, спящие по двое, послушно принялись одеваться, спросонья не понимая, чему обязаны столь ранним пробуждением. Однако в остальных шести комнатах по каждой стороне коридора, где отдыхали двадцать четыре человека, командиров поджидали весьма неприятные сюрпризы.
- Командир! - сдавленно вскрикнул Кроулер, приоткрыв двери в пятую комнату. - Скорей сюда!
В голосе квадратного человека было нечто такое, что заставило всех незамедлительно поспешить на его зов.
- Что там? - спросил Рихтер, глядя на трясущегося бледного Кроулера.
- Там... Там мертвецы!
На кроватях лежали навзничь два трупа, устремив в потолок расширенные от ужаса незрячие глаза. В мерцающем свете лампы, прихваченной Кроулером, кровь, которой залито было все вокруг, казалась черной...
- У обоих перерезано горло, - сказал Кроулер. - Какой-то вонючий подонок перерезал им, сонным, глотки от уха до уха!
Голос сержанта был ужасен. Ручищи его так стиснули спинку стула, что ни в чем не повинное дерево затрещало.
- В другие комнаты, скорее! - приказал Рихтер. И они разделились, чтобы ускорить процедуру, ибо предстояло проверить еще целых одиннадцать номеров. В каждом из них они обнаружили по два безжизненных тела, спокойно лежащих на кроватях, залитых кровью, - ею забрызганы были и пол, и стены...
Когда все четверо вновь встретились в коридоре, молодой Бельмондо трясся словно в лихорадке - ему было совсем худо. Остальных же обуревала злоба. Нервы у них оказались покрепче, чем у молодого капитана, посему падать в обморок от этого жуткого зрелища они не собирались. В душах Рихтера и Мэйса бушевала холодная ярость, с виду никак не проявляющаяся, но сулящая неминуемую гибель тому, на кого была направлена. Сержант Кроулер, вспыльчивый по натуре и привыкший действовать, крушил мебель, не находя иного выхода своей злости. Внушал опасения цвет его лица - оно сделалось темно-пурпурным.
- Но почему он не перебил всех на этаже? - спросил Рихтер.
- Возможно, мы спугнули его, - ответил Кроулер. - Убийца наверняка обладает острым слухом - такова уж у него профессия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26