Да, мне кажется, люди ничему не способны научиться. Они плодятся,
сражаются, уничтожают друг друга, гадят там, где живут, а потом:
Мать: Мы не можем себе позволить это.
Отец: Мы не можем себе это не позволить.
Мать: Эти дети - они как гоблины, как голодные призраки. И если Тед
будет такой, то любой скажет, что он не пригоден, даже если вы и построите
свой межзвездный корабль... Интересно, что тогда скажешь ты.
Отец: Не знаю. Но я знаю, что это наш последний шанс. Или мы будем
донашивать наши обноски, или же, наконец-то, возьмемся за дело. Если бы
Лунная Гидромагнитная лаборатория не сделала это открытие, правительству
пришлось бы подать в отставку... Дорогая, мне все равно придется убить
прорву времени и сил, пока корабль строится и испытывается. Но зато моя
банда будет сидеть на тройном окладе.
Мать: Предположим, ты своего добьешься. Предположим, ты получишь свой
драгоценный звездолет, способный летать почти со скоростью света. Ты
можешь хоть на мгновение вообразить людей, способных наслаждаться жизнью
после того, как они обобрали все человечество?
Отец: Нас это не должно касаться. Мы летим все вместе: ты, Тед и я.
Мать: Я буду чувствовать себя чудовищем, которому удобно и приятно и
которое обрекло на нищету миллиарды.
Отец: Мой первый долг - позаботиться о вас двоих. Но поговорим об
этом отдельно. Давай представим человека вообще. Что он есть? Зверь,
который рождается, жрет, совокупляется, гадит и умирает. И все же он нечто
большее. Ведь рождаются изредка Иисус, Леонардо, Бах, Джефферсон,
Эйнштейн, Армстронг, Оливейда - а кто лучше, чем они, оправдывают наше
существование? Но если согнать всех людей, словно крыс, в одну кучу - они
и начинают вести себя как крысы. Что им тогда душа? И я хочу тебе сказать:
если мы не стартуем, если не спасем хоть немного настоящих людей, потомки
которых смогут вернуться и возродить человечество, - если не мы, то кто
позаботится о ходящих на двух ногах животных, которые развивались миллионы
лет, а утратили все за считанные века... Иначе человек вымрет.
Я: И дьявол, мама, будет смеяться.
Мать: Ты ничего не понимаешь, малыш.
Отец: Спокойно. Се - голос не младенца, но мужа. Он все понимает
лучше, чем ты.
Ссора - я со слезами на глазах убегаю от них. Что с меня взять:
восемь-девять лет от роду. Но не с той ли ночи я начал сочинять истории о
зале Мэрфи?
Чертоги Мэрфи. Мне кажется, это именно то место, где должен оказаться
мой отец.
Когда Ху Фонг, старший инженер, зашел в каюту капитана и сообщил
новые данные, капитан некоторое время сидел неподвижно. Свет падал сверху.
Уютное, просторное помещение, мебель, книги, поразительная фотография
туманности Андромеды, а здесь - Мэри и Тед... улыбающиеся... Световой год
в год за год, это значит - не больше двух декад до центра этой Галактики,
не более трех до соседней, изображение которой так ему нравится... Как тут
поверить в скорую смерть?!
- Но ведь ясно, что рамоскоп работал, - сказал капитан, чтобы сказать
хоть что-нибудь.
- Возможно, радиация повредила настройку цепей. В любом случае, даже
если мы затормозим и попытаемся вернуться домой на малой скорости, корабль
будет облучен и люди получат смертельную дозу.
Межзвездный водород - примерно один атом на кубический сантиметр -
чистейший вакуум для людей, живущих на дне воздушного океана, дышащих
смесью смога и испарений. Но для космического народа водород - горючее,
активное вещество, путь к звездам... Надо лишь, чтобы не подводила защита
от сплошного ливня гамма-лучей.
- Мы с трудом достигли скорости в одну четвертую "с", - возразил
капитан. - А беспилотные рейсы без труда показывали девяносто девять
процентов.
- Нужно учитывать теперешнюю массу корабля, - ответил инженер. -
Можно проверить и передать управление автоматам.
- Вы же знаете, у нас нет таких автоматов.
- Тогда надо вернуться. Следующая экспедиция...
- Я не верю, что она состоится. Конечно, домой мы сообщим. Но после
этого, я думаю, начнем что-нибудь предпринимать. Вы говорите, четыре
недели до смерти от лучевой болезни? Вопрос ведь не в том, как сообщить об
этом на Землю, вопрос в том, как сказать остальным.
Потом, оставшись наедине с изображениями Андромеды, Мэри и Теда,
капитан подумал: я теряю больше чем оставшиеся годы жизни, которые я не
прожил. Я теряю годы, которые мы могли бы прожить вместе, не расставаясь.
Что я могу сказать вам? Что я шел к цели, потерпел неудачу и в том
виноват? В этот час лгать не хочется, особенно вам.
Прав ли я?
Да.
Нет.
О Господи, что ответить мне. Луна поднимается над облаком копоти.
Недавно комиссар Уэниг сказал мне, что мы будем удерживать последнюю
лунную базу, пока не иссякнут ресурсы, или не удастся отыскать замену тем
видам топлива на тяжелых молекулах, которые пока применяются. Но разве не
премьер Объединенной Африки заявил во всеуслышание, что подобные
производства должны быть запрещены, что они недопустимо расточительны, и
любая нация, к ним прибегающая, должна считаться врагом всего
человечества?
На улице трещат автоматы. Женский крик...
Мать уехала отсюда - это все, что я смог сделать для нее в память об
Отце.
Если я потрачу десять лет, чтобы сделаться пищевиком или врачом, то,
скорее всего, вымотаюсь настолько, что у меня просто не останется сил
думать о Луне. Если через те же десять лет я стану чиновником, то научусь
брать взятки и, наверное, буду нарушать закон при первой же возможности
растратить казенные деньги...
...особенно для защиты кого-нибудь. Уже появились миссионеры новой и
странной религии. И Президент Европы заявил, что в случае необходимости
его правительство предаст их анафеме даже с помощью ядерного оружия.
А корабль плывет меж звезд, команда его - скелеты мертвецов. И сотни
миллионов лет спустя он достигнет Границы - и найдет пристанище в Чертогах
Мэрфи.
И пыль, образованная космическими лучами, начнет шевелиться, вновь
обращаясь в кости. От изъеденного радиацией корпуса корабля отделятся
молекулы и обернутся плотью. И оживут капитан и его люди. Они осознают
себя и посмотрят на мириады солнц, к которым стремились и которые плывут
теперь над их головами.
- Вот мы и дома, - скажет капитан.
Гордый за себя и своих людей, он смело шагнет вперед, в зал с
пятьюстами сорока дверьми. Кометы промерцают позади него, звезда взорвется
с ужасающим великолепием, планеты начнут вращаться, и новая жизнь
оповестит о себе криком, в муках появляясь на свет.
Кровля дворца горой взметнется вверх, стремясь во тьму и к облакам
света. Концы стропил вытянутся и обратятся в головы дракона. А в дверь,
через которую капитан командовал своим экипажем, пройдут шеренгой
восемьсот человек.
И когда капитан узнает стоящего во тьме, он низко поклонится...
Тот возьмет его за руку:
- Нас ждут, - скажет он.
Сердце капитана подпрыгнет:
- И Мэри?
- Да, конечно. Все.
Я. Ты. И ты. И ты, будущий, если появишься. В конце концов, Закон
Мэрфи касается нас всех. Наша судьба от нас не убежит. Мы можем лишь
надеяться, что то, что может случиться, - случилось. Так уж было
установлено для нашей расы. Стоит ли лгать перед лицом звезд - что мы
можем или мечтать, или действовать. И наша цель - сделаться лучше, добрее,
свободнее. Если же это не удастся, ничто другое не будет иметь значения.
И когда я попаду в такое место - а я рад, что оно вымышлено, - я
постараюсь не забыть то, что мы держали в руках, видели, знали, любили...
Ад Мэрфи.
ОТ ПЕРЕВОДЧИКА:
В этом рассказе обыгрываются близкие по звучанию, но разные по
значению слова:
hall - зал, чертоги
hell - ад
hold, possession - владения
station - станция
extraction - добыча
Кроме того, некоторые действующие лица (в первой главке) - реально
существовавшие люди:
Эд, Гас и Роджер - американские космонавты, сгоревшие в момент старта
одного из "Аполло".
Юра и Володя - соответственно - Юрий Гагарин и Владимир Комаров.
Костя - Константин Эдуардович Циолковский.
Вилли - известный американский конструктор ракет Вилли Лей.
Горный хребет на Марсе назван в честь известного в 30-е годы
американского фантаста Стенли Вейнбаума.
1 2 3