А мейканские вещицы иногда были до того красивые, что их даже продавать было жалко.
Флагман снизился до минимальной высоты. Но до площади все равно оставалось около тысячи футов. Ручными помпами и с резервуарами из алюминиевом сплава невозможно было достаточно плотно сжать водород. Если бы воздух был плотнее или более холодным, они бы зависли даже выше. Дома всем четыре женщины могли посадить ровер с помощью храповых кабестанов. Сейчас же пришлось бросать посадочные тросы, газ выпускать было жаль. Несмотря на недавно появившиеся солнечные энергоблоки, водорода едва удавалось добывать в достаточном количестве. Хранители брали за солнечную электроэнергию не меньше, чем за водную. (Хранители пользовались своим преимуществом. Будучи выше королей, они без всяком контроля назначали цены. Поэтому некоторые короли, в том числе и Локланн, начали собственные опыты по добыче водорода. Но дело было долгим, принимая во внимание, что даже Хранителям ремесло его добычи не было полностью понятно.) Сейчас кабестаны заменила толпа сильных воинов-небоходов. И вскоре «Бизон» был надежно пришвартован на соборной площади, которую занял почти целиком. Локланн лично осмотрел каждый канат. Раненая нога болела, но ходить было можно. Раздражала правая рука, где швы болели больше, чем сама рана. Медик предупредил, чтобы он руку слишком не нагружал. Значит, драться придется левой, чтобы никто не посмел сказать, будто бы Локланн сунна Холбер увиливает от схватки. Но теперь он был всего полбойца.
Он потрогал нож, нанесший ему рану. Теперь у него отличное стальное лезвие. И разве владелец лезвия не обещал встретиться и выяснить, кому достанется клинок? Такие слова имеют силу пророчества. Было бы неплохо встретиться с этим Руори в следующей жизни.
— Шкипер! Шкипер!
Локланн посмотрел вокруг. Кто его звал? Ю Красный Топор и Аалан сунна Рикар, люди одной с ним ложи, приветствовали его. Они держали молодую женщину в черном бархате и серебряных украшениях. Из толпы небоходов одобрительно засвистели.
— Что такое? — сердито спросил Локланн. У нем дел было по горло.
— Вот эта баба, сэр. Ничего смотрится, а? Мы поймали ее недалеко от пристани.
— Ну хорошо, запихните в собор, к остальным. О!..
Локланн качнулся на каблуках, прищурился, глядя в горевшие холодным зеленым пламенем глаза. Однако!
— Она трещала одно и то же. Шеф, рей, омбро гра… Я наконец подумал, может, она имеет в виду вас, чиф, — сказал Ю. — Потом она закричала «Хан! Хан!» и я уже не сомневался. Так что мы ею не пользовались, — скромно пояснил он.
— Аба ту спаньел? — сказала девушка.
Локланн усмехнулся.
— Да, — ответил он на том же языке, с густым акцентом, но достаточно вразумительно. — Я даже заметил, что ты обращаешься к мне на «ты». — Ее красивые губы сжались в нить. — Значит, ты считаешь себя выше… Или я твой бог, или любовник.
Она вспыхнула, гордо подняла голову. Солнце заиграло на волосах цвета вороньем крыла.
— Тогда прикажи этим болванам меня отпустить!
Локланн отдал приказ на англизе. Ю и Аалан отпустили девушку, на руках которой остались синяки от их пальцев. Локланн погладил бороду.
— Зачем ты хотела меня видеть?
— Ты вождь? Я дочь кальда, доньита Треза Карабан. — На мгновение голос дрогнул. — На твоей шее цепь моего отца. Я пришла вести с тобой переговоры от имени его людей.
— Что? — Локланн мигнул. Среди бойцов кто-то захохотал.
Она не просит пощады, тон у нее резкий.
— Принимая во внимание неизбежные ваши потери, если вы продолжите бой до конца, учитывая угрозу ответного нападения на вашу страну, не согласитесь ли вы принять выкуп? Вы получите охранное свидетельство, вернетесь в безопасности домой, но вы должны освободить всех пленных и прекратить дальнейшее разрушение города.
— Клянусь Октаи Буренесущим! — пробормотал Локланн. — Только женщина могла вообразить, что мы… Ты сказал, что вернулась?
Она кивнула.
— Чтобы вести переговоры. У меня нет законного права обсуждать условия перемирия, но практически…
— Тихо! — рявкнул он. — Откуда ты вернулась?
Она замолчала.
— Это не имеет отношения…
Вокруг было слишком много лишних глаз. Локланн отдал приказ начинать тщательный грабеж города. Потом повернулся к девушке.
— Поднимись со мной на борт корабля. Там мы поговорим.
Она на миг зажмурилась, губы шевелились. Потом она посмотрела ему в глаза. (Он вспомнил когуара, которого однажды поймал в сеть). Она сказала бесцветным тоном:
— Да, у меня есть другие доводы.
— Как у любой женщины, — засмеялся он. — Но ты не любая, далеко не любая!
— Я не об этом! — вспыхнула она. — Я хотела сказать… Нет, Мари, молись за меня!
Раздвигая бойцов, Локланн пошел к трапу. Она последовала за ним.
Они миновали свернутые паруса, спустились с галереи. Люк в нижнюю часть трюма был открыт, можно было увидеть грузовые камеры и кожаные петли-наручники для рабов. На галерее стояло несколько часовых. Они облокотились на пики, вытирая пот, текший из-под шлемов, перебрасываясь шутками. Когда Локланн провел мимо девушку, часовые приветствовали его восхищенно-завистливыми репликами.
Он открыл дверцу.
— Ты раньше видела наши корабли?
Верхняя часть гондолы включала в себя длинную комнату. Она была пуста, если не считать рам для спальных гамаков. За перегородкой находился крошечный камбуз и, наконец, на самом носу — комната с картами, навигационными приборами, переговорными трубами, окна которой давали хороший обзор во время полета. Под оружейным стеллажом, на полке, стоял маленький идол, клыкастый и четвероруки, пол был устлан ковром.
— Это мостик, — сказал Локланн. — И каюта капитана одновременно.
Он жестом пригласил садиться в любое из четырех плетеных кресел, принайтованных к полу.
— Прошу садиться, доньита. Не желаешь чего-нибудь выпить?
Она села, ничего не ответив. Крепко сжатые в кулаки пальцы лежали на ее коленях. Локланн налил полстакана виски, сделал изрядный глоток.
— Ага! Позднее достану тебе местном вина. Но просто стыд, что вы не строите винокурень.
Она подняла на нет полные отчаяния глаза.
— Сьнер, прошу вас во имя Карито… во имя вашей матери… Пощадите мой народ.
— Моя мама умерла бы от смеха, услышав такое, — сказал Локланн. Не будет зря тратить время. — Он подался вперед. — Ты убежала, но вдруг вернулась. Откуда?
— Я… Это важно?
Хорошо, она начинает поддаваться, подумал он.
— Важно! — рявкнул он. — Я знаю, на рассвете ты была во дворце. Потом бежала с темнокожими иноземцами. Их корабль покинул порт час назад. Ты, надо полагать, была на борту, но вернулась. Так?
— Да. — Она дрожала.
Он сделал еще глоток жидкого огня и сказал спокойно:
— Так расскажи, доньита, чем ты собиралась торговать? Что у тебя есть для сделки? Ты же не думала, что мы оставим добычу и отличных рабов ради охранного свидетельства? Тогда нам домой лучше не возвращаться, все Небесные королевства небоходов отрекутся от меня. Ну, что у тебя припасено?
— Не совсем так…
Он отвесил хлесткую пощечину, и ее голова дернулась.
Она съежилась, прижала ладонь к красному пятну.
— У меня нет времени! — зарычал Локланн. — Говори! Или отправишься в трюм, к рабам. За тебя в Каньоне дадут хорошую цену. Будет у тебя новый дом: избушка в лесах Орегона или юрта монга в Теккасе, а может, бордель на востоке, в Чай-ко-го. Если честно все расскажешь, я тебя продавать не стану.
Она смотрела в пол.
— На корабле иноземцев спрятано все золото кальда. Отец давно хотел перевезти личную казну в безопасное место, но не рискнул. В землях между нами и Фортлез до'Эрнан много всяких разбойников. Такое количество золота обратило бы в бандитов даже солдат конвоя. Капитан Лоханассо дал согласие доставить золото в порт Ванавато. Ему можно доверять, его правительство очень заинтересовано в торговле с нами, а он официальный представитель. Когда начался налет, казна была уже погружена на борт. На корабле укрылись женщины из дворца. Вы ведь их пощадите? На корабле добычи больше, чем может поднять весь ваш флот.
— Клянусь Октаи Буренесущим! — прошептал Локланн.
Он подошел к окну. Мысли ворочались в голове с почти явственно слышным треском. Очень даже может быть! Вполне резонно! Дворец их разочаровал… Вдосталь дамаска, серебра, посуды, конечно. Но ничего действительно похожего на дворец владыки. Или кальд имел больше власти, чем богатств, или он успел припрятать накопленное. Локланн намеревался устроить допрос с пытками для пары слуг, чтобы выяснить правду. Теперь он увидел третью возможность.
Все-таки лучше допросить пару пленных, чтобы убедиться. Нет, времени мало. При попутном ветре такой корабль в два счета обгонит любой ровер. Но едучи нет Гм, напасть на корабль непросто. Волны, прыгающий на волнах корпус, слишком маленькая цель для парашютистов, и столько снастей на дороге… Стоп. Отважный бойцы всегда найдут путь. А если зацепить кошками верхние снасти? Если кошку вырвет — тем лучше — трос с грузом отличный спуск на палубу Если крюки выдержат, абордажная команда соскользнет по тросам на верхушки мачт. Нет сомнений, матросы ловкие парни, но им приходилось рифовать парус ровера в мейканский ураган, в миле над землей!
Ход боя подскажет детали, он будет действовать по обстановке. И вообще, интересно попробовать! Вот будет потеха! В случае победы он родится заново не меньше, чем покорителем мира!
Он радостно и громко засмеялся.
— Мы сделаем!
Треза поднялась.
— Вы пощадите город? — прошептала она севшим голосом.
— Этого я не обещал, — спокойно сказал Локланн. — Конечно, груз с корабля займет много места. Но мы можем повести корабль в Калфорни вместе с грузом, а там встретимся с другими роверами. Почему бы и нет?
— Клятвопреступник! — презрительно бросила она.
— Я обещал не продавать тебя. — Он медленно провел по ней взглядом. — И я не стану.
Одним шагом покрыв разделявшее их расстояние, он схватил девушку. Она сопротивлялась, осыпая его проклятиями, ей даже удалось вытащить нож Руори, но кираса не пропустила лезвия, нож скользнул по коже, не причинив вреда.
Наконец, они встали с пола. Треза плакала, лежа у его ног на ее обнаженной груди остался красный отпечаток цепи отца, Локланн сказал тихо:
— Нет, Треза, я не продам тебя. Я тебя оставлю себе.
6
— Дирижабли, хо-о!
Крик марсового завис одиноко между ветром в небе и простором волн.
Но под грот-мачтой, на палубе, уже кипела бурная деятельность. Матросы мчались к местам по боевому расписанию.
Руори, прищурившись, смотрел на восток. Земля стала всего лишь темной полоской под нагромождением кучевых облаков. Он не сразу заметил противника. Наконец, их выдал солнечный блик. Руори поднял бинокль. Два воздушных кита-убийцы в боевой устрашающей раскраске медленно спускались с высоты.
Он вздохнул.
— Всего два.
— Нам и двух будет много, — успокоил его Атель Хамид. На лбу помощника выступили бисеринки пота.
Руори пристально посмотрел на него.
— Ты не боишься? Рискну напомнить, что суеверный страх — один из главных козырей противника.
— Нет, капитан. Я знаю законы душевной энергии и как ею управлять. Но эти парни наверху, они сильные бойцы. И они сейчас в родной стихии.
— Так же, как и мы. — Руори хлопнул помощника по спине. — Принимай команду. Танароа знает, что будет. Если меня прикончат, действуй по обстановке.
— Лучше бы ты разрешил мне подняться, — запротестовал Атель. — Что-то мне не нравится эта затея. Я останусь в безопасности внизу, а самое главное будет на верхних снастях.
— Не волнуйся, внизу работы хватит. — Руори заставил себя усмехнутъся. — И кто-то должен привести нашу лоханку домой вручить драгоценное отчеты Геотехнической Исследовательской Экспедиции.
Он спустился на палубу и поспешил к вантам грот-мачты. Команда заорала, засверкало оружие. Два больших коробчатых воздушных змея подрагивали наготове, зацепленные за швартовую тумбу, а Руори пожалел, что они не успели сделать еще несколько змеев.
Но он и без того тянул время дольше разумного. Сначала он направился в открытое море, чтобы заставить врага их искать, пока он составлял план боя. Отпустив Трезу, он еще никакого плана не имел, кроме уверенности, что сможет сразиться с воздушными пиратами. Он испытывал, рискуя его истощить, терпение небоходов. Вот уже около часа «Дельфин» плелся под полусвернутыми парусами, выставив только грот, геную и летящие кливера, в надежде, что скромная парусная площадь не вызовет подозрений в такую отличную мореходную погоду.
Но дирижабли прилетели, и теперь конец тревогам, конец угрызениям совести из-за одной девушки. Для островитянина такие чувства были редкостью. Просто ужасно было обнаружить, что они сосредоточились на одном человеке из всех земных миллионов. Руори так быстро карабкался по линям, словно за ним гнались, словно пытался убежать от самого себя.
Дирижабли были еще высоко, поток высотного бриза проносил их над головами маурийцев.
1 2 3 4 5 6 7 8