- Не имеете ли вы в виду Мишеля Шансона д'Уазо?
- Тьфу! Он, именно он. Шансонг Двазо. Могу поспорить, он на самом
деле был китайским агентом, с таким-то именем! Он знал, что наша большая,
сентиментальная, мягкосердечная, заботливая страна воодушевится его
идеями, бросится их воплощать - бросится в кучу н-навоза. Он один нас
погубил. Погубил мою программу. Погубил мою страну. Теперь мы ни черта
больше не можем делать, мы можем только заботиться о г-горстке бесполезных
чокнутых бездельников. - Ваймен поднял свой стакан. - За погибель Шансонга
Двазо!
- Нет, - Бейли резко поднялся. Его стул с грохотом упал.
- А? - заморгал Ваймен.
"Я не должен позволять себе сердиться", - подумал Бейли. - "Я еще не
совсем в порядке. Они мне сказали, что я должен быть осторожен, не
возбуждаться, постоянно контролировать свои эмоции, пока не окрепнут
нервы". Но, тем не менее, ярость росла, обдавая его холодом, вызывая
тошноту и дрожь. Он сказал с вызовом:
- К вашему сведению, я один из этих бесполезных, чокнутых
бездельников.
- Что? Вы?
- Не верите? - Бейли вынул из брюк бумажник. (Он им говорил, что ему
не нужен такой дорогой костюм, но они сказали, что моральное состояние
играет важную роль в выздоровлении.) Он раскрыл бумажник и показал
карточку, удостоверяющую его как психически больного человека.
- Меня выписали сегодня утром, после пяти лет лечения в
государственной клинике в Напе, - сказал он. - Я был полезным членом
общества до тех пор, пока не заболел. Но потом я прошел через такой
кошмар, который вы себе с вашим самодовольством и ограниченностью не
можете и представить. В Напе меня спасли. Более добрых людей я не видел.
Насколько позволяли их знания, они починили мой ум. Сейчас я нахожусь на
амбулаторном лечении. Когда я полностью выздоровею, - надеюсь, в конце
концов так и будет, - я опять буду работать. И я с радостью буду платить
налоги, чтобы помочь тем, кто не совсем здоров.
- Н-но... - Ваймен пытался что-то сказать.
Бейли его перебил:
- А как, вы считаете, должна была реагировать страна? Последние
двадцать лет количество психических заболеваний возрастало
экспоненциально. Что-то нужно было делать. Чтобы вы выбрали? Убить нас,
обработать наши мозги? Посадить нас в тюрьму, уморить нас голодом? Можно
было поступить и так. Но я, вместе со многими миллионами своих собратьев,
я говорю: слава Богу, что Шансон д'Уазо показал нам милосердный путь
решения проблемы, а вы... будьте прокляты!
Он выплеснул содержимое своего стакана в лицо Ваймену.
- Бармен! - заверещал Ваймен. - Вы видите, что он сделал. Вы видите,
что этот иждивенец, сидящий на шее общества, что этот псих сделал?
- Следите за тем, что говорите, - ответил бармен. - Ведь у него
удостоверение? А закон говорит о том, что мы должны быть снисходительны к
таким людям.
- Правда? - воскликнул Бейли. Довольный, он схватил стакан Ваймена и
вылил остатки содержимого Ваймену на голову.
- Эй, - сказал бармен. - Имей совесть, приятель, мне придется все это
убирать.
Бейли повернулся на каблуках и с достоинством вышел.
Бриллиантовые солнечные лучи заливали улицу, обрушиваясь с
безоблачного неба, наполненного ветром и чайками. Бейли пытался не
замечать ярко освещенной запущенности когда-то престижных зданий, грязных
тротуаров, однообразных витрин, редко встречающихся автомобилей и плохо
одетых прохожих. Цена действительно была большой, но обязательства нужно
выполнять. Как об этом писал Шансон д'Уазо - Бейли смаковал в уме
замечательный, часто перечитываемый абзац, и, шагая по улице, переводил
его на английский:
"Показав в предыдущих главах, что эпидемия сумасшествия возникает как
результат ситуации, созданной коллективными усилиями людей (посредством
перенаселения, чрезмерной механизации, строгой регламентации жизни,
деперсонализации - всего того, против чего восстают глубочайшие инстинкты
человека-животного), ниже я рассмотрю мероприятия, которые должны быть
осуществлены при наличии таких восставших людей-животных. Количества таких
особей в действительности представляют для общества такую нагрузку и
опасность, что они вызывают все меньше сочувствия. И все же их состояние
не их вина, оно является результатом глобальной несостоятельности
общества. Следовательно, необходимо определить социальный способ лечения
этой социальной болезни.
Решение, которое я предлагаю и разрабатываю в деталях, является
наиболее радикальным. Но что значит "радикальный"? Это слово происходит от
латинского слова radix, что значит racine - "корень", и, таким образом,
радикальное решение представляет собой решение, касающееся основ проблемы.
Очевидно, что услуги клиники должны быть бесплатными, и должны
предоставляться в максимальном объеме, в той мере, в какой они требуются в
каждом отдельном случае. Но психиатрия пока не совершенна. Полностью
излечить можно лишь некоторых, если полное излечение вообще возможно.
Пациент, состояние которого находится на грани нестабильности или в
состоянии которого появилась некоторая стабильность после пребывания в
лечебном учреждении, не должен подвергаться в дальнейшем такому же
непереносимому давлению, которое привело его к болезни. Напротив, он
должен быть избавлен от такого давления. Его задачей является
выздоровление или, по крайней мере, не ухудшение состояния. Следовательно,
он должен получать из общественных фондов пенсию, необходимую для
поддержания его самого и его иждивенцев на достаточно высоком жизненном
уровне. И в том случае, если его поведение не представляет собой
непосредственной опасности для окружающих, он должен быть освобожден от
рамок закона, ему следует разрешить работать а соответствии с его
побуждениями и с применением любых способов труда, какие он считает
необходимыми..."
Завизжали тормоза. Автомобиль занесло, когда водитель попытался резко
затормозить. Побледневшее лицо водителя показалось из окна машины и Бейли
услышал резкий окрик:
- Ты смотришь, куда идешь? Сумасшедший придурок!
- О, - Бейли вернулся к реальности, и это было для него ударом - он
осознал, что находится на проезжей части Пост-Стрит, ярко освещенной
солнцем. - Я...
Автомобили, громко сигналя, окружили Бейли. Собиралась толпа
любопытных. Сквозь толпу протискивался дюжий полицейский в голубой форме.
- Так-так, - сказал он, - что тут происходит? - Он быстро оценил
ситуацию. - Что, неосторожно переходили улицу? Вам жить надоело?
- Я... я... - Страх, иррациональный, но совершенно реальный, стиснул
Бейли горло.
- Выпишите ему повестку в суд за нарушение правил уличного движения,
господин полицейский, - требовал водитель. - Заберите его прямо сейчас. Он
представляет опасность для решеток радиаторов.
Ф_а_! _Ф_а_! _Ф_а_!
- Боже мой, - застонал полицейский. - Из-за вас мы сейчас устроим
здесь пробку до самого Дейли-Сити. Убирайтесь отсюда. Прочь с дороги.
Давайте сюда свои...
Но Бейли уже протягивал ему свой бумажник с удостоверением.
У полицейского отвисла челюсть:
- Почему, черт возьми, вы не сказали об этом сразу? - воскликнул он.
Автомобиль, который чуть не сбил Бейли, уже отъезжал. Полицейский побежал
вдогонку и засвистел, чтобы он остановился. - Эй, вы! А ну, стойте! Вы
знаете, что вы, черт возьми, чуть не убили человека, которому не повезло в
жизни?
Лицо водителя опять побледнело.
- Да, - сказали в толпе, - он еще и оскорбил его. Назвал его
сумасшедшим придурком.
- Это правда? - спросил полицейский.
- Да, конечно. - Говоривший вышел вперед. - Я сам слышал, господин
офицер. Бог знает, какой моральный ущерб нанес этот грубиян несчастному.
Несколько свидетелей согласно закивали. Полицейский сказал:
- Мне очень жаль, мистер Бейли, но я не могу арестовать его за
преступление, которое он совершил, оскорбив вас, пока вы не пройдете со
мной в участок и не подтвердите обвинение. Вы согласны это сделать?
Бейли с усилием глотнул и отрицательно покачал головой.
- Ну, хорошо, в любом случае, я могу выписать ему судебную повестку,
- строго сказал полицейский. - И ему придется встретиться с судьей
Джеффризом. Я лично прослежу за этим. На моей смене никто просто так не
уходит, оскорбив человека.
Бейли чувствовал, что он тоже должен что-то сказать, но не мог этого
сделать: слишком сильным было потрясение. С единственным желанием
куда-нибудь уйти отсюда он смешался с толпой, которая, тем не менее,
расступалась перед ним, и направился к Юнион-Сквер. Трава там была высокой
и давно требовала ухода, повсюду валялся мусор, но зато на флагштоках все
еще трепетали флаги...
Стоп. Этими флагами должны были быть флаги Соединенных Штатов и штата
Калифорния, ведь так? Не "Веселый Роджер", не флаг какого-то
исследовательского общества, не клетчатый флаг лагерной стоянки, не флаг
"друзей, объединенных тесным родством", и не...
Человек, который был первым свидетелем во время происшествия на
проезжей части, прикоснулся к руке Бейли:
- Вам нужна помощь, мой мальчик? - прошептал он. - Вы, по-видимому,
новичок в нашем прекрасном городе?
- Ну, я... я был в Напе, - сказал Бейли.
- А теперь вы один, как это ужасно! Вы могли потратить не один день,
чтобы найти себе подобных. - Человек был невысокого роста, опрятный,
чистый, образованный, судя по его речи; и как бы тщательно Бейли не
разглядывал этого человека, единственной чертой, которая бросалась в
глаза, был вечерний костюм из синего вельвета, который он носил без пояса.
Он долго жал руку Бейли, потом сказал: - Зовите меня Джулес.
- Бейли. Уильям Бейли. Я... ммм... вы... тоже... ммм... один из
несчастных?
- К сожалению, да, мой очаровательный мальчик, к сожалению, да. Вам
так повезло, что я как раз там оказался. Не многие из нас приходят в этот
район. Без гида вы могли бы оказаться в затруднительном положении среди
абсолютных _т_э_с_с_и_.
От толпы, собравшейся неподалеку, отделился человек в черной
униформе, он взобрался на скамейку и закричал в рупор:
- Друзья! Мои дорогие друзья-получеловеки! Послушайте. Это жизненно
важное сообщение. Вы заметили, что я отношусь к европеоидной расе, ну,
друзья, теперь у меня для вас сюрприз. Я являюсь чем-то вроде уникума, я
расист - самозабвенный, фанатичный расист, который утверждает и может
научно обосновать утверждение, гласящее о том, что его собственная раса
является низшей. Единственными настоящими людьми на земле, мои друзья,
основной эволюционной линией, людьми будущего являются меланезийцы.
Бейли и Джулес побрели прочь.
- Кажется, здесь иногда встречаются, ну, незаурядные типы, - сказал
Бейли.
- О, мой бедный наивный друг, - ответил Джулес. - Им здесь нет счета.
Не будьте таким наивным, это придает вам очарование, но все-таки, это
очень наивное замечание. Половина ораторов в Юнион-Сквер - здравомыслящие
люди. Они позволяют себе подобные маленькие удовольствия, зная, что
перегруженные работой полицейские редко спрашивают удостоверение. А другая
половина - ну, в самом деле, дорогой мой, согласитесь - другая половина
состоит из таких же плохих людей, как тэсси.
- Тэсси?
Джулес похлопал Бейли по спине:
- Я вижу, мне придется взять над вами шефство. Мне действительно
придется это сделать. Нет, нет, не чувствуйте себя чем-то мне обязанным.
Это доставит мне удовольствие. Это будет, я бы сказал, художественное
воссоздание вашей души. Я представлю вас влиятельным людям. Я буду вас
информировать. Я заново сформирую вашу личность. Одним словом - я
воссоздам вас.
- Что? Ммм, эй, послушайте, я не...
Джулес вял Бейли под руку и, применив некоторую силу, повел его
дальше.
- Тэсси, - сказал он, - это тессеракты. Четырехмерные кубы. Прочные и
непоколебимо здравомыслящие. Но готов поспорить, что те психи массового
выпуска, которых мы видели там, в нижних районах города, на самом деле,
тоже тэсси. У них те же профессии, общество, успех, кичливость, и ни
малейшего понятия о внутреннем космосе. Да, однажды я слышал, как один из
них напыщенно проповедовал, говорил о Боге; и я спросил его, постигал ли
он когда-нибудь бесконечность путем обычного созерцания коробки из под
овсяного печенья "Квакер" - он просто _с_п_л_ю_н_у_л_! - Они пересекли
улицу. - Я поведу вас прямо к Чингису. Я уверен, что к нашему приходу
вечеринка только начнется. Она начинается именно в это время дня, а у него
просто чудесные друзья.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10
- Тьфу! Он, именно он. Шансонг Двазо. Могу поспорить, он на самом
деле был китайским агентом, с таким-то именем! Он знал, что наша большая,
сентиментальная, мягкосердечная, заботливая страна воодушевится его
идеями, бросится их воплощать - бросится в кучу н-навоза. Он один нас
погубил. Погубил мою программу. Погубил мою страну. Теперь мы ни черта
больше не можем делать, мы можем только заботиться о г-горстке бесполезных
чокнутых бездельников. - Ваймен поднял свой стакан. - За погибель Шансонга
Двазо!
- Нет, - Бейли резко поднялся. Его стул с грохотом упал.
- А? - заморгал Ваймен.
"Я не должен позволять себе сердиться", - подумал Бейли. - "Я еще не
совсем в порядке. Они мне сказали, что я должен быть осторожен, не
возбуждаться, постоянно контролировать свои эмоции, пока не окрепнут
нервы". Но, тем не менее, ярость росла, обдавая его холодом, вызывая
тошноту и дрожь. Он сказал с вызовом:
- К вашему сведению, я один из этих бесполезных, чокнутых
бездельников.
- Что? Вы?
- Не верите? - Бейли вынул из брюк бумажник. (Он им говорил, что ему
не нужен такой дорогой костюм, но они сказали, что моральное состояние
играет важную роль в выздоровлении.) Он раскрыл бумажник и показал
карточку, удостоверяющую его как психически больного человека.
- Меня выписали сегодня утром, после пяти лет лечения в
государственной клинике в Напе, - сказал он. - Я был полезным членом
общества до тех пор, пока не заболел. Но потом я прошел через такой
кошмар, который вы себе с вашим самодовольством и ограниченностью не
можете и представить. В Напе меня спасли. Более добрых людей я не видел.
Насколько позволяли их знания, они починили мой ум. Сейчас я нахожусь на
амбулаторном лечении. Когда я полностью выздоровею, - надеюсь, в конце
концов так и будет, - я опять буду работать. И я с радостью буду платить
налоги, чтобы помочь тем, кто не совсем здоров.
- Н-но... - Ваймен пытался что-то сказать.
Бейли его перебил:
- А как, вы считаете, должна была реагировать страна? Последние
двадцать лет количество психических заболеваний возрастало
экспоненциально. Что-то нужно было делать. Чтобы вы выбрали? Убить нас,
обработать наши мозги? Посадить нас в тюрьму, уморить нас голодом? Можно
было поступить и так. Но я, вместе со многими миллионами своих собратьев,
я говорю: слава Богу, что Шансон д'Уазо показал нам милосердный путь
решения проблемы, а вы... будьте прокляты!
Он выплеснул содержимое своего стакана в лицо Ваймену.
- Бармен! - заверещал Ваймен. - Вы видите, что он сделал. Вы видите,
что этот иждивенец, сидящий на шее общества, что этот псих сделал?
- Следите за тем, что говорите, - ответил бармен. - Ведь у него
удостоверение? А закон говорит о том, что мы должны быть снисходительны к
таким людям.
- Правда? - воскликнул Бейли. Довольный, он схватил стакан Ваймена и
вылил остатки содержимого Ваймену на голову.
- Эй, - сказал бармен. - Имей совесть, приятель, мне придется все это
убирать.
Бейли повернулся на каблуках и с достоинством вышел.
Бриллиантовые солнечные лучи заливали улицу, обрушиваясь с
безоблачного неба, наполненного ветром и чайками. Бейли пытался не
замечать ярко освещенной запущенности когда-то престижных зданий, грязных
тротуаров, однообразных витрин, редко встречающихся автомобилей и плохо
одетых прохожих. Цена действительно была большой, но обязательства нужно
выполнять. Как об этом писал Шансон д'Уазо - Бейли смаковал в уме
замечательный, часто перечитываемый абзац, и, шагая по улице, переводил
его на английский:
"Показав в предыдущих главах, что эпидемия сумасшествия возникает как
результат ситуации, созданной коллективными усилиями людей (посредством
перенаселения, чрезмерной механизации, строгой регламентации жизни,
деперсонализации - всего того, против чего восстают глубочайшие инстинкты
человека-животного), ниже я рассмотрю мероприятия, которые должны быть
осуществлены при наличии таких восставших людей-животных. Количества таких
особей в действительности представляют для общества такую нагрузку и
опасность, что они вызывают все меньше сочувствия. И все же их состояние
не их вина, оно является результатом глобальной несостоятельности
общества. Следовательно, необходимо определить социальный способ лечения
этой социальной болезни.
Решение, которое я предлагаю и разрабатываю в деталях, является
наиболее радикальным. Но что значит "радикальный"? Это слово происходит от
латинского слова radix, что значит racine - "корень", и, таким образом,
радикальное решение представляет собой решение, касающееся основ проблемы.
Очевидно, что услуги клиники должны быть бесплатными, и должны
предоставляться в максимальном объеме, в той мере, в какой они требуются в
каждом отдельном случае. Но психиатрия пока не совершенна. Полностью
излечить можно лишь некоторых, если полное излечение вообще возможно.
Пациент, состояние которого находится на грани нестабильности или в
состоянии которого появилась некоторая стабильность после пребывания в
лечебном учреждении, не должен подвергаться в дальнейшем такому же
непереносимому давлению, которое привело его к болезни. Напротив, он
должен быть избавлен от такого давления. Его задачей является
выздоровление или, по крайней мере, не ухудшение состояния. Следовательно,
он должен получать из общественных фондов пенсию, необходимую для
поддержания его самого и его иждивенцев на достаточно высоком жизненном
уровне. И в том случае, если его поведение не представляет собой
непосредственной опасности для окружающих, он должен быть освобожден от
рамок закона, ему следует разрешить работать а соответствии с его
побуждениями и с применением любых способов труда, какие он считает
необходимыми..."
Завизжали тормоза. Автомобиль занесло, когда водитель попытался резко
затормозить. Побледневшее лицо водителя показалось из окна машины и Бейли
услышал резкий окрик:
- Ты смотришь, куда идешь? Сумасшедший придурок!
- О, - Бейли вернулся к реальности, и это было для него ударом - он
осознал, что находится на проезжей части Пост-Стрит, ярко освещенной
солнцем. - Я...
Автомобили, громко сигналя, окружили Бейли. Собиралась толпа
любопытных. Сквозь толпу протискивался дюжий полицейский в голубой форме.
- Так-так, - сказал он, - что тут происходит? - Он быстро оценил
ситуацию. - Что, неосторожно переходили улицу? Вам жить надоело?
- Я... я... - Страх, иррациональный, но совершенно реальный, стиснул
Бейли горло.
- Выпишите ему повестку в суд за нарушение правил уличного движения,
господин полицейский, - требовал водитель. - Заберите его прямо сейчас. Он
представляет опасность для решеток радиаторов.
Ф_а_! _Ф_а_! _Ф_а_!
- Боже мой, - застонал полицейский. - Из-за вас мы сейчас устроим
здесь пробку до самого Дейли-Сити. Убирайтесь отсюда. Прочь с дороги.
Давайте сюда свои...
Но Бейли уже протягивал ему свой бумажник с удостоверением.
У полицейского отвисла челюсть:
- Почему, черт возьми, вы не сказали об этом сразу? - воскликнул он.
Автомобиль, который чуть не сбил Бейли, уже отъезжал. Полицейский побежал
вдогонку и засвистел, чтобы он остановился. - Эй, вы! А ну, стойте! Вы
знаете, что вы, черт возьми, чуть не убили человека, которому не повезло в
жизни?
Лицо водителя опять побледнело.
- Да, - сказали в толпе, - он еще и оскорбил его. Назвал его
сумасшедшим придурком.
- Это правда? - спросил полицейский.
- Да, конечно. - Говоривший вышел вперед. - Я сам слышал, господин
офицер. Бог знает, какой моральный ущерб нанес этот грубиян несчастному.
Несколько свидетелей согласно закивали. Полицейский сказал:
- Мне очень жаль, мистер Бейли, но я не могу арестовать его за
преступление, которое он совершил, оскорбив вас, пока вы не пройдете со
мной в участок и не подтвердите обвинение. Вы согласны это сделать?
Бейли с усилием глотнул и отрицательно покачал головой.
- Ну, хорошо, в любом случае, я могу выписать ему судебную повестку,
- строго сказал полицейский. - И ему придется встретиться с судьей
Джеффризом. Я лично прослежу за этим. На моей смене никто просто так не
уходит, оскорбив человека.
Бейли чувствовал, что он тоже должен что-то сказать, но не мог этого
сделать: слишком сильным было потрясение. С единственным желанием
куда-нибудь уйти отсюда он смешался с толпой, которая, тем не менее,
расступалась перед ним, и направился к Юнион-Сквер. Трава там была высокой
и давно требовала ухода, повсюду валялся мусор, но зато на флагштоках все
еще трепетали флаги...
Стоп. Этими флагами должны были быть флаги Соединенных Штатов и штата
Калифорния, ведь так? Не "Веселый Роджер", не флаг какого-то
исследовательского общества, не клетчатый флаг лагерной стоянки, не флаг
"друзей, объединенных тесным родством", и не...
Человек, который был первым свидетелем во время происшествия на
проезжей части, прикоснулся к руке Бейли:
- Вам нужна помощь, мой мальчик? - прошептал он. - Вы, по-видимому,
новичок в нашем прекрасном городе?
- Ну, я... я был в Напе, - сказал Бейли.
- А теперь вы один, как это ужасно! Вы могли потратить не один день,
чтобы найти себе подобных. - Человек был невысокого роста, опрятный,
чистый, образованный, судя по его речи; и как бы тщательно Бейли не
разглядывал этого человека, единственной чертой, которая бросалась в
глаза, был вечерний костюм из синего вельвета, который он носил без пояса.
Он долго жал руку Бейли, потом сказал: - Зовите меня Джулес.
- Бейли. Уильям Бейли. Я... ммм... вы... тоже... ммм... один из
несчастных?
- К сожалению, да, мой очаровательный мальчик, к сожалению, да. Вам
так повезло, что я как раз там оказался. Не многие из нас приходят в этот
район. Без гида вы могли бы оказаться в затруднительном положении среди
абсолютных _т_э_с_с_и_.
От толпы, собравшейся неподалеку, отделился человек в черной
униформе, он взобрался на скамейку и закричал в рупор:
- Друзья! Мои дорогие друзья-получеловеки! Послушайте. Это жизненно
важное сообщение. Вы заметили, что я отношусь к европеоидной расе, ну,
друзья, теперь у меня для вас сюрприз. Я являюсь чем-то вроде уникума, я
расист - самозабвенный, фанатичный расист, который утверждает и может
научно обосновать утверждение, гласящее о том, что его собственная раса
является низшей. Единственными настоящими людьми на земле, мои друзья,
основной эволюционной линией, людьми будущего являются меланезийцы.
Бейли и Джулес побрели прочь.
- Кажется, здесь иногда встречаются, ну, незаурядные типы, - сказал
Бейли.
- О, мой бедный наивный друг, - ответил Джулес. - Им здесь нет счета.
Не будьте таким наивным, это придает вам очарование, но все-таки, это
очень наивное замечание. Половина ораторов в Юнион-Сквер - здравомыслящие
люди. Они позволяют себе подобные маленькие удовольствия, зная, что
перегруженные работой полицейские редко спрашивают удостоверение. А другая
половина - ну, в самом деле, дорогой мой, согласитесь - другая половина
состоит из таких же плохих людей, как тэсси.
- Тэсси?
Джулес похлопал Бейли по спине:
- Я вижу, мне придется взять над вами шефство. Мне действительно
придется это сделать. Нет, нет, не чувствуйте себя чем-то мне обязанным.
Это доставит мне удовольствие. Это будет, я бы сказал, художественное
воссоздание вашей души. Я представлю вас влиятельным людям. Я буду вас
информировать. Я заново сформирую вашу личность. Одним словом - я
воссоздам вас.
- Что? Ммм, эй, послушайте, я не...
Джулес вял Бейли под руку и, применив некоторую силу, повел его
дальше.
- Тэсси, - сказал он, - это тессеракты. Четырехмерные кубы. Прочные и
непоколебимо здравомыслящие. Но готов поспорить, что те психи массового
выпуска, которых мы видели там, в нижних районах города, на самом деле,
тоже тэсси. У них те же профессии, общество, успех, кичливость, и ни
малейшего понятия о внутреннем космосе. Да, однажды я слышал, как один из
них напыщенно проповедовал, говорил о Боге; и я спросил его, постигал ли
он когда-нибудь бесконечность путем обычного созерцания коробки из под
овсяного печенья "Квакер" - он просто _с_п_л_ю_н_у_л_! - Они пересекли
улицу. - Я поведу вас прямо к Чингису. Я уверен, что к нашему приходу
вечеринка только начнется. Она начинается именно в это время дня, а у него
просто чудесные друзья.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10