– Смятение, нет? – предположил одинит.
– О, так, значит, вот что это такое, да?
– Мы с ней абсолютно непохожи – ни по глубинным инстинктам, ни по воспитанию, – продолжил Эдзел. – Тем не менее, я считаю, что недостойно нам в этом случае пялить на нее глаза.
Он принялся рассматривать ближайший звездолет шеннов. Продолговатый силуэт с острыми выступами, напоминавшими плавники, освещенный далеким оранжевым солнцем, частично загораживал собой Млечный Путь.
– Любопытная конструкция, – сказал Эдзел. – От такого корабля не очень-то много толку.
Ван Рийн перешел на английский:
– В самый раз для машин, – заметил он. – И потом, с чего бы целой куче – сколько их там, пятнадцать? – больших, утыканных пушками кораблей, экипаж которых должен исчисляться сотнями, устремляться навстречу маленькому безобидному катерку? Вроде ни к чему, а? Да, если только они не роботы. Мне так кажется, в робототехнике они настоящие чудодеи, эти шенны. И компьютерная система «СИ» – тому подтверждение.
Он все рассчитал верно: обрадованная Тея разговорилась. Она начала хвалиться и петь осанну могучим и сложным автоматам, составлявшим костяк всей датинской цивилизации. Скорей всего, сказала она, на этой эскадре трое, от силы четверо живых Хозяев. Больше и не нужно.
– Даже чтобы пообщаться с нами? – спросил ван Рийн.
– У них каждый говорит сам за себя, – ответила Тея. – Кстати, вы ведь тоже не полномочный посол. Но после разговора с вами они известят своих товарищей. – Она произнесла все это с отсутствующим видом, а потом перешла вдруг на гортанное воркование – очевидно, это был язык шеннов. Ее как прорвало – она никак не могла остановиться.
– Они известят своих товарищей, – повторил Эдзел медленно, снова на непонятном женщине языке. – Из этой фразы следует, что решения в обществе шеннов принимает сравнительно небольшая группа существ. Однако вывод о неограниченной олигархии был бы преждевременным. Олигархи в большинстве случаев предпочитают живые экипажи – вроде нас с вами и по тем же причинам. Каким бы совершенным ни был робот, он все равно останется машиной, придатком живого мозга. В противном же случае, стань роботы вдруг во всем эквивалентными биологическим организмам, зачем их строить?
– Ага, эти рассуждения я слышал, – отозвался ван Рийн. – Природа снабдила нас всем необходимым для порождения новых биологических организмов, и вся эта операция обходится гораздо дешевле и доставляет куда больше удовольствия, чем производство роботов. Но как насчет того компьютера, о котором в свое время столько говорили? Полностью мотивированного в своих действиях и все же намного превосходящего любое существо из плоти и крови?
– Его создание – пока возможно лишь теоретически. Откровенно говоря, мне в это не верится. Но даже если предположить, что такой робот существует, – он ведь будет править, а не служить. А шенны отнюдь не производят впечатления слуг при машинах. Иными словами, дело обстоит так: их роботы, быть может, лучше наших, но это всего лишь роботы. Только этих роботов у них, похоже, гораздо больше, чем у нас; но ведь от присущих этому классу машин ограничений никуда не деться. Они используют их направо и налево, стремясь как-то компенсировать эти самые ограничения. Но почему?
– Малочисленность населения? Это, кстати, объяснило бы, почему решения у них принимают немногие, – если ты прав в своем предположении.
– Ээх-х… Возможно. Хотя мне трудно представить, как малочисленное общество может построить – да даже и сконструировать – столь сложные производства, которые, судя по их кораблям, есть на Датине
Так они переговаривались между собой, чтобы хоть как-то уменьшить напряжение, прекрасно понимая, насколько шатки все их построения. Когда бортовой компьютер сообщил:
– Получен сигнал, – они оба подскочили. Тея подавила крик.
– Давай, кто бы там ни был, – приказал ван Рийн, стирая с лица пот кружевной манжетой. Зажегся визиэкран. На нем появилось отдаленно похожее на человека существо. Но вздувшиеся мускулы, огромная бычья голова, сверкающая шевелюра, хриплый рев из раскрытой пасти – за всем этим чувствовалась такая мощь, что Эдзел, зашипев, невольно отступил на шаг.
– Моэт! – взвизгнула Тея. Она упала на колени, простирая руки к шенну. По лицу ее струились слезы.
В жизни почему-то все устроено так, что печали и радости приходят не по одиночке, а всегда гурьбой, так, что с ними трудновато бывает совладать. В промежутках же между их приходами время еле тянется, и жизнь становится до безобразия обыденной. Ван Рийн частенько беседовал на эту тему со святым Дисмасом, причем в резких тонах, но вразумительного ответа так и не добился.
И теперешнее его состояние лишь подтверждало этот вывод. После того, как Тея заявила, что ее владыка Моэт призывает ее к себе на корабль – это был самый большой звездолет эскадры, по размерам напоминавший дредноут и прямо-таки обросший всякими пушками, – и вошла в присланный за ней флиттер, по корабельным часам прошло сорок семь часов двадцать одна минута, в течение которых ничего не случилось. Шенны не выходили на связь и не отвечали на вызовы. Ван Рийн стонал, бранился, ревел, бегал по кораблю, ел шесть раз в день, мошенничал в солитер, напропалую курил и пил, задавая работу очистителям воздуха и мусороуборщикам, и не успокаивался даже от симфоний Моцарта. Наконец он довел Эдзела до белого каления. Захватив с собой еду и книги, одинит заперся в своей каюте и вышел из нее только тогда, когда его компаньон прокричал из-за двери, что чертова льдышка с расплавленными мозгами готова переводить и что теперь он, Николас ван Рийн, будет, может быть, хоть как-то вознагражден за свое ангельское терпение.
Однако, когда Эдзел примчался на мостик, торговец выговаривал Тее с поистине дядюшкиной нежностью:
– Просто удивительно, что все про нас забыли. Мы же прибыли сюда для встречи.
Тея изменилась. Одета она была теперь в свободное белое платье и бурнус; темные контактные линзы защищали ее глаза от яркого света в каюте на борту линкора. Она снова полностью овладела собой. Ответ ее был сухим, даже резковатым:
– Мои повелители шенны подробно расспросили меня, дабы приготовиться к разговору с вами. Как вы видите, на борту корабля нет больше никого из «Сириндипити».
На коленях ван Рийна – так, чтобы прибор не был заметен с экрана передатчика, – лежал скрибблер. Пальцы торговца, похожие на жирные волосатые сосиски, бесшумно двигались по его клавиатуре. Эдзел прочитал на разматывающейся ленте: «Глупо. Откуда им было знать, что с ней, их связником, все в порядке? Это лишь доказывает, что они сначала делают, а потом думают».
Тея продолжала:
– Кроме того, прежде чем я смогла говорить разумно, я должна была пройти через хаадеру. Я так долго была разлучена со своим владыкой Моэтом. Что такое хаадеру, вам не понять. – Она чуть покраснела, но дрогнул ли ее голос – это могла сказать только машина. – Считайте это церемонией, в которой он признает мою верность ему. Он требует времени. Кстати, у кораблей-разведчиков как раз была возможность определить, что за ними не следовал никакой злоумышленник.
Ван Рийн написал: «Не Юпитер. Минотавр. Голая сила самца».
– Не понимаю, – прошептал Эдзел ему в ухо.
«Вот что такое для нее этот зверюга шенн. Она всего лишь рабыня. Я видел много таких женщин в конторах – старые девы, фанатически преданные своему боссу. Неудивительно, что в шайке „СИ“ четыре женщины и всего двое мужчин. Мужчины редко этим соблазняются, если только воля их не сломлена. Сомневаюсь, чтобы у них что-то было между собой. Супружество Латимеров – уловка для отвода глаз. Вся их сексуальная энергия направлена на служение шеннам. Естественно, они этого не осознают».
– Мои владыки выслушают вас, – сказала Тея Белдэниэл. На мгновение в ней проглянуло нечто человеческое. Она подалась вперед и быстро, тихим голосом прибавила: – Будьте осторожны, Николас. Я знаю вашу манеру и буду переводить не ваши слова, но то, что скрывается за ними. Осторожнее, прошу вас. Я не могу им лгать. И потом, они очень вспыльчивы, вы даже представить себе не можете. Я… – она сделала паузу, – я хочу, чтобы вы спокойно возвратились домой. Вы – единственный человек, который когда-либо был добр со мной.
«Ба, – написал он, – оказывается, я разыграл из себя Минотавра. Я видел, что ей хочется чего-нибудь этакого, но полагал, что изображаю Юпитера: Она бессознательно реагировала на свои побуждения. Надо было ее вернуть. С ней обошлись просто мерзко».
Тея махнула рукой. Изображение на экране сменилось. Появился большой зал, где на подушках восседали четыре шенна. Ван Рийн сморгнул и пробормотал сквозь зубы какое-то ругательство. В глазах у него зарябило от пестрой раскраски стен.
– Ну и безвкусица! Такого маразма и в аду не увидишь! – зал обставлен был с варварской роскошью; однако, в ходе разговора, поскольку угол зрения камеры на линкоре все время менялся, Эдзелу удалось разглядеть несколько древних на вид и красивых вещиц.
Одна из лохматых тварей что-то проревела. Съежившаяся, смятенная, но не отрывавшая восхищенного взгляда от шенна по имени Моэт, Тея перевела:
– Вы явились на переговоры. По какому поводу?
– Да так, пустяки, – отозвался ван Рийн, – кой-какая мелочишка, которой мы можем по-дружески поделиться, а не затевать из-за нее раздоры. Быть может, у нас найдется, чем торговать или чему научить друг друга. А вдруг вы открыли новый способ согрешить?
Тея начала было переводить, но ее перебили. Шенн произнес довольно длинную фразу, которую она передала следующим образом: На что вы жалуетесь?
По реакции ван Рийна и Эдзела Тея поняла, что вот здесь как раз буквальный перевод ни к чему.
– Жалуемся? – взвыл одинит. – Да жалоб столько, что я не знаю с какой и начать!
– Зато я знаю, черт побери! – вмешался ван Рийн. И пошло-поехало…
– Разгорелся спор. Тея бледнела, краснела, ее бросало то в дрожь, то в холод. В чем состояла суть пререканий, в этом не разобрались бы и сами спорщики, ожесточенно пытавшиеся перекричать один другого и упрямо отказывавшиеся слушать. Наконец ван Рийну кое-как удалось определиться, что к чему.
Обвинение: «Сириндипити» была организована для шпионажа за Галасоциотехнической Лигой в частности и за Техноцивилизацией вообще.
Ответ: шенны предоставили Лиге оборудование, до которого сама она еще не скоро бы додумались. Насильственная продажа «Сириндипити» является бандитским актом, и шенны требуют за это компенсации.
Обвинение: Дэвид Фолкейн был похищен агентами шеннов и подвергнут промывке мозгов.
Ответ: судьба одного примитивного индивида не заслуживает обсуждения.
Обвинение: шенны поработили одних людей и, предположительно, убили других.
Ответ: людям предоставлена была почетная возможность сужения высшим существам, а иначе бы они прозябали до конца своей жизни среди дикарей. Спросите у них самих, если не верите нам.
Обвинение: шенны попытались утаить знания о новой планете от тех, кому они по праву принадлежат.
Ответ: эти знания принадлежат шеннам. Советуем браконьерам поостеречься.
Обвинение: несмотря на свою шпионскую систему, шенны как будто не оценили могущества миров Технической цивилизации и в особенности Лиги, которая не потерпит угроз в свой адрес.
Ответ: и шенны тоже.
В этот момент Тея, наконец, не выдержала и потеряла сознание. Шенн по имени Моэт встал со своего места, подошел к ней и нагнулся над ее телом. Потом искоса поглядел на экран. Ноздри его раздулись, волосы встали дыбом. Он пробурчал команду. Связь прекратилась. И очень вовремя.
Ван Рийн проснулся так быстро, что успел услышать свой последний храп. Он сел. В каюте было темно, приглушенно гудели вентиляторы. Воздух в помещении был чуть спертым – никто не потрудился отрегулировать хемосистему. Механический голос повторил:
– Получен сигнал вызова.
– Чтоб тебя! Слышу, слышу, дай только вытащить из постели мое бедное усталое тело. – Металлическая палуба холодила ступни. Посмотрев на фосфоресцирующий циферблат, он увидел, что поспать ему дали совсем мало – шесть часов. А переговоры завершились часов двадцать назад, если только можно назвать этим словом тот обмен любезностями. Кстати, ну и характерец у этих быков-переростков! Для того чтобы строить роботы и звездолеты, цивилизация должна достичь определенного уровня технологического развития, а это невозможно без наличия нескольких качеств – дипломатичности, хотя бы в зачаточной форме, сдержанности, разумного эгоизма. Иначе свернешь себе шею прежде, чем чего-либо достигнешь… Быть может, связь не возобновляли так долго потому, что шенны обуздывали свой темперамент?.. Ван Рийн торопливо зашагал по коридору; полы халата колыхались в такт шагам.
На мостике никого не было. Эдзел, слух которого в условиях земной атмосферы, установленных на корабле, был менее тонким, чем обычно, еще не проснулся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34