– Пойду я. Поздно уже. – Стеша как-то бочком, бочком двинулась к кустам.
– Песенку-то… Боишься меня?
Но она не слышала вопроса. Только веточка хрустнула в черной глубине зелени. У костра сидеть одному не хотелось. Однако делать нечего. Забравшись в кусты, притаился, вслушиваясь в голоса засыпающего леса.
И вдруг я увидел Стоца – он подошел к костру. Захотелось зловеще подшутить над приятелем: я решил превратиться в Черного. Если могу обернуться белым ангелом, то почему бы не сменить цвет перьев?.. Или даже стать аморфным и бугорчатым? Интересно, как отреагирует Стоц? Ведь он так и не рассказал мне о своих встречах с Черным… Я тотчас почувствовал, как в мозг приливает холод.
Стоц вздрогнул, выставил перед собой руки ладонями вперед и замер.
Мне почудилось, что передо мной не живое существо, а игрушка. Трудно понять, что двигало мной в следующую секунду, но я мысленно приказал старателю прыгать и послал сигнал боли к его ногам… И Стоц, злобно блеснув глазами, подчинился приказу. Я видел, как цепенеют его мышцы, как колотится сердце в его открытой для моего взора груди. Все его нутро было у меня перед глазами. Не Стоценко сейчас скакал передо мной, а пружина… Человекоподобная пружина. Я глянул на происходящее как бы со стороны и почувствовал стыд. Зачем так жестоко? И это делаю я! «Надо обернуться белым ангелом», – прошептал я, напрягая волю… Боже, как трудно избавиться от искушения еще хоть немного поиздеваться над коллегой. Дьявольски приятно – он в моей власти, могу делать с ним все, что захочу… Боже, как трудно, трудно… Хочу стать ангелом… Белокрылым ангелом… Огнем взялась голова. Чудовищная сила пыталась выжечь из моей памяти образ белого ангела. Ангелом белым… хочу… А какой он есть, белый цвет? Какой он?.. Я видел налившегося бессильной злобой Стоценко, продолжающего скакать сверкая глазами, и вновь ощутил дьявольскую радость. И в то же время я осознавал, что радоваться не должен. Нельзя радоваться, когда другому больно. А что такое ангел? Что за существо такое – белый ангел?
И тут я заметил воткнутое в землю перо… Его выдернул из моего крыла Амир. Вздох облегчения вырвался из моей ангельской груди – я стал белым ангелом! И во мне уже нет радости от созерцания чужой боли и унижения.
– Сво-лочь! Ско… Скоти… на. Погоди… Погоди, Черный, ты до… дорого за… заплатишь: к те… вернется зло! – Стоц зажал рот ладонью, закрыл глаза и растворился в воздухе ночи.
Стыд захлестнул меня. Зачем же я так? Какой черт дернул меня поступить так подло?.. Но вместе с тем я осознавал, что ощущать власть над человеком чрезвычайно приятно. И зачем я так всполошился?.. Перо… Я тронул его рукой и с ужасом обнаружил, что оно черного цвета. Как же так? Амир выдернул его у меня, у белого ангела… Я – белый ангел. Белый! Я не хочу радоваться, видя чужую боль. Не хо-чу!.. Я – белый ангел. Белый!..
Слава Богу, метаморфоза произошла. У меня белые крылья. И перо, воткнутое в землю, белое. И я проклинаю себя за дурацкую, гнусную шутку, проделанную над Стоцем.
К моменту появления Якова и Махишасуры я окончательно уверился в подлости совершенного мною поступка. И успокоился.
– Ты готов? – спросил демон Махишасура, расправляя перепончатые крылья. – Мы не тащим тебя насильно, не думай. Можешь остаться, если не желаешь с нами.
– Надо двигаться. – Яков дружески ударил меня по ягодице.
Махишасура хлопнул крыльями по-петушиному и присел. Подождал, пока Яков устроился на его заросшей густой коричневой шерстью спине, и свистнул так, что где-то в лесу треснуло дерево. Демон взлетел. Я устремился вслед. Полет Махишасуры по скорости можно было сравнить с моим: его крылья, вероятно, как и мои, не играли роли, что подтвердилось через несколько минут – Махишасура, сложив их, продолжал мчаться вперед нисколько не снижаясь.
Несколько минут мы летели молча. Под нами черная земля, словно и не земля даже, а космос. Правда, изредка внизу мелькали огоньки, напоминающие звездочки. Может быть, у огоньков сидели гномы и варили ягодные супы или что-то вкусное, ароматное, потому что Махишасура громко потянул ноздрями воздух и сказал, что давно не пивал цветовухи. Я приблизился к ним.
– Сегодня весь народ не спит, – сказал Яков. – Варят цветовуху и вспоминают прошлое.
– Мало костров… Сколько же народу у вас? – спросил я.
– И эти скоро сгинут вместе с кострами, если дурить не перестанете, – сказал Махишасура. – То ли дело у нас! Ты знаешь, сколько лет мы живем?.. Тысячи!.. Если бы сейчас летели в противоположном направлении, сплошные огни под нами бы светились. Правда, мы не варим цветовухи, но обряжаемся в красивые одежды и разыгрываем шуточные сражения, праздничные шествия устраиваем.
– Смотри, – прервал Яков, показывая рукой вниз. – Котка… Теперь надо повернуть к Гельсингфорсу.
Махишасура взял западнее. Спустя некоторое время огней под нами стало больше.
– Або… Здешние места обжили тролли… Мы полетим вдоль берега до Каске, а затем к северу, минуя Улео-Треск.
– Каске давно нет, а есть Каскинен, – сказал я, поняв, что мы летим над территорией Финляндии. – У нас зона отдыха в этих местах. Мы арендуем здесь землю.
– Тролли живут в Каске, – возразил Махишасура. – Они уйдут отсюда, если люди забудут об этом.
Огни мелькали все чаще, чаще. Как там? Что там происходит вокруг костров? Хотелось хоть одним глазком взглянуть на живого тролля. Правда ли, что эти существа ночью оживают, пугая всех в округе, а едва наступает день, вновь превращаются в камни? Очень много страшного рассказывают сказочники об этих жителях тридесятых королевств. Я предложил передохнуть; Яков усмехнулся, продолжая указывать путь демону.
– Теперь держи влево, до Семоярви.
Когда пролетели над Семоярви и миновали границу Северного полярного круга, Махишасура предложил немного отдохнуть.
Опустились на темную площадку, похожую на человеческую ладонь с растопыренными пальцами. Демон подождал, пока Яков спрыгнет со спины, и несколько раз ударил когтистой лапой по самому краю каменной площадки. Полетели искры, золотистые снопы искр. Поведение демона мне показалось еще более странным, когда он на глазах стал расти, превращаясь в кошмарное чудище. И глаза… Они сейчас все больше и больше напоминали глаза рептилии с пластика в древней больнице. Чудище повернуло туловище в сторону леса и издало парализующий нервную систему звук… Затем медленно подняло лапу, и прямо перед моим лицом очутились пять кривых, похожих на кинжалы когтей. Я, пытаясь стряхнуть оцепенение, с величайшим трудом повернул голову к Якову. Лесной человек растирал руками лодыжки, покряхтывая и сопя. Он поймал мой взгляд и улыбнулся.
– Ты бы, наверное, хотел увидеть местного жителя? – спросил он, закончив массировать ноги.
Провалиться мне на месте, если в тот же самый момент я краем глаза не видел Махишасуру, распластавшегося на краю площадки свесив перепончатое крыло со скалы.
– Минуту назад кто-то рявкнул, – растерянно проговорил я, глядя на Махишасуру.
– Примерещилось… Место такое… Могучий колдун, говорят, вырубил из скалы эту ладонь, На нее складывали подарки лесным духам, – сказал Яков.
– Кто-то идет, – шепнул демон, приподняв голову.
Мы затаились. Свет луны освещал хитрое лицо Якова. Потревоженный камешек скатился со скалы и шурша упал в траву. Послышалось пыхтение, которое вскоре перешло в ворчливую брань. И вот на площадку выбрался толстячок в колпаке с помпоном.
– Кто такие? – спросил он строго, взмахнул хворостиной и подбежал к Махишасуре. – Кыш отсюда! Кыш… – начал хлестать демона прутиком. – Ступай в свою Маналу! Кыш!..
Яков не выдержал и захихикал, закрывая рот ладонью.
– Постой, – опешил гном. – Яков?.. Так ведь вас давно ждут у озера!
– Так-то у вас гостей встречают, – прорычал демон. – Однако!
– А я думал, Маналайнен балует. Прости. Он всегда на этот камень садится. – Толстячок осмотрел меня грустными глазами и вздохнул тяжело. – С тех пор как умер Нюрикки, звери ушли из этих мест… Да что же это я! – Толстячок стукнул себя ладонями по ляжкам. – Сейчас жбан пива вам принесу.
– Не надо, Хийси. – Яков замахал руками. – Махишасура устал, вот мы и решили немного отдохнуть.
– Не называй меня этим именем, – сказал гном тихо. – Хийси был, когда здесь были лоси.
– Пожалуй, пора двигаться дальше, – рявкнул демон и хлопнул крылом. Поток воздуха выбил из рук толстяка хворостину.
Лицо гнома сделалось грустным. Он махнул нам рукой и, может быть мне это только показалось, всхлипнул.
Еще не взошло солнце, а мы опустились в устье реки Туломы. Однако не успел я осмотреться, как словно из-под земли передо мной возникло чудище, более страшное, чем привиделось там, на каменной ладони… Оно не издало ни звука, лишь глянуло на Якова и Махишасуру. Мне никогда не доводилось видеть столь гармоничное сочетание шипов, когтей, рогов, клыков, остро отточенных костяных пластин, игл… А если добавить, что высотой это существо было с девятиэтажный дом!..
Оно ловко закогтило лапой вековой дуб, подняло его, и мы увидели довольно просторный ход. Мириады светлячков облепляли шероховатые стены.
– Надо же, как ловко тролль выдернул из земли дубище, – сказал демон.
– За мной, – весело скомандовал Яков и, потянув меня за крыло, первым шагнул в пещеру.
– Не могу привыкнуть к этим гномьим подземкам, – проворчал Махишасура. – Пять минут – и дорога кончилась, – пожаловался он, глядя на меня.
Тролль ждал нас у выхода. Он лежал на земле. Мы расположились около его черного бездонного глаза. В глазу отражалось небо, деревья. Я заглянул в глубь его диковинного зрачка и ужаснулся: показалось, увидел космическое пространство, усыпанное звездами. Хотел поделиться своим открытием с Яковом, но от неожиданности язык присох к гортани.
– К слову, о силе тролля. – Яков взялся рукой за острие ресницы над глазом тролля. – А между тем он не может проникнуть в логово Черного, как и все, кто живет в нашем мире. В отличие от тебя. Зачем мы здесь?.. Этого никто не может знать. Может, для того, чтобы быть рядом с тобой, если не согласишься пойти к Черному, в его город. Будем вместе думать, разгадывая замыслы Черного.
– Чего бы и не пойти? – недоуменно спросил я.
– Значит, знай: ты в любое время можешь дать нам знак, спросить совета… – Яков качнул ресницу, похожую на копье малого размера – может, на дротик, как и все костяные, пластины, – окинул взглядом тролля: – Это антенны. Он может принимать любой сигнал, из всех точек Вселенной… Впрочем, он и сам – космос…
Мне вдруг подумалось, если тролль ненароком закроет глаз, наверняка поранит Якова, продолжавшего раскачивать ресницу-копьецо. Интересно, такое нагромождение шипов, острых костяных пластин и прочего может составлять сложнейшую антенну! Хотя где-то мне довелось слышать, человек тоже антенна. Я клялся себе не объяснять происхождение и суть тех или иных чудес мира Якова, а копить информацию для людей с более изощренным умом. Не надо анализировать! Конечно же, мне страшно становится от мысли, что однажды придется распрощаться с существами, которых полюбил за доброту, – придут исследователи и начнут укладывать их жизнь в формулы. Все будет объяснено, исчезнет тайна.
– Вы жили в мире с Черным… Почему теперь считаете его врагом? Объясните.
– Он обманул, сказав, что воскресит Сухорукого… И мы получили от него фантом. Ты знаешь, сколько требуется энергии на подобное?.. Не знаешь?.. Кобольды считают, что столько же, сколько уходит на привидение!
– Ого! – воскликнул я, хотя и понятия не имел, о какой такой энергии идет речь, да и возможно ли вообще сделать привидение.
– Но мы отклонились от главного вопроса: Черный прячет в своем логове людей из вашего мира – их следы обнаружили гномы на берегу озера. Эти люди воруют у гномов еду и косы – зазевается гном, а узелка с едой уже нет как нет и траву хоть руками коси. Пытались наладить разговор с ворами, но попусту потратили время – размахивают косами, не подпускают близко. Лица бешеные, ужас на них.
– Может, просто похожи на людей?
– С одним из них все же удалось установить связь. Гномы носят в условленное место масло и хлеб. Еда исчезает. Черный не испытывает нужды в пище. Кстати, эти люди по каким-то причинам не могут отходить от городской стены дальше нескольких сотен шагов. А потом у них подгибаются ноги. Может, охранное, защитное поле… Если согласишься, мы вместе с хлебом оставим записку, чтоб встретили тебя.
– Что ж, – сказал я. – Попробую разобраться.
Да и чем я, спрашивается, рисковал? Пусть мне что-то придется не по нутру или появится опасность, непредвиденная и необъяснимая, – зажму нос пальцами и очнусь на топчане в доме бабы Ани. И что это может быть за опасность, если тело мое совершенно в другом месте, в безопасном мире?
– Пельдоиви, тролль, будет ждать любого твоего слова. Можешь беседовать с ним мысленно. Любой вопрос, какой угодно совет, справку – все гномы, лешие, кобольды, русалки – весь наш мир – будут служить тебе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32